Чары Любви

      Открыв глаза утром, Камилла не сразу поняла, как оказалась в своей постели. Ведь точно помнила, что заснула у Элайджи в кабинете. Под теплым пледом было так уютно, что не хотелось выбираться из-под пушистого укрытия. Но один ее взгляд, брошенный в окно, окончательно выгнал остатки сонливости. Не каждый день она могла полюбоваться такой картиной как эта. Элайджа Майклсон в бледных лучах рассвета выглядел слишком по-человечески. Он мирно спал, сидя на подоконнике в белоснежной рубашке. О’Конелл тихонько поднялась и подошла к мужчине. Несколько секунд она медлила, не решаясь к нему прикоснуться. Бледный свет придал коже мужчины более насыщенный оттенок, будто на нее насыпали краску. Красивое зрелище, но останавливало другое. Безмятежность на лице Элайджи молодила его, что Ками не дала бы ему и тридцати лет. Все же через несколько минут нерешительности она коснулась белоснежной рубашки. Сначала воротничка, а затем положила ладонь на крепкое плечо. — Элайджа, — тихо слетело с ее губ, боясь реакции. Она еще не забыла события в убежище на Рождество, но не боялась. Здесь они могли быть теми, кем хотели. Ему не нужно пить кровь и быть чудовищем, ей — становиться той, что обманывает и притворяется другой. Именно чужой самой себе она была в последние дни своей жизни. — Элайджа, ты останешься без спины, — попробовала Ками еще раз, и ее слова были услышаны. Веки Майклсона затрепетали прежде, чем он провел рукой по ее ладони на своем плече. — Доброе утро — сонно улыбнувшись, пробормотал первородный. Это приятное пробуждение заставило сердце мужчины трепетать в груди. — Ложись в кровать, Элайджа — попросила блондинка. Зевнув, Майклсон подчинился ей. Постель все еще хранила тепло Камиллы, аромат ее духов приятно щекотал нос. — Она пахнет тобой — прошептал Элайджа, обнимая подушку. Ками покраснела от его слов, он сумел взволновать ее одной фразой.       Стоя под душем, она думала о том, что это место меняет их. С появлением Элайджи, Камилла ни разу не вспомнила о Клаусе. Ее чувства к нему сейчас казались не настоящими. Он мучил ее, причинял боль и так редко проявлял заботу. Она слышала тоже самое, только это говорил Элайджа и совсем не о ней. О’Конелл сама не заметила, как ее мысли вернулись к мужчине, что забылся сном в ее постели. Снова вспомнились его прикосновения и проникающий в самую душу взгляд. Под струйками прохладной воды стало жарко от одной шальной мысли " Каков он в постели?» До появления Элайджи здесь ее никогда не посещали такие мысли о нем, так что же это за наваждение?       Она потерялась в своих мыслях и сотни вопросов. Что делать с чувствами? Как ей быть дальше? Что если выхода из этой тюрьмы только один? Камилла решила оставить все проблемы на потом, потому что утро было слишком хорошим. В окна заглядывало яркое солнце, от которого Элайджа во сне закрылся рукой. Выглядело мило, и на несколько мгновений Камилла замерла, остановившись посреди просторной спальни в одном халате. Ей стало, отчего-то неловко, что Майклсон может проснуться в любой момент, а она откровенно наслаждалась видом. Пока ее ласкали теплые струи душа, Элайджа успел избавиться от рубашки, которая теперь висела на спинке кровати. — Раньше ты на меня так не смотрела — тихо произнес Элайджа, будто боясь напугать Камиллу. А она покраснела, пойманная в плен его карими глазами. — Ни разу не видела тебя спящим — ответила блондинка, на удивление спокойно. Это было правдой. Иногда ей казалось, что Элайджа никогда не спит. Он постоянно был занят семейными проблемами и делами квартала. — Присоединишься ко мне? — произнес Элайджа раньше, чем подумал. — Звучит как непристойное предложение, — рассмеялась Камилла, но ее тело отозвалось на предложение волной мурашек. Ничего не стоило нырнуть под теплый плед, чтобы укутаться не только в нем, но и в крепких объятиях. Нежиться под солнечными лучами, и заботливым взглядом Элайджи. Это не будет выглядеть, будто она легкомысленна. Нет, ведь кто, как не мужчина в ее постели знал досконально каждую деталь о ней. — Ты в моей кровати так, что это я должна делать намеки — решила Камилла свести все в шутку. На ее слова Элайджа рассмеялся, откидываясь на подушки. Одеяло сползло на бедра, что позволяло в полной мере насладиться красотой подтянутого тела. — По правде говоря, эта спальня всегда была моей, — Майклсон приподнялся, его взгляд так и скользил по изгибам изящной фигуры. Томно и нежно, будто наблюдал за распускающейся розой. Он не боялся ее погубить, не ждал чего-то невозможного. Он просто любил, и именно его чувства прочла Камилла. — Не может быть, что я настолько слепа — почти неслышно сорвалось с ее онемевших губ.       В сознании снова вспыхнуло почти забытое признание мужчины " Ее золотые локоны и глаза… в которых я утонул». Словно удар колокола оно выбило весь воздух из легких. А в голове вихрем уже проносились другие слова Элайджи " Он мучил ее, а я ничего не делал. Иногда я был настолько зол, что готов был убить его». Сколько боли тогда отразилось в его глазах. Неужели он все это время говорил о ней? Нет, она бы заметила или все-таки нет? В Новом Орлеане особенно после обращения все поменяло краски, она не была собой прежней. Жажда крови и ее бунтарство против Никлауса затмили все остальное. Она настолько потерялась в своих мыслях, что не заметила, как Элайджа оказался рядом. — Все хорошо, просто дыши — его голос прозвучал словно издалека. Карие глаза смотрели на нее, не скрывая тревоги и волнения. Наконец она сделала вдох и смогла побороть начавшуюся панику.       Хотелось исчезнуть или оказаться в другом месте, потому что под взглядом Элайджи она чувствовала себя нужной. Впервые в жизни мужчина смотрел на нее не с любопытством или страстью, а теплотой. Его объятия дарили покой, но в голове рой мыслей разбивал подаренное чувство вдребезги. — Почему ты молчал? — слетело с ее губ.       Майклсон лишь покачал головой, потому что не думал о последствиях. Его слова обернулись против него самого. У рояля он поделился самым сокровенным, и вот итог. Камилла разучилась дышать, узнав о его чувствах. Было гораздо проще думать о ней, как о чем-то не доступном и запретном. Какой же он глупец, все надежды оказались разбиты. Его сердце снова готово было разлететься на тысячу холодных осколков. — Потому что ты любила не меня, — вот она — главная причина. — Мы с Никлаусом делили многих женщин, но не тебя. Я пообещал себе, что приму любой твой выбор. Камилла села на широкий подоконник, оставив Элайджу стоять в солнечных лучах посреди просторной спальни. — Ты даже не дал мне шанса выбрать тебя, — озвучила она правду. Может, ей нужно было увидеть его таким, каким он был сейчас. В Новом Орлеане не было возможности, ведь стольких врагов, как у семейства Майклсон не имела ни одна семья. Ей всегда что-то мешало увидеть его настоящего, и дело было не только в Клаусе. — Прости, ты права, — грустно улыбнулся Элайджа, — Я приготовлю нам завтрак.       Он намеренно оставил Камиллу одну, давая возможность все обдумать. Теперь все изменилось и им нужно время.