Драбблы.

      Холодно. Казалось, что зима находиться так далеко от твоего города, что ее белоснежные руки ещё не скоро обнимут бетонные здания, а вьюги не заметут обширные улицы. Хотелось оттянуть этот момент на несколько временных мгновений назад, лишь бы потешиться ещё в лучиках солнца, что уже совсем не дарили то струившееся от него тепло, но внедряли ощущение спокойствия и расслабленности. Сейчас же зыбкий хлад пробирался до последней косточки в юном теле, остужал его постепенно, высасывал последние капли недавнего тепла.       Неожиданный мороз, что снизошел с зимнего синего неба, рисовал на запятнанном грязью автобусном стекле чудаковатые, но завораживающие узоры, что напоминали листья с расписанными кучерявыми жилками. Словно ледяной лес расстилался перед тобой, затягивая в изумительный мир искусства, созданного самой матушкой природой. Но глаза твои пусты. В них нет тех ярких огней, что искрятся каждый день. В них нет и толики той доброты и тепла, струившихся с самых глубин бескрайнего океана, что лазурными волнами игриво плескался в очах. Нет надежды и уверенности в себе. Нет совершенно ничего. Пустота. И этот безразличный взгляд будто смотрел сквозь пространство, прорезая невидимым клинком земную материю, создавая брешь, видимую лишь тебе.       Ты впала в прострацию, совершенно игнорируя внешние раздражители, которыми кишил салон, ведь уже плевать на все, плевать на целый мир, в котором ты живёшь, плевать на собственное будущее. Разочарование заполняет душу целиком, постепенно порождая новые чувства, совсем чуждые тебе когда-то. Ненависть, злость, презрение… Это все будто смешали миксером, превращая в один из самых ужаснейших коктейлей в твоей жизни. Каждый его ядовитый глоток, противный, болезненный, заставляет впиться пальцами в грудь и с шипением упасть на пол, порождая глубоко внутри кричащую боль. Хотелось просто плакать, рыдать, кричать, но на лице все та же маска безразличия и отстранённости. В твоих глазах люди перестали быть людьми. Это всего лишь бесформенные черные тени, что без всякой на то причины бродят по свету, пугая своим мрачным видом и леденящей аурой. В них этот негатив копился годами, обматывая липкой и цепкой ниткой сердце, пятная его, невозвратимо поглощая душу, впиваясь в нее заражёнными ненавистью шипами.       Ненависть напоминает тебе вирус, что может передаваться воздушно-капельным путем, через безбожно плюнутые человеком слова, что в самое сердце порой ранят. Но твоё сердце полностью изрезано вдоль и поперек. Неоднократно сшито в одно целое и снова беспощадно разорвано на две части. Тебе надоел этот бесконечный круговорот. Надоело наступать на те же грабли, быть тряпкой и стелиться под ноги, лишь бы угодить. Хватит.       Вместе с зимой в твою душу пришла незваная депрессия, которая обжигала холодом не меньше, чем невинный на взгляд снег, что преспокойно валил с небес. Надежда на счастливое будущее тлела в остатках угасающего огня. Глаза без всякой цели расплывчато наблюдали за падающими хлопьями по ту сторону стекла.       Вдруг на руку, которой ты держалась за поручень, как за желанный билет в беззаботную жизнь, накатило ласковое тепло. По телу в тот же миг побежали мурашки, и голова резко метнулась в сторону. — Боже, ваши руки такие ледяные… — Мужской голос, неожиданно донёсся до ушей, пробивая нематериальную пленку, что подсознательно приглушала посторонние, раздражающие звуки. Его рука настойчиво накрывала твою ладонь, оплетая длинными, изящными пальцами.       Яркая улыбка вдруг расплылась на его алых губах, демонстрируя белоснежный ряд ровных зубов. В глазах теплилась искренность и блистала чистая доброта, прошибая резким ударом твое сердце, не давая возможности произнести хоть одно недовольное слово. Он выглядит… совсем другим. Не таким, как все. — Меня зовут Хосок. — Приветливая и непринуждённая улыбка продолжала согревать тебя изнутри. Будто где-то глубоко в душе посадили семечко, олицетворяющее надежду, которое начало тут же прокладывать через толстый слой негативных эмоций путь куда-то вверх, где и подавно не слышно о такой штуке как «уныние». –…Т/И. — Скромно прозвучало твое имя. — Т/И, разрешите вас угостить чашечкой кофе в моей любимой кофейне? Она очень уютная и там тепло, вы сможете согреться, насладиться ароматным напитком и скоротать время поговорив со мной. — Этот парень прямо всей своей сущностью излучал рвение и упорство помочь кому-либо. Он не кажется тебе таким испорченным и тошнотворным, как множество людей, что сейчас невольно покачивались в такт едущему автобусу. Он не пытается найти в этом выгоду, что-то получить взамен или сделать больно. Он просто хочет тебе помочь.       Росток старательно пробивает жестокий лёд, испещряя его почти незримыми трещинами, но они необычайно ощутимы, ты чувствуешь каждую. Чувствуешь, как в них вливается что-то теплое, доселе совершенно незнакомое, что-то приятное. Ты улыбаешься также искренне, скромно, но этого хватает Хосоку. Юноша крепче сжимает твою руку, напрочь отказываясь заставлять нежную кожу мёрзнуть, и приоткрывает тебе дверь в иной мир — мир Хосока, что пестрит разнообразной палитрой ярких, но в тоже время до умиротворение уютных цветов и оттенков, медленно затягивающих и призывающих к себе.       На этой земле ещё есть надежда, и для тебя этой надёжной является с виду обычный, но на самом деле с богатым внутренним миром, паренёк по имени Хосок.