Драбблы.

— Ну, потерпи ещё немного… — цедит парень, когда ты в очередной раз брыкаешься и показываешь бойкий характер. Как не странно, демонстрируешь ты его не только, когда Хосок пытается сблизиться с тобой или проявить заботу, в этом нет ничего напускного. Но он является причиной, из-за которой ты сейчас сидишь в чужой квартире и подвергаешься лечению разбитых коленок, ладоней и локтей. Твое внутренне «Я» не может стерпеть, когда поблизости властвует несправедливость. Сильные ущемляют слабых, издеваются или принуждают к чему-то силой. Кулаки чешутся, и вместо внутреннего разумного голоса ты слышишь: «врежь ему в челюсть, дабы больше не смел бесчинствовать!». Но силы ведь неравны. Ты порой забываешь, что являешься девушкой, причем довольно хрупкой и нежной, несмотря на всю мощь взрывного характера и активной харизмы, наполняющую тебя, как дорогое вино изящный бокал. Именно из-за своей женской слабости, в отсутствии физического совершенства, ты мучаешься, шипишь змейкой и дергаешься на месте, пока антисептик отвечает таким же шипением и пенится от твоего пренебрежения. Ты боишься представить, что было бы с тобой, не появись Хосок поблизости. Это парень появился так же внезапно, как и луч солнца, кропотливо пробирающейся сквозь свинцово-угрожающие тучи. Его крепкая рука вытащила из передряги, спасла от опасности, которая могла оставить напоследок не только ссадины и синяки… Но внутренняя вредина в негодовании. Гордость ущемлена, и ты краснеешь от этого, подавляя возмущения. Разум твердит, что ты бы спокойно справилась сама! Но тело ноет и протестует, а ранки подвывают вместе с ним. Ты раньше этого не замечала, но ведь Чон всегда оказывается поблизости, когда у тебя случается беда. Вы не близки, не друзья, скорее скромные знакомые. Несмотря на эти грани, он все же льнет к тебе ближе и бдит за твоей безопасностью. Он кажется таким хорошим и светлым мальчиком. Полной твоей противоположностью. Потому что он правильный, не идёт на поводу у своих прихотей и действует всегда обдуманно, в отличии от тебя. Почему такой, как он околачивается вокруг язвительной оборванки, а не занимает почетное звания парня какой-нибудь хорошенькой красивой девушки, чье поведение трудно назвать непристойным? Чем обязана такой чести… — Почему? — спросила вслух и только потом поняла, что начала озвучивать мысли. А Хосок лишь улыбается уголками губ, читая всю оставшуюся часть вопроса в округленных глазах и промакивая очередную ссадину влажной ватой. Он сейчас будто насмехается над заданным вопросом, видно, как сдерживается, дабы не хохотнуть в голос с явным удовольствием. И тебя становится как-то обидно, комочек под именем Гордость вдруг начал шорхаться и пробуждаться после ощутимого пинка. — Потому что ты вызываешь у меня какие-то… Неправильные чувства, — неоднозначно начал он, пытаясь не отвлекаться на твою удивленную мордашку. Прочистив горло, он продолжил объясняться: — Всю жизнь мое мышление было зациклено на «правильных» мыслях. Строгое воспитание, внушение того, что человек должен быть эрудированным и занятым, не допуская в своей жизни глупости или же бесполезное растрачивание ценного времени. Жить лишь по графику, думать только о безукоризненном благополучии. Я чувствовал, как это все поглощает меня, делает роботом, а все решение выработанной системой, которую довели до идеала. Но ты… — он с подавленным восхищением посмотрел на тебя. — Ты будто сломала это все своей непокорностью. Помогла мне, в конце концов, понять, какой же скучной была моя жизнь. Поэтому я захотел стать к тебе ближе, наблюдать, учиться, а потом и завести крепкую дружбу. Ты слушала его с открытым ртом и не могла поверить, что речь идёт о твоей персоне. Восхищение? Пример для подражания? Казалось, что это все сказки, обычная вода, льющаяся из его рта и, возможно, ты бы даже не поверила, если бы не его взгляд. Он действительно смотрел на тебя, как на какое-то совершенство, как смотрят на человека, который смог подарить что-то ценное и не заменимое. От этого щеки начинают гореть, а сердце биться часто-часто. Даже жжение в районе коленок перестало ощущаться, а вот на лице — хоть ледяной водой обливай! — Но никак не мог улучить подходящего момента, а тут… вот, — Чон выделяет последнее слово и намекает на весь этот конфуз, вызванный, как не странно, снова твоей неуправляемостью. Ничего не можешь ответить, выдавить что-то, потому что язык будто проглотила. Впервые ты не чувствовала себя презрительной или виноватой за свои действия. Сейчас даже немного… Гордилась? И не той надменной гордостью, которая служила в качестве самозащиты, выплевываясь ядом изо рта. Это чувство гораздо приятней, от него бабочки в животе и лёгкое головокружение. — Спасибо, — удосуживаешься пролепетать в ответ, прикрывая взгляд челкой, скрывая полное смущение. Но парень снова посмеивается у твоих ног и продолжает первоначальное дело в тишине, которую никому не хотелось нарушать. Это не было неловкостью. Ну, возможно для тебя, самую малость, но не чувствовалось напряжения, давящего на мозги прессом, а на кожу острыми иголками. Она была теплой и непринуждённой, а ещё являлась временем, которым можно было воспользоваться в свою пользу и в конце концов разобраться… в себе. В этом парне. В чувствах, что сейчас густятся чем-то непонятным. Но одно ты знаешь точно: Хосок вызывает у тебя только самые хорошие чувства, безусловно. И со временем ты будешь в этом убеждаться больше, подкреплять догадки во время совместных прогулок, дурачеств и даже в моментах, где слова будут лишними, как сейчас. Вы недостающие частички друг для друга. Приложишь одну такую к половинке собственного сердца, и она подойдёт идеально, не оставляя борозд. Противоположности притягиваются, и теперь ваше место не под строгим контролем родителей, не в гордом одиночестве, а под рукой друг у друга в качестве поддержки, надежды и вечного оплота.