***
Семеро следопытов и их капитан направлялись к восточному укреплению. Несмотря на то, что лично Халдарону хотелось как можно быстрее добраться до места назначения и вступить в бой, он сдерживался и старался не торопить отряд – следовало беречь силы лошадей, на них еще возвращаться сменяемым следопытам. До укреплений оставалось меньше половины дороги, но окрики и топот копыт по тропинке вывели эльфа из садистичного наслаждения предвкушаемым боем. Он рефлекторно вскинул уши, поднял руку, давая отряду знак остановиться и обернулся. — Капитан! Капитан! Халдарон выехал навстречу всаднику. — Что случилось? — Фон! — выпалил, запыхавшийся следопыт, осаживая лошадь, — Фон, капитан! — Что, что фон? — Светлое Крыло уже и думать забыл о нежити на подступах к святилищу. — Ослаб, капитан, — эльфу наконец удалось надрать воздуха в грудь и он смог относительно нормально говорить. — На сколько ослаб? Ну же, говори! — резко поторопил капитан, натягивая поводья и заставляя свою лошадь танцевать на месте. — Совсем. Почти исчез. Кажется, только остаточный фон и сохранился, — выдохнул эльф. — Разрази меня гром! — Халдарон оглянулся на отряд, нашел взглядом собиравшую отряд эльфийку: — Меркана! Принимаешь командование. Смените отряд на укреплениях, отправите их назад, в лагерь. Если будет совсем тяжело, пришлите за подкреплением или отступайте! Ты, — капитан снова повернулся к вестнику, — Отправляешься с ними. — Да, капитан! Но Халдарон уже не слушал. Он дал шпоры коню и почти сразу же свернул с тропинки в перелесок – срезать путь. Ошалевшая от таких издевательств лошадь влетела в кусты и понеслась напролом сквозь лес. Следопыт прижался к шее животного и опустил уши к самой спине, молясь Солнцу только об одном – чтобы случайной ветвью ему не снесло голову. До Святилища оставалось меньше двадцати минут галопом, но сейчас эльф это казалось невыносимо долгим. Наконец следопыт вылетел из леса к лагерю, но и не подумал осадить лошадь – в лагере стояла суматоха и это было ясно с первого взгляда. Пролетел мимо палаток, поднимая за собой столб пыли и заставив шарахаться от несущегося галопом скакуна находившихся в лагере, и наконец вылетел к Святилищу, на ступенях которого уже суетился Роммат со своими магами, а рядом с нетерпением ожидал Лор'темар с конвоем. Халдарон резко натянул поводья, лошадь заржала от боли и встала как вкопанная. Эльф впился взглядом в запертые двери. Как и все, он сразу же почувствовал даже не ослабший, а практически исчезнувший фон силы от святилища. Мужчина непроизвольно задержал дыхание. Или Солнечный Скиталец все же закончил свой эксперимент, или его работа завершилась ошибкой. Возможно, фатальной для него самого. Роммат и его маги бегали вокруг запертого изнутри здания, пытаясь решить, на сколько серьёзную защиту успел поставить принц, заперевшись внутри, и на сколько оправданы риски при попытке её вскрыть снаружи. Следопыты, бывшие в лагере, уже собрались у Святилища, поглядывая на своего капитана и ожидая приказаний. Халдарон молчал и каждая секунда, что двери оставались запертыми, казалась ему бесконечной. Он вяло подал знак, чтобы ближайшие к дверям стали на караул, снова впился взглядом в резные двери и только Роммат и его навязчивые маги мерзкими мухами суетились на ступенях. Тяжелые двери святилища медленно приоткрылись и замерли. Одна из створок высоких дверей медленно двинулась и через несколько очень долгих секунд из темноты храма проступила рука. Узловатая, с бледной, почти пепельно-белой кожей, болезненно вспухшие суставы, казалось, поскрипывают при каждом движении, а грубые сломанные и местами расщепленные когти уже оставили глубокие борозды на резном дереве двери. Глухо стукнул металл о камень ступеней. Лучи солнца выхватили из темноты навершие посоха. Золотой феникс ярко вспыхнул, самоцвет в основании заискрился, рассыпая алые отблески света. Следопыты, уже ставшие караулом у дверей святилища, почтительно расступились. Щуря глаза от яркого света, из темноты выступил Солнечный Скиталец. Светлое крыло с трудом сдержался, чтобы не отшатнутся от своего правителя, хотя и остановился на значительном расстоянии от ступеней. Сгорбившийся, бледный, истощенный и высохший принц, остановился на границе солнца и тени, привыкая к яркому свету. Халдарон застыл в седле, подавленный открывшимся зрелищем и не сразу обратил внимание шум приближающихся всадников. Когда следопыт наконец обернулся, лорд Терон и магистр уже практически поравнялись с ним. Всадники проехали мимо, остановились неподалеку от святилища. Бросив поводья подошедшей страже, магистр поспешил к принцу. — Ваше Высочество! Надеюсь, ваши… — договорить магистру не дал Кель'Тас. Эльф остановил его поднятой рукой и сделал шаг на свет, всё еще щурясь. — Подайте мне лошадь. И быстрее, — сипло попросил маг. Уже спешившийся Лор'темар махнул конвою, один из всадников спешился и повел коня принцу. — Сию минуту, Ваше Высочество, — поклонился магистр и с улыбкой продолжил, — Что же, ваша работа завершилась успехом, мой принц? Солнечный Скиталец внезапно подался вперед и угрожающе наклонил посох, направив острие кристалла в грудь Роммату: — Как бы они не завершились, это вас не касается, Роммат, — надтреснутый срывающийся глухой рык прозвучал смешно и пугающе одновременно. Раздраженный принц выхватил поводья из рук воина и с трудом сел в седло и зло ударил пятками по бокам коня. Животное было дернулось, но туго натянутые поводья резали рот и ему пришлось покориться эльфу. Лорд Терон дал команду конвою, всадники начали перестраиваться. Проехав буквально несколько метров, принц остановился и обернулся назад. — Магистр, — неожиданно спокойно заговорил он, — что вы застыли столбом? Остановите работу Святилища. Мы не можем позволить себе тратить остатки наших запасов магии на такую роскошь, — Халдарон, от удивления приоткрывший было рот, обернулся к Тиарну, пытаясь понять, один ли он это слышал, но быстро опомнился, одернул себя и взглянул на лорда Терона. — А вы, Лор'темар, возьмите на себя труд снять караулы и форпосты на путях к святилищу. Не в том мы положении, чтобы рассосредотачивать оставшиеся силы, — хрипло вздохнул Солнечный Скиталец. — Да, Ваше Высочество. Принц ничего не ответил, тронул бока лошади пятками и двинулся прочь от святилища по дороге к Причалу. Чуть промедлив, командующий послал конвой следом за магом, а сам подъехал к ошарашенному Халдарону. — Капитан, вам нужны дополнительные силы, чтобы снять посты и прикрыть отход следопытов? Светлое крыло помедлил чуть больше, чем следовало, и процедил сквозь зубы: — Нет, лорд. У нас достаточно людей для самостоятельного отступления. К тому же, принц против распыления войск. Лорд Терон будто бы и не заметил наглости подчиненного: — Отлично. Когда все ваши следопыты прибудут в Причал? — Не могу сказать. Нам следует остаться до завершения работ магистра Роммата в святилище и оказать ему посильную помощь. — Да, действительно. Я несколько упустил это из виду. Как только все следопыты будут в Причале, отрапортуйте мне немедленно. — Да, Лор'Темар, – Халдарон чуть поклонился. Командующий кивнул в ответ и дал шпоры коню, чтобы догнать конвой. Капитан вздохнул: — Тиарин, отправь троих на северную и восточную заставу, пусть снимаются и подтягиваются сюда, — Халдарон задумался на секунду и вздохнул: — И пришли кого-нибудь ко мне в Святилище. Надо посмотреть, не нужно ли наше участие... — Да, капитан, — следопыт кивнул и отбыл выполнять приказ. Светлое Крыло нехотя подъехал к ступеням здания, отдал поводья подошедшему следопыту и пошел к выходу. Капитан успел только подняться на ступени и сразу же поморщился — из распахнутой двери несло отвратительной сладостью разложения. Халдарон, как и остальные, уже привык к теперь почти вездесущему запаху разложения, но не мог подавить в себе омерзение. Мужчина невольно помедлил, потянулся к эфесу и, не без опаски, все же заглянул в дверь. В темноте Святилища были видны только редкие остаточные вспышки рун и слабое свечение разряженных кристаллов. Халдарон вздохнул, задержал дыхание и шагнул в полумрак. Как только глаза привыкли к темноте, капитан разглядел магистра, что остановился у остатков рунного круга и сосредоточенно разглядывал затухающие линии. Следопыт нахмурился, зажал нос платком и двинулся дальше. Его внимание привлекло темное пятно в углу, издали напоминающее ворох тряпок. Эльф подошел ближе, стараясь рассмотреть кучу. От жуткой вони из глаз постоянно текло, Халдарону приходилось часто моргать, чтобы слезы не застилали взгляд. Под ногами что-то зашуршало, эльф, пристально разглядывавший темные предмет впереди, опустил взгляд. В высохшей луже что-то тускло поблескивало. Следопыт присел и поднял находку, подцепив кончиками когтей. Крупное перо, а это оказалось именно оно, тускло переливалось сквозь плотную корку налета. Мужчина стер жирную грязь с опахала и повернулся к свету, чтобы лучше рассмотреть находку. Покрутил перо в руках, стер оставшиеся пятна и хмыкнул: оказалось, что он держал в руках перо ездового ястреба. Следопыт без интереса отбросил его. Магистр торопливо зарисовывал магические узоры, оставшиеся на полу Святилища, и переговаривался с работающими на втором ярусе магами. Халдарон вздохнул, поднял руку, чтобы закрыть нос от отвратительного запаха и скривился – от рук мерзко несло. Мужчина присел теперь уже у вонючей груды, накрытой материей, склонился к засохшей луже и растер между пальцами грязь, поднятую с пола. Медленно поднес пальцы к лицу, уже чувствуя, как по спине побежали мурашки ужаса и отвращения. Кровь. Да ей же… Тут весь пол был залит кровью – высохшие следы повсюду. Но чья? Вряд ли принца, в таком случае он бы на своих ногах из Святилища не вышел... В груди сдавило от жуткой догадки – откуда здесь ястребиное перо? Эльф вскочил на ноги и резко, не давая себе задуматься, сдернул задубевшую от свернувшейся крови ткань. С жестким шорохом она сползла к ногами, а из-под нее врассыпную с писком бросились крысы, пировавшие на трупе. От ударившей в лицо вони Халдарон закашлялся и отступил на шаг. Пальцы сами собой разжались, грязный отрез сполз под ноги, застыв жестким бугром на плитках пола. Капитан застыл, не в силах оторваться от гниющего полусъеденного крысами тела. Те несколько секунд, что он стоял один, вперившись взглядом в пустую глазницу ястреба, тянулись целую вечность. В голове билась одна единственная мысль – вот куда он пропал… Подскочивший Роммат стервятником склонился над останками, пнул голову, открывая чудовищную зияющую рану на шее птицы, удовлетворенно хмыкнул и вернулся к своим рунным кругам. — Халдарон, уберите падаль отсюда, — попросил он. — Да, магистр. Будет сделано, — эхом отозвался Светлое Крыло и, покачиваясь, пошел к выходу встречать своих людей. Ждать ему пришлось недолго, четверо следопытов уже торопились к святилищу. — Рисадр? — полууточнил-полуспросил капитан, — Уберите тело. Вынесите куда-нибудь подальше… И сожгите. Следопыты кивнули и скрылись в полумраке святилища. Капитан так и остался стоять на ступенях. Вокруг суетились эльфы, сворачивая лагерь, бегали следопыты и маги Роммата, изучавшие Святилище буквально по миллиметру, выводили и седлали коней, снимали один за другим магические барьеры, убирали палатки и собирали вещи. Всего этого Халдарон не видел. Он вообще сейчас ничего не видел и не слышал. Как истратившая завод механическая кукла мужчина застыл на ступенях, не способный более ни на что. И не видевший более в этом смыла. В момент, когда он увидел труп ястреба, все мгновенно обрело кристальную, как ледяная вода родников, ясность. Вот только смысла в ней уже не было. Если раньше Светлое Крыло еще надеялся, что для Син'дорай еще есть надежда, что, пусть пройдя через смерть, боль и войну, принеся огромные жертвы, эльфы еще могут вновь стать теми, кем были, то теперь он ясно видел тщетность этой веры и попыток претворить её в жизнь. Мимо прошли следопыты, тащившие тушу ястреба. Упавшее с носилок крыло волочилось следом, еле слышно шурша по мозаичной плитке. Кончики окровавленных перьев чиркнули по сапогу Халдарона, и капитан будто бы очнулся. Сбежал с лестницы и направился в лагерь — отступление следопытов требовало личного участия их капитана.***
Вряд ли бы Светлое Крыло вспомнил хоть сколько-нибудь подробно, что он делал после. Ни отступление, ни доклад Лор'темару, ни расквартировку следопытов в деревне, ни ликующего Роммата, вернувшегося ближе к ночи с последним отрядом — Халдарон не помнил ровным счетом ничего. Он действовал машинально, даже не задумываясь о смысле своих поступков. Уже ночью, когда все, что от него требовалось, эльф закончил, он пришел на кладбище. Сел у того дерева, где недавно встретился с принцем, положил голову на колени и невидящим взглядом вцепился в крошечные огоньки на свежих могилах. Захлестывающая, душащая ненависть к себе и к принцу застилала разум. Как, как он вообще смог пойти на такое? Принести в жертву одного из немногих уцелевших ястребов… Себя же капитан считал не лучше. Пусть он и не знал, откуда вся эта сила, но так же, как и все, собирал остаточный фон. Других он легко мог понять и простить. Но не себя. Эти три дня без жажды он будет помнить себе до конца жизни. Халдарон не думал. Он всем своим существом чувствовал безнадежность попыток спасти уцелевших после разрушения Кель'Таласа. Если Солнечного Скитальца жажда, пусть и с помощью Роммата, довела до такой дикости… То что тогда ждет остальных?