Загадай желание

      Когда-то очень давно мама говорила маленькому Никите: «Сынок, обязательно подумай перед сном обо всём хорошем, что произошло с тобой сегодня, и поблагодари Вселенную, тогда она даст тебе ещё больше добра и счастья». Никита мальчиком был до того послушным, что даже в свои тридцать семь продолжал выполнять её наставления, правда, уже больше на автомате. И поздним вечером, не изменяя своим привычкам, Новосёлов тщательно вычистил зубы, не забыв про зубную нить, завалился в кровать, укутался в одеяло и принялся подводить итоги уходящего дня.       Вспомнив дневное чаепитие, Никита задорно улыбнулся, а мысли о Тимушкиных воскресных пирогах отразились на его лице выражением блаженства. Пироги и впрямь оказались выше всяческих похвал, что с рыбой, что с мясом — пушистое тесто с хрустящей корочкой, ароматная, сочная начинка… Но открытый пирог с грибами в белом соусе с укропом и сыром Ник нашёл настолько восхитительным, что будучи уже сытым под завязку, всё равно протягивал тарелку за очередным куском. Никита вовсе не был обжорой, он являлся живым представителем той части мужского населения, путь к сердцу которой лежит через желудок, и, вспоминая, как потрясающе вкусно готовит племянник Раисы Ивановны, Ник, пусть и в шутку, но признавал, что заочно в него влюблён.       Перед тем, как покинуть чаепитие, Никита предупредил Катерину, что с этих пор намерен питаться со всеми в столовой. И он действительно спустился к ужину и с интересом наблюдал за жильцами — они не столько утоляли голод, сколько общались меж собой. Застольная беседа не была содержательной, но эти, одинокие по-своему люди, получали от пустой болтовни истинное удовлетворение.       На ужин подавали овощной салат, картофельные пампушки с добротным куском рыбного филе под сливочным соусом. Однако перед престарелыми эпатажными дамочками поставили тарелки с творожной запеканкой и морковными котлетами. И Лизавета с Дарьей, сидящие рядом с Ником, похвастались, что Тимушка по собственной инициативе разработал специально для них облегчённое меню. У близняшек, оказывается, слабые желудки, во что Никита не особо и верил, с лёгкой усмешкой вспоминая, насколько азартно они уплетали сытные пироги.       А вот Мальчик-смерть удостоился жареной курочки, что источала дивный аромат. Ник вопросительно-выразительно посмотрел на Катерину, она ласково пояснила:       — Ванечка рыбу не ест, а вы рыбку попробуйте, не разочаруетесь.       Рыба и впрямь оказалась невероятной. Наслаждаясь очередным Тимушкиным шедевром, поглядывая на участников застолья, Ник чувствовал, как его накрывает удивительное ощущение — словно он нечаянно попал на домашние посиделки очень странной, но действительно дружной семейки. И, что интересно, его приняли в этот круг, и тоже окружили вниманием и заботой.       Поднялся Новосёлов из-за стола одним из последних и пакетик с кефиром и бумажный мешочек с домашним печеньем, что раздавали жильцам в качестве позднего перекуса, стали для него приятным сюрпризом. Сжимая в объятиях набор — заморить червячка перед сном, как громогласно выразился писатель, — Новосёлов уточнил у Раисы Ивановны:       — Я же не жилец. Это действительно мне?       Хозяйка похлопала его по руке мягкой ладошкой.       — Берите. Тимушка вас угощает.       Уже в своём номере, разобравшись наконец с билашовскими бумагами, Ник, с каким-то щемящим чувством в груди и распирающим ощущением в горле, поглощал домашнее, не очень сладкое рассыпчатое печенье, раздумывая о том, что у него, скорее всего, никогда не будет собственного уютного дома, и однажды он окажется полноценным членом вот такой же компании потерянных и неприкаянных, в лучшем случае, это будет элитный дом для престарелых. И винить, кроме самого себя, Новосёлову некого — он всегда был человеком въедливым и к каждому из своих потенциальных партнёров присматривался с позиции совместимости не только в постели, но и в быту, и каждый раз терпел горькое разочарование. Всё же новосёловские требования удовлетворить не так-то и просто, а строить отношения по принципу: без разницы с кем — лишь бы с кем-то, Ник категорически был не согласен.       Никита плавно переключился мыслями на таинственного племянника Раисы Ивановны — этот странный парень собрал вокруг себя одиноких и отверженных людей, создал для них идеальные условия для жизни и творчества и не за ради славы и наживы, а по доброте душевной. И Нику до зуда в ладонях хотелось увидеть Тимушку своими глазами и, может быть, даже подкатить на всех парусах, признавая, что подобный ему человек воплощение новосёловской мечты. Даже если Тимушка гетеросексуал и не очень хорош собой — попытка не пытка, Никита готов сделать первый шаг, а там, как получится.       Из мечтательной неги Никиту выдернул звонок телефона. Посмотрев на сенсор, он смешно скривил губы и принял вызов.       — Спишь? Не спишь? — прогундосил в ухо Юрка.       — Уже не сплю. Что ты хотел на ночь глядя?       — Спросить, как на новом месте?       — Вкусно, чисто, весело. Ты только за этим позвонил так поздно?       — Не, забыл предупредить, в девять за тобой машина заедет, отвезёт в офис.       — Понятно, только Виолетту по дороге забрать нужно, водила адрес знает?       — Знает. Володя будет твоим рулевым. Или ты сам рулить хочешь?       — Не хочу, город сильно изменился, я его почти не узнал. Домов понастроили на каждом свободном пятачке, пусть будет машина с водителем, так удобнее.       — Рад, что угодил. Тогда до завтра, встречу тебя на проходной.       Юрка отключился, а Ник, положив телефон на тумбочку, вновь погрузился в мечтательные грёзы. Уплывая в сонные дали, Никита растворялся в маячивших на задворках сознания смутных образах милого котёнка Тимушки в голубом передничке и… сексуального танцора из бара — даже если бы Ник захотел, то всё равно не смог бы забыть притягательно красивые руки парня, чёрные томные глаза и соблазнительную полуулыбку.       Утро понедельника для Никиты началось со звонка будильника. Взглянув на часы, он резво помчался в душ, после выбрал костюм и только собрался натянуть на себя брюки, раздался стук в дверь. Вновь бросив взгляд на циферблат, он поспешил открыть неожиданному визитёру. На пороге стояла Катя с подносом в руках.       — Доброе утро, Никита Сергеевич, ваш завтрак, — доброжелательно произнесла девушка и поспешила к обеденному столу.       Новосёлов растерянно наблюдал за Катериной — завтрак он не заказывал, попросту забыл, но, завидев тарелки и чашку с дымящимся кофе, прикинул, есть ли у него ещё время и уселся за стол, жадно пялясь на простую глазунью из трёх яиц и мисочку с помидорами, нарезанными четвертинками, блестящими от масла и бравирующими ароматом свежей зелени.       — А хлеба нет? — спросил Ник, продолжая пялиться на аппетитную еду.       Катюша молча пододвинула к нему корзиночку с продолговатой булкой. Никита разломил ещё тёплый пресный хлебец, тот хрустнул корочкой, обнажая мягкую пористую внутренность. Новосёлов вдохнул аромат свежей выпечки и захлебнулся слюной, не обращая внимания на Катерину, накинулся на яичницу, отдавая должное в меру острой и удивительно вкусной помидорной закуске.       Когда девушка уже взялась за ручку двери с намерением покинуть номер, он все же спросил:       — Кать, я завтрак не заказывал, почему…       Она обернулась с доброй улыбкой:       — Тимушка решил, что вы снова забыли, и велел отнести это вам. — Красноречиво кивнув в сторону накрытого стола, добавила: — И просил передать, что ЭТО полезнее венских вафель по утрам.       Ник не услышал упрёка в её голосе и вины за собой не чувствовал, но почему-то всё равно немного смутился, вспомнив свою недавнюю пьяную выходку.       Виолетта уже поджидала у края дороги, притоптывая стройными ножками в лаковых сапожках, куталась в меховой воротник норковой шубки. Её длинные реснички обволокло инеем, щёчки раскраснелись на морозе. Никита распахнул дверцу автомобиля:       — Запрыгивай, Снегурочка!       Она впорхнула в тёплый салон, окутанная морозным воздухом, потянулась к Нику губами и клюнула его в щёку ледяным кончиком аккуратного носика.       — Как на новом месте? Освоилась? — спросил Никита, широко улыбаясь.       Виола с выражением наивной дурочки прощебетала:       — Хорошо. Квартира большая и уютная.       — Ты не хочешь убрать это, пока мы в машине? — со смешком спросил Ник, махнув рукой так, словно он стягивает со своего лица маску.       — Нет, — коротко отказала Виола и уткнулась в айфон, всем своим видом давая понять, что вести праздные разговоры она не намерена.       Новосёлов, продолжая улыбаться, уставился в окно — город действительно очень сильно изменился за последние пятнадцать лет.       Минут через пятнадцать, успешно преодолев пробку у Центральной площади, машина остановилась у современного здания, сияющего стеклом и металлом. Володя повернулся к пассажирам:       — Приехали. Никита Сергеевич, я на телефоне, буду нужен, звоните.       Никита вышел из автомобиля, помог Виолетте покинуть тёплый салон и направился к центральному входу, спутница засеменила следом, продолжая терзать свой телефон.       Холл билашовского царства-государства ничем не отличался от тысячи подобных. На проходной Ник осмотрелся, завидев Юрку, подошёл к нему почти вплотную и, скорчив серьёзную рожу, обратился к своей помощнице:       — Ты Юрия Николаевича видишь? Лично я нет, а обещал ведь встречать.       Виола окинула холл взглядом и вновь уткнулась в смартфон.       Билашов очень хорошо слышал выступление друга. Сунув руку в карман брюк, он скривил губы и выразительно хмыкнул. Никита рассмеялся:       — Слушай, красавчик, ты не видел здесь Билашова? — спросил у него, рассматривая шикарный костюм друга, идеальный узел тщательно подобранного галстука и начищенные до блеска итальянские туфли.       Юрка включился в игру, криво улыбнувшись, приосанился, выпятил грудь и откинул важно голову, зачёсывая пальцами густую чёлку кокетливым жестом.       — А ты думал, только тебе костюмы к лицу?       — Потрясён, замечательно выглядишь, ничего не скажешь, — сделал комплимент Никита. — Ну, пойдём, где мой кабинет?       Билашов двинулся в сторону лифта, пропустив Новосёлова и Виолетту вперёд, вошёл в кабинку последним, нажал на кнопку с цифрой три и после того, как дверцы сомкнулись, отчитался:       — Я твоих определил. Дядьку этого, Звонарёва, в безопасность отправил рядовым сотрудником, как ты и просил. Дыдина к менеджерам, мальчишку к программистам, — и потянувшись к уху Никиты, шепнул: — Я тебе секретаршу выделил, а про неё не подумал, ей тоже стол нужен?       Задавая вопрос, он косился на Виолетту, та в свою очередь вела себя так, словно ничего не слышала и не видела, поглощённая очередным селфи — выкладывала его в сеть.       Никита понял друга верно и, усмехнувшись, ответил:       — Она при мне и ей нужно кресло, очень удобное кресло, чтобы она могла сидеть в нём весь рабочий день с комфортом и удовольствием, — и, посмотрев на друга, с серьёзным видом уточнил: — Есть у тебя такое?       — Найдём, — растерянно пообещал Юрка.       — Вот и хорошо, поставь в моем кабинете.       На третьем этаже у стены напротив лифта стояла небольшая ёлка, переливаясь мишурой и подмигивая озорными огоньками.       — Не рановато для настроения? — спросил мимоходом Новосёлов, следуя за другом в коридор направо.       — Нормально. Две недели до Нового года осталось, — огрызнулся Юрка.       Ник усмехнулся, вспомнив, что Новый год любимейший праздник Билашова, тот всегда, с самого детства и, похоже, по сей день, возбуждённо считал дни, а затем и часы до национального боя курантов.       У третьей двери по счету Юрка остановился, давая возможность Никите полюбоваться на табличку: «ИО генерального директора Новосёлов Никита Сергеевич».       — Я всё же надеюсь, что этого ио здесь не будет, — многозначительно сказал Юрка, ткнув пальцем в соответствующие буквы, и толкнул директорскую дверь, являя своим спутникам просторную приёмную, выдержанную в светлых тонах, с девицей, сидящей за столом с большим монитором.       Секретарша, тощая, как стерлядь, завидев посетителей, вскочила на ноги и растянула губы в улыбке, больше похожей на оскал:       — Наташа, знакомьтесь — это генеральный директор, — как бы оговорился Юрка, сознательно упустив «ио», — Новосёлов Никита Сергеевич, а это, — посмотрев на Виолу, он на секунду запнулся, назвать её помощником Ника, пока она выглядела, как кукла-Барби с туповатым выражением на симпатичном личике, у него язык не поворачивался, но, взяв себя в руки, он все же закончил представление: — Тюлюпова Виолетта, правая рука Никиты Сергеевича.       Наташенька коротко кивнула Новосёлову и переключила внимание на Виолу: в её взгляде сквознула ревность, а потом снисходительная жалость, вероятно, девица определила ей статус и позицию — место в директорской постели.       Виола же осмотрелась по сторонам, не удостоив секретаршу и взглядом, прямиком направилась в директорский кабинет, где по-хозяйски скинула шубку и уселась на письменный стол рядом с нарядной пластиковой ёлочкой, украшающей рабочее место, намекающей на приближение главного праздника года.       — Никита, — позвала она Новосёлова, протягивая ему телефон.       Он взял гаджет из её рук и очень по-доброму улыбнулся. Она приняла фривольную позу: ножка на ножку, грудь вперед. Откинув голову назад, тряхнула волосами, они рассыпались по спине белокурыми волнами, вытянув губы уточкой, скромно опустив глазки, махнула длинными ресничками и замерла, позволяя Никите сделать несколько снимков с различных ракурсов.       Юрка наблюдал за поражающей воображение сценой, отвесив челюсть. Честно говоря, если бы он не знал о предпочтениях Ника, то решил, что этих двоих связывают отнюдь не рабочие отношения. Кроме того, Виолетта сейчас выглядела настолько сексуально, что Билашов просто захлёбывался слюной вожделения, нервно дёргая кадыком.       Виола соскользнула со стола, взяла у Ника телефон и вышла в приёмную, не обращая внимания на костлявую секретаршу, рухнула на кожаный диван и снова утонула в бескрайнем мире социальных сетей. Билашов проводил её взглядом, прикрыл дверь в кабинет и посмотрел на Новосёлова в полном недоумении.       — Не бери в голову, — усмехнулся Ник: — И поторопись с креслом.       — Ник, ты сам чудак, каких поискать, и вокруг себя собрал чудил. Ладно, давай к делу…       Ближайшие несколько часов мужчины вели активную беседу напрямую касающуюся билашовских проблем. Ближе к двум Никита встрепенулся:       — Который час? Я на обед опоздаю.       — Ты с дуба рухнул? Какой обед? Давай закончим и перекусим в ближайшей кафешке, — попытался вразумить его Юрка.       — Давай, ты в кафешку, а я в гостиницу, — предложил другу Новосёлов, накинул пальто и был таков.