Драбблы.

      Предрассветные сумерки опутали густую, свежую листву, ласково касаясь высоких влажных травинок переменчивым ветерком. Зелень колыхалась, шелестела, будто делала вдох и выдыхала мощными легкими, единым организмом. В деревнях и даже крупных городах всегда ходило поверье, будто лес — живое существо, способное дать тебе не только оберег, но и мучительную смерть. Ведь стоит ноге ступить в густой частокол, а телу углубиться в спасительную прохладную тень, как она теряет тебя среди однообразных искривлённых стволов, наблюдающих за тобой своими пустыми глазами заброшенных дупел, и заставляет блуждать вечность. Тому виной злые духи, подчинившие себе мощь дикой природы.       Многие боятся. Многие обходят чащу стороной. Но тебе сейчас, кажется, уже все равно.       «О Великая Богиня, подари своему ребенку последний шанс!» — твое сердце колотилось о ребра загнанным в ловушку диким зверьком. Так устала, что больше не слышала ничего. Погони нет, а значит никто не знает, где ты.       ОН знает. Лес. И только сейчас ты обернулась назад. Лунный свет, до этого покровительственно освещающий путь, затерялся среди густо взращенных ветвей так же безнадежно, как и твой разум в этом мире. Пустота, но не звенящая. Глухая, обманчиво мягкая, спокойная. Расслабься и она поглотит тебя, укроет навсегда под насыпью прелых листьев, запаха сырой земли. Но не это ли можно считать и спасением?       Тебе всегда хотелось одним разом просто сесть и на целый день забыть, что земля полна различных людей, а не создана лишь для тебя одной. Забыть о том, что обязанности душат ежедневно гадюкой, а известное всем твоё предназначение заканчивается в императорском дворце, в душных, золотых покоях, где предстоит родить одного из наследников. Да ты бы и рада навечно остаться в подготовительной суете, изучать танцы, прикладное искусство и этикет, кушать вкусную, здоровую еду, читать книги и наблюдать за звездным небом через телескоп. Но пришло время лишиться безбренных вещей, выходя замуж за того, кого душа и сердце боятся больше всего — императора. Тирана. Жестокого палача. Жить с таким — божья кара, а родить — равносильно гибели. Стоит ли тогда бояться леса? — Если и умирать то только от своих собственных решений, — шепчешь, хотя чувствуешь, как к горлу подступает ком, а к глазам предательские слезы. — Но что же мне теперь делать?       Ночная шелковая сорочка уже вся испачкалась, изорвалась и стала походить на одеяние заблудшего призрака, нежели на богатое убранство госпожи. Бедные, нежные ножки болели и изнывали от мелких порезов, оставленных сухими колючками. Даже высокие гета не смогли спасти их, наоборот лишь мешали, выворачивая ноги в разные стороны на коварных, из ниоткуда выросших одеревеневших корнях. Теряешься, не в гуще, в своей голове и от бессилия усаживаешься под ближайшим толстым, темным от сумрака деревом. Его облупленная кора неприятно вгрызалась в лопатки, карябала через тонкую ткань, колола. Точно силилась прогрызть острыми зубами. Испить свежей, молодой крови. — Ну так сжирай меня скорее и дело с концом! — кричишь, а голос предательски срывается, дерет пересохшее горло. Не хочется. Не хочется умирать! Но лучше так, чем медленно задыхаться в неволе. Лучше так, а не страдать оставшуюся жизнь. — Быстрее… Пожалуйста, молю, быстрее!       Духи, дьяволы, хоть кто-нибудь. Пусть глаза не успеют застать рассвет, а жалкая девчонка внутри не получит маленькой надежды. — Зачем ты просишь мой лес себя убить?       Бурный поток истеричных слов прервался голосом, глубоким, точно шорох осыпаемой с гор почвы. Он накатывает на плечи чем-то тяжёлым, возвращая в реальное время, в обычный, не переполненный чем-то потусторонним, лес. — Ну вот… Неужели кодама¹ успели набить твой рот древесными жучками? Почему молчишь? — ты поворачиваешь голову и, дернувшись лишь единожды, замираешь, встречая из ниоткуда взявшегося парня перепуганным взглядом. Он сидел на корточках подле тебя, с интересом сложив руки на коленях, прикрытых хакама. — Чтож, тогда прошу за них прощения. Они те ещё озорники, когда скучают. — Кто ты? — тени с нежностью облизывают округлое лицо, ревностно скрывая четкие уголки губ и глаз от тебя, но даже так было ясно, что юноша обладал далеко не простетской внешностью. — Ты злой дух, пришедший полакомиться моим мясом? — Что? — он удивляется искренне. Это ли, а возможно что-то ещё в его по детски восприимчивому взгляду, дарит душе покой. Ты не одна. И лес вдруг перестал следить за тобой из-под каждой щели. — Мне казалось ты попала в беду, а не пришла отдавать себя в ненужную жертву. — А ты можешь мне помочь? — Могу. Для этого я здесь, — улыбка расплывается под робкий хруст. Озираешься, но взгляд наталкивается лишь в очередные камни, пучки иссохшей травы и сверкающие фонарики где-то в густой сени. Фонарики? Затаив дыхание сглатываешь загустевшую слюну. Прямо сейчас на тебя устремилось несколько десятков лисьих глаз. — Великая Богиня услышала мольбу своего дитя. — Что это значит? — недоверчиво жмешься к тому, что стремилось искромсать хилое тельце. Всё-таки ничему нельзя доверять в этом проклятом лесу. Но парень беззаботно перекатывается и приземляется ягодицами в хрустящее покрывало. Издает странные стрекочущие звуки, привлекая рыженьких красавиц ближе. — Они… — Такие же заблудшие души, как и ты, — блестящий носик на острой мордочке воткнулся в покрытое жёсткими льняными складками плечо. — Каждой из них я подарил новую жизнь. Могу подарить и тебе.       Тебе хотелось искренне понять что несёт этот умалишённых чудак. Взялся из ниоткуда, напугал, а сейчас говорит глупости, поглаживая лису. Много лис. Которые сидят широким кругом и ждут, когда ты хоть что-нибудь ответишь. Вертят причудливо головами, наклоняют, прижимая то одно, то второе распахнутое ушко. Но раз они не собираются тебя есть то о какой новой жизни может идти речь? — Я стану лисой, — говоришь свою догадку твердо, пока сама неустойчиво оседаешь где-то на дно лёгких. Действительно ли все вокруг реальность? Тебе казалось, что творящееся действо вокруг — немыслимо. Ты спишь. Точно в кошмаре, в котором нет выхода. — Ты станешь свободной, — и тебе искренне этого хочется. Прыгать, скакать, делать все, что вздумается. Какого это вдыхать и раскрывать лёгкие парусом? Какого водить носом по ветру и слышать вкусно пахнущие сливу или камелию. Приятно ли расчёсывать лапками пригоршни земли? — Подумай, ведь третьего шанса больше никто тебе не вправе дать.       Видимо совсем уж отчаялась, раз веришь этим сладким, до приятности обнадеживающим речам. Так оно и есть, ведь ты пришла в этот лес умереть, но взамен получаешь новую жизнь. Трусливо ли это? Правильнее? Пока по свежим следам, в каждом уголке империи, пойдут рыскать ищейки, твою рыжую шерсть будет расчёсывать узловатое плетение дикого винограда. Император прикажет наказать твою семью, а теплые лучи солнца бережно прогреют каждую из множество уставших косточек. Правильно ли спасать лишь себя одну? — Умница, — руки, с длинными, несуразно ухоженными и изящными пальцами, подхватывают поджарое тельце совсем молоденькой лисички. Та стрекочет, улыбается во все клыки и взбирается одинокому леснику на шею пушистым воротником. — Т/и. Теперь это твое новое имя и новая страница совсем другой жизни.       Стоило отпустить все тяготы, как сразу стало легче. Все плохое забылось, а прошлые проблемы перестали тошнотворно пожирать совесть. Не знаешь правильный ли сделала выбор, но сладкий запах вишни, доносящийся с волнистых темных прядей юноши, взобрался в чувствительные ноздри и засел уютом в закромах лисьей души. Тявкающий звук вырвался из пасти радостно и звонко. — Меня зовут Тэхен. Добро пожаловать домой, наша маленькая лисичка Т/и.       Тэхен с забавным кряхтением поднялся на неустойчивые, явно криво сделанные самодельные гета, все ещё придерживая новую подружку под пушистым животом. Поморщился, стоило векам искупаться в алом луче проснувшегося солнца. Ты заурчала. Ещё никогда рассвет не казался тебе таким прекрасным.       Лес заиграл новыми красками, а твоя душа испытала покой, сравнимый лишь с беззаботностью далёкого детства. Впереди виднелся поросший дикой зарослью храм, а у входа клубилась рыжая дымка новых подруг. Нет никаких злых духов, нет демонов, по крайней мере внутри тебя уж точно. Есть только ты, твой выбор и Тэхен — незнакомец, единственный сумевший помочь тебе во всей империи.