Драбблы.

— Смотрите, ребята, какая красавица… — из-за угла выруливает смутный незнакомец, а ты уже успела пожалеть миллион раз, что свернула на короткий путь.       И какими силами тебе держали на той вечеринке? Почему была вынуждена задержаться вопреки маминому указу и опоздать, да ещё и свернуть во дворы, где даже фонари не горят толком? Ах да, конечно… Пьяная подруга задержала тебя. Да ещё и висла на ноге словно преданная собачка, скулила, и вымаливал побыть с ней «ну ещё полчасика». А затем ты ее насильно отдирала от парня, с которым она уже чуть ли не потрахалась на красном кожаном диване. Оборванка. Подмечаешь в мыслях, что обязательно вставишь ей мозги, как только оклемается и протрезвеет до кристальности стекла. Но сейчас это отходит далеко на задний план, а на передний выходит паника.       Омерзительный оскал, обкуренные хихиканья. И как ты упустил факт того, что их стало больше? Слишком много, и они уже окольцевали тебя, загнали в ловушку, из которой не выйдешь целой. Тебя накрывает с головой, когда тела уплотняются вокруг, отнимают пространство и давят, давят не только физически, но и психологически. Неприятный запах алкоголя и сигарет (его ли только?) врезается в нос и жжет лёгкие с дыхательными путями. Хочется закричать, но кажется, что крик дальше живого купола не выйдет, он затеряется в этом сплоченном кругу, который сейчас и раздавит. — Эй, шестеро на одну девчонку, а не многовато ли? — звучит ещё один посторонний голос где-то приглушённо за гранью, но почему-то за него хочется схватиться, как за спасательный круг. — Иди куда шел, щенок, — не удосужив незнакомца взглядом прохрипел один из «палачей», продолжая играться с тобой, как с загнанной мышью.       Неужели это конец и никто не поможет тебе? И даже этот голос… Нет никакой надежды? Все вокруг расплывается, чернеет, а смердящие тела тебя касаются, терзают, лапают и оскверняют кожу, от чего хочется ее содрать зубами, дабы не перенять чудовищный запах и грязь. — Да ты хоть знаешь кто я? — в словах сталь и чувственное превосходство, а тебе кажется что из-за этого его сейчас раздавят, как назойливую муху.       Но главарь, так ты подумала на самого смелого из банды, с неуверенным интересом оглянул фигуру, стоящую перед ним в капюшоне. Он оценивающе прошёлся взглядом, щурясь для эффекта, но тут же покачнулся на неустойчивых ногах, разрушая напрочь образ дельного бандита. Ты мало чего могла разобрать в том мраке, что принесли с собой эти люди из беспросветного переулка, но почему-то ощущала это напряжение, как буквально трещят атомы между этими двумя. — Ну и кто же ты такой.? — тот сам сгорает он нездорового интереса, хотя уже трусятся поджилки.       Молчание. Интригующая пауза, длящаяся вечность, сопровождаясь громким пульсом в голове. — Бежим! — взрывается что-то очень громко и теперь вместо мрака тебе обволакивает голубоватая дымка, такая же густая, как небесная чернота.       Приказ ты слышала отчётливо, только вот куда ступать, в какую сторону лучше ринуться — не знала. Сбоку в плечо врезалось извивающиеся тело, спереди вдруг выплыла чужая спина и кто-то в панике наступил на ногу. Ты уже готова была задыхаться от истерики, что хлынула из глубин, грозилась перекрыть глотку. Но чья-то рука грубо хватает предплечье и уволакивает за собой в гущу клубов, поглощающих тебя, завиваясь следом спиралью.       Секунда нужна, дабы понять что это именно он. Слышишь дыхание. Оно как и у тебя сбитое, растерянное и по нему слышно — парень сам мечется в неведении, по дороге все соображает. Но вы убегаете, отдаляетесь от опасности, и этому свидетельствует освещённая улица, чистая, без каких-либо следов подозрительного синего дыма. — Оторвались, — с огромным облегчением срывается с губ парня и тот облокачивается о собственные колени, сгибаясь и глубоко дыша. И только сейчас ты замечаешь, что капюшон спал, но лицо по-прежнему укрывают густые черные волосы. — Тебе что, жить надоело?! — позабыв о собственной усталости он выпрямляется, смотря на тебя с выжигающим укором.       И теперь тебе вновь страшно, потому что его глаза заполняет неестественное синее свечение, по цвету такое же, как тот туман, служивший вам завесой. Они сияют словно два драгоценных камня, да с такой яростью, что становится ещё более неуютней, чем при встрече с теми озабоченными. — Маг… — лепечешь завороженно, но не с восхищением, а с ясным страхом.       Про магов плохие слухи ходят. Будто бы они свою магию не во благо используют, а лишь во вред людям, да себе в корыстную пользу. Одурманивают, выводят из «системы» мозг и творят беззакония, не жалея человеческих жизней. Алчные, ненасытные ублюдки. Но так ли это на самом деле? — Не подходи ко мне! — на автомате выставляешь вперёд руки и пятишься назад, чувствую каменную холодную стену спиной. Вновь тупик. «Дура, что ли?» — читается в его красноречивом взгляде, приправленным лёгким негодованием. — Чего ты хочешь? Ждёшь оплату за свой героизм?! Мне нечего тебе предложить! — бездумно выкрикиваешь, хочешь поскорее все закончить и оказаться дома. В маленьком укромном доме, где не будет незнакомцев и плохих магов.       Парень ещё с пару секунд стоит, пытается влиться в текущую обстановку, а затем прощупать с ехидной ухмылкой на губах. Он надвигается к тебе, грудью упирается в напряжённые руки и давит своим весом, сокращает против воли расстояние и шумно выдыхает носом. А ты замираешь, потому что вновь в ловушке, только теперь одного человека, но по ощущениям очень сильного не только физически. — Врешь, у всех девушек есть что мне предложить, — он гаденько ухмыляется, смотря на тебя как на очередную жертву, — а значит и у тебя есть, малышка.       Его напор не остановим. Он давит, давит, и уже кажется, что дальше некуда, ведь следующая остановка твои проломленные ребра и раскрашенный позвоночник. Это его влияние? Он наверняка пользуется магией. Хочет сломить тебя, твой разум и подчинить, дабы легко попалась в руки. Как по другому объяснить полную никчемность, неспособность даже открыть рот и сказать что-нибудь в протест? Даже рыдания не способны облегчить напряжение внутри, ведь ты не можешь выдавить и слезинки.       Смех разбивает нагнетание. Негромкий совсем, рокочущий мягко и кажется что с толикой насмешливости и несерьезности. Только твой организм слишком долго пребывал в стрессовой ситуации и даже этот жест воспринимает как угрозу, не сулящую ничего хорошего. Но синева пропала в глазах, а точнее она окрасилась в более светлый, приятный голубой, а затем рассеялась, возвращая естественный серый цвет. Угроза миновала? — Если тебя это действительно так волнует, то можешь просто угостить меня зелёным чаем с песочными печеньками и отогреть в теплом доме, — от холодного и неприступного насильника до милашки за одну секунду. Нет, таким точно нельзя доверять. — Откуда гарантия, что после этого оставишь меня в покое и не наведаешься в дом за чем-нибудь другим?       В хитрых глазах на миг сверкнуло мимолётное коварство, но оно тут же погасло, не оставляя и следа. — А ниоткуда, но в противном случае будешь обречена стать жертвой моего преследования, ведь пока я не получу свои печеньки с чаем, то буду ходить по пятам и медленно питаться твоей жизненной энергией… — нарочито громко фыркает и надувает правую щеку, тыкая ее указательным пальцем.       Но тебя даже от этого передёргивает, и ты судорожно киваешь головой. Не согласна на такой расклад и все же приглашаешь его в дом на чашечку чая, хоть и с превеликим неудовольствием и недоверием в душе. — Вот так бы сразу. Меня, кстати, Тэхён зовут, — как бы невзначай он представляется и подхватывает твою обмякшую от усталости руку.       Почему он так ведёт себя? Будто бы ничего сейчас не произошло и вы познакомились в абсолютно благоприятной обстановке, укрепляя только зародившуюся дружбу. Почему сейчас от него веет безопасностью и доброжелательностью, которую попросту не получается игнорировать? Тебе хотелось всем видом показать, что не собираешься как-либо поддаваться его обворожительности и всем попыткам разговорить тебя и снять сковывающее напряжение. Но почему-то сейчас все идёт против твоей воли. Снова чары? Но почему тогда ты продолжаешь трезво думать, а не тонешь в магическом тумане, застилавшем твои глаза и рассудок? А, возможно, он специально хочет помочь тебе отвлечься от проблем, что покусились на плечи и неустойчивую в последнее время психику… Бред. Звучит так наивно и сказочно, что хочется отмести эту догадку, как ненужный мусор в совок. Но ведь так все, по сути, и складывается.       Единственное чему ты рада, так это наличию зелёного чая в доме. — Спасибо за чай, было очень вкусно и тепло, — он улыбается во все тридцать два и выходит на дворик, где каменная дорожка с радостью выпровождает за калитку. — До встречи, малышка. — Стой, но ты же сказал… — Ты классная, — кидает он, как будто объясняя этим всё, — и понравилась мне. Только больно грустная, поэтому моя работа здесь ещё не закончена.       Давишь возмущение, готовое вырваться наружу. Ты так и знала, что без подвоха здесь не обойдется, но разве у тебя был выбор? Он тогда воспользовался твоей уязвимостью, припугнул, и теперь открыто этим пользуется. А ты должна страдать и напрягаться снова, дабы защитить свои мозги и не передавать контроль над ними.       Снова хриплый смешок, плавно реющий по ночному воздуху паром. А ты поняла, что задумалась и вновь осталась беззащитной перед хитрым магом. — Надеюсь, что в следующий раз ты будешь достаточной смелой и поведаешь мне свое имя. А на этом до свидания, малышка, — он напоследок салютует, дарит теплейшую улыбку и исчезает подобно летучей мыши, сливаясь с черным полотном ночи, которую не способен рассеять твой слабенький дворовой фонарик. — Т/и… — зачем-то шепчешь в темноту и с протяжным скрипок закрываешь дверь, гадая, когда он появится в твоей жизни снова.       А в ответ запоздало мерцает стекло витрины здешнего магазина, что через узкую дорогу находится, пугая черную желтоглазую кошку призрачной улыбкой в отражении.