***
Получасом ранее.
— Теперь, когда я удостоверилась, что ты не ранена, рассказывай! Откуда трупы, зачем ты притащила их с собой, и где ты обзавелась этим мобом-осьминогом? В общем, рассказывай всё. Начни с самого срочного, на твой взгляд. — Произнесла «эльфийка» в белом платье. — Осьминог — Кью. Я нашла его яйцо в долине, и мы случайно оказались в одной «Пати». Он спас мне жизнь, был ранен лишившись нескольких щупалец. Думаю он хороший сопартиец. Только очень слюнявый, и любит облизывать и... обниматься... — Говоря это Тея погладила радостно шевелящего щупальцами моба по голове... — Это те, в бою с кем он спас мою жизнь. Они напали на дороге от деревни Кряжной до Нура. Два «Рыцаря» и три «Лучника», условно, конечно, «навыка» чтобы определить точный класс у меня до сих пор нет. — Охотница рукой обвела тела и пленника, притороченных к лошадям и, на секунду замолчав, продолжила. — Навязали мне плотный ближний бой, низводя конкретно мои преимущества. Только, они не ожидали, что Кью хорош именно на ближней и средней дистанции. Достаточно хорош, чтобы склонить бой в мою сторону. Хоть это и было не легко. — Понятно. Три тела, один живой. Хорошо... Пятый остался на месте нападения? — Бегло оглядев нападавших, Алтея задала очевидный вопрос, в уме планируя кому она должна об этом сообщить, и кого лучше вызвать для расследования. «Аптекари» — класс широкого профиля, и у них есть «навыки» пригодные для допроса и определения истины, особенно у высокоуровневого «Мистического Аптекаря». Однако, уже для выслеживания и розыска они подходят плохо. Как ни странно, одним из самых подходящих для подобного дела, выслеживания и розыска, классом «Следопыта» обладала именно её внучка. К сожалению, «навыки» Теи сейчас были больше развиты в сторону смежную с «Лучником» и «Охотником», уменьшая пользу от неё в подобном деле. «Придется поручить это кому-то ещё...» — Подойдя ближайшему телу, Алтея применила «навыки» исследуя тело с медицинской точки зрения... — Бабушка! Осмотри, пожалуйста, сначала Кью, и лошадь из Кряжной! Я использовала на них пару флаконов «Исцеляющего зелья», что ты мне дала, но я хочу убедиться, что с ними точно всё хорошо. Особенно с Кью! — Голос внучки оторвал Алтею от осмотра, прервав только начавшееся действие «навыка». Впрочем, Тея была права, и прежде чем заниматься врагами, нужно позаботиться о союзниках. Всего после нескольких десятков секунд использования всё того же «навыка» на мобе внучки, «Мистический Аптекарь» получила общее понимание его состояния. В целом, Кью был в порядке. Раны на обрубках зарубцевались. Внутренние органы не были повреждены, и работали так как было предназначено. Необычно, но именно так как было предназначено. — Где отрубленные части его щупалец, Тея? Ты же их забрала? — Алтея пыталась понять, можно ли пришить потерянные куски существа, и имеет ли смысл это делать. — Да. Они у меня в «инвентаре». Сейчас, доста... — Охотница уже начала делать привычное движение, чтобы материализовавшийся из «инвентаря» предмет оказался у неё в руках, но была остановлена. — Нет! Отдашь их в лаборатории. Пусть лучше пока хранятся в «инвентаре», раз уж ты не обработала их правильно. — Леди аптекарь остановила Тею, и перешла к следующей цели. — Посмотрим, что с лошадью. «Хм~м... Рубцовая ткань в лёгком. Это животное всегда будет задыхаться при нагрузке. Проще отвести её к мяснику, но Тея очень расстроится. Ладно, думаю поработаешь несколько раз наглядным пособием, лошадка.» — Поглаживая лошадь женщина повернулась к внучке. — Тея! Ты опять варварски использовала «Исцеляющее зелье»! Нельзя просто влить его в открытую рану, нужно сначала её обработать, очистить от посторонних частиц, зашить если есть возможность. — Алтея переключилась на учительский тон, привычно распекая внучку за совершенные ею ошибки. Однако, закончила она гораздо мягче. — Это животное действительно было на пороге смерти и ты его спасла, но теперь лошадь придется очень долго лечить. Будет пару лет демонстрационным пособием по удалению шрамовой ткани и восстановлению внутренних органов на лекциях у учеников. — Спасибо, учитель Алтея! — Примерно представляющая масштабы проблемы охотница была весьма рада этому чёткому ответу. — Да. Пойдем. Разберемся с грузом, и посмотрим, что я могу сделать для твоего моба-спасителя...***
Тентакль был усажен на неудобную, холодную, каменную столешницу в лаборатории. Рядом, в банках с какой-то прозрачной жидкостью мариновались его обрубки заботливо сохраненные охотницей. Здесь же лежали и осколки скорлупы яйца, из которого он вылупился. Дмитрий очень смутно помнил произошедшее в первые минуты новой жизни, и сам факт существования яйца был удивителен и поднимал некоторые сложные вопросы. И давал один ответ. Да, теперь на философский вопрос: «Что было раньше, «Тентаклевый Монстр» или яйцо?», имелся точный, однозначный ответ. Сама Тея ушла, видимо, чтобы разобраться с пленником и телами, оставив моба под опекой своей бабушки. Именно это было проблемой. Напевающая себе под нос, более мягкая родственница охотницы начала свои приготовления. Если до этого момента Дима просто пялился на очень красивых «эльфиек», краем уха слушая их разговор, и был доволен жизнью, то теперь он начинал нервничать. Сильно нервничать! Бабушка Алтея доставала какие-то заполненные пузырьки, пустые ёмкости, страшненькие щипцы, страшные скальпели, офигительно страшную пилу... Красивая «эльфийка» беззаботно напевая доставала из ящиков стола одно за другим орудия достойные историй о каком-нибудь безумном докторе, раскладывая их в только ей ведомом порядке на столешнице. «Кажется, из меня собираются сделать суши! Или чучело! Зачем тебе эта чудовищная пила, женщина? Ты видела какие у неё страшные зубья? Положи её! Положи! Молодец! И скальпель тоже положи!» — Потихоньку бледнея к светло-сиреневым оттенкам, Дмитрий мужественно искал пути отступления. Именно мужественно и именно отступления. Он совершенно не собирался драпать обгоняя собственный визг! — Ну. Давай посмотрим, что я могу сделать. — Взяв в руки небольшую иглу «эльфийка» начала склоняться над мобом. — Кьи~и~и~и!!!... (Ви~и~и~и~и!!!...) — Издав очень брутальный щебет-визг Дима отступил. Да-да, именно тактически отступил, а вовсе не панически вопя сиганул в случайном направлении, врезался в стену, по которой, используя недавно придуманный трюк, убежал в угол комнаты, спрятавшись над шкафом. — Проклятие! Слазь, зверюга! Не заставляй меня туда лезть! Тебе никто не собирается причинять вред! — Алтея чуть сдвинулась, чтобы одинаково перекрыть все возможные выходы, материализовав в руках небольшую пробирку, и простой дубовый посох, длиной выше её собственного роста. Она очень не хотела искать пета Теи по всему Нуру. Только эффект неожиданности дал сопартийцу Теи удрать от высокоуровневого аптекаря, чьё цифровое значение «Ловкости» не уступало этому же значению её внучки. «Всё таки я слишком размякла. Уже десятилетие не участвовала даже в простом бою, не говоря уже о сражений на пределе сил с противником обладающим нестандартными способностями. — Женщина с интересом смотрела на вопящую и размахивающую щупальцами зверюгу. — Ну? Как этого паникера снимать оттуда? Чего он так испугался? Это безобидный тест для определения нужной анестезии!»***
Именно эту сцену застала вернувшаяся охотница. — Внучка! Попробуй успокоить своего пета! Или мне придется его вырубить! — Бабушка подняла руку со знакомой Тее пробиркой, содержимое которой при контакте с воздухом создаёт облако паралитического газа диаметром в несколько метров. Кью делал угрожающие пассы щупальцами вися вниз головой на потолке, забравшись в угол над шкафом, сопровождая эти действия довольно не мелодичными, кошачьими воплями. — Что произошло? — Тее действительно было интересно, что же могло привести к такому итогу, за те десять минут, что она отсутствовала. — Твой моб боится иголок! Одного их вида! Мне нужно было просто чуть-чуть его кольнуть, чтобы «навык» смог определить параметры его нервной системы. — Алтея ткнула своим посохом в направлении продолжающего истерить Кью. — А зачем полный хирургический набор? — Спросила охотница увидев разложенный инструмент, включая пилу для костей. — Сколько раз тебе говорить, во время операции всё всегда должно быть под рукой! — И совсем тихо, на грани слышимости, добавила. — Ну, и для первого допроса можно использовать. Для антуража. Вместе с моей репутацией работает великолепно. Вздохнув, Тея взяла один из табуретов, поставила его в плотную к шкафу, и грациозно заскочила на него: — Кью! Успокойся! Никто на тебя не нападает!...***
Все шесть глаз тентакля выпучивались из его круглого тела-головы, а из пасти, которую он не мог толком закрыть, стекала струйка слюны. — Аоуо~а... (Действительно, ужасный день! Можно было остаться жить на шкафу. Вивисекторы!) — Даже правильно издавать своё чириканье глубоко несчастный моб сейчас не мог. После того как он позволил себя уговорить и спустился, Тея безжалостно вернула его на прежнее место и местная женская версия сумасшедшего доктора приступила к своим безумным планам. Диму потыкали и поцарапали здоровенной иглой, под воздействием какого-то неизвестного «навыка» пронаблюдав как его щупальца сами собой пытаются увернуться от этой щекотки. Затем бабушка смешала часть содержимого нескольких колбочек в одной, достала стимпанково выглядящий стеклянно-металлический шприц, и сделала несколько уколов в обрубки. Дима не знал, просчиталась Алтея случайно, было ли так изначально задумано, или это была мелкая женская месть, но местная анестезия, это была именно она, оказалась на диво сильной, и он не только перестал ощущать щупальца, но и утратил контроль над немногими имеющимися мышцами лица и языком, вновь начав постоянно пускать слюни. Это было особенно обидно, ведь от этой дурацкой врождённой привычки он избавился с большим трудом. Дальше обрубки зафиксировали, смазали каким-то вязким зельем, поскребли скальпелем, достали маринованные осминожьи щупальца, и склеили пазл вместе. Дима восхитился! Дима обрадовался! Дима был впечатлён! Пока его не стали упаковывать! Бедняга чувствовал себя мучеником! Две остроухие ведьмы собрали из дерева и проволоки, какую-то жуткую конструкцию, и примотали его к ней, растянув, почти буквально распяв, а местами и вовсе упаковав в гипс. Несмотря на анестезию и общую неприспособленность для такого действия, лицо Дмитрия пыталось принять удручённое выражение, отражая его отношение к происходящему. Кажется, всё его тело начало затекать и зудеть от подобного с собой обращения. — Это всего на одну ночь, Кью — Охотница села рядом с ним на табурет. — Завтра уже будешь снова целым и красивым. Я с тобой посижу...