Should've played it safer from the start Loved you like a house of cards Let it fall apart But all the things I couldn't understand Never could've planned They made me who I am Put your nose in paperbacks Instead of smoking cigarettes These are years you're never getting back Sharp edges have consequences, I Guess that I had to find out for myself Sharp edges have consequences, now Every scar is a story I can tell Linkin Park — Sharp Edges
— Вау… — ты тихо выдохнул, все еще не до конца веря в реальность. — Они такие… — ты замолчал на секунду, пытаясь подобрать слово, чуть нахмурил брови. — Мелкие? Я усмехнулся, поворачивая тебя за подбородок к себе. Налюбоваться все на крылья не можешь, даже сейчас не хочешь отрывать глаз от большого зеркала за своей спиной. — Болят? — Немного, — неохотно признался ты. — Но это, наверное, потому что они долго были перетянуты бинтами. — Или оттого, что прорезались только вчера, — я перехватил твою руку, которая уже тянулась к белому слипшемуся пуху за спиной. — Не трогай лучше сам. Надо кровь смыть и обработать спину. Ты покорно выдохнул, поудобнее устраиваясь на кафельной плитке, которой в туалете была отделана стойка с несколькими раковинами. Заерзал задницей на гладкой поверхности, пока я регулировал воду за твоей спиной, даже ноги раздвинул, умница такая, чтобы дать мне возможность подойти ближе, морально готовился к процедуре. Я повертел в руках рубашку, которая на тебе была, и решил, что этот кусок ткани уже ни во что не годится, а потому разорвал ее не несколько тряпок. Из машины я забрал наш рюкзак с одеждой, поэтому переодеть тебя было во что, а вот чем кровь вытереть — нет. Мое отражение в зеркале намочило теплой водой ткань и бережно начало проводить ею по крылу, однако, стоило только тебя коснуться — ты болезненно замычал. — Больно? — я тут же прекратил. — Н-нет, — соврал ты, укладывая руки мне на плечи. — Просто… не отвлекайся. — Я постараюсь быстрее, — тихо сказал я, чуть приобняв ладонью за затылок. Мне почему-то вспомнилось, как ты рассказал мне про руну у меня на затылке. Дескать, когда я был мелким, ты просто коснулся меня там — и проявился рисунок, а затем исчез, утонул под кожей, словно твои крылья в татуировку. Так мы с тобой и не поняли оба, что это была за штука такая: то ли это было пресловутое «установление связи», про которое ты пару раз упоминал, то ли ты исцелил меня неосознанно — только после этого вся боль ушла. Хотел бы я тоже уметь забирать твою боль, Крылатый — рунами или нет, но я никогда не привыкну видеть тебя таким, как сейчас. Ты мужественно терпел. Лица твоего я не видел, но чувствовал, как мелко дрожит все твое тело, а руки отчаянно сжимают мою футболку. Не кричишь, наверное, губы опять закусываешь что есть силы. Губы, которые должен кусать только я, и уж точно в других обстоятельствах. — Я почти закончил, малыш, — успокаивал я, смывая с белого пуха остатки крови и делая воду специально холоднее, чтобы снизить боль. Результат был, меня радовало то, что вся кровь, которую перетягивали на себя тряпки была по большей части вчерашняя. Засохшие корки прилипли к чувствительной коже вокруг крыльев и мелких царапин, но как бы быстро и осторожно я ни действовал — боль все равно была для тебя адской. — Угу… — похоже на всхлип. Три тряпки уже полетели в мусорное ведро, осталось не так много, но самое сложное: чуть приподнять крылья, отлепить их от самой спины и обеззаразить кожу под ними. — Слушай, Томми, — я подключил к работе и вторую руку. — Куда бы ты хотел поехать? Где бы хотел жить, чем бы занялся? — я попробовал отвлечь тебя разговорами — странно, что такая идея не пришла мне в голову раньше. — Я… А-а-ай! — ты снова не смог сдержать тихого вздоха. — Тобой… Сердце в груди как-то странно отозвалось на последнее сказанное тобой слово. Оно трепыхнулось, будто и у него, как и у тебя, выросли маленькие белые крылышки. Улететь ему не дало лишь то, что за этим словом следовали другие твои тихие, мечтательные: — Мы бы… поехали в лес… далеко… где тихо, и никто… не нашел бы. Мы были бы вдвоем, жили бы как… как обычные… люди… свободные. Свободные. Господи, Томми, как бы я этого хотел и сам! Дышать полной грудью, не бояться каждого шага или шороха, не ждать подвоха от любого встречного, кто только на тебя посмотрит, жить так, как я никогда не мог себе представить — лишь с тобой, бок о бок, рядом, вместе… — Ди-и-ил! — тихо протянул ты, когда я окончательно расправил руками твои крылья. — Не надо больше! — Прости, — я понял, что слишком увлекся своими мыслями. — Подержи их так, напряги. Знаю, тяжело, но давай, ты можешь это, — подбодрил тебя я, а сам смочил новый лоскуток ткани обеззараживающим. — Вот так, молодец. Под напряженными крыльями спина была не в лучшем состоянии. Я очень надеялся, что вся эта кровь — результат вчерашнего кровотечения — просто скопилась, когда крылья вылезли из-под кожи и были на какое-то время туго забинтованы в одном состоянии. И только сняв тряпкой основной слой темной затверделой жидкости (Просто старая кровь? Или черная, сродни демонической?) я понял, что сама спина была тоже изрезана. Причем порезы такие аккуратные, симметричные, некоторые особо крупные даже зашиты нитками. Знаю уже даже чьих рук дело. Тереза. Дверная ручка позади нас заскрипела, требуя впустить в комнату еще одного человека. Я обернулся лишь для того, чтобы удостовериться, что мы все-таки закрылись на замок, крикнул короткое «занято» и вернулся к самому главному на данный момент — к крыльям, однако настырный посетитель круглосуточного кафе, которому так не вовремя приспичило пописать, снова постучался в дверь. — Я же сказал, занято! — Ребята, это я! — с опозданием я понял, что голос за дверью принадлежал Тайлеру. — Тереза заказывает, вы что есть будете? — Закажите что-нибудь калорийное, — я окинул взглядом твое отражение в зеркале, отметил сильно выпирающие ребра и позвонки: все-таки, после всех этих диких «приключений» ты стал очень худым. — И что-нибудь возьмите на вынос. Судя по звукам за дверью, Тайлер ответил что-то утвердительное и пошел в общий зал. Все-таки хорошо, что мы закрылись на замок и не стали никого впускать, пока занимались зализыванием ран — помню я, как этот герой свободной езды на фургонах блевал, после того как принял участие в полевой операции над мутантом. Удивительно еще, что он после всего этого не побоялся сесть с тобой в одну машину… — Все, Крылатый, закончили, — я сбросил последнюю тряпку в мусорное ведро и включил воду в соседней раковине, чтобы помыть руки самому. — Сейчас нормально? — Ага, — ты отлип от меня и, взявшись руками за край столешницы, опустил голову. Врать не хочешь, вижу же, что больно, вон, даже двигаешься опасливо, стараешься не шевелиться лишний раз, чтобы не тревожить мышцы. — Я не буду забинтовывать. Могу только заклеить саму спину пластырями вокруг, но не сами крылья. Тереза сказала, что их сейчас лучше держать открытыми, чтобы все быстрее зажило и кости правильно формировались, — при упоминании ее имени, я понял, что хочу кое-что у нее прояснить. — Ладно. Но мне же надо будет одеться? Нельзя на людях так с крыльями… — ты снова с сомнением покосился на свое отражение в зеркале. — Да, не переживай. Они маленькие, спрятать будет легко, — я уже полез в рюкзак за одеждой. — Только с джинсами у нас напряженка… Твоего размера нет, только мои. — Ну, те что сейчас на мне надеты — тоже велики. Переживу, только вот я боюсь футболку придется на спине обрез… — ты так и не договорил, потому что мельком заметил знакомый принт на той вещице, которую я вытянул из рюкзака и спрятал за спиной, надеясь сделать своего рода сюрприз… который, конечно же, сорвался. — Дил, где ты ее откопал! Твои руки уже потянулись ко мне, и мне пришлось сдаваться. — Приберег. Твои «Queen». Я улыбнулся, наблюдая за тем, с каким восторгом ты забрал у меня майку, буквально выхватил из рук, развернул, закрылся ею — не специально, просто хотел целиком посмотреть на то, что так долго валялось на самом дне рюкзака. Признаться, делать приятные сюрпризы я любил в основном из-за реакции на них, а тут экая несправедливость — не видеть твоей счастливой мордочки, так нечестно! Я осторожно потянул майку вниз, желая открыть доступ к тебе, только вот ты мои планы не разделял: перевернул ее принтом ко мне и уже засунул в нее руки. — Эй-эй, не торопись, — я придержал майку, не давая тебе опустить ее вниз. Получилось так, что ты застрял локтями в одежке, с непониманием на меня уставился из этой тряпичной пещеры, дескать, чего мешаешься, Дил? — Верю, ты рад, только заклеить раны надо. А потом я помогу тебе одеться, идет? — То есть, сам я уже конкретно перешел в стадию полной инвалидности? — ты поднял бровь, обратно перебрасывая горловину майки. Мудрые букашки в голове дружно сделали фейспалм*. Я с ними мысленно согласился, ибо идиот. И как я сразу не понял, что подобное предложение может тебя задеть? — Расслабься, — ты ободряюще улыбнулся, заметив, как я сник. — Я знаю, ты беспокоишься и хочешь как лучше. Но, Дил, дай мне делать хотя бы то, что я сам могу, — ты на секунду замер, с полной серьезностью и твердостью в голосе добавил. — Мне это важно.***
Конечно, тогда мне даже не захотелось тебе возразить. И об этом даже почти не жалел — разве что чуть-чуть, когда ты снова попробовал самостоятельно встать на ноги, простоял пару секунд на шатающихся нижних конечностях, но потом все равно, мужественно, но грохнулся. Но уломать тебя снова прокатиться у меня на руках тоже не получилось — ты у меня еще тот упрямец. В итоге до нашего столика в кафе ты доковылял тихими шагами, опираясь на мое плечо. Не скажу, что это плохо — я рад был тебе его предоставить. Тайлер сидел, уткнувшись в телефон и что-то там быстро печатал, изредка откусывая от бургера во второй руке. Ки Хонг теснился рядом, насупившись и поджав плечи, будто его поместили в холодильник, хотя в помещении было довольно тепло, да и солнышко, так кстати показавшееся из-за крыш небольших домов, робко лезло в окошко и грело диванчики через стекло. Тереза спокойно пила свой кофе, а как только увидела нас, тут же подвинулась с диванчика, уступая нам место ближе к краю, и похлопала по сиденью. Я подметил, что ты с облегчением плюхнулся рядом с ней, блаженно закрыв глаза. Значит, ходить тебе тяжелее, чем я предположил в самом начале нашей долгой дороги из соседней комнаты. Но озвучивать свои мысли я не стал, только сел рядом с тобой на освободившееся место и оглядел стол, на котором пока еще стояли несколько нетронутых блюд — для нас заказанные, наверное. На мой немой вопрос, адресованный Терезе одним взглядом, она кивнула и подвинула тебе порцию блинов, а мне указала на мясной стейк с пюре. — Это все мне? — ты ошарашено глазел на придвинутую тебе тарелку с тремя свернутыми треугольничками, щедро политыми шоколадом. — Я не съем! Это много… — Поменяемся? — я покосился на тебя, заранее зная, что ты откажешься, завидя мою достаточно сытную порцию мяса. Ты что-то пробубнил себе под нос, беря вилку и оглядывая свою еду. Сейчас ты был очень похож на Ки Хонга, который точно так же сидел и без аппетита ковырялся в своей полупустой тарелке с гречкой и морковью, с той лишь разницей, что ему такое настроение было простительно. Отходняк — это дело паршивое. А вот ты, похоже, просто привередничал. Я уже наклонился к твоему уху, чтобы шепнуть пару слов, однако ты решительно отодвинул мое лицо ладонью. — Не говори ничего, — ты с нажимом отпилил вилкой кусочек блина, обмакнул в шоколад и отправил в рот. Я понял, что все, что я хотел тебе сказать, ты прекрасно знал и без меня, а потому слова тут были действительно не нужны. Почему-то я с трудом мог принять тот факт, что от того беспомощного мальчишки, которого я вытащил из ПОРОКа, уже давным-давно ничего не осталось. Или практически ничего — только пока не очень здоровые ноги и сильная худоба. В остальном ты с бешеной скоростью становился таким, в какого меня угораздило влюбиться — в Крылатого, того самого, с которым когда-то встретился глазами в тату-салоне. Только сейчас, вспоминая нашу первую встречу, я понял, что-то белое трепыхнувшееся за твоей спиной — это крылья твои были. О них я, походу, вспомнил вовремя, потому как с твоего плеча стала спадать моя куртка. Я быстро вернул ее на место, пока она не оголила то, что единственной кассирше-официантке видеть не следовало. Да, на рассвете в этом кафе посетителей кроме нас нет, да и та девушка за кассой клюет носом, но все же перестраховаться не помешает. Ты спохватился и, дожевывая блин, стал застегивать куртку на замок. Тереза чуть хихикнула в кружку, потому что ты с набитыми щеками выглядел довольно смешно. Я тоже не смог сдержать улыбки, за что получил от тебя сердитый взгляд. Я виновато пожал плечами и притянул тебя к себе, готовясь уже поцеловать меж этих хмурых бровей, однако ты вдруг вскрикнул: — Почему ты не сказал мне?! Тайлер чуть не выронил телефон из рук. Теперь пришел мой черед с непониманием на тебя смотреть и хмуриться. Даже Минхо отвлекся от своего блюда и перевел на нас равнодушный взгляд. — О чем? — О ней! — ты обернулся через плечо, замер на несколько секунд, всматриваясь в Терезу, которая боялась шевельнуться под твоим пристальным взглядом и, готов поклясться, тоже была ошарашена не меньше, чем я. — О ней? — тупо переспросил я, прокручивая в голове все свои косяки, за которые ты мог меня взревновать. — Если ты про то, что мы обнимались… Томми, я же говорил, что это просто по-дружески… Ты замахал руками. — Не то! Дил, вы же… — ты снова оглянулся на Терезу, а потом обратно на меня. Вид у тебя почему-то был чересчур возбужденный. — Ты же… — твои губы чуть приоткрылись, глаза заметались по моему лицу с тревогой, а потом ты на одном выдохе выдал: — Так ты не знаешь… — Ха… о чем я не знаю? — я натянуто улыбнулся, осознавая, что по-прежнему не могу въехать в ситуацию. — Тереза, ты понимаешь, о чем речь? Черт, лучше бы я не спрашивал. Вид у девушки сейчас был такой, будто ее приговорили к расстрелу: лицо побледнело, губы превратились в тонкую линию, а глаза были опущены в почти пустую чашку, которую напряженно сжимали пальцы. Хуже этого только было то, что она не ответила. Перед глазами тут же промелькнули различные варианты развития событий. Первый: Тереза предала нас, и теперь к этому придорожному кафе летят все вертолеты ПОРОКа. Второе, менее безобидное: она тайно влюблена в меня, и мы переспали по-пьяни, а на утро я все забыл. Третье: она тоже мутант, и теперь всем пиздец. Кстати, все три варианта объясняют, почему она порезала тебе спину. — Не то! — ты пощелкал пальцами у меня перед глазами, привлекая мое внимание. Я даже не успел удивиться тому, что ты, похоже, прочитал мои мысли, а Тереза не успела шепнуть молящее «не надо!». — Вы одной крови! Вот теперь телефон Тайлера не выдержал сего откровения и улетел под стол. — «Мы с тобой одной крови, ты и я»… — задумчиво и на автомате выдал я цитату из мультика про Маугли, но все равно не смог понять, к чему это ты про кровь начал. Если бы ситуация не была столь серьезной, судя по выражению всех лиц, которые уставились на меня, я бы точно получил от тебя подзатыльник. Возможно, не только от тебя. До меня, почему-то, очень поздно доходит смысл сказанного — спишем это на бессонницу. Но он все же дошел — до того, как ты приготовился орать на все кафе «она твоя сестра, дурень!» — Что? Я поморгал, потер глаза, удостоверившись, что не смотрю очередной дурацкий сон из жанра фантастики, попросту уснув за завтраком, однако картинка не изменилась. Только Пози сейчас шарился под столом в поисках своего гаджета. — Ебаная Санта-Барбара… — сипло выдавил из себя Ки Хонг. — Я покурю… там, — он тихо встал с места и немного нервной походкой направился к выходу. — Я сейчас… тоже слиняю, только телефон… — раздалось из-под стола, а потом Тайлер неловко ударился от него спиной, отчего мебель подпрыгнула. — Пардоньте… — Дил! — ты снова окликнул меня. — Я думал раньше, что она в тебя влюбилась, а сейчас понял, что вы улыбаетесь одинаково… Я раньше не понимал, не знаю почему, просто сейчас вижу, что кровь от крови, пусть вы внешне почти не похожи, я… Тереза не выдержала первая, прерывая этот несвязный поток мыслей и слов: — Я не хотела тебе говорить! Это было все ради твоей безопасности и… и ради моей, потому что… Господи, это так сложно объяснить, но так нужно было, ты не должен был знать… Мозг сыграл со мной злую шутку. Зрение расфокусировалось, а все слова доходили будто из-под воды. Если бы я еще слушал, возможно, смог бы уловить суть, однако я просто будто отключился от реального мира. Мне почему-то отчаянно хотелось вспомнить ее — мою сестру. Не ту, которая сейчас пыталась объясниться, сидя со мной за одним столом в кафе, а ту, которую я должен был знать в детстве. Но в итоге вместо воспоминаний приходили лишь только кошмары о матери… — Дил… — твой обеспокоенный голос и теплая ладонь на плече помогли мне вынырнуть из темного омута. — Нам надо уезжать… — О чем ты? — я вяло перебирал языком, стараясь всеми силами вернуться в настоящий момент времени и заставить свой организм сносно функционировать. — Гляди, — ты повернул мою голову вбок. За кассой у самой стены над столешницами висел телевизор. Девушка, скучавшая без работы, задремала сидя прямо перед ним — вовремя, учитывая то, что там по телевизору показывали. Если бы не это — на нас бы давно вызвали полицию. Звук был тихий, однако я и без этого прекрасно знал, о чем речь. В эфире новостей, подозреваю, что в прямом, показывали репортаж с места убийства — с того самого станища тревеллеров, в котором мы останавливались на одну ночь. Вот знакомые лица — ссыкун (так я про себя окрестил того чувака, который был вместе с той группой пьяных амбалов, что напали на меня и Ки), который с похмелья пытается объяснить властям, как выглядели подозрительные опасные незнакомцы, которые останавливались в этом фургоне. Не думаю, что ему не поверят, к счастью, мы не особо свои лица на публику светили. И все же по спине пробегает неприятный холодок, когда в эфир проходят те несколько секунд, когда журналисты в наглую пытаются пролезть к самому месту преступления и заснять труп. — Крылатый, Дилан, уходим, — шепчет на ухо Тереза — единственный человек, который сохраняет адекватность в данной ситуации, а не завороженно пялится в телек, как ты. — Томми, пошли… — я тихо тормошу тебя за плечо, стягиваю с диванчика на руки — ты даже не возражаешь. Тайлер бубнит что-то под нос, забирая с собой остатки еды — запасливый, хоть до кого-то дошло, что в поездке важна будет каждая крошка. Хотя, платил-то за завтрак, насколько я знаю, он, так что, похоже Пози просто не хочет, чтобы его деньги улетели на ветер. — Они говорят, полиция не может снять отпечатки пальцев… — шепчешь в ответ, пока я, последний из всей компании, выхожу из кафе и несу тебя к машине. — Это я его заколол так, Дил…