Драбблы.

      Рукав такой холодный, совсем неприветливый, но остаётся родным, незабываемым. Тэхён нырнул своей рукой в старое женское пальто, а чувствo, будто с головой окунулся в прошлое, в его яркие и теплые, в отличие от ткани, воспоминания.       Все вокруг такое пыльное, отстраненное. Сюда, наверное, лет пять никто не ступал, не тревожил воздух и пылинки, покладисто укрывавшие все в доме толстым слоем. Фото такие пожелтевшие. Их стёклышки почти не очищаются от старой липкости, но даже так он видит твою солнечную ободряющую улыбку. Ты такая веселая, жизнерадостная, кто же знал, что когда-то все поменяется в худшую сторону. – Я беременна, – это были самые долгожданные слова в его жизни.       Тогда хотелось петь, танцевать, покорять вершины, да Тэхён готов был весь мир перевернуть с ног на голову, ведь счастье порхало внутри бабочками и било петардами в голове.       Все, чего он хотел – это просыпаться утром и обнимать своих родных, целовать каждого в лоб и дарить свою любовь, радуя их, наслаждаясь искренней улыбкой.       Наверное, слова «жизнь - жестокая штука» стали самыми часто используемыми в мире. Их говорил каждый человек, и у каждого на то свои причины. Только понимают ли они всю суть этих слов? Понимаю, когда именно они звучат подходяще? Кажется, Тэхён понял их истину, и теперь без пристрастия может подтвердить: да - она бесспорно жестока. – Мы ее теряем! – метушливые вопли врачей, и паника среди медсестер. Та ночь была роковой. – Нет, пожалуйста, Т/и! – у Тэхёна уже едет крыша. Он просто хочет подбежать к тебе, увидеть лицо, прошептать, чтобы она не сдавалась, ведь он рядом. Но его лишь с трудом выталкивают из палаты и холодно говорят ждать снаружи.       Тогда он выплакал слез больше, нежели за всю свою жизнь. Люто ненавидел себя, свою беспомощность и желал поменяться местами, перенять всю боль на себя. – Нам очень жаль, – тогда весь мир рухнул вокруг него. Перестал существовать и продолжал рассыпаться, как песочный замок на берегу бушующего моря.       После того дня и духу его не было в этом доме. Но жизнь не потеряла смысла, потому что: — Папочка, а почему ты плачешь? — к мужчине, юрко перебирая ножками и стуча ими по скрипучим половым дощечкам, бежит девчушка лет пяти с любопытным личиком и прекрасными маминым глазами.       Именно сейчас эти глаза приносят невыносимую боль и в тоже мгновение неописуемую теплоту в груди. Она твоя маленькая копия. И он готов носить ее на руках, заботиться о благополучии и отдавать все самое лучшее, лишь бы не хмурила эти тонкие бровки и не дула вареничком губки. — Тут наверху воздух более спёртый, чем внизу, поэтому и глаза слезятся… — глухой смешок прокатывается по глотке, пуская неприятную вибрацию по липкому кому. — Пошли, нам пора возвращаться в город.       Ещё слишком больно здесь находится. Тэхён думал, что отпустил тебя, больше не будет душить себя тоской и твоим образом, так внезапно всплывающим перед глазами. Он хотел вернуться, но ошибся, и сейчас снова убегает, словно трус. — Какой она была, папочка? — дочурка вырывает свою ручку на крыльце и смотрит этими большими глазками на папу, поражая их необъятностью. — Она была самой красивой и прекрасной нимфой, что жила здесь, в этом доме и помогала здешнему лесу благоухать хвойными ароматами и свежестью дикого ручья. Ее доброта была безграничной, а искренность и бескорыстность покоряли сердца всех лесных обитателей. Она была чудом, таким же неповторимым, как и ты, — он сел рядом с девочкой на самую верхнюю ступеньку и смотрел на темный густой лес, что сейчас в ночном мраке выглядит огромным спящим великаном на горбу. — А почему она ушла? — Так нужно было. Матушка природа забрала ее, чтобы она стала частью этого могучего леса, чтобы помогала ей кормить зверушек и укрепляла стволы ещё неокрепших деревьев. Но она навсегда с нами, малышка. Она живёт там и сейчас наблюдает за нами, радуется нашему приезду.       Эта сказка кажется такой правдивой, что самому хочется в нее верить. Верить: ты где-то там далеко, улыбаешься так же знакомо и машешь им двоим, их возвращению. Ты ведь так любила этот лес, любила проводить в нем все свободное время вместе с Тэхёном и маленьким малышом в круглом животике. — Тогда мы должны вернуться сюда, папочка! Маме ведь будет совсем грустно там одной! — девчушка, пригретая сейчас в его объятиях, вдруг взбодрились, подорвалась и с восхищением запрыгала на месте.       Милое создание, такое же волшебное, как её мама. Есть ли способ, смотря на нее, сказать нет? Можно ли разочаровать тебя, оставив одну в этом лесу? Но пересилить себя, переступить..? — Мы ещё приедем сюда и тогда останемся навсегда. Пойдет? — Да! До скорой встречи, мамочка! — задорная девчушка помахала густым деревьям, а они помахали ей в ответ своими кронами, прощаясь до следующей встречи. — До скорой встречи, Т/и… — тихий голос подхватывает ветерок, уносит его в чащу, прямиком к одинокой могилке, где на фотографии улыбаешься ты. Улыбаешься широко и счастливо.