I wipe my brow and sweat my rust I'm breathing in the chemicals I'm breaking in and shaping up Then checking out on the prison bus This is it the apocalypse I'm waking up I feel it in my bones Enough to make my system blow Welcome to the new age Imagin Dragon — Radioactive
В ванне мы проторчали почти два часа. Ты и меня затянул в воду, сказал, что без меня холодно. Пришлось раздеться и залезть, хотя не скажу, что я был расстроен — после всего пережитого я старался ценить каждую секунду с тобой. Вода и правда была холоднее, чем нужно, поэтому я снова включил горячую. Ты ни секунды не колеблясь, повернулся ко мне лицом и улегся у меня на груди, прижался, провел носом по моей шее и затих. Просто замолчал, однако и дрожать от холода перестал тоже. Прав был — вдвоем теплее. Я снова взял губку и стал водить ею по твоей спине, пока по здоровой коже, по плечам, старался обходить особо глубокие царапины, успокаивал плавными поглаживаниями. И постепенно возвращался к ранам, промывал и их. Только не трогал то место, где были твои крылья. Но оставить все так, как есть, я тоже не мог. Я стал аккуратно снимать приклеенный кусок марли, уже изрядно перепачканный кровью за те несколько дней, которые их не меняли. Я отогнул край марли, потянул его аккуратненько, открывая раны. — Дил… Я вздрогнул, услышав твой тихий выдох. Замер, боясь сделать что-либо дальше — заклеить рану обратно или же открыть полностью. Только положил вторую руку тебе на затылок, зарылся пальцами в волосы и понял, что ты все еще спишь. — Тш-ш… Тише, Томми, спи… Я нежно погладил тебя по волосам, поцеловал в макушку. Ты пробубнил что-то в ответ и машинально хотел перевернуться на бок. Я придержал, чтобы твоя спина не ушла под воду и, воспользовавшись твоей возней, снял марлю окончательно, а потом отбросил в сторону. До крови закусил губу. Смотреть было страшно на то, что осталось от твоих крыльев. Кровь уже не шла, однако те обрубки покрылись черной кровавой коркой. Желудок неприятно скрутило. Тебе их отрезали, вырвали… Частичку тебя удалили, стерли, оставив на память это… Я постарался отбросить злость, отжал как следует губку, вылил на нее побольше обеззараживающего средства и бережно стал смачивать кожу вокруг, постепенно заходя на сами раны. Ты вздрогнул, когда я прошелся промачивающим движением по самому больному месту, завозился. Проснулся. — Дил… больно… Ты… что ты делаешь… Ты попытался увильнуть и принять сидячее положение, однако я просто обхватил тебя свободной рукой, прижал обратно, чтобы ты не вывернулся и продолжил как можно аккуратнее промывать раны губкой. — Тише, Томми, потерпи немного. Надо промыть. — Н-нет… пожалуйста, Дилан… мне больно, не надо… А-а-ау! Ты, кажется, проснулся окончательно и попытался вырваться. Я почувствовал, как тело под руками напряглось, ты задрожал. Ты снова боялся. — Тш-ш-ш… Скоро все закончится, — я сжал тебя еще крепче и старался побыстрее промыть. Губка перетянула на себя кровь и уже превратилась в темно-бордовую. — Дил… — ты уже всхлипывал, до боли впиваясь ногтями в мою кожу — не со зла, возможно, ты даже не заметил этого. — Хватит… пожалуйста-а-а! Ты уже практически кричал. У меня у самого сердце буквально разлеталось на кусочки, когда я видел тебя таким. Тебя и слезы в твоих глазах, когда они снова начинали перемигиваться с обычных карих на бездонные черные. — Все-все-все, Томми! — я, наконец, отбросил губку в сторону и поднял ладони вверх. — Я не трогаю тебя! Все, закончил! Ты судорожно выдохнул, уткнувшись носом в мою шею. Не отстранился, не отпрянул, как только я тебя отпустил. Слышу, как ты и сейчас тихо шмыгаешь носом и стараешься справиться с болью. Я никогда не пойму каково тебе сейчас — с отрезанными крыльями, с такими большими открытыми ранами. Хотел бы я забрать твою боль, Крылатый… Я захотел обнять тебя снова. Накрыть плечи теплыми руками, снова согреть, успокоить… но заметил кое-что. Твое плечо, на котором вдруг разошлась кожа, как от ножа. Если бы это не произошло прямо у меня на глазах, если бы такая царапина не возникла из ниоткуда, я бы, наверное, даже не предал этому значение: кровь не пошла, рана выглядела так, будто ей уже около нескольких дней. Не смутило бы даже то, что царапина на том же месте, куда меня ранили в ПОРОКе. Вот только сейчас сердце опять кольнуло неприятное сомнение. — Крылатый… — я обвел пальцами новую царапину. — Зачем ты снова забираешь мою боль? Ты поднял голову. Глаза по-прежнему черные, ты уже даже не пытался сморгнуть эту черноту. Посмотрел на меня, чуть нахмурил брови, хотел что-то сказать, наверное, но как-то не смог. Только сжал губы плотнее, зажмурился, надавил на глаза ладонями… Уж не знаю, пытался ты слезы вытереть или прийти в себя. Только, когда ты глаза открыл, они не изменились. — Я не специально, — прохрипел ты в конце концов и принял сидячее положение, чуть пошатываясь. — П-прости… Я придержал тебя за плечи. Все-таки у тебя пока было слишком мало сил на что-то. Все потратил на то, чтобы отбиться от меня. — Не извиняйся. Ты сейчас себя, похоже, не очень контролируешь. Знаешь что, — я поднялся на ноги, вылез из ванной, обмотал полотенце вокруг бедер, — давай я перенесу тебя в кровать. Тебе стоит отдохнуть. Возражений, естественно, не возникло.***
Я быстро перетащил тебя в другую комнату. По идее, здесь находилась спальня Ки Хонга, однако на практике, судя по всему, он тут уже давно не спал. Кровать стояла наполовину расстеленная, пыль скопилась на прикроватных тумбочках, у окна упавшая гардина. Жуткий холод и затхлый запах труб с улицы. Я пошарился в шкафу, кое-как отыскал чистую наволочку на подушку, простыню, и достал старый теплый плед — еще мой, со старых времен, когда я ночевал у Ки. Быстро поменял постельное и только потом уложил тебя, укутанного в одно лишь полотенце. Забрал нагретую теплом тела вещицу и стал растирать твои мокрые волосы, а затем уже бережнее собирать влагу со всего тела. Ты покорно дал мне тебя обтереть — носом уже клевал, готов был провалиться в сон в любой момент. А я и не стал мучить и одевать. Осторожно наклонил тебя на бок, уложил головой на подушку и посильнее укрыл одеялами. — Дил, ты такой красивый… Я чуть улыбнулся и попробовал поймать твой взгляд. С непониманием смотрел тебе в глаза, однако не мог ничего увидеть — черные дыры, а не глаза, которые смотрят куда-то сквозь. Впервые за все время, которое я тебя знаю, меня это напугало. — Ты в порядке? — я чуть нахмурился, потрогал твой лоб. — Красивый, но глу-у-упый… — протянул ты, пытаясь перевернуться на спину, однако я вовремя успел придержать тебя за плечо. — Как, по-твоему, я похож на человека… который… в порядке? Мне крылья отрезали, лицо… изуродовали… ходить не м-могу… — Тише, тш-ш… молчи, не трать силы, — я потер переносицу, стараясь выбросить эти слова из головы, которые ранили похлеще всякого ножа. А потом меня осенило. — Ты меня видишь? Томми, ты сейчас все видишь? — Вижу, — просто ответил ты, чуть сощурив глаза, — залезай ко мне, грелка. Ты поднял руку, кажется, хотел махнуть мне, но она только обессиленно упала обратно на кровать. Ты устало выдохнул и, наконец, закрыл глаза. Я ошарашено сидел на краю кровати и не мог понять, что с тобой произошло. За все время после побега из ПОРОКа с тобой не было таких изменений. Хотя… С другой стороны, я был рад, что ты пришел в сознание, однако… я не понимал, что не так. Я слишком хорошо знал тебя, чтобы поверить, что такое поведение для тебя — не в порядке вещей. Но я абсолютно не мог объяснить себе, из-за чего и в какой момент все пошло не так. Хотя, чего я ожидал? После того, где ты побывал, не удивлюсь, если ты слетишь с катушек. Я тяжело выдохнул, потер шею. Ладно, в любом случае, выяснять все буду завтра. Ты слишком устал. Неожиданно, я услышал стук в дверь. Рука сама машинально потянулась за спину, однако я понял, что оставил пистолет в ванной, вместе с одеждой. Вот черт! Слишком расслабился, нельзя было, рано еще, мы не в безопасности. Я вихрем метнулся в другую комнату, забрал оружие и приготовился к стрельбе. Кем бы ни был этот незваный гость, лучше мне будет атаковать первым. Сейчас медлить нельзя — уж слишком мы уязвимы. Я затаился за стеной у двери. На линию огня выходить было опасно, вдруг начнется стрельба по двери? А у Ки Хонга она довольно хлипкая, так ведь и убить могут — прострелят и не заметишь. Я осторожно потянул руку к замку и приготовился отпереть. Надо было впустить гостя — нельзя стрелять, пока не оценишь ситуацию до конца. Вдруг он не один… Резкий сдвиг щеколды в мою сторону, и дверь медленно открывается. — Дилан? — Твою мать… — я перевел дыхание и опустил пистолет. — Уилл! Почему я сразу не догадался, что это может быть он? Я вышел из-за стены и махнул ребятам рукой, чтобы не топтались на пороге. Друг пропихнул в квартиру сначала девушек, а затем зашел и сам. — Что так долго? — уже закрывая за ними двери спросил я. — Заплутали. Наткнулись на местную банду, пришлось… применить силу. — Где? — В двух кварталах отсюда. О ПОРОКе не слышно. Я видел их вертолеты в небе, но людей на улицах так и не встретил. Не уверен, что банда — их рук дело. — А ты так с одним полотенцем бы на ПОРОК пошел, если бы вместо нас пришли солдаты? — Холланд игриво закусила губу и обвела меня странным взглядом. Я ухмыльнулся. Острит. Это хорошо. Уилл проводил Холл каким-то странным взглядом, а потом снова обернулся ко мне. — Чья хата? — Ки Хонга. Он могила. Только его не трогайте, э-э-э… Проблемы могут быть . — Какого рода проблемы? — Уилл нахмурился. Я устало выдохнул. Честно говоря, я знал, на что был способен мой «друг» — он был остер на язык, да и в драку ввязаться любил по любому поводу. Попадись ему в руки что-нибудь из оружия — убьет, не моргнув и глазом. Однако все это было до того, как он плотно подсел на наркоту. — Просто не упускай его из виду. Но и конфликтов не создавай. Я боюсь, что могу его недооценить. Уилл кивнул. Забрал у Терезы, что все это время стояла у него за спиной, рюкзак и прошел на кухню, где скрылась Холланд. Я поднял глаза на Терезу. Она тоже перехватила мой взгляд, а потом просто бросилась на шею. — Дилан, я так испугалась, — она уткнулась носом в мое плечо, — Уилл говорил, что мы могли вас насовсем потерять. Как Крылатый? — Спит… он… я не уверен, что он в порядке. Тереза, ты сама-то… все хорошо? — я осторожно обнял ее в ответ. — Теперь да, — она, наконец, отлипла от меня и даже чуть улыбнулась. — Я просто волновалась. Прости. — Ничего. Я сложил руки на груди, машинально облокотился о стену, чтобы хоть как-то свести свое поведение к более естественному. Хотя, честно говоря, меня ошарашило такое поведение со стороны девушки. А еще больше смутило то, что она обняла меня неодетого… даже подкол Холланд на этом фоне выглядел нормально, а вот действия Терезы… Девушка еще немного постояла напротив, а потом бросила на меня пару неловких взглядов и тоже хотела скрыться на кухне — не успела, я вспомнил одну важную деталь и притормозил ее. — Э-э… Стой, подожди, — я спохватился в самый последний момент. — Ты сможешь его осмотреть? Крылатого… — Да, конечно. Тереза снова улыбнулась уголком губ, однако в ее глазах я прочитал грусть.