Драбблы.

      Затаила дыхание. Ты будто пыталась силой мысли заставить свое тело не дрожать и подарить возможность не дышать ближайшие несколько часов, ведь каждое движение, пульсация или даже неконтролируемая эмоция могли тебя выдать с потрохами, предоставив в руки костлявой зловонной смерти.       Но сейчас смерть тебе представлялась в голове не дряхлой старухой с неподъемной косой: на вид ржавой, но на самом деле настолько острой, что в состоянии рассечь живого человека, а то и существо покрупнее напополам, одним махом, — нет, она преобразилась в давольно-таки симпатичного паренька. С виду глянешь на него, и душа готова грациозно двигаться в плавном танце под успокаивающую музыку духового инструмента, и сердце не прочь биться в новом ритме, подстраиваясь под элегантную девушку, олицетворяющую твою суть. Внутри будто просыпался новый мир, играл новыми красками и чувствами, создавая непоколебимую гармонию.       Но внешность бывает обманчива. Ты часто слышала давнюю пословицу с уст матери: «не суди книгу по обложке», но только сейчас тебе приходится испытывать всю её истину на своей шкуре.       Парень ходит медленно, не спеша по коридорам собственного маленького магазинчика, в котором продает всякие безделушки по доступным ценам, и смеётся леденящим кровь смехом, приводя тебя в ужас. Его внезапно выросшие на твоих глазах клыки, слегка разорвали юношеские губы, заставляя их сочится кровью, которую тот смачно слизывает, довольствуясь металлическим вкусом. — Где же ты, дорогуша? Ты заставляешь меня с каждой секундой желать тебя ещё больше. И поверь, это аукнется тебе двойной болью. — Безумная улыбка белоснежных зубов зловеще отсвечивает лунный свет, одиноким лучом струящийся из окна. Минутами ранее ты позволила этой улыбке заманить тебя в ловушку, позволила так легко обвести задурманенную голову вокруг пальца, и из-за этого вынуждена страдать.       Ты прячешься за самым дальним стеллажом с различными комиксами и мангой в надежде, что он поможет отсрочить тот момент, когда эти опасные клыки вонзятся в шею, высасывая жизнь и обескровливая тело. Тебе страшно и ты крупно дрожишь, хоть и заставляешь себя застыть на месте, закрывая руками добрую половину лица.       Он знает, где ты. Он знает, но бессовестно играет с тобой. Хочет заставить сорваться, чтобы вопила от ужаса, медленно подбираясь к тебе лазутчиком, сводя с ума. Чонгук хочет слышать твои крики, твои предсмертные стоны и мольбы о пощаде, ведь это приносит удовольствие во время трапезы. Для него это классическая музыка, подобная той, что лечит людей от различных болезней в госпиталях. Для него это неотъемлемые моменты в жизни, поддерживающие в нем рвение к будущему, которое может оборваться так же внезапно, как рвутся прогнившие нитки в старом пиджаке. — Ну все, хватит, ведь играться с едой — это большой грех. — Рокочущий смех незримыми волнами распространяется вдоль всего зала, вливаясь в твои уши неприятной вибрацией. — Появись, Т/И!       Горло будто зажали мощными тисками, блокируя тщетные попытки глотнуть немного воздуха. Тело без твоей воли вверх поднимается резко и к нему плывет, пока ноги бултыхаются бесполезно в воздухе, пытаясь коснутся земли. Ты перед ним паришь беспомощной тушкой, а его голодный взгляд скользит жадно вдоль тела, внедряя холод, пробирающий до каждой ниточки нервов. Рот открываешь для крика, молящего о помощи, но он лишь вновь закрывается, напоминая немую рыбу. — Это конец. Для тебя. Для меня же это только начало очередной ночи, дорогуша. — Демонстративно оголяет свои клыки, готовя их к погружению в теплую женскую плоть, предвкушая сладковатый вкус на языке, но вместо этого его лицо искажается неизмеримой болью, а воздух пронзает молниеносный выстрел. — Ещё один кровосос ликвидирован. — Безэмоциональный голос машинально отдает рапорт по рации, встроенной в ухо, пока руки умело перезаряжают пушку.       Твое тело падает на пол, словно бездыханная, опустошенная оболочка, рядом с доброй горстью пепла, рассыпавшегося подле тебя. Ты дышишь. Кислород обжигает лёгкие на удивление приятной болью, пока подъемы грудью отдаются покалыванием в ребрах, но ты жива. И сейчас это самое главное, несмотря на жуткие намеки, предзнаменующие твое досрочное отправление на тот свет, от которых чуть ли полностью не поседела. — Мисс, с вами все в порядке? Подняться сможете? — Руку протягивает молодой человек в черных солнечных очках, таких больших, что они скрывают чуть ли не половину его лица. Киваешь без слов и так же молча оказанную помощь принимаешь, с трудом поднимаясь на ватные ноги.       Он ничего тебе не объяснил, не расставил все по полочкам, не начал просвещать. Он лишь улыбается утешающе и приободряет простыми словами, облегчающими твою душу. Этот паренёк хоть и не внушает своим видом совершенно никакого доверия или чувства спокойствия, но ты решаешься на ещё один бездумный поступок за сегодняшний день — поверить ему. Он отвез тебя домой, не обмолвился и словом, но помог добраться до квартиры, в которую заваливаешься с превеликим удовольствием. — Постой, скажи хотя бы как тебя зовут? — В суете спрашиваешь, ведь широкоплечий юноша сразу же собирался уходить: его работа выполнена, и миссия прошла успешно.       Он хмыкает с мягкой полуулыбкой на полных губах и достает из кармана чудаковатый прибор, до этого дня тебе совершенно не знакомый и невиданный. Он явно металлический, блестит красиво в тусклом свете коридорной лампочки и щелкает пугающе при лёгком движение тонких пальцев. Паренёк смотрит на тебя пристально сквозь черные стекла очков, которые вновь на себя надел ловко. Пускай ты не видела его глаз, не могла заглянуть и прочитать, что в них написано, что рассказывается в этих омутах, но чувствовала, как они сожалеют. Нутро подсказывало, кричало горлораздирающе, что тяжело ему, тяжело заниматься подобной работой. — Тэхён. Меня зовут Тэхён, мисс. — Яркая вспышка ударила в глаза ножом, заставляя их сочится накопившимися слезами. Разум будто в мутный водоворот затянуло, превращая его в непонятное месиво, отключая при этом.       Он исчез. Но кто «он»? Ты ничего не понимала стоя у открытой двери в гостевой. Тебя терзало чувство неполноты, будто забыла что-то очень важное. Возможно, это кошелек на работе? А может, покупка в магазине? Черт его знает, в такой поздний час ты не могла рационально думать. Поэтому, закрыв на замок дверь в спальню, уходишь, чтобы отдохнуть и, возможно, вспомнить ту самую важную вещь, ускользнувшую от тебя, уподобившись теневому сну.