Нить времени

POV Полина Получилось! Господи или кто там наверху, спасибо тебе! У меня получилось! Я в той самой комнате с зеркалом. И я держу за руку Генриха. И переход из прошлого в будущее, кажется, никак ему не навредил. Он все еще крепко сжимает меч, он хрипло дышит, и его грудь тяжело поднимается и опускается, но на первый взгляд он в полном порядке, по крайней мере не хватается за голову, как несколькими днями (минутами?) ранее Локи, и не падает без чувств, как Тор. Сводные братья, к слову, выглядят удивленными. Но реагируют на наше появление мгновенно. Тор как-то весь подбирается, напрягается, а Локи направляет пистолет в сторону Хэла. Тот дергает меня за руку, довольно резко, и заводит себе за спину. Меч он держит прямо перед собой, готовый обороняться. А я недоумеваю — с чего бы братьям угрожать нам? Наконец до меня доходит, что те наверняка решили, что наш план удался, и сейчас они видят перед собой Ральфа Невилла. - Локи! - я высунулась из-за широкой спины Генриха, - опусти пистолет, пожалуйста. Это не Невилл. - А что это еще за хер с горы? - в голосе Тора явно слышится недоверие и угроза, но тем не менее он слегка расслабляется. Локи с коротким нервным смешком прячет пистолет за пояс, и разворачивается к брату: - Это принц Уэльский, дурья твоя башка! Мне бы с облегчением выдохнуть, но Хэл явно был не намерен опускать свой меч. - Как смеешь ты сквернословить в присутствии благородной дамы? - столько презрения было в голосе Генриха, когда он обратился к Тору, в его движении, каким он, как будто дразня, слегка уколол блондина мечом в грудь. Столько презрения и одновременно столько благородства даже в том, как он стоял перед Тором и смотрел на великана, казалось, сверху вниз, даром что был на полголовы ниже. Глядя на него сейчас, трудно было обмануться в его высоком происхождении. - Да будь ты хоть папой Римским, хрен ли ты передо мной своей зубочисткой размахался?! - Тор бешено сверкнул глазами. Выставив перед собой предплечье, он резким ударом отбил от себя меч принца и ринулся вперед, явно намереваясь схватить того за горло. Неожиданно между ними вклинился Локи. Каким чудом ему удавалось удерживать брата на безопасном расстоянии от Генриха, я не понимала. Как вообще можно было удержать на месте эту груду мышц? Но у Локи это получалось. Положив брату руку на плечо и сжав на нем свои пальцы до побелевших костяшек, Лафейсон улыбнулся принцу во все свои тридцать два белоснежных зуба: - Ваше Высочество, - с этими словами Локи почтительно склонил голову, - я прошу Вас простить моему брату его глупую несдержанность, а тебя, Полина, я прошу извинить Тору его грубый язык. Он резок и зол, но потому лишь, что ожидал тут вместе со мной встретить отнюдь не наследника престола, а того, кто некогда угрожал этой благородной даме, и даже пытался ее задушить. - А у тебя, я смотрю, язык подвешен! - Хэл опустил, наконец, меч, и теперь стоял, опираясь на него, как на трость, - так ты говоришь, что он твой брат? Не похож. - Он приемный! - радостно сообщил Генриху немного успокоившийся Тор. Легкая тень досады пробежала по лицу Локи. - Это так, - подтвердил он, - и если извинения приняты, я позволю себе представить Вашему Высочеству моего брата, Тора Одинсона. С этими словами Локи еще сильнее сжал плечо Тора, и тот опустил голову, изображая таким образом, надо думать, поклон. - Мое имя Локи Лафейсон, - продолжил брюнет, - и добро пожаловать в двадцать первый век, Ваше Высочество! Генрих открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, ошеломленный, закрыл его. Я дотронулась до его плеча: - Все хорошо, Хэл. Это я перенесла нас сюда. Я просто очень испугалась… - Довольно! - прервал меня принц, - немедленно верни меня обратно! - Но Хэл, я не знаю… - Чего ты не знаешь? - Генрих повысил голос, - а по-моему, ты всегда все знаешь лучше меня! Я велел тебе скакать в замок, но ты же знаешь лучше, и поэтому посмела ослушаться моего приказа! - Прости меня, Хэл, пожалуйста, - пролепетала я, - ну как я могла оставить тебя там одного? - Господи, за что ты наказываешь меня?! - с этими словами Генрих поднял глаза вверх. Несколько секунд он так и стоял, потом зажмурился, резко тряхнул головой, будто сбрасывая напряжение, и опять накинулся на меня: - Ты должна была сделать так, как я велел. Посмотри, к чему привело твое непослушание: Пойнс ранен, может быть даже убит, а я оказался здесь. И что подумают обитатели замка, когда обнаружат убитого или раненого, дай бог просто раненого, Пойнса, и не обнаружат принца? И кольца у нас как не было, так и нет. - Милые бранятся, только тешатся, - хмыкнул Тор и тут же сдавлено охнул — это Локи, надо думать, достаточно чувствительно, пихнул его локтем в бок. - Убирайтесь! - взревел Хэл, - вы оба — вон отсюда! Если Тор и хотел возмутиться, то Локи ему не позволил. Он что-то негромко сказал брату на ухо, развернул его к двери и, слегка подталкивая в спину, вывел из комнаты. Я стояла перед Хэлом, пунцовая от стыда и обиды. Почему он всегда меня обижает? Как это у него так получается? То он прячет меня за своей спиной, готовый защитить мечом от пистолета, то ругает, не стесняясь посторонних. Невозможный человек! - Пожалуйста, прости, - конечно же, я не выдержала. Голос мой дрогнул, а из глаз все-таки полились слезы, - я просто очень испугалась за тебя. - Дьявол тебя побери, Полина! Это я испугался за тебя! - в тот же миг Генрих взял в ладони мое лицо, провел большими пальцами по щекам, вытирая слезы. - Это ты меня прости, - прошептал он и поцеловал. Пол ушел у меня из под ног. Никто никогда меня так не целовал. Никого и никогда я так не целовала. Потеряв ощущение пространства и времени, я отдавалась поцелую, забыв совершенно обо всем на свете. Я только чувствовала терзающие мой рот губы, ощущала на своей спине сильные мужские руки, моя грудь прижималась к его грудной клетке, и я чувствовала, как сильно и быстро бьется напротив моего сердце Хэла. Вцепившись в его волосы, как будто он мог вырваться, я еще ближе прижалась к мужчине, а он, на секунду отстранившись для того только, чтобы глотнуть воздуха, вновь прижался к моим губам. Как же он целовал! Одновременно нежно и жестко, глубоко и голодно, он, словно мучимый жаждой, пил и не мог напиться. И когда он наконец отпустил меня, я почувствовала такое глубокое разочарование, что опять не смогла сдержать слез. - Прости, - прошептал он чуть припухшими от поцелуев губами, - пожалуйста, прости. Я не должен был на тебя кричать. Я все время делаю то, что не должен. Черт! Я и целовать тебя не должен был — ведь ты обещана другому, более того, твоему будущему мужу сейчас грозит опасность. - Не должен был… - повторила я вслед за Хэлом. Я не думала о будущем муже, которому грозит опасность. Я все еще бесстыдно пялилась на губы Генриха. Я взгляд от них отвести не могла. - Не смотри на меня, - почти жалобно попросил Хэл, - а еще лучше отойди, иначе клянусь, я возьму тебя прямо здесь, в этой комнате, перед этим твоим чертовым зеркалом. И я исполнила его просьбу и отошла к окну. Не могла же я сказать ему, как мне хочется, чтобы он осуществил то, о чем говорил. - Полина, верни меня, пожалуйста, в мое время, - услышала я у себя за спиной. Голос принца был сухой и надтреснутый. Я подумала: что за подлость — находится рядом с мужчиной, который стал тебе жизненно необходим, и не иметь возможности быть с ним по-настоящему, принадлежать ему, как должна женщина принадлежать своему мужчине? И все потому, что я так опрометчиво, так необдуманно заставила поверить другого мужчину, что я буду принадлежать ему. - Хорошо, - пообещала я, - но гарантировать, что мы окажемся в том же времени, из какого перенеслись сюда, я не могу, и кто знает, сколько времени прошло там, у тебя, пока мы были здесь. Контролировать перемещения я не умею. Если честно, я вообще удивляюсь, как ты смог переместиться со мной вместе. Тор и Локи — оба пытались, но им становилось так плохо, что эту идею мы забросили. Поэтому я и пришла за кольцом одна. - Теперь понятно. А я то думал — что это за мужчины, которые послали тебя делать грязную работу, а сами отсиживаются здесь? - Давай позовем их, - предложила я, - нужно предупредить, что мы уходим. Отвернувшись от окна, я натолкнулась на совершенно изумленный и в то же время восторженный взгляд Хэла. Пока мы разговаривали, он подошел ко мне ближе, и сейчас смотрел на улицы современного Лондона. Понятно, что могло его поразить — столица Англии в двадцать первом веке — высокие дома, автомобили, все это, наверное, производит на человека из мрачного Средневековья сильное впечатление. - Лондон? - только и смог выдавить из себя принц. - Лондон, - я улыбнулась ему, - нравится? Генрих кивнул головой. - А знаешь, я бы хотела, чтобы ты задержался здесь ненадолго, - предположила я. - Мое место там, где мой народ, - грустно покачал головой Хэл. И я с ним согласилась. В который раз мне стало вдруг жаль принца — он действительно не принадлежит сам себе, не имеет возможности делать то, чего ему хочется. Не почему либо — просто по рождению. Кто знать, так ли уж ему повезло, что он родился сыном короля? Я позвала Тора и Локи и сообщила им о нашем решении вернуться. Тор, замявшись, пробубнил: - Ты это... слышь, Высочество, присматривай там за девчулей. Мы бы сами, но вишь греб…, то есть я хотел сказать проклятое зеркало нас не пустило. Локи же витиевато выразился относительно того, насколько он рад тому, что имеет честь быть знакомым с Его Высочеством. Хэл не обратил на Тора никакого внимания, а на Локи долго и пристально смотрел, изучая. Наконец кивнул ему и сказал: - Не пойму я, мед или яд капает с твоего языка, Лафейсон. И тот в ответ тонко улыбнулся, чуть склонив голову. Переместились мы с Хэлом легко. Оказались, естественно, в его комнате в Вестминстере и, естественно, ночью. И каково же было наше удивление, когда мы обнаружили, что в комнате мы не одни. За столом сидел, что-то читая при свете трех свечей, молодой человек. - Брат? - удивился Генрих, - ты как здесь? - Я ждал тебя, - юноша поднялся со стула и приблизился к нам. - Леди Полина, я полагаю? - обратился он ко мне, игнорируя стоящего рядом Генриха. Я кивнула головой. Не объяснять же всем подряд, что я не леди. Не отводя от меня глаз, молодой человек протянул Хэлу лист бумаги. - Ничего не понимаю! - в голосе принца послышалось волнение, - именем Святой Инквизиции…. Колдовство…. Что это, Джон? - Леди Полина из Московии, именем Святой Инквизиции Вы обвиняетесь в ереси, колдовстве, попытке подорвать монаршую власть и похищении наследника престола. - Джон, опомнись! - крикнул Генрих, - никто меня не похищал! Что за чертовщину ты несешь? - Чертовщина исходит от этой девки! - принц Джон презрительно тыкнул в меня пальцем и громко позвал: - Стража! Несколько вооруженных человек вломились в комнату. Двое замерли на дверях, двое подошли ко мне и взяли под руки. Еще двое подошли к Генриху и встали по бокам от него — хватать за руки принца им, видимо, не разрешалось. Генрих грубо оттолкнул стоящих рядом с ним мужчин и подошел к младшему брату: - Что, черт возьми, происходит, Джон? Тот протянул Хэлу еще один документ: - Прочти это, брат. Приказ нашего отца, Его Величества короля. С этой минуты ты под домашним арестом. Пока под домашним.