Ты моя, просто смирись

Проснувшись, но еще не открыв глаза, я сразу поняла, что я не в комнате, ибо матрас кровати слишком мягкий по сравнению с общажным. Слишком. Да и легкого запаха сигарет и вермишели нет, а витает легкий аромат чьего-то одеколона и кофе. Открыв глаза, я только убедилась, что я права, ибо потолок был светло-бежевым и явно натянутым. — Проснулась, красавица? — услышала я голос Николая слишком близко с собой, прямо на расстоянии предплечья, что меня до жути напугало. Я задрожала, но не повернулась к нему. Свернувшись в клубочек, я накрылась одеялом с головой, надеясь, что оно спасет меня. Но это вызвало у него смех, а после он резко сорвал с меня одеяло. Резкий холод пробил меня до костей. От страха, когда кончики его пальцев пробежались по моему бедру вверх, к руке, а после к плечу, на моем лбу и спине проступил холодный пот, а дрожь усилилась. — Не бойся меня, — прошептал этот кретин мне на ухо, от чего я задрожала еще сильнее, особенно когда почувствовала его дыхание на своей шее. — Я более не причиню тебе вреда. Никогда. — П-п-п... — пыталась спросить я причину своего пребывания не в общежитии, а тут, но не смогла и слова сказать. — Что такое? — спросил мужчина, положив руку мне на плече, будто пытаясь успокоить, но мне стало только страшнее от его прикосновений. — П-п-поч-ч-чем-м-му я-я т-т-тут? — заикаясь спросила я, удивившись тому, что смогла хоть два слова связать. — У тебя ведь справка открыта на неделю еще, так? — спросил Николай, от чего я чуть сознание не потеряла, ведь не ожидала того, что он знает об этом. Дышать стало труднее, а голова налилась свинцом. Кто он? Откуда он знает то, что ему не положено? И почему из всех именно я? Из-за голубых волос? Пф... Есть те, у кого они круче, краше и вообще шикарны. Потому что кажусь такой крутой и дерзкой? Даже тут я в пролете, ибо есть те, кто круче . — Хм... Не знаю. Ты меня зацепила чем-то, чего нет у других, — сказал мужчина, невесомо целуя меня в ухо, будто прочитав мои мысли, ну или я все это, заикаясь, сказала в слух. — В-в-в-вер-р-рнит-т-т-те м-м-мен-н-ня в-в об-общежитие, — кое как проговорила я, под конец перестав немного заикаться. — Вернуть в общежитие? — спросил он, начиная смеяться, сильно сжав мое плече, на котором лежала его рука. — Ну уж нет. Тебя ловить пришлось долго, дорогая. И так просто ты не уйдешь. По крайней мере эту неделю. Почувствовав боль в плече, я громко вскрикнула, пытаясь убрать его руку, но не в силах это сделать. Но мужчина сделал это сам, а после поцеловал мое плече, вызвав сильную дрожь во всем теле. — Прости. Лучше поспи, — сказал он, встав с кровати и явно уйдя из комнаты, о чем сказал мне звук открывания, а после закрывания двери. Стоило Николаю покинуть помещение, как мне тут же стало легче. Видимо, он стал моей фобией, даже сильнее, чем арахнофобия. И от этого становилось хуже. Я с ним, на целую неделю, в одном доме или квартире. — Мама, прошу, забери меня домой, — прошептала я, начиная плакать в подушку, понимая, что сил сбежать у меня просто нет. — Я так хочу к тебе. Я такая дура. Только сейчас поняла, как же я люблю свою маму. Поняла это, когда поняла, что, может быть, вряд ли ее увижу. Я столько раз орала на нее, материла ее, унижала. И теперь так сожалею, так хочу ее обнять, уткнувшись ей в плечо, и не отпускать никогда. От мыслей меня отвлек голос Николая за дверью. Он явно на кого-то орал, как лосиха в период спаривания, и был явно зол. Найдя в себе силы, я таки встала с кровати, однако тут же упала на пол. Надеясь, что меня не услышали, я встала на ноги и подошла к двери, хотя ходить было неприятно, ибо ноги щипало. — Да мне похуй! Твоя задача не важно как, но притащить этого человека ко мне! Я, блядь, три раза повторял тебе его имя! Владимир Хованский, ювелир со Львова! — сказал Николай, а я, услышав имя человека, которого он ищет, едва сознание не потеряла. Зачем ему мой отец? Зачем? Мой папа ему ничего не сделал. Зачем? Только этот вопрос и крутился в моей голове. Идя к кровати, я вдруг услышала звук открытия двери. — Ты все слышала? — спросил мой Ночной Кошмар, стоя за моей спиной и пристально смотря на меня, что я чувствовала всем телом. Вот и все. Теперь он точно убьет меня...