Ты моя, просто смирись

Я не помню, сколько я плакала, как вдруг меня протянуло смеяться. Просто и без причины я сидела на кровати и смеялась непонятно с чего. И только резкий спазм вернул меня на землю, дав понять, что со мной. Прекрасно, у меня начались месячные. Теперь понятна резкая причина того, что инстинкт самосохранения решил мне помахать белым платочком и поехал прочь с моей крышей. Впрочем, так всегда. Разве что еще первый день спазмы, что бесит. — Пришла в себя? — спросил мужчина, зайдя обратно в комнату и, что неудивительно, заставив меня свернуться клубочком под одеялом. Это было странно. Час или два назад я материла его, как не знаю кто, забыв об инстинкте самосохранения, но сейчас он, видимо, решил вернуться. — Ты чего? А всего три часа назад была такой храброй, дикой и желанной мной, — сказал Николай, сев на кровать, рядом со мной, от чего тело пробила сильная дрожь. — Но и такой ты не менее меня возбуждаешь. Твой отец тут. Услышав про отца, я хотела было вскочить и рвануть к нему, но то, что Николай сидит рядом, меня напрягало. — Ванная комната слева от этой. Приведи себя в порядок, — сказал мужчина и, встав с кровати, ушел, от чего я облегченно вздохнула. Встав с кровати и откинув одеяло, я увидела, что простынь, как и мои штаны, в крови. Не зная, где чистое постельное, я просто застелила кровать, как положено и вышла из комнаты, сразу убежав в ванную. — Етить... — только и сказала я, увидев ванную и офигев. Ванная просто шикарная. Большая, с нежно-голубой плиткой на стенах и бежевой плиткой на полу, да и пол явно с подогревом. Решив не зацикливать внимание на ванной, я решила сразу залезть в душ. Спустя час я стояла перед зеркалом в ванной. Уже с чистой головой, телом, в чистой одежде. И хвала всем Богам, ведь я смогла найти прокладки. И теперь я была чуть увереннее в себе, как вдруг в ванную ворвалась какая-то девушка. Высокая, фигуристая брюнетка в красивом платье, только коротком. Взгляд ее серых глаз напомнил мне разъяренного быка, перед которым машут тряпкой. — Хм... Так ты та странная голубоволосая девочка, которую привел Коля? — спросила девушка, осматривая меня с ног до головы, при этом подойдя ко мне ближе. — М? Нет… — сказала я, хотя и так ясно, что я вру, ибо у меня голубые волосы, да и я мелкая плюс странная. — Неубедительно, — сказала девушка, подняв руку и дав мне звонкую пощечину, которая горела ничуть не хуже, чем пощечина от Николая. — Слушай сюда. Я слишком долго добиралась до его кровати, чтобы жить у него дома, в роскоши, а не в жалком доме родителей. — Кто бы меня вернул к родителям? — тихо спросила я, когда девушка вышла, осев на пол и начиная плакать. Тоска и грусть просто переполняли меня. Мама, папа, Пашка, Аська и Стас. Они всегда были рядом, а я вела себя как законченная шлюха и эгоистка. Теперь и расплачиваюсь за это. Как лезвие оказалось в моей руке я не помню. Не помню я и боли. Просто... Не помню. Но помню, как кровь ручьем стекала с запястья, растекаясь по полу. «Пора уже прекратить быть сукой и сдохнуть» — решила я, чувствуя слабость и головокружение. Вся жизнь будто пронеслась перед глазами. Но последнее, о чем я думала — мама. Ведь больше я ее не увижу, не съем ее еды, не обниму. Не попрошу прощения. — Прости меня, мама, — сказала я, прежде чем упасть своей тушей на пол и потерять сознание. «Я умерла?» — пронеслось в мыслях у меня, что было удивительно. — Не смей умирать! Ты слышишь меня!? Не будь стервой! — услышала я очень знакомый, родной голос. Мда... Аськин голос я узнаю из тысячи. Красивый, мелодичный, не зря она пением занимается. — Прошу, не будь эгоисткой. Не бросай нас, — прозвучал голос мамы и я почувствовала, как кто-то теплый сжал мою ладонь. — Мама? — спросила я, приоткрыв глаза. Белый свет лупанул в глаза, от чего я тут же их закрыла. Но, чуть поморгав, я таки смогла открыть глаза. И только сейчас я почувствовала запах лекарств и ещё чего-то. — Проснулась? Боже, как я переживала, — сказала моя мама, тут же обняв и прижав меня к себе. Я просто не могла не обнять ее в ответ. Такая теплая, пахнет корицей и ванилью. Ее объятия такие приятные, уютные. — Прости. Прости меня. Умоляю, прости меня за все, — шептала я, чувствуя, как она гладит меня по голове. — Богдана Хованская, как ваше самочувствие? — услышала я строгий, холодный голос врача, что было понятно. — Я унылый баклажанчик, — сказала я жалостливым голосоком, посмотрев на врача, который в ответ смотрел на меня, как на дуру. — Кхм... Ты потеряла много крови, а так, как у тебя первая группа, то мы едва успели спасти тебя, — сказал врач, посмотрев на какую-то бумагу, а после опять на меня. — Вы очень везучая. Везучая? Мне захотелось посмеяться над этим врачом. Да, я везучая, ведь со мной мама, Ася, Стас и папа. Но я и неудачница. Я была изнасилована и чуть не умерла. Да, я очень везучая. — В больнице вы пробудете неделю, — сказал мужчина, чему я обрадовалась, ведь лучше неделя в больнице, чем с Николаем в его же доме. Облегченно вздохнув, я, отпустив маму, упала на подушку. Я не узнаю саму себя. Всегда была обычной, хоть не внешне, постоянно материлась и курила, позволяя себе бухать, а тут забила на инстинкт самосохранения, особенно после того, что со мной сотворили. Глаза наполнились слезами и, чтобы их никто не видел, я укрылась одеялом с головой, пробормотав что-то о том, что хочу спать. — Отдыхай, а мы еще придем завтра, — сказал Стас, который точно бы обнял меня, если бы я не спряталась в одеяле. — Не смей более выкидывать подобное, — строгим, но таким заботливым тоном сказала Ася, постучав по одеялу там, где была моя голова, а после, издав краткий смешок, вышла из палаты. — Милая, все в порядке? — спросила мама, которая, походу, заметила слезы в моих глазах в тот миг, когда я скрылась под одеялом. — Да, мам. Все нормально, — сказала я, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать, однако волновать маму не хотелось, ведь по моей вине она и так нервничала, что не очень полезно для нее. — Богдана, ты всегда можешь мне все рассказать, — сказала мама, ложась рядом со мной, явно не желая оставлять одну, за что ей большое Спасибо. Чувствуя рядом родное тепло и мамины объятия, я начала засыпать, надеясь, что проснувшись, я увижу ее улыбку.