И Истина явилась

      Зал игровых автоматов — Фокс Кэньон, Вайоминг       В обеденное время в зале игровых автоматов царило суетливое оживление. Со всех сторон доносились звуки разнообразных игр, крики «ура!» и возгласы разочарования. Рай для местной молодёжи. Уилл позвонил Льюису с таксофона и теперь с тревогой его ожидал. Когда он наконец-то пришёл, они заказали пиццу и расположились в кабинке в глубине зала.       — Так что случилось? Зачем такая секретность? За тобой копы гонятся, что ли? — пошутил Льюис, но быстро понял, что Уиллу не до дурачеств. — Эй… что случилось?       — Для начала поклянись, что никому не расскажешь.       — Я твой лучший друг. Не буду я ничем клясться.       Уилл кивнул, понимая, что Льюис прав. Они действительно лучшие друзья; Льюис бы никогда его не предал.       — Мои родители… — Уилл запнулся, потом продолжил. — Кто-то… кто-то их убил.       — Ты прикалываешься, да? — улыбнулся Льюис, полагая, что Уилл хочет его разыграть, но, взглянув на друга, понял, что тот не шутит. — Ты серьёзно?       — Всё было так же, как в тех снах, о которых я тебе рассказывал. Мне нужно бежать отсюда, Льюис.       — Ты должен вызвать копов!       — Нет времени. Кроме того… теперь они охотятся за мной.       — Фигня какая-то! Зачем кому-то охотиться за тобой?       — Я уверен, что это как-то связано вот с чем, — сказал Уилл, доставая из кармана свидетельство об усыновлении и протягивая его Льюису.       — Боже… ты был усыновлён? — прочёл Льюис.       — В моих снах присутствует женщина…       — Мне это знакомо, — сострил Льюис, но быстро смолк, вспомнив о серьёзности ситуации.       — Мне кажется, она и есть моя настоящая мама.       — И что? Она поможет тебе?       — Нет. Это я должен ей помочь.       — Да это бред! Ты ведь даже не знаешь, где она живёт!       — Нет, но, кажется, я знаю, как это можно выяснить.       Главное управление полиции — Чилмарк, Массачусетс       Малдер сидел в одиночестве в маленькой комнате для допросов в отделении полиции Чилмарка и думал о тех временах, когда он сам вёл допросы. Странно было находиться по другую сторону баррикады и ждать, пока докажут твою невиновность.       В том, что её докажут, он не сомневался. Литературные агенты подтвердят его алиби. Да и печать управления пароходства с указанием даты и времени на корешке билета хоть и пострадала от воды, но в криминалистической лаборатории её подлинность всё равно будет установлена. До половины выкуренная «Морли» ничего не прояснит, потому что отпечатков пальцев с неё не окажется в базе данных. Это до сих пор его озадачивало. Сукин сын с извечной сигаретой мёртв, это совершенно точно. Так кто же тогда курил на дорожке у дома? Было ли это простым совпадением? Нет. Ничего не бывает просто так. Это визитная карточка.       Малдер сидел спиной к двери и смотрел в окно, как зарождается новый солнечный день. Он уже прокручивал в голове первые шаги. Ему было ясно, с чего нужно начать, но вот получение доступа могло стать проблемой. С тех пор, как он работал в ФБР, прошло много времени; теперь он выпал из обоймы и даже не знал, кому можно доверять. Некоторые вещи никогда не меняются.       Дверь за его спиной открылась, но Малдер не стал оборачиваться, решив, что это Вентворт пришёл сообщить ему о том, что его невиновность доказана.       — Я уже порядком подустал появляться вовремя каждый раз, когда нужно спасать твою задницу, — раздался чей-то голос.       Малдер улыбнулся. Последние двадцать четыре часа было не до улыбок, но, услышав голос Уолтера Скиннера, он испытал большое облегчение.       — Что-то припозднился ты на этот раз, — широко улыбнулся Малдер, поворачиваясь к нему.       — Ну, я уже не так молод, как раньше.       — Рад видеть тебя, дружище Скин, — сказал Малдер, вставая и обнимая бывшего начальника.       — Надеюсь, я вам не помешал, — заявил Доггет, входя в комнату.       — Джон! — воскликнул Малдер, пожимая руку человеку, заменившему его в отделе Секретных материалов.       — Держишься, Малдер? — спросил Доггет.       — Да мне бы вот выбраться отсюда…       — Думаю, это можно организовать, Фокс, — сказал начальник полиции Вентворт, зайдя в комнату. — Всё подтвердилось. Так что ты свободен.       — А что насчёт…       — Как ты и подозревал, на сигарете отпечатков нет. Частичное подтверждение по крови, — продолжил Вентворт, изучая рапорт. — Кровь на полу и на столешнице совпадает с кровью Даны. Кровь на ноже установить не удалось. Отпечатки на ноже принадлежат ей.       — А в спальне? — спросил Малдер, боясь услышать правду.       — Там два образца — один принадлежит Дане. Но, кроме следов крови, ничего не найдено, Фокс, — вообще ничего.       — А второй образец? — спросил Скиннер.       — Некоторые маркеры ДНК совпадают, но это не её кровь.       — Близкий родственник? — спросил Доггет.       — Похоже на то, — подтвердил Вентворт. — Есть ещё кое-что, — сказал он. — В рапорте утверждается… — он пролистал несколько страниц. — ДНК крови, обнаруженной на ноже, отличается чрезвычайно высоким содержанием железа. Я не понимаю, что это значит, тем не менее ребята в лаборатории посчитали нужным это отметить.       Все три агента переглянулись.       — Почему мне кажется, что я один ничего не понимаю? — спросил Вентворт. — Бьюсь об заклад, вам эта информация о ДНК сказала что-то, о чём я понятия не имею.       — Лучше тебе и не знать, Джим, — заверил его Малдер. — Мы трое уже стреляные воробьи. Мы знаем, с чем столкнулись.       По их суровым взглядам Вентворт тут же оценил серьёзность ситуации и решил, что в его же интересах не допытываться дальше.       — Какого чёрта, — сдался он, — я слишком скоро ухожу на пенсию, чтобы гоняться за тенями. Будь на связи, Фокс, — сказал он, подавая руку, — и, когда найдёшь Дану, скажи ей, что очередь Кэти готовить обед.       Подземное сооружение       Скалли спала на холодной металлической койке, положив голову на свёрнутую рубашку Малдера. После всех испытаний сон был благословением. Во всяком случае, до того момента, пока шум у двери не разбудил её. Она вскочила, широко открыв глаза, но потом успокоилась, увидев, что в щели под дверью появился поднос с едой. Есть ей не хотелось, но она знала, что это важно для поддержания сил. Она медленно села и свесила ноги.       Какое-то время она просто сидела, пытаясь преодолеть боль. Рёбра ныли, плечи сковало, в носу всё ещё чувствовалась пульсация. Вытерла пятно засохшей под носом крови. Эх, если бы можно было принять обезболивающее!..       Она осторожно встала на ноги. Когда комната перестала вращаться, она подошла к двери и нагнулась за подносом. Это простое действие заставило её съёжиться. Похоже, боль в рёбрах пройдёт ещё очень нескоро.       Вернувшись на койку и рассматривая поднос у себя на коленях, она убеждала себя, что всё выглядит не так уж плохо. Малдер бы сказал, что это зависит от того, с какой стороны посмотреть. Мысль о нём вызвала у Скалли улыбку.       Почувствовав голод, она взялась за вилку, но остановилась. Она поняла, что не сможет есть, пока чувствует на сердце такую потребность помолиться. Почти через силу она отложила вилку и закрыла глаза.       Почему она молится так неохотно? Может, потому, что давно этого не делала? Да нет, это оттого, что она упрямая и решительная. Она всегда считала, что контролирует и себя, и свою жизнь. Но сейчас… Сейчас приходится признать, что она уже ничего не контролирует. Это всегда было для неё самым трудным в вопросе веры, и всё же она знала, что, только отказавшись от контроля, можно обрести умиротворение и покой.       Смирив себя, она устремила сердце к Богу. Еда остывала, но ей было всё равно. Она была напугана, одинока и полностью зависима от Него. Рассчитывать на чью-либо помощь не приходилось, однако она отчаянно хотела верить, что Малдер найдёт её, как это всегда бывало раньше.       Но в этот раз всё было по-другому. Она понимала, что ей нужно довериться воле Божьей, и, чтобы сделать это, придётся пройти сквозь огонь, каким бы опаляющим он ни был.