***
— Город Брум, Западная Австралия, был атакован японскими самолётами 3 марта 1942 года. По меньшей мере 88 человек было убито— Протрактовал нам юнец в командирской форме. Видел я его первый раз в своей жизни, он прибыл к нам совсем недавно, с ним и прибыли несколько фельдшеров, мед персонал, те развернули медицинский лагерь, дабы раненных выхаживать. — Брум был маленьким портом для добычи жемчуга— продолжил говорить парень с пшеничными волосами и голубым. Тот нервно сглатывал, не часто ему видимо приходилось выступать перед такой толпой неугодных государству людей. Смотрели мы на него как на кролика, мелкий он для нас был, особо не крупный, худощавый, но высокий, лицо его обладало какой-то манкостью, глаза его были небесного цвета, что крайне подчеркивало его привлекательность. Форма на нем сидела отменно, линии талии были нарисованные словно на ладони полоски. Темные сапоги, были натерты до блеска. Стоял он ровно, изредка пошатывался на ногах и крайне редко улыбался, бросая робко-уверенный взгляд в наши стороны. Впрочем, он старался смотреть лишь на входную дверь. А мы, сидели на холодном полу как в зрительном зале, друг за другом, дышали в затылок товарищам. Тот, продолжал свою томную и нудную речь о каком-то городе и о том, что там произошло, да какая нам разница что там произошло, главное для нас то, что тут происходит, а не где-то там за три тысячи небесных километров. Когда он наконец-то соизволил закончить свой диалог с самим с собой, нас распустили на все четыре стороны. Позже, в течении недели нас, вызывали к тому самому человеку, как оказалось он занимал интересную и тайную должность. —Степан Тесаков, —пробежался он своим голубым взором по моему личному делу.—интересно выдуманная у тебя история, —проговорил он своими узорчатыми губами. —Анна, дай бумагу—Он обратился к своему секретарю, та была девушка, лет пятнадцати на вид. Глаза темные, взгляд усталый и невзрачный, волосы цвета каштан, которые были собраны в плотный пучок. Девушка тут же поднялась с места и отдала несколько готовых бумажных стопок. Она была без формы, самая обычная серая мешковатая юбка, которая доходила ей до щиколотки, сапоги, которые я не успел разглядеть и сероватая темная рубашка, скрытая под рваным жакетом. Та, явно не каким образом не относилась к военному ведомству, скорее всего, ее подобрали в одном из заброшенных и разбитых врагом городов, а может быть и деревне какой. —Тесак! прекратите на неё смотреть, —Он, ударил кулаком по столу, лишь тогда я посмотрел на него. —Годы себе приписывать не очень хорошо, —Голубые глаза сверлили меня. Сквозь маленькое окно, пробивался луч солнечного света, что из-за тучи вышло. —Так ведь надо было—Я пожал плечами, глупо улыбнувшись. Паренек недовольно кашлянул. «ишь, сопляк недовольный» —подумалось мне, от чего из моего горла выступил небольшой смешок. Одна только мысль смешила меня еще больше. Действительно, годков 18 ему, не больше, а мне уже было около двадцати пяти или больше, ничего к сожалению не помню. —Надо? —чернявая бровь его изогнулась —хорошо, думаем дальше, больше всего мой интерес вызванный к вашей персоне является заключается в том, как же вы загремели в такую дыру как штрафной батальон.—Девица уронила на пол карандаш и тяжело вздохнув, подняла его с пол, продолжая конспектировать услышанное для протокола. —Я служил в пехоте, попал в плен, вот после плена сюда и попал, все очень правдиво и правдоподобно, вам не кажется? —ответив вопросом на вопрос я лишь хмыкнул. —креститься надо, когда кажется, да не такое сейчас время— Он почесал затылок. —Знаешь что, вон отсюда пошел, надоели вы мне все. Завтра поговорим, один и тот же ответ, а в делах ваших у каждого все по разному написано. —Так ведь…—я чуть потупился и оступился назад— у меня все так, как я вам и сказал. До свидания. —Иван Маркович, —девушка чуть улыбнулась—подкол протоколов состоится завтра? правильно я понимаю.—Парень лишь кивнул, даже не посмотрев в сторону говорящей. —Завтра в восемь утра что бы тут были.—отчеканил он откинувшись на спинку стула и вертя в руке портсигар. —идите уже.***
—Иван Маркович—Девушка осторожно сложила все бумажки что накопились за день —заградотряды расставлять каким образом будем? —Так же как и всегда — Ваня лишь хмыкнул, уже прикуривая попиросу, заполняя небольшое помещение вредным дымом. — позади выставим перед атакой, поставим по бокам, если машины во время прибудут, —он затянул горький дым и выпустил тот через нос при этом морщись —то и по бокам выставим, говорят еще к нам гордость пришлют. —Гордость? —девушка непонимающи посмотрела на него —Кремлевские курсанты, солнце мое провинциальное — Анна смутилась, Мракович докурил и покинул помещение.***
—Тесаков! —Рука упало на мое плечо, когда я сидел себе спокойно на завалинке и как всегда курил. Вот с табаком у нас всегда были проблемы, но некоторые бычковали, потом и курить нам было чего. Главное не часто. Метель стихла, потому и всех приспичило выползти на улицу, вот и я был в том числе. —Тесаков, дай затянусь —Как всегда сигарету я ему отдал и он ушел.