Нить времени

POV Локи Я плохо помню следующие два дня — я куда-то ездил, с кем-то о чем-то договаривался, подписывал кучу каких-то бумаг. Я и подумать не мог, что нужно совершить столько бестолковых действий, чтобы просто похоронить человека. Я делал это все потому, что Тор ни на минуту не оставлял в больнице отца. После того, как ему сообщили о смерти жены, врачи стали серьезно переживать за его подорванное случившейся накануне аварией здоровье. Я старался не задаваться вопросом, что чувствует Один, зная, что не сможет проводить в последней путь любимую женщину — о том, чтобы в его состоянии присутствовать на похоронах, и речи быть не могло. Я изо всех сил старался не думать о том, что сам не успел попрощаться с Фриггой, не успел поблагодарить ее за то, что если она и не заменила мне мать, то по крайней мере пыталась. Я просто сказал себе, что подумаю обо всем позже, когда над ее могилой будет установлен памятник, и мы с Тором привезем туда Одина, чтобы он смог отдать долг памяти своей жене. Я подумаю об этом тогда, когда убийцы Фригги самого не будет в живых. Похороны тянулись невыносимо медленно. Откуда собралось столько народу — я понятия не имел. У семейства Одинсонов было много знакомых, но я как-то и представить не мог, что их так много. Полагаю, большинство из присутствующих были журналисты, рыскающие в поисках сенсации, полицейские, наблюдающие за родственниками, как они всегда делают на похоронах, просто случайные зеваки. Мы с Тором, стоя у гроба матери, принимали соболезнования, наверное, около полутора часов, и под конец, когда гроб начали опускать в землю, я так замерз, что буквально не чувствовал пальцев ног в туфлях на тонкой подошве. Когда похоронная процессия устремилась к выходу с кладбища, ко мне подошла Кэт, все это время стоявшая чуть поодаль от нас с братом. Она молча тронула меня за рукав пальто, привлекая мое внимание, и протянула перчатки. Я помотал головой, отказываясь, и тогда она, не обращая внимания на мой отказ, просто сама натянула их на мои замерзшие вконец ладони. И что заставило меня спросить, я и сам не мог себе объяснить… Я просто брякнул это, не особо задумываясь, что именно я говорю: - Хочешь за меня замуж? Она, вероятно, не ожидала услышать этот вопрос. Не ожидала услышать его от меня и именно сейчас. Поэтому просто смотрела на меня и молчала. - Да я все понимаю! - в досаде махнул я рукой, - Все должно быть не так. Не время, не место. И это… как его… (честное слово, иногда я говорю, как Тор)… кольцо, вот! И все будет, Кэт! Сейчас просто скажи — потом, когда я со всем этим разберусь, ты выйдешь за меня? Минуты текли, а она все молчала. Чувствовал ли я себя полным идиотом? Наверное, чувствовал. Потому что … черт! Нужно быть идиотом, чтобы подумать, что она согласится выйти за такого, как я. И поэтому, когда в кармане пальто завибрировал телефон, я быстро ответил и отвернулся от нее, полагая, что таким образом мы оба с честью выйдем из неловкой ситуации. Звонил Чарльз Виндзор. Принеся необходимые случаю соболезнования, он, волнуясь и постоянно сбиваясь, сообщил, что прямо сейчас в его кабинете находится странный молодой человек. Одет он был довольно необычно, вел себя подозрительно. На вопрос, что он тут делает, заявил, что ищет Полину Рощину или меня. И поскольку до Полины Чарли дозвониться не смог, то он позвонил мне. Я все еще не понимал, чего хочет Чарли от меня именно сейчас, о чем прямо и спросил его. - Мистер Лафейсон, - Виндзор, видимо, совсем смутился. Я слышал, как он прокашлялся, прежде чем продолжить, - этот человек называет себя Генрихом Плантагенетом. Так вот, мистер Лафейсон, мне бы не хотелось сообщать в полицию, раз этот странный молодой человек упомянул Вас лично… - Никакой полиции, Чарльз! - прокричал я в трубку, - задержи его, ради всех святых, до моего приезда, и я обещаю твоему музею дополнительные дотации в следующем месяце!