So I'm sorry to my unknown lover Sorry that I can't believe that anybody ever really Starts to fall in love with me Sorry to my unknown lover Sorry I could be so blind Didn't mean to leave you And all of the things that we had behind. Halsey — Sorry
В тот вечер многое перевернулось. Мы по-прежнему лежали в одной кровати. Ты заснуть не мог очень долго. Тихо всхлипывал, пряча лицо в одеялах. Я обнимал. Не мог подобрать слов, чтобы успокоить. То, что я узнал о тебе… я просто должен был обдумать. Наконец, ты провалился в сон. Я потом смотрел в темноте на твое лицо, чистое, спокойное… И понять не мог, как так вышло. Ты такой красивый и выбрал меня… Из всех людей — меня, со мной установил эту свою связь. И стал смертным… Зачем? Не встретил бы меня — был бы в безопасности… Я работал на ПОРОК. На организацию, которая ловит таких как ты. Ловит и держит в специализированной тюрьме. Ты не должен быть со мной. Ты в опасности, Томми. А я даже не смогу сказать тебе об этом. Неразглашение. Расстрел. Даже если скажу — что это изменит? Ты добрый, попытаешься вытащить меня, в точности так же, как сделал бы я. Бросишься в огонь и снова опалишь перья. Только вот если бы все было так просто… Тебя ведь схватят. Стоит тебе только появиться в поле зрения ПОРОКа — тебя поймают. Они умеют распознавать монстров, найдут на тебя инфу — и что тогда останется мне? Это я идиот — не понял сразу. Влюбился, постоянно закрывал глаза на очевидное. На кону стоит слишком многое — твоя жизнь. Что бы ты не говорил, постоять за себя ты не сможешь. А я помочь не смогу, если тебя обнаружат. Я ведь тоже на коротком поводке. У них моя жизнь. Сбегу с тобой — нас обоих не оставят в покое. Выход был только один.***
— Ты должен уйти. Утро, кухня, стол. Мы еще не завтракали, только собирались. Ты обернулся на меня. В глазах непонимание. Хотел спросить, но я перебил. — Уедешь, Томми. Из города, как ты всегда хотел, — я попытался выдавить из себя улыбку. — Я дам тебе денег на переезд, на проживание… Главное — как можно дальше уедешь, куда захочешь, ладно? — Дил, я не п-понимаю… — ты чуть нахмурил брови. — Ты поедешь со мной? — Нет. Я не смогу. Отпуск кончится на этой неделе, поэтому я буду работать, — честно ответил я. — А ты поезжай. Тут тебе не место. Куда хочешь, возьмешь билеты на первый рейс, документы, паспорта — уедешь, сожжешь все потом и начнешь новую жизнь. Ты смотрел на меня с непониманием. Нахмурился, вглядывался в глаза и пытался понять. — А ты? Дил, что будет с тобой? Я не ответил. А что могло быть со мной? Я буду так же убивать людей, ловить монстров, работой сотру себя окончательно, но буду знать, что ты в безопасности. — Ничего. Останусь тут. — Почему? — Так нужно. Тебе так нужно, — я посмотрел в твои в глаза. — После всего, что ты мне рассказал так будет лучше. В твоих зрачках сверкнула искра. — Ты сам-то себе веришь? — Не начинай, Томми, прошу… Ты можешь просто поверить мне? Хоть раз сделать так как прошу? — Ты избавиться от меня хочешь? Потому что другой, да? Почему ты меня отталкиваешь, Дил?! — Я не отталкиваю… Томми, я не могу объяснить. Ты смерил меня строгим взглядом. Чувствую, ты не веришь. — Томми… — я подошел к тебе, обнял. — Знаешь, я больше всего хочу, чтобы мы были вместе. Только чтобы ты мой был, по венам вместо крови… — Но все равно отсылаешь подальше! — ты выкрутился из моих объятий. — Видишь же, что без тебя не могу, а все равно… — ты опустил голову, всхлипнул, а потом резко поднял глаза. — Случилось что-то? Меня из клуба опять ищут, и ты решил отправить меня подальше от проблем? Я отвернулся. Ты понимал все. Все, но только не самое главное. — Потому что я чуть не изнасиловал тебя, Томми, — я горько усмехнулся. Оставался последних ход — напугать до смерти и заставить тебя самого бежать прочь. — И я не отвечаю за себя, я убийца. Знаешь, сколько народу я отправил на тот свет? — я набрался сил обернуться на тебя и посмотреть в глаза — посмотреть и сказать то, в чем боялся признаться даже самому себе. — Хорошо, что не знаешь. Отца своего я убил, как в таких случаях в ментовке говорят — с особой жестокостью. Снял кожу с лица, отрезал пальцы пока он был жив, выколол глаза… И тело в колодец к крысам, туда, чтобы доели заживо, пока он даже пошевелиться не мог. И знаешь, я ведь не уверен, что с тех пор сильно изменился, я ведь и сейчас убиваю. За деньги, а может, просто потому что хочу. Это приносит странное успокоение, будто я выплескиваю всю злость через насилие. Как думаешь, если ты останешься жить у меня под боком, кто станет моим новым объектом для всего этого? Мой тебе совет, пока я тебя отпускаю, пока у тебя есть шанс — пользуйся им. Мой монолог подействовал ровно так, как надо. Я испугал тебя. Я надеялся, что после моих слов ты возьмешь деньги и сбежишь. Любой бы так поступил. А уж тот, кто до встречи со мной лично прошел через ад… Ты отшатнулся от меня, в глазах страх, слезы, ничего сказать не можешь. Пятишься. Все еще ярко ты помнил мой вчерашний срыв, оттого и поверил, что с тобой я могу сотворить чего и похуже. А потом ты сбежал. Подобрал с пола рюкзак, в который я предусмотрительно сложил несколько пачек денег, левую кредитку, твою папку с документами, куда сложил листок с паролем от карты, одежду — я с самого начала надеялся отправить тебя подальше незамедлительно. Я не хотел расставаться так. До последнего надеялся хотя бы поцеловать тебя на прощание. Не получилось. Теперь ты будешь считать меня монстром. Ну и пусть! Зато ты будешь далеко, лишь бы ты действительно сбежал подальше. Больше я не вспомню о тебе, Томми. Прости.***
Прошло четыре дня. Самых ужасных и одиноких дня в моей жизни. Все снова стало как прежде — лучик солнца исчез навсегда. Я старался не глушить ничем боль. Сконцентрировался на сборах в Штаб, отпуск должен был закончиться со дня на день. Сам навел порядок в квартире, не стал вызывать уборщиков. Без тебя тут снова пусто. Не хотелось просыпаться по утрам, засыпать в холодной постели. Окно, ночной город — все снова стало чужим. Чисто, чересчур. С тобой дом оживал, хоть ты и разводил бардак. А вместе с ним — какой-то уют. А сейчас ничего этого не осталось. Наткнулся на твою майку с «Queen», которую забыл положить в рюкзак. Она за тумбочку упала, вот я ее и не заметил. Сидел с ней, как последний идиот, уткнувшись носом в ткань. Больнее всего было вспоминать тебя — какими глазами ты на меня смотрел в нашу последнюю встречу. Я разочаровал тебя, прогнал. Тебе тоже больно, но лучше будет так. Я просто хочу, чтобы ты жил, счастливо, как всегда мечтал — я дал тебе эту возможность. А что будет со мной меня не интересовало. За три часа до отъезда я стоял под душем. Взял бритву, решил привести свою морду в порядок. Думал, а почему бы не провести лезвиями по руке? Раз — и никаких мучений больше, никакой жизни. Или еще лучше — из пистолета, у меня он был. Но что-то остановило. Помню, опять выпал на какое-то время из реальности, пока стоял под теплыми струями воды. А потом понял, что смотрю на свою татуировку. Она снова напомнила мне о нашей первой встрече. Перо. Твое перо. Мое. Опаленное, я тоже ведь обжегся. О тебя. Ты понимал, что так будет еще тогда. Еще тогда вложил в рисунок смысл, оставил мне клеймо о себе. И теперь рисунок вызывает только душевную боль — напоминание о моей ошибке.***
— Митч Рапп, прошу пройти в главный офис. Мистер Дженсон хочет побеседовать с вами. По рации раздался голос его ассистентки. Подозреваю, она лично удостоила меня пары слов, обычно это редкость. Оставляю полуразобранный чемодан на диване, поправляю униформу и иду вверх по коридорам. Прикладываю браслет к сканеру, меня пропускают в кабинет без проблем. Видать, забили персональный код с браслета в базу, значит, часто буду сюда ходить. Интересно, к чему это? — Проходите, мистер Рапп, я вас ждал. Дженсон встретил меня притворной улыбкой. Честно говоря, когда я только-только пришел работать в ПОРОК, первое время мне было не по себе. Как оказалось, такая улыбка для моего босса — норма. И прозвали его Крысуном тоже, отчасти, из-за нее. И маленьких злых глаз. И седоватой короткой стрижки. И еще, потому что от него всегда ожидаешь подвоха. Я сел в кресло напротив его стола, в полной готовности слушать. Он тянуть не стал и перешел сразу к делу. — Поздравляю вас, Митч. Вы делаете большие успехи. Это заявление звучало для меня довольно абстрактно, особенно учитывая то, что я только вернулся из отпуска. — Ну что же вы, не прибедняйтесь, — босс, кажется, понял мое замешательство. — Я о мальчике, которого вы самостоятельно раскрыли. Кажется, его фамилия Сангстер… Мои поздравления. Фамилия показалась мне смутно знакомой, хотя, вроде бы, друзей или врагов с такой фамилией у меня не было. — К сожалению, я понятия не имею, о чем вы. Наверное, это ошибка, я никого не задерживал. — Ну разумеется, мистер Рапп, разумеется, — Дженсон положил на стол передо мной маленькую черную флешку. Зачем вот только она? Мне ее забрать? Меж тем, босс встал из-за стола и решил медленно пройтись по кабинету. — Фактически, задержали его не вы, но, согласитесь, это лишь формальности. Отличный повод для вашего повышения. — Повышения? Я оглянулся на него, пытаясь уловить эмоцию Крысуна. Это шутка? Меня же только перед началом отпуска возвели во второй ранг, я еще толком не окончил ни один из предложенных мне курсов для повышения квалификации, и мне предлагают идти по карьерной лестнице еще выше? — Именно. Ох, конечно, я должен пояснить для начала. Мистер Рапп, вы один из лучших наших солдат, это не только я заметил, но и Верховный Совет. И поэтому ПОРОК крайне заинтересован в том, чтобы вы стали моей правой рукой. Я кивнул. Ну да, в принципе, неудивительно, что мои способности оценили. Убивал я всегда легко, к власти не стремился, приказы выполнял четко, просчитывал действия наперед, не говоря уже о боевых навыках и владением многих видов оружия. И работал без проколов, никогда не было неудачных Задержаний. — В ПОРОКе хоть и много хороших солдат, но таких как вы — единицы. Некоторые… не уживаются при таком графике работы, некоторые слишком несерьезно относятся к своим обязанностям, некоторых… просто… убивают. Чаще всего, конечно, сдают психологические факторы, что в нашем деле очень важно. Несобранность, паника, неправильная расстановка приоритетов. Каким бы хорошим бойцом человек ни был, если в его жизни главное — не служение ПОРОКу, ему у нас нечего делать. Дженсон обошел кресло, в котором я сидел. — Вы уже не раз доказывали верность компании. В этом деле я могу на вас рассчитывать. А теперь, Митч, я бы хотел, чтобы вы взяли флешку и просмотрели материал в своем номере. А завтра — с новыми силами за работу. График пришлю чуть позже. Я кивнул. Взял черный маленький носитель информации и вышел из кабинета.***
Я шел по коридорам в жилой комплекс, который находился в другом крыле здания. Встретил по пути Уилла, он как раз тоже вернулся из отпуска два дня назад. Говорит, вечернюю вахту снова будем делить: его приставили к новому задержанному, по слухам, вместе со мной. С новенькими всегда так — поначалу не знаешь, чего от них ожидать, поэтому охрана требуется круглосуточно. Но потом краем глаза я заметил движение. Справа от себя. Перевел глаза, сфокусировал взгляд на существе в камере и замер. Это был ты. Ты колотил кулаками по пуленепробиваемому стеклу. Кричал что-то, бился, как птица в клетке — ты мне кричал, звал на помощь. Я видел за твоей спиной крылья. Камера тесная, ты не мог их расправить. Глаза колеблются между полностью черными безднами и твоими обычными — радужка пульсирует, кажется, пытается выбрать. Ты паникуешь. Я ринулся к тебе. Нет, черт-черт-черт, они не могли тебя поймать! Не могли! Я положил руки на стекло, на твои ладони, в панике бегал глазами по твоему телу — на ногах оковы, руки в наручниках, горло стягивает ошейник — как раз из тех, что поглощал всякие способности у мутантов, заставлял раскрыть свою сущность. Вот почему ты не можешь спрятать крылья, вот почему на тебе совсем нет футболки — порвалась. — Томми… Черт, нет… — шепнул я себе под нос, не веря, что происходящее — реальность. Это должен быть сон. Просто страшный сон, тебя не могли поймать. Ты сейчас должен быть в безопасности, далеко отсюда, далеко от меня. Почему ты здесь? Совсем не слышу твои крики. Временная камера поглощает все звуки изнутри, я только вижу, как ты плачешь, пытаешься мне что-то сказать, снова бьешь кулаком по стеклу, пытаясь разбить, выбраться — ко мне. Не успеваю опомниться. Меня оттягивают силой. Уилл и еще кто-то, кого не могу разглядеть — не хочу терять тебя. Ты срываешься на крик, окончательно разбиваешь о стекло костяшки на руках, плачешь, пытаешься махать крыльями, но там слишком тесно, ты даже повернуться не можешь — не хочешь, чтобы меня забирали от тебя. Я зверею. В порыве злости сбрасываю с себя Уилла, даю еще охраннику по морде, машу кулаками не разбирая куда. Жаль, пистолет остался в номере, так бы… Шокер, искра, я бьюсь в конвульсиях. Сознание не теряю, но этого хватает, чтобы солдаты оттащили меня в комнату и закрыли двери. В голове хаос. Я не смог тебя защитить.