Ведьма

      Этот день Мюриэль не забудет никогда. Потому что вместе с тем человеком пришел первобытный ужас, панический страх, как тогда на Пустоши.       А Рури так надеялась, что смогла перебороть свои кошмары, наконец освободилась от них. Но они въелись под кожу, застряли в голове, словно сверла, и время от времени вьются в черепе, принося бесконечную боль и опустошенность.       Ведьма всегда считала, что во всей этой казалось бы вечной гонке на выживание самым страшным окажется то, что ее не запытают до смерти, - хотя вон оно как, гляди, трясется как осиновый лист на ветру, стоит только представить холодный металл инквизиторских пыток, - а то, что эти твари “божьи” смогут найти способ уничтожить внутри нее магию. Что у них все же получится найти способ очистить ее от “скверны”. И то внутреннее тепло, поддерживающее в ней жизнь в самую трудную минуту, исчезнет, оставив ее один на один с бездушной реальностью, в которой, Мюриэль уверена, она не протянет и дня.       Он смотрел на нее бесчеловечными глазами верного поборника света. А Рури видела кровь, слышала чьи-то крики ужаса, читала Его как самую кровавую историю, исполненную в лучших традициях обезумевших демонов. Ведьма видела однажды такого за гранью зеркальной поверхности. Как говорится: “И мир содрогнулся”.       Он тоже читал ее. Видел что-то своими пронзительными стекляшками и это что-то ему категорически не нравилось. Он недовольно поджимал губы, крепче стискивал трость и смотрел все глубже, пытаясь вскрыть ее слабое тельце. Вытащить наружу вместе со всеми внутренностями всю ее сущность, все естество.       И нет ничего удивительного в том, что магия взвилась вокруг Мюриэль пульсирующим комком, в попытке защитить обуреваемую эмоциями девочку.       Рури знала, что нельзя было этого делать. Она слышала неутихающий перезвон у себя в голове, ощущала настойчивое свербение между лопаток от приближающейся тихо и от того неотвратимо словно хищник опасности.       Мюриэль знала, но она не так чтобы давно пережила собственную смерть, оказалась в совершенно чужом и, увы, не менее опасном мире и приобрела себе в довесок какую-то душевную болезнь. Рури знала точно, что она больна. Панические атаки время от времени подстерегающие ее в самых неподходящих местах, как никто лучше показывали истинную суть вещей.       И от того девочка оказалась совершенно неспособна контролировать магический выброс.       Воздух сгустился, атмосфера неумолимо поменялась, не предвещая ничего хорошего, но вместо нечто похожего на сгусток сжатого воздуха, уничтожающего все на своем пути, в особенности возможную угрозу, вокруг заструилось пламя. Взвилось к потолку неудержимым потоком, ощетинилось языками в Его сторону.       А после все прекратилось. Стоило этому человеку в мгновение ока, с такой скоростью, о которой даже не подумаешь в его возрасте, очутиться рядом. Едва коснуться старческими пальцами лба, как огонь исчез, а внутри все замерзло. Покрылось твердой коркой непреодолимого льда. И пламя билось внутри него, погибающее.       Мюриэль замерла, застыла под жестким взглядом этого человека. Она чувствовала как жгучие слезы стекают по ее щекам, слышала как взволнованно вьется неподалеку Нана и мечет молнии в мужа, что привел этого человека, как сам Иемицу нервно дергается и роняет кружку с горячим чаем. Ощущала по натянувшейся, совсем еще слабой нити связи страх и злость брата.       Рури улавливала каждое мгновение с тех пор, как Он уничтожил ее изнутри. Почти. Поэтому девочка судорожно закрыла глаза, чтобы никто не понял, не увидел, что пусть пламя этот человек погасить смог, но то, что жило внутри него, то что и дало жизнь этому пламени продолжает уверенно мерцать, растекается по венам привычным теплом и пьянящей свежестью.       Черт возьми, Мюриэль действительно была уверена на какие-то жалкие мгновения, что этот ублюдок может запечатать ее магию. Скудные ее крохи, оставшиеся после переселения, которых вряд ли хватит хоть на сколько-то стоящий ритуал. А вокруг ни одного магического источника, будто само существование магии здесь невозможно.       И все же Рури понимает, что здесь, в этом мире, такие как этот человек и есть та самая угроза, которую ведьма поклялась уничтожить, убрать со своего пути.       "Да будет так" - думает Мюриэль, позволяя пройти ту же процедуру злобно пыхтящему Тсуне, яростно выжигая на собственной сетчатке этого человека, его движения, его силу, его взгляд.       Когда-нибудь у Рури получится его превзойти.