"Богдана, надеюсь, что скоро ты вновь будешь здорова и будешь освещать мой мир своей улыбкой. Надеюсь, что скоро эта улыбка будет предназначена только мне"
Моя улыбка кому-то одному? Оооооо... У него глупые мечты. Тупые, наивные и глупые. Я не улыбаюсь. Я усмехаюсь и ухмыляюсь. — Так-с, у тебя температура была 39.9°, — сказала Ася, держа в руках градусник и сев рядом со мной. — Была? — удивилась я, смотря на Асю и на то, как она ставит мне градусник подмышку. — Да. Меряла я ее тебе минут тридцать назад, благо ты более менее тогда пришла в себя, но мигом уснула, — сказала Ася, меняя тряпку на моей голове и взяв с тумбочки сироп от кашля. Налив сироп в ложечку, она поднесла ее к моему рту. Её взгляд ясно говорил, что выпить сироп мне придется и шансов на сопротивление у меня нет. Сироп на вкус был не так плох, как я ожидала. Но вот таблетку Мукалтина я захотела выплюнуть. Я их терпеть не могу. Серьезно. Как можно любить такую гадость? — И так, я написала на твою работу, что ты приболела и не можешь выйти. Справку тебе вчера открыла медсестера, однако тебе она на три дня, не считая выходных. То есть до вторника ты должна выздороветь, — говорила Ася, ища что-то в тумбочке, в то время как я уже зевала от ее лекции. От сонливости меня излечил стук в дверь, при чем сильный. — Ася! Открой! — услышала я чей-то незнакомый голос за дверью. — Что-то случилось? — спросила моя подруга, окрыв дверь и впустив какую-то девушку в нашу комнату. — Попросили передать твоей новой соседке, — сказала девушка, всучив Асе какой-то пакет. — Так... Стоп! Кто? — спросила Настя, не выпустив девушку. — Подошел красивый молодой человек. Прямо Бог Красоты, — мечтательно протянула девушка, томно вздохнув. — Он попросил меня передать это новой соседке по комнате Анастасии Чернышенко, из группы 201-О. Как понимаю, это та умирающая тушка? Привет! — Здорово. Кто ты? — спросила я, слегка обижено смотря на девушку, ибо за тушку обидно. — А! Точно. Прости. Я Алина Красилова. Староста четвертого этажа общежития и живу в соседней комнате, — представилась девушка, мило улыбаясь мне. — Если что, заходите попить чай, кофе или что покрепче. — Насчет покрепче я не против, — сказала я, усмехаясь и доставая градусник, смотря на температуру. — Аська, температура 38.9°. — Отлично, — сказала девушка, открыв пакет и чуть не выронив его. — Нихуя себе! — Что там? — спросила Алина, подойдя к Насте и посмотрев в пакет. — Оу... Нифига себе... — Читаю записочку, — сказала Ася, прокашлявишись и начиная читать:"Богдана, милая моя Богдана. Я решил передать тебе немного лекарств, дабы ты быстрее выздоровела"
— Етить. Это ведь дорогие лекарства! И их тут не немного! — воскликнули Алина и Настя хором, чуть не оглушив меня и не выронив пакет. — Меня это заебало, — сказала Богдана, зло смотря на пакет, а после повернувшись лицом к стенке, решив поспать. — Можете забрать их себе или выкинуть.POV Автора
В богато устроеном кабинете, в кожаном, явно дорогом кресле, сидел мужчина. Карие глаза, как казалось со стороны, потемнели и стали черными, а каштановые волосы были слегка растрепаны. Ослабив галстук, мужчина налил себе в стакан виски. — Коля, мне вот интересно, — прозвучал мужской голос у двери в кабинет, который был открыт. — Чем она тебя так зацепила? — Не знаю, просто не знаю. Влюбился и все тут, — сказал мужчина, с легкой и мягкой улыбкой смотря на фото девушки-подростка, что стояло на столе. — Ты ведь подвергаешь ее опасности, — сказал мужчина, не отрывая взгляд от своего начальника и друга, который смотрел только на фото, о чем-то думая или мечтая. — Кстати, она ведь может встречатся с кем-то. — Убью любого. Она моя и только. Пусть смирится с этим, — сказал Николай, жестоко усмехаясь. Он влюбился, а его любовь эгоистична. На его любовь никто не смеет даже смотреть себе. Его и только его.