Мемуары Лаффориэль

      После моего спешного бегства из Оркреста я провела целых три года, скитаясь по востоку Тамриэля. Судьба даже занесла меня на окраины Чернотопья (лет через пятьдесят я окажусь в самом центре этой загадочной провинции, но это заслуживает отдельной истории), и в роковом четыреста тридцать третьем году третьей эры эпохи Акатоша я оказалась в столице дома Редоран в Морровинде, Альд’Руне.       Этот город с первых же минут поразил меня своей потрясающей… аутентичностью. Он идеально вписывался в пейзаж пустошей, а округлые домишки, возвышавшиеся над землёй всего на пару метров, легко можно было перепутать с песчаными барханами. На самом деле домики были маленькими лишь на первый взгляд: основные сооружения уходили глубоко в землю, будто двемерские города. А самой большой достопримечательностью был альд’рунский район поместий, Скар, как его называли местные. Это был огромный панцирь древнего животного (вероятно, краба, надеюсь, не грязевого), под ним находились поместья советников и вельмож.       Здесь мне предстояло посетить нескольких знатных тёмных эльфов. К слову о последних, я редко сталкивалась с таким большим количеством представителей этой расы, во многом из-за их невероятной консервативности. С культурой тёмных эльфов мало кто был достаточно близко знаком, об их обычаях и религии знали только понаслышке. И всё это из-за крайней замкнутости данмеров, как они сами себя назвали.       Всякого чужеземца, прибывшего в Морровинд, могли и н’вахом в лицо обозвать, добавляя «мерзкий чужестранец». В ответ «мерзкие чужестранцы» честили тёмных эльфов красноглазыми выродками (прямо как вампиров каких-то) и чернозадыми (что, вообще говоря, относится к редгардам).       По пути на Вварденфелл я слышала целую кучу плоских шуточек про этот народ, самой расхожей из которых была: «Почему данмеров называют тёмными эльфами? Да потому что с такими рожами стоит всегда оставаться в темноте!», а остальные просто не стоило озвучивать в данном произведении. Полагаю, что путешественники несильно стремились знакомиться с местными памятниками культуры. Ну, а самыми консервативными данмерами были представители касты воинов, членов дома Редоран, которые по праву славились своим боевым искусством и верностью предкам.       Их столица, Альд’Рун, находилась посреди пепельных пустошей, в непосредственной близи от Красной горы. И прибыла я, как вы можете догадаться, прямо в самую бурю. Проклятый пепел: он забивался везде, как бы сильно я не запахивалась и не закутывалась в одежды. Когда я пришла к советнику Дораму, прежде чем пойти на званый (в мою честь, разумеется) ужин, я довольно бесцеремонно высыпала из моего дорожного плаща столько пепла, что на коврике оказалась внушительная кучка.       С удивлением слуга сообщил, что мне уже выделена комната, в которой меня ждёт сменная одежда. Вот такая новость по-настоящему радовала. После довольно продолжительного наведения марафета (я вообще-то слежу за собой, но побег от целой кучи разъярённых алимов по пепельной пустыне отнюдь не способствует приличному виду) я наконец прибыла к советнику Дораму, известному и благородному тёмному эльфу.       За ужином мы беседовали о политике и экономике разных провинций, а самой главной новостью, да и самой обсуждаемой, была весть о том, что и Император, и его наследники убиты загадочными убийцами, что Совет Старейшин, возглавляемый канцлером Окато, пытается сохранить хрупкое равновесие в Империи.       После подробного обсуждения этой поистине невероятной и страшной новости, меня ввели в курс дела, ради которого сам советник дома Редоран искал лучшего целителя по всему западному Морровинду. Мне необходимо было на некоторое время задержаться в форте Пёстрой бабочки близ города и разобраться со вспышками кишечных болезней среди солдат.       Тьфу ты, да за кого они меня принимают, а?! Я приделала какому-то пастуху отгрызенную скальным наездником кисть, а меня отправляют лечить понос! Но когда сам советник дома Редоран обращается за помощью к чужестранке, чтобы она помогла гарнизону имперцев, это не может не заинтриговать.       — Скажите, советник, с подобными затруднениями может справиться и целитель из форта. Зачем вам, высокопоставленному данмеру, звать целителя-чужестранца, дорогого, пусть и хорошего?       — Госпожа Лаффориэль, Сиродил весь трясёт от случившегося в Белой Башне, мы на пороге какого-то крупного конфликта, а я не хочу, чтобы беда, чем бы она ни была, застигла солдат Легиона в уборных. Кроме того, я прошу вас остаться в Альд’Руне на неопределённое время, дабы оказать нам всю возможную поддержку. Будьте уверены, вас щедро вознаградят! Я также вижу, что вы весьма вежливая, начитанная и любезная дама, однако знаний о Морровинде у вас не больше, чем у портового рабочего. Вот, возьмите, — протянул он мне довольно-таки увесистый фолиант. — Это описание традиций дома Редоран, написанное последним Наставником дома — Нереварином, новое издание, к слову. Но я всё равно поражён вашим невероятным самообладанием.       Я почувствовала себя полной идиоткой! Ну вот и зачем нужно быть мудрой альтмеркой за пятьдесят, если каждый первый данмер готов показать всю твою необразованность?! С неприятным осадком в душе я отправилась в свою комнату и углубилась в чтение. Для точности отмечу, что поспать в ту ночь мне не удалось.       Наутро я отправилась в форт, сонная и покачивающаяся. Впрочем, прогулявшись, я немного пришла в себя и на месте я предстала в подобающем врачу виде. Тут я должна в очередной раз попенять себе за гордыню. Форт выглядел так плачевно, что тут и опытный лекарь бы не справился. Хорошо, что я больше, чем просто опытный лекарь! Каждый третий или даже второй солдат форта просто не мог подняться с кровати от изнеможения, общественные уборные меня ужаснули, а вонь от форта стояла до небес!       Я приступила к работе с самого утра, готовя снадобья и заклинания. Спустя два дня практически непрерывной работы, мой долг можно было считать выполненным: больные вылечились, здоровые наконец отмыли стены в уборных. Прибыв в комнату, я обнаружила на столе увесистый мешочек с монетками, на вешалке висел починенный дорожный костюм, а рядом — красивый выходной традиционный данмерский. Хотелось поскорее надеть его!       Не получилось. Катастрофа случилась прямо посреди ночи.       Первые врата Обливиона, портал в мир Мерунеса Дагона, открылись прямо около восточных ворот внутри города. Потом говорили, что видели кого-то в красном плаще, но смысла от этого не было никакого. Из ворот хлынула толпа даэдра, высших и низших. Не ожидавшие нападения стражники оказались совершенно не готовы к нападению изнутри, и орды потусторонних тварей смяли оборону за секунды. Восточную часть города наполнили вопли попавших на пути армии дремора горожан, рычание даэдротов, терзающих своих жертв, кряхтение скампов, сдирающих кожу с мёртвых.       Я проснулась от страшного грохота, сотрясшего Скар (это неудачно срикошетил снаряд из оборонной катапульты). Я схватила Громператор и босиком выбежала на улицу. Там была огненная бездна! Сражение стражи и даэдрических тварей шло уже практически вплотную к Скару, что означало, что восточные кварталы пали практически мгновенно! Из криков охраны стало понятно, что открылись вторые врата, где-то около северного входа в город, и там вовсю идёт неравный бой с дремора.       Вот туда-то мне и надо! Зачем, спросите вы? Не знаю, я даже и не подумала. Своего первого скампа я уничтожила простенькой молнией, он и заметить меня не успел, зато вот семья из пятерых эльфов очень даже заметила. Запишу их благодарности на свой счёт. Я пыталась пробираться дальше, но отовсюду лезли даэдра, уничтожить некоторых моими силами не представлялось возможным. Первым пал даэдрот, пытавшийся сожрать девушку-данмера, вторым — дремора, отрубивший стражу Редорана руку.       Третий, четвёртый, пятый, шестой: счёт шёл и шёл, а я понимала, что всё это бесполезно. Орды даэдра бесчисленны, в отличие от стражей города и моих запасов магической энергии. Каждый раз, когда ты убиваешь какую-нибудь потустороннюю тварь, она тут же перерождается в Обливионе и снова идёт в бой. Горожане бежали к Скару, надеясь укрыться там, но это было лишь отсрочкой их неизбежной гибели. Возможно, мне стоило бы просто бежать и не оглядываться, как следовало поступить с самого начала, но теперь у меня не осталось такой возможности, поскольку все пути к отступлению были отрезаны.       Толпа даэдра собиралась жестоко расправиться с несколькими данмерами, чего я, по глупости своей, допустить не могла! Один удар Громператора, и половина мерзости спеклась. Второй удар, и вот я уже бегу по заполненной огнём, но вроде бы пустой улице. Всё это время мне не хватало времени посмотреть на себя, к счастью. Увидев, что случилось с моими необутыми ногами, я ужаснулась. Пришлось истратить почти все силы на щиты от дремор-заклинателей и огненных шаров скампов, так что мне оставалось только отстраниться от режущей боли глубоких порезов на ступнях.       И вот он, апофеоз нашествия! Слева от меня, буквально на соседней улице, посреди горящего города открылись третьи Врата. Оставалось только подгонять изнурённых беглецов и надеяться, что нас не заметят. Как бы ни так! Оглянувшись, я увидела целую орду всяческих монстров, обстреливающих меня огнём и молниями. Я прикрывала бегущих впереди магическими щитами, пока мы поднимались по лестнице к Скару.       Я уже и не надеялась на чудо, а зря! На верхушке лестницы появился отряд арбалетчиков — имперцев из гарнизона форта Пёстрой бабочки. Видимо, они всё-таки сумели пробиться к городу. В преследователей полетел град стрел, позволив мне с беглецами достигнуть цели. Хотя, должна отметить, что должного эффекта на даэдра стрелы не оказали: будучи на лестнице идеальными мишенями, они и не подумали отступать. Постоянно перерождающиеся, лишённые страха смерти, эти бессмертные твари просто не умели отступать даже перед перспективой оказаться со стрелой не только в колене, но и голове.       — Леди целительница! — закричал один из солдат. — Хорошо, что вы живы! Мне приказано проводить вас и остальных жителей к пролому в одной из стен города! Мы его проделали и уже выводим тех, кто успел добраться!       — Поняла, — не очень уверенно ответила ему я, а потом сдуру ляпнула. — Что вы тут делаете? Вас же просто-напросто сомнут!       — Советник Модрейн приказал освободить от людей и меров Скар. Он заперся внутри с остальными советниками! Легион форта пока удерживает позиции, а вам следует убираться куда подальше!       Солдат оставил меня, и я вместе с несколькими тёмными эльфами побежала к указанному разлому, а там уже было не протолкнуться. Повозки и пешие, мужчины и женщины, дети и старики, раненые и немощные. Сейчас я понимаю, что совершенно не была готова к войне, трупы валялись на каждом шагу, даже тут, вдали от боевых действий. Тела умерших просто бросали на дорогу и бежали дальше, некоторые падали и погибали под ногами бегущих. В месте разлома создалась давка, на упавших и потерявшихся не обращали совершенно никакого внимания! Вот именно так я и представляла себе панику. Пришлось применить силу: один разряд Громператора в воздух и мой голос эхом прокатился по притихшим эльфам.       — Слушайте меня, выстраиваемся в очередь по четыре человека в ряд и стройными рядами идём в проход… Молчать! — прервала я попытку поднять шум ещё одним разрядом. — Кто будет нарушать строй, получит разряд!       Как потом мне рассказывали легионеры, подобными методами редко добиваются результатов, однако мне это тогда удалось. Давка временно прекратилась, движение возобновилось, и я смогла разглядеть за проходом нескольких имперских легионеров и много повозок, на которых сажали раненых. К моему ужасу, беженцев было очень мало: всего человек двести. Из стольких жителей Альд’Руна выжила лишь малая часть населения.       Сзади раздался оглушительный грохот. «Ну что ещё там произошло?!» — с отчаянием подумала я. Новые Врата было видно даже с другого конца города: огромные, алые, в виде даэдрической буквы «О». Впоследствии их назовут Великими Вратами Обливиона, потом расскажут, что самые первые Великие Врата открыли в Кватче, но это всё потом. Сейчас я могла лишь с ужасом наблюдать, как из них вылезает огромная, сделанная из металла, машина, изрыгая огонь из своих недр.       Первым же залпом машина расчистила себе путь сквозь стену и начала своё наступление вглубь города, вокруг неё роились даэдра, а из врат всё лезли и лезли всякие твари, тесня и тесня тающие ряды защитников города.       «Где же советники нашего Дома? Где лорд Дорам?» — раздавалось из толпы. Я и сама не знала, куда пропали лорды Дома. Мне начало казаться, что они просто по-тихому сбежали, но говорить об этом я, конечно, не собиралась. Но я даже не догадывалась, какой сюрприз приготовили лидеры данмеров!       Внезапно земля задрожала и затряслась, по мостовой побежали трещины, стены начали крошиться, нарастал какой-то странный гул. Грянул страшный треск, и Скар начал подниматься. Да, дорогие читатели, вы не ошиблись, он начал подниматься. Оказывается, под панцирем, находились ноги этого огромного мёртвого животного! И этот краб встал, буквально ожил на моих глазах. Более того, он начал двигаться по направлению к осадной машине, сметая всё на своём пути.       Осадная машина даэдра дала залп по панцирю, опалив его, но не нанеся серьёзных повреждений. Ходячее здание врезалось в орудие даэдра, осаждённый город превратился в огромную арену для сражения двух великанов. Осадная машина изрыгала огонь, Скар таранил своим корпусом бронированные бока противника. Всё живое, попадавшееся под их ноги, немедленно погибало. Мы получили отсрочку для эвакуации.       Именно об этом подумали и дремора. Даже несмотря на фактическое бессмертие, на перерождение требовалось время, которое можно было потратить на уничтожение «отвратительных смертных». Большая группа даэдра, состоящих из дремора, нескольких даэдротов и кланфиров достигла точки эвакуации.       Завязался неравный бой целой кучи тварей Обливиона со мной, под оглушительные столкновения Скара и машины даэдра. Я растратила весь заряд Громператора на этих проклятых тварей, но даже этого не хватило. Боковым зрением я заметила, что последние выжившие покинули опасную территорию. Противостоять огненным шарам магов-дремор было несложно, но магическая энергия иссякла, пополнить я её не успевала, а на меня нёсся огромный даэдрот.       «Какой здоровый! Явно, вожак», — подумалось мне ровно перед тем, как он плюнул в меня огнём. Мой щит раскололся, и в следующее мгновение эта огромная тварь ударила по мне лапищей. Я отлетела назад и с силой ударилась о стену. Даже без осмотра я поняла, что я что-то сломала. Затухающее сознание уловило лишь крокодилью морду прямо около меня, да твёрдое дерево бесполезного посоха в моей руке. А потом наступила темнота…       Когда я наконец разлепила глаза, первое, что я почувствовала, была страшная тряска и слишком яркий свет.       — Если это Этериус, то погасите свет… А если Обливион, то прекратите меня трясти… — еле выдохнула я и сразу же пожалела об этом: всё тело содрогнулось в конвульсиях. Ясно, как минимум три перелома есть точно.       — Какие запросы, Лафф! — рассмеялся рядом мужчина. — К твоему счастью, али не к счастью, ты всё ещё в Тамриэле, в повозке для пыток.       — Тогда убейте меня, дышать больно… — попыталась пошутить я, но вышло так жалко, что я испугалась, что мою просьбу выполнят. — Это шутка…       — У тебя поломаны рёбра, рука и ключица, не говоря уже о ногах, будто ты по битому стеклу носилась. Я влил в тебя столько целительного зелья, что, кажется, будто новая рука должна отрасти.       — Что?! — с ужасом стала оглядывать я себя, забыв, что всё болело.       — Расслабься, Лафф, — рассмеялся мужчина. — Шучу.       — Шуточки у вас, как орочьи стихи! — в сердцах бросила я и наконец смогла повернуть голову и рассмотреть своего спутника.       Среднего роста для человека, широкоплечий, нос сломан. Шагает рядом, за спиной двуручный меч, на нём самом — форма легионера. Для солдата, к слову, не такой уж и страшный. И тут в памяти у меня начали всплывать старые воспоминания…       — Ты, меня, наверное, не помнишь…       — Напротив, малыш Гист, — грубо перебила его я своей догадкой. — Как это я раньше не вспомнила, что только один человек во всём скамповом Тамриэле называет меня так.       — Невероятно! — радостно воскликнул старый друг. — Я был уверен, что ты забыла!       — У эльфов очень хорошая память!       — Да, кстати, я уже давно не малыш! — мой собеседник посмотрел на меня с той самой улыбкой, что и двенадцать лет назад. — Мне, вообще-то, двадцать четыре.       — Да, тут ты прав, Гист, мне вот… ой, — осеклась я и поморщилась от резкой боли. — Чуть точную цифру не назвала!       Некоторое время мы ехали молча, осознавая тот факт, что встретились спустя столько лет.       — Скажи, Гист, — осторожно начала я. — Почему я здесь? Последнее, что я помню, это зубы даэдрота и землетрясение.       — Ну, — замялся мой спутник, — мы сейчас в колонне беженцев, идём по пепельным пустошам, на север от Альд’Руна. Город пал.       — Как же так?! — я вдруг почувствовала слабость. — А как же оживший панцирь? Как же советники? Что случилось?       — Советники приказали задержать волну наступления, чтобы наколдовать нам поддержку. Древними ритуалами они оживили Скар. Я сам был поражён, когда весь панцирь вдруг зашевелился. Из всех советников выжило трое. Председатель совета дома Редоран управлял панцирем во время битвы и умер, когда Скар развалился на части, но его жертва дала достаточно времени, чтобы убраться подальше от города. По самым приблизительным подсчётам, выжило меньше трети населения города.       Повисла напряжённая тишина, разбавляемая лишь стонами и вздохами из соседних повозок. Я поймала бегающий взгляд Гиста, стараясь угадать в его глазах, что чувствует этот человек. И тут мне стало понятно, что это уже не двенадцатилетний мальчик-задира, который до смерти её боялся. Рядом с ней шёл взрослый мужчина, ни капельки не похожий на себя прежнего. Двенадцать лет для эльфа пролетают так быстро, что я даже и забыть Гистеллуса не успела. Человек же дорожит каждым прожитым годом.       — Скажи мне, Гист, как я тут оказалась? Ты так и не ответил.       — Ну, — опять замялся мой собеседник, — понимаешь… Я тебя узнал, ещё когда ты в форт к нам приехала. Ты мне снадобье дала, но в лицо не узнала. А я, хм, был не в лучшей форме и решил не напоминать. Прихожу в Альд’Рун, чтобы повидаться с тобой, а там как начнётся! Я тебя по всему городу искал, не нашёл, а когда уже собирался убегать, так вижу: ты лежишь, ступни изрезаны, руки-ноги поломаны, да три глубоких раны от когтей даэдрота, желающего тебя сожрать. Ну и тварь, наверняка вожак какой-нибудь. Всадил ему болт в глаз, схватил тебя вместе с посохом и сбежал.       — Мара моя свидетельница, как я тебе благодарна! Как же мне повезло встретить тебя тут!       — Не стоит благодарности, Лафф, — как-то расстроенно произнёс Гист. — Извини, к сожалению, наша встреча прошла совсем не так, как я себе представлял…       — Зато твоя мечта сбылась, — вспомнила я ещё кое-что из событий двенадцатилетней давности. — Вот ты в Альд’Руне, вот ты сражаешься вместе с самими советниками дома Редоран, вот ты спасаешь людей от полчищ даэдра.       — Ты помнишь! — снова повеселел мой спутник. — Как только я стал достаточно взрослым для армии, то поступил в Имперский легион! Спустя столько лет я уже почти забыл про мою мечту, пока два года назад меня не отправили на Вварденфелл, прямо сюда. Не иначе как Девятеро привели меня!       Боги?! Боги оставили нас в этот день! Как могли боги допустить подобное?! Тогда я явственно вспомнила искажённые болью лица погибших, лица, преисполненные первобытным ужасом. Вспомнила, как пленных уволакивали по ту сторону врат, чтобы пожрать сами души несчастных. Они не заслужили такой участи! Видимо, моё лицо изменилось от таких мыслей, потому что Гист спросил:       — Так, Лафф, давай выкладывай, что не так?       — Ты лучше спроси, что так! — не ожидая такой жёсткости от своего голоса рявкнула я. — Мы сидим и безмятежно болтаем, а меж тем целый город вырезали полчища даэдра. Даэдра!!! — ещё раз с надрывом произнесла я. — Их никогда не видели в таком количестве в Тамриэле! Погибло столько людей, император погиб, не иначе как конец мира наступил, Гистеллус, а мы просто болтаем!       Я, конечно, неоправданно сорвалась. Всё это время я старалась не замечать происходящего, забываясь в разговоре с так вовремя подвернувшимся знакомым, но теперь всё снова стало ясным. Началась война, настоящая кровопролитная война с неизвестным врагом. Более того, этот неизвестный враг ещё и совершенно бессмертен! Императора нет, армия форта Пёстрой бабочки разбита, в Сиродиле, да и других областях, наверняка, то же самое! И я чувствовала, что это только начало.       — Гист, — я попыталась замять мой взрыв, — прости, пожалуйста…       — Не извиняйся, Лафф. Я понимаю. Это… было ужасно…       Конечно, Гист притворялся. Пару минут назад он мило улыбался и спокойно предавался воспоминаниям. А теперь его взгляд мечется, руки сжаты в кулаках, что костяшки стали белыми, даже несмотря на весь его оптимизм.       — Знаешь, — продолжил он спустя пару мгновений, — мы живы, это уже что-то. Почти всех моих товарищей убили, командир форта пал чуть ли не первым. Но, по крайней мере, удалось оторваться от этих детей бездны.       — Знаешь, Гист, пожалуй, поддержу твой оптимизм. Я не знаю, что будет дальше, и даже не могу судить о том, сколько погибло людей и как они умерли, но в этом караване, думаю, найдётся около сотни человек, которые поблагодарят тебя за спасение. Тот даэдрот не остановился бы на мне. К слову, среди тех благодарных горожан есть одна очень молодая альтмерка, которая не прочь угостить тебя ужином. Ну, когда попадётся хоть одно жилое место посреди этой проклятой пустыни.       — Применяешь свои чары целительницы? — снова широко улыбнулся Гистеллус.       — Нет, жизненный опыт да немного женского обаяния, — снова попыталась я пошутить. — Если мы не доберёмся до этого самого цивилизованного места как можно быстрее, то я и без даэдра к богам отправлюсь! И это в мои-то семьдесят два года… ой! — осеклась я.       — А-ха-ха, — рассмеялся во все свои зубы Гистеллус, привлекая к себе понурые взгляды соседей по каравану. — Лафф раскрыла свою главную тайну! И ради чего? Чтобы рассказать всем, что она настолько маленькая, что моложе меня!       — Что?! — оторопело спросила я. — Ты же сам говорил, что тебе двадцать четыре!       — А ты сама говорила, что моложе меня! Эх, а вот это ты забыла! — вспомнил Гист какой-то момент из нашей не очень длинной первой встречи, чем ввёл меня в ступор.       Мы ехали всё дальше и дальше, а наша беседа становилась всё более и более непринуждённой. Он рассказывал мне о своих приключениях, а я ему о своих. Я рассказала, как получила Громператор, а он рассказал, как выиграл в карты, а затем в поединке с орком породистого коня, которого, к сожалению, убили. Мы забылись в приятной беседе о былых временах, не желая думать о настоящем. Перед нами маячила засыпанная пеплом дорога, а сзади нас гнала армия даэдра.       — Ой, Лафф, — вдруг вскрикнул Гист и начал рыться в своей сумке, — я тут вспомнил кое о чём!       Он положил рядом со мной замызганный мешочек, судя по металлическому звуку, с монетами.       — Это те самые двадцать монеток, которые ты просила сохранить! Даже в самые голодные годы я не решился их потратить! — гордо заявил мой спутник.       — Вы, люди… какие же вы непонятные! — с жаром высказалась я. В тот момент меня просто переполняли всплывающие в памяти стереотипы про людей. — Раз за разом я сталкиваюсь с вами, и каждый раз вы вводите меня в ступор! Я просто не смогла принять от тебя деньги! Ты же был совсем маленьким, непоседа!       — А ещё ты сказала, — с искренней улыбкой того самого мальчика продолжил Гистеллус, — что, когда мы встретимся, моя мечта осуществится. Ты сказала, что мы отпразднуем это на двадцать монет. Вот всё и сбылось! Твои слова оказались пророческими, Лафф, хоть и не все. Так что если твоё предложение всё ещё в силе, то этих двадцати септимов хватит, чтобы выпить по кружечке суджаммы. Ведь все эти годы ты была для меня единственным лучшим другом, хоть и далёким!       Тогда я сделала для себя два вывода. Первый: ни одна разумная раса не подходила под те стереотипы, которыми я была переполнена всю свою жизнь. Второй: короткая жизнь отнюдь не проклятье, люди — удивительны в своём мировоззрении и любви к жизни.       Дабы логичнее завершить эту главу, вкратце опишу дальнейшее развитие событий. Кризис Обливиона завершился также внезапно, как и начался, и никто толком не мог рассказать, что случилось. Нам с Гистом больше не пришлось воевать с даэдра, поскольку после нашего бегства я, раненая и поломанная, надолго слегла где-то на окраинах Вварденфелла.       Те монеты мы так и не потратили, пока скитались по отдалённым уголкам родины данмеров, хватаясь за любую работу, какую только не находили, помогая в восстановлении разрушенных посёлков и городов. В Империи стоял хаос, в Морровинде стоял хаос. Форты таяли один за другим, легионы уходили из Морровинда. Гиста перевели в форт около Балморы, тоже форт «Какой-то там бабочки».       Но всё это совершенно меня не беспокоило. Скитания и постоянные заботы не давали мрачным мыслям вторгнуться в мою голову, вечный оптимизм Гиста также вносил свою лепту. Удивительно, как я вообще выбралась из Оркреста без его смекалки, как он только не умер, сражаясь с диким зверьём Морровинда без моей помощи? Он не забыл своих навыков «изысканных выражений», от которых даже самым неприятным типам больше не хотелось надоедать, а уж от моей стряпни Гист не отказался ни разу!       Спустя некоторое время после нашей встречи в Альд’Руне мы поняли, что больше не можем друг без друга, что именно мы нужны были друг другу все эти годы… И вот, восемнадцатого числа месяца Утренней звезды, второго года четвёртой эры мы поженились, надеясь, что больше нам никуда не придётся бежать.       Нашим надеждам, в очередной раз, не суждено было сбыться…