Драбблы.

Помнится, что когда-то, даже совсем недавно, ты смотрела на маленьких деток, а в глубине душе росла неприязнь. Она становилась все ощутимей, особенно, когда в уши врезались истошные детские вопли за стеной, или же капризные рыдание в магазине. Эти искаженные истерикой лица заставляли поежиться и самой скривиться, потому что внутренности вибрировали, будто этот несносный ребенок орет внутри тебя и бьётся кулачками. — Бедняжка, мне так жалко его… — вздыхает Намджун и с сожалением смотрит на маленько дьяволенка, которого безрезультатно успокаивает мама. Ты никогда не понимала его в этом плане. Если тебе хотелось заткнуть всеми возможными способами беззубый рот и связать неугомонные конечности, то ему подойти, обнять и ласково погладить по голове, успокаивая тихим шепотом. Но ладно, если бы у вас был свой ребенок, тогда бы можно было понять его любовь к маленьким дьяволятам, но к чужому… «Видимо, я ещё не доросла до этого», — отмахнулась у себя в голове, а на деле просто хмыкнула и потянула любимого домой подальше от адских криков. Только сейчас понимаешь, какой глупенькой была, чего не понимала и как глубоко ошибалась. Не сказать, что детские истерики стали для тебя классической музыкой, которую можно слушать с наслаждением, но теперь они воспринимались не такими выводящими, потому что появилось собственное чадо. — Т/и, я хочу маленького мальчика, — весь воздух будто выкачали из лёгких, к сожалению, не грубым толчком в твои бедра, что последовал после обескураживающих слов. Намджун смотрел тогда на тебя сверху вниз расплывчатым взглядом, с улыбкой на дрожащих губах от удовольствия, а ты в ответ с непониманием и некой предосторожностью. Секс был полностью испорчен, и удовольствие от процесса не обволакивало тебя, как прежде перед этим, а объятия, что раньше перекрывали все тревогу, в тот раз этого не смогли обеспечить. Слишком серьезное заявление, слишком тяжёлая ответственность следует за ним. Ты бы хотела ему сказать в лицо, что он ничего не понимает, не подозревает какого это иметь на своих руках не маленького щеночка, а будущего человека. Но на самом деле Намджун подготавливал себя намного раньше тебя, думал, размышлял и в конце концов пришел к выводу. Подвёл тебя к нему в конце концов. И только сейчас ты благодаришь его за то, что переубедил тогда и помог понять, что все не настолько ужасно, как обрисовывал разум. И сейчас ты смотришь на этих двоих, что спали прижавшись друг к дружке на диване, с каким-то благоговением и любовью, способной подарить каждому гору заботы. Намджун счастлив. Это видно по его спящему личику, по сонной улыбке и крепким объятиям, в которых заключён маленький мальчик. Он точная копия папы и от этого хочется заплакать, расцеловать в пухлые щёчки, носик-кнопочку и алые губки, причмокивающие во сне. Ты укрываешь их пледом, а сама мостишься с другой стороны, согревая спинку малыша и поглаживая его пухленькое плечико сквозь домашнюю одежду. А сверху ложится чужая рука. Она горячая, слегка шершавая, но заботливая, и пальцы нежно оглаживают твои костяшки. Любимые губы беззвучно шепчут «я люблю тебя» и глаза щурятся от белозубой улыбки. А тебе для счастья большего не нужно. У тебя прекрасный милый сын, любящий муж и даже имеется рыжий кот, шумно сопящий под тем же семейным диваном. В вашей квартире царит понимание, доверие, любовь и тепло - это лучшее, что могло случиться в твоей жизни и с твоими родными мужчинами.