Усталость металла

Темнота. Когда человек перестает ее бояться? Когда взрослеет и понимает, что в темноте не прячутся монстры? Когда взрослеет и понимает, что монстры живут не только в темноте? Монстры живут бок о бок с людьми. В памяти. В снах. В соседнем мире. В соседней квартире. Райан двинул рукой и ощутил сковывающий его кокон. Черный шуршащий мешок, из тех, в которые упаковывают трупы. Вдохнул и понял, что кислорода почти не осталось. Задергался: бестолково, в панике - инстинктивная реакция, не зависящая от прожитых лет, боевого опыта, воспоминаний. Страх заставляет сердце работать быстрее, легкие судорожно качают оставшийся воздух, тратя дефицитные молекулы кислорода, насыщая слабеющий мозг отравляющей углекислотой. Райан все это знал. Столько лет прошло, и снова он топтался по тем же граблям, пытаясь разорвать свою шуршащую тюрьму. Взвизгнула молния, чьи-то руки неспешно освободили его от мешка. - А я уж заждался тебя тут. Сначала из темноты показался проломленный шлем. Разбитое забрало заело, но голос из-за него звучал отчетливо и узнаваемо. - Стикер? - А ты ждал кого-то другого? - засмеялся погибший в 76-ом товарищ. Он, так и стоя на коленях, попробовал поднять забрало, хрустнуло стекло, пискнув, отвалилась панель сканера. - Блядь, - сказал Джон, - чёртов пластик. Потряс головой, стряхивая колючие обломки. Скотти смотрел на него во все глаза, не понимая, сон это или глюк. Для сна происходящее выглядело слишком достоверно. За прошедшие десять лет Райан не раз видел Стикера во сне, но это всегда были быстрые, смазанные обрывки воспоминаний, чаще всего сцены боев, иногда - момент падения Джона с суморфом. После таких снов Скотти день или два ходил, как больной, маялся, но потом переключался на работу, и приходило успокоение. - Где это мы? - А ты ещё не понял? Этого не могло быть, но было. Черное беззвездное небо, серый снег, барханы и пустой, бескислородный воздух. - Мы на Z: 17? - Где ж еще? - Его же разбомбили давно. Я сам видел. - Как видишь, нет, - усмехнулся Стикер, - мы все снова здесь. Ты, я, Слон, Дженкинс, Уолли... Скотти вздрогнул, оглянулся и уставился в неживые лица старых друзей, вышедших из тьмы. Сердце снова заколотилось от бешеного страха. Он не верил в загробную жизнь и искренне считал, что смерть - это пустота. Ничто. Смерти не существует, потому что в момент отключения мозга человек просто перестаёт существовать. Аксиома, известная даже детям: если тебе нечем чувствовать, ты ничего не чувствуешь. Если тебя нет, то нет и твоего сознания, способного сожалеть о том, что ты перестал существовать. Скотти этот факт более чем устраивал. Застрять навечно в мёртвом мире в компании своих мёртвых же сослуживцев - можно ли придумать что-то хуже? - И... что дальше? - спросил он у всех сразу. - Ничего. Стикер снял шлем и положил его на колени. - Давай... - голос Скотти стал хриплым, должно быть от холодного и бедного кислородом воздуха, - давайте хоть в картишки перекинемся. Чего так просто сидеть? Джон посмотрел на него мёртвыми тёмными глазами, на виске у него чернела вмятина, полученная при падении. Наверное, именно она и стала причиной его смерти. - Давай, - подумав, согласился он, - только подождём кое-кого. - Подождём кое-кого, - эхом отозвался Трэвис Уолли и, прихрамывая, подошёл. - Кого? - от страха перехватывало дыхание. - Увидишь, - насмешливо, как при жизни, поднял бровь Стикер. Скотти сглотнул. Ему очень хотелось спросить Джона о том, что мучило его столько лет. Столько счастливых лет с Жаном. - Скажи. - Что? Они все равно мертвы, так чего стесняться. - Зачем ты поцеловал меня тогда? - Когда? - притворился, что не понял, Стикер. Уолли хихикнул, Слон присвистнул. Но Райан даже не повернул головы. - Не прикидывайся, что не помнишь. - Помню, - скупо улыбнулся Джон, круги под глазами превратились в провалы. Интересно, как выглядит он сам? - А ты как думаешь? - Как я думаю? - зло переспросил Скотти. - Да я не знаю, нахуй, что думать! Я все эти годы только и думаю, с хуя ли ты, собака, полез ко мне тогда с поцелуем! Заинтересованный Дженкинс выступил из темноты со своей извечно хмурой рожей. Теперь она у него была вдобавок в мелких чёрных царапинах от осколков стекла, которые посыпались на них с Тайлером, пока они тащили его, уже неживого, в укрытие. А чертова вертушка палила по ним почем зря. - Чего пялишься? - рявкнул на него Скотти. - Тебе жалко? - Это между ним и мной! - Мы играть сегодня будем? - встрял Слон. - Ты тупой? - осадил его Трэвис. - Сказано же, ждём командира. - Командира? - переспросил Райан, ужаснувшись. Неужели Тайлер тоже сюда угодил? С чего такая несправедливость? Он ведь даже не на службе теперь, в академии. - Ну, колись, Стикер, - ухмыльнулся Джейсон, - нам тоже всем интересно, с чего ты полез к нему лизаться? Тебе ж ни одна девка не отказывала. - Да они от одного взгляда на нашего Джонни сами юбки задирали, - хохотнул Слон. - И из трусов выпрыгивали, гыгыгы! - Не ваше дело, - Стикер встал и протянул сидящему Райану руку. Скотти ухватился за неё. Ладонь была холодной, сухой и шершавой от бетонной пыли, в которой лежал труп Стикера после падения с высоты. В палец впился осколок стекла, мелкий, но такой острый, что боль пробрала до нервов. Райан поморщился. Достать не стоило и пытаться, в такой-то темноте. - Ну, - напомнил он, все ещё держа Стикера за руку. - Давай, колись, - Уолли повернулся другой половиной лица, и Скотти увидел, что у него там сплошное месиво. Вот дурень, был бы шлем, хоть черепушка бы целой осталась. А так... каково было его матери опознавать тело? - Я не знаю, - сказал Джон. - Что? - Не знаю. Хотел и поцеловал, а чё такого? Тебе не понравилось? - Сука, - беззлобно ответил Райан. - Судя по твоему тону, ты хочешь ещё. - Давай, целуй его, Джонни, - поддел Дженкинс. - Я всегда подозревал, что эти двое - голубки, - одобрительно фыркнул Слон. - Мужики, атас, командир идёт! - Бля, - с улыбкой сказал Стикер, - ну, тогда в другой раз. Скотти открыл глаза и захлебнулся воздухом и светом. Задергался. Бельевая верёвка держала крепко, он знал, что не сможет её порвать, но все равно изо всех сил напрягал мускулы. Кровать под ним ходила ходуном. - Просыпайся. - Суууука, - Скотти зажмурился и беззвучно заскулил, со всей силы вжимая затылок в подушку. Теперь он понимал, почему Мега сказал про "выйти в окно". - Что это было? - спросил он осипшим голосом. Во рту сочилось соленое, будто он прикусил язык, пока был в трансе. - Я бы дал тебе ещё побыть в твоих эротических грезах, мон шер, но Империя зовёт. Пока Зэйро развязывал веревки, Скотти лежал с закрытыми глазами, все еще переживая сонм образов-звуков-ощущений после погружения в ад. К жизни его вернули тяжелые неровные шаги, а главное, запах. Резкая старомодная "Пылающая звезда", которой оставался верен один человек. Райан подорвался, сел на кровати, зрение не сразу сфокусировалось, он заморгал, сдуру решив, что попал в очередной кошмар. Командор Райт, хромающий ему навстречу, до щема в сердце напомнил другого командора, Рагварна. - Скотти, - строго сказал Дан, - вставай, у нас мало времени. - Я готов, - Мега, наконец, освободил его, и Забияка подскочил на ноги и вытянулся в струнку, вскидывая руку к виску. - Мы готовы. - Отлично, тогда поторопимся, - Дан улыбнулся озорно и бесшабашно, как в семьдесят шестом, когда они пошли отбивать Ориму. Скотти машинально потер руку о штаны и уставился на ладонь. На ней остались следы бетонной пыли. *** Шейн никогда прежде не бывал на главной площади Кембалы и даже не задумывался, как выглядит дворец местного правительства. А он оказался огромным и устрашающим, совершенно инородным на фоне современного урбанистического пейзажа. Чёрный мрамор, стальные облицовочные панели, узкие, как бойницы, окна и уродливая громоздкая архитектура. Замок Дракулы, а не дворец правительства. Неудивительно, что только за последние пятьдесят лет его штурмовали минимум трижды. Сначала, когда они, кое-как перестроившись, вылетели на площадь, было не до созерцания. Тахо согнал в центр Кембалы не меньше десяти тысяч человек, танки, вертушки, беспилотники, в общем, встреча была горячей. Вертелись, как ужи на сковородке. Разбежались по окрестным зданиям, наскоро укрепились и давай отстреливаться под прикрытием немногочисленной техники. Тахо погнал против вооружённых чем попало горожан армейский спецназ, и тут бы повстанцам хана, если бы с севера и с юга не пришло подкрепление - регулярные части Заккарийской армии. Бой разгорелся с новой силой. - Интересно, - спросил Тигр, перезаряжая гранатомёт, - Упырь знал, что придёт подмога? - Надеюсь, что знал, - в горячке боя Бес потерял фляжку и теперь неимоверно хотел пить. Тигр закончил свое занятие, подмигнул ему и, пригнувшись, рванул к стоящей поперек переулка самоходке. Из-за нее отстреливались из автоматов несколько повстанцев, но чтобы остановить прущих заккарийцев требовалось что-то посущественнее. Шейн облизнул пересохшие и пыльные губы и оглянулся. Бой шёл по всему периметру, но пока ни одни, ни другие не сдвинулись ни на шаг. Если так пойдёт дальше, они выдохнутся и истратят боезапас раньше, чем прорвутся к дворцу диктатора. Полковнику пора предпринять что-то, чтоб переломить ход войны. - Бес, сюда, - позвал Дэмьен из-за колонны, - подсади меня, - попросил он, указывая на обломок пожарной лестницы, ведущей на верхние этажи небоскреба. Танки и БТРы разнесли галерею нижнего этажа, но верхние уровни пока не пострадали. - Что ты собираешься делать? - спросил Шейн, подставляя сцепленные руки. - Прикрою морфоидов сверху. Видишь, наши пошли на прорыв! Он уперся ботинком в руки Беса, оттолкнулся, Шейн с силой подкинул товарища вверх и с удовлетворением увидел, как Куртц хватается за железную перекладину и карабкается по ней к ближайшему оконному проему. Совсем близко застрекотал дрон, Бес едва успел нырнуть за колонну, как в переулке раздался взрыв. Ударная волна оглушила, окатила песком и пылью забрало шлема. - Вперед! - голос Сандерса прогрохотал, перекрывая стрекот винтовок и пулеметов. - Не останавливайтесь, черти! Сверху раздалась стрельба. Центральный! Грохнул гранатомет - Тигр. Бес высунулся и оказался лицом к лицу с серыми камуфляжами. Хрен поймет, свои это или чужие? Пуля воткнулась в мягкий бетон возле виска, значит, все-таки враги. Шейн расстрелял обойму, положив троих заккарийцев, отступил, вытащил магазин, сунул новый и снова полез в бой. Вокруг все кипело, дым стелился низко, скрывая десятки и сотни валяющихся на горячем асфальте трупов. - Отступаем! - крикнул кто-то. Отступаем? Сбрендили, что ли? После всего, что они прошли? Сдаться сейчас, в шаге от победы? Даже ему ясно, что отступить и перегруппироваться Тахо им не даст. Или сейчас, или никогда! Шейн нащупал последнюю обойму и огляделся. Их окружили со всех сторон, обошли, задавили числом. И уже не слышно ни выстрелов Дэмьена, ни приказов Упыря, нигде не видно широкой спины Тайгера. - Помоги, - женский голос позвал его из переулка, где только что взорвался беспилотник, - солдатик, помоги. Шейн поглядел вперед. На черную цитадель, где засел самый кровавый диктатор современности. Они могли бы рассказывать внукам о великом подвиге, который так и не случится. Прости, малявка Соф. Шейн расстрелял последнюю обойму и рванул в переулок на помощь. Он сразу узнал Анну: изможденную женщину из гетто, которая носила на перевязи правую руку. Согнувшись в три погибели, Анна одной рукой тащила в укрытие чье-то большое и беззащитное тело. Голова моталась из стороны в сторону, ноги оставляли в бетонной пыли неровные дорожки. Бес схватился за одежду несчастного и вместе с Анной донес тело в укрытие. Это был высокий, худой мужчина в окровавленной одежде. Его Шейн тоже узнал - Сэм, врач и приятель Сандры, который присоединился к ним в Мусорном. - Жив? - спросил Шейн и тут же приложил пальцы к длинной тощей шее Сэма, - Умер. Зря тащили. Анна неверяще мотнула головой, подняла бледное, какое-то отрешенное лицо и заплакала. Беззвучно, безысходно. Бес отложил бесполезную винтовку и протянул ей руку. Женщина, как утопающий за спасательный круг, ухватилась за нее, прижалась к его груди. Шейн сглотнул что-то соленое. Анне могло быть столько же лет, сколько его матери. Но он не хотел, чтобы когда-то она оказалась в подобной ситуации. Наверное, потому и пошел служить. - Ты такой добрый, ори, - сдавленно прошептала Анна, - такой добрый. Мой сын был таким же. Его убили проклятые Тахо, месяц назад, в нашем собственном доме. - Они прорвались! Отступаем! - завопил кто-то. В переулок ворвались повстанцы, они яростно отстреливались от наступающего врага. На площади снова что-то грохнуло. - Вам нужно уходить, - прокричал Шейн на ухо Анне, отодвинул ее и, решившись, выдернул из набедренной кобуры личный "статус", - берите, я задержу их. - Благослови тебя Бог, мальчик, - крикнула заккарийка на прощанье. Шейн грустно улыбнулся ей вслед. Чего стоит благословение, когда патронов больше нет, а враг идет по твою душу: свежий, упакованный в черную композитную броню, на матовой поверхности которой еще ни единой царапины. Бес подхватил брошенную винтовку и снес прикладом шлем выпрыгнувшего на него солдата. Добавил по хребту и, оглушенного, взял в захват, укрывшись за врагом, как за щитом. Тот не успел даже трепыхнуться, огромный в своей тяжелой броне - первая линия атаки, они почти неуязвимы. Такие пробивают линию фронта, чтобы дать дорогу обученному спецназу. Шейн почувствовал, как по нагруднику противника пробежала очередь пуль. От ударной силы его чуть не опрокинуло. Другой "серый", уже в легком кевларе, но с каким-то навороченным подствольником, выбежал на него из дымной мглы. Шейн толкнул на него труп, крутанулся, выдергивая из ножен десантный нож. Два коротких удара в бок - и вперед. Мешанина тел под ногами мешала передвигаться, но Бес рвался к своим. Он слышал команды стихийных повстанческих командиров, треск раций, грохот взрывов. Над головой кладбищенскими вОронами кружили геликоптеры. Отступить? Хрен вам, а не отступление! Не для того они пришли сюда, чтобы отдать победу этим серым мразям. - Вперед! В атаку! - голос Упыря обладал магической способностью перекрывать любой шум. Да! Наконец-то! Шейн укрылся от выстрела, швырнул гранату в сторону засевшего за БТРом стрелка и перебежками выбрался на площадь. Зрелище ошеломило его и заставило замереть на месте. Вражеская армия застыла, будто на фотке коммуникатора. Будто кто-то остановил видеоролик. Заккарийцы бутафорскими фигурками посыпались на землю. Легкая рябь перед глазами - гипноатака. Но какой невероятной силы! - Наступаем! - командир первым вклинился в плотную толпу врага. - Куда ты запропастился? - подбежавший сзади Тигр легонько пихнул Шейна в спину. - Мы думали, что потеряли тебя! Весь с головы до ног в копоти и брызгах крови. Разгрузочный жилет болтался пустой и рваный, шлем где-то потерялся, но в руках у него была убойная "жара" - трофейный заккарийский пистолет-пулемет. - Двигаем, - сказал Тигр, - возьмем этого гада за жабры. *** - Дьявол! Дьявол! Дьявол! - белобрысый морфоид крутанулся вокруг своей оси, выщелкивая обойму из автомата, ловко выбил из кармана полную и оглянулся. - Что будем делать, полковник? Сандерс не ответил. Он не ждал, что Тахо сдастся легко, но и такого ураганного огня в центре Кембалы не ожидал. - Беспредельщик, мать его, - процедил он. - Надо отступать, - нехотя проронил Айзек, тряхнув лохматой головой, - отойти, перегруппироваться и... - И проиграть, - отрубил Рэй, не отрывая взгляда от черного здания, в котором засел урод, для которого на этом свете нет ничего святого. - У нас единственный шанс подобраться к Тахо, другого он нам не даст. - Мы потеряли преимущество, нам не прорвать его оборону. - Значит, будем стоять и умирать, но с места не сдвинемся, ясно вам, вашу мать! Они ухитрялись переругиваться, отбиваясь от превосходящих сил врага. Строй давно смешался, повстанцев теснили, а присоединившиеся к революции подразделения заккарийской армии не желали играть по правилам оримского перебежчика и гнули свою линию. - Нельзя отступать, - Сандра прижалась виском к ледяной стене и глубоко вздохнула, - Винченцо подтянет силы из Кормена и других провинций, там наших больше. "Наших". Все же считает этого маньяка семьей. Ну да ладно, лучше пусть один раз поплачет на похоронах, чем снова отправится в свое помойное гетто с великодушного позволения ублюдочного братца. - Аттико, собирай своих кровососов, - велел Рэй. - Зачем это? - подозрительно сощурился кровосос. - Пора применить гипноз. - Чего? - изумленно захлопал тот ресницами. Аж рот раскрыл от удивления. - Коллективный гипноз, что не понятно? Вы же это умеете, я знаю. - Ты сбрендил, Сандерс? - Аттико высунулся из-за колонны, выстрелил и нырнул обратно. - Мы не уроды какие-нибудь, у нас нет реликтового гипноза! - Так и быть, вы не уроды, - в сердцах рявкнул Рэй. - Но попробовать-то можно? Отступить? Да нихрена! Лучше он сдохнет тут, на кембалийской площади, но не отступит ни на шаг, не уступит этот мир долбанному убийце и наркоторговцу, пожирателю малых детишек. Тахо не просто враг, он - зло во плоти. - Можно, - скептически пожал плечами Айзек, - отчего ж нет? Только ничего не получится. - Собирайте своих, - приказал Рэй. Они потеряли еще квартал. Защитники кембалийского дворца, будто почуяв слабину, теснили повстанцев щитами, забрасывали снарядами, поливали из пулеметов. Асфальт горел под ногами, залитый кровью, усеянный отстрелянными гильзами и телами. - Слушайте меня, чертовы кровососы, - Рэй чувствовал себя предателем. В эту минуту он словно обесценивал подвиг своих товарищей, которые полегли на Z: 17. И в то же время он будто стал творцом новой истории. Нового светлого и справедливого будущего. - Откройте глаза. Настройте слух. Почувствуйте сердцебиение. Дышите. Дышите по моей команде. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох... Видите врага? Вдох-выдох. Слышите его сердце? Вдох-выдох. Остановите их. Сейчас! Полковник поймал напряженный взгляд Сандры. Та держала в руках голову своего беловолосого любовника. Глаза морфоида закатились, Сандра положила руку на прямой светлый лоб и что-то прошептала. Рэй ждал. Первые минуты ничего не происходило, но вскоре грохот выстрелов стал смолкать, пока не прекратился совсем. - Надо же, - удивленно выпалил полковник, - получилось. - Получилось? - переспросила Сандра. Рэй вышел из укрытия и улыбнулся зло и счастливо. Площадь дымилась, горели машины, свалившись прямо в людское море, рванула в огненные клочья вертушка. Но сопротивляться было больше некому. - Получилось. Кто там предлагал отступать? Да нифига! Вперед! Наступаем! Возьмем этого гада!