Люди зачастую лгали, но зеркало всегда говорило только правду. Она не выглядела безупречно: прическа чуть растрепалась, макияж тоже не мешало бы поправить. Особенно выделялись темные круги под глазами, появившиеся в результате недосыпа.
В детстве, когда Хлоя подолгу не могла заснуть, упрашивая отца вернуть маму домой из затянувшейся командировки, тот откладывал все свои важные дела и лично убаюкивал ее. Мэр Парижа, чопорный и требовательный днем, поздними вечерами придумывал сказки для своей дочурки. Однако любящий «папуля» из детства давно исчез, уступив место вечно занятому, почти чужому человеку. Теперь отец практически не находил для нее времени. Как бы извиняясь за свой плотный график, он буквально заваливал ее дорогими подарками. И поначалу это ей даже нравилось, но очень скоро Хлоя поняла, что ни одна безделушка не может заменить ей любовь и родительскую заботу.
Воспоминания о детстве часто посещали ее и всякий раз застигали врасплох. Вот и теперь Хлое пришлось незаметно ущипнуть себя за руку, чтобы боль помогла ей вернуться в настоящее.
Столовая, где собрался весь класс, гудела от множества голосов. Ребята готовили украшения для предстоящего бала, и каждый был занят делом. А Хлоя, разумеется, руководила процессом. И не важно, что она просто коротала время.
Она снова придирчиво посмотрела в зеркало, заставляя себя улыбнуться отражению. Затем девушка громко захлопнула пудреницу и как бы невзначай взглянула в сторону Натаниэля. Тот склонился над очередным плакатом, полностью увлеченный работой. Кажется, теперь он выводил текст поверх своего рисунка. На его лице читалось напряжение, в медлительных движениях руки не было и следа той дерзости, которая так поразила Хлою в сквере. Его длинные тонкие пальцы сжимали кисть и бережно направляли ее. Он явно боялся перечеркнуть все труды неосторожным движением. От усердия Натаниэль даже высунул язык, что делало его видок еще более нелепым. И почему Хлоя на него смотрит?
С той неожиданной встречи в сквере прошло чуть меньше месяца. И хоть с тех пор они ни разу не заговорили лично, зато начали переписываться. И теперь Хлоя просто не представляла свою жизнь без ежедневных разговоров с Куртцбергом. Они обсуждали многое: коллеж, учебу, героев и взгляды на жизнь. Иногда возникали споры, Хлоя злилась на Натаниэля, и их беседа прерывалась на несколько дней. Но потом они все равно списывались. Хлоя не могла с уверенностью сказать, что все это значило. Влюбляться, а тем более в Куртцберга, она не собиралась. Но что-то с ней явно происходило, и пока она не знала, как относиться к изменениям.
— Закончила! — радостно сообщила Сабрина, сидевшая рядом с ней.
Хлоя лениво оторвалась от созерцания рыжей макушки и скептически посмотрела на стопки разноцветных флажков перед собой.
— Красных нужно еще столько же, — заявила она, указывая наманикюренным пальчиком на цветной картон. — Да и синих что-то маловато. Мы готовимся к балу, а не празднику уныния! И раз уж я организатор, актовый зал должен выглядеть превосходно!
Подруга издала полный грусти вздох и нехотя размяла затекшие пальцы.
— Ай ладно, я сама, — фыркнула Хлоя и выхватила у нее ножницы. Заметив удивление на лицах Кима и Макса, сидевших за их столом, она все же поспешила добавить: — если хочешь что-то сделать хорошо — сделай это сам. Пойди лучше, принеси мне чего-нибудь поесть, я проголодалась.
Подруга отправилась в ресторанчик неподалеку от коллежа, в котором они обычно вдвоем обедали, а Хлоя принялась вырезать флажки. То и дело она ловила на себе озадаченные взгляды. Но ей необходимо было занять чем-то себя, чтобы избавиться от раздражающих мыслей. К тому же, она действительно хотела организовать бал на высшем уровне.
Спустя пару сотен флажков и одни затупившиеся ножницы, над ее ухом раздался неуверенный голос:
— Ты в порядке?
Хлоя вздрогнула и оторвалась от вырезания. За окном уже темнело, столовая почти опустела, большинство одноклассников давно разошлись по домам, кажется, Сабрина тоже попрощалась. Осталась только она, Дюпен-Чен, зачем-то подошедшая к ней, Сезер, с любопытством поглядывающая в их сторону со своего места, да Натаниэль, трудящийся над очередным плакатом. Хлоя еще раз посмотрела на него, но, перехватив лукавую улыбку Сезер, вздернула голову и поспешно отвернулась.
— Чего тебе? — огрызнулась она, чувствуя нарастающее раздражение.
Дюпен-Чен молча кивнула в сторону контейнера с ее обедом, так и оставшегося нетронутым. Нежное мясо, томленое в горчичном соусе, давно остыло, если не испортилась. Затем одноклассница указала на гору цветных флажков, разбросанных по столу, и мягко добавила:
— Думаю, этого достаточно.
Хлоя закусила нижнюю губу. Сколько она уже тут сидит? Мама давно должна была позвонить. Она обещала поехать с Хлоей по магазинам и выбрать лучшее платье для бала. Они впервые провели бы время как настоящая семья из какой-нибудь сопливой мелодрамы. Всякий раз, когда Хлоя думала об этом, на ее лице появлялась глуповатая улыбка. Как же нелепо, что она снова поверила в мечту. Одри Буржуа вечно забывала о своей дочери, с чего бы ей держать слово в этот раз? Хлоя сжала кулаки, ощущая, как острые ноготки впиваются в кожу.
— Дюпен-Чен, это твоя вина, — ядовито бросила она, быстро возвращая себе привычное высокомерие.
Одноклассница озадаченно нахмурилась и раскрыла рот, намереваясь задать свой нелепый вопрос, когда Хлоя перебила ее:
— От одного твоего вида у меня весь аппетит пропал! Так что можешь забирать мой обед, ты ведь за этим сюда приперлась?
Во взгляде Маринетт промелькнуло разочарование. Неожиданно для себя Хлоя подметила, что под глазами у дочки пекаря тоже темнеют мешки, а ее губы искусаны до крови. И почему она не заметила этого раньше? Зачем ей понадобилось втаптывать одноклассницу в грязь?
Буржуа тряхнула головой. В образе Квин Би Хлоя легко могла быть доброй и понимающей, несмотря на то, что все вокруг знали, кто скрывается под маской героини. Но все это было не по-настоящему. Стоило ей вновь стать собой, как она оборачивалась лишь тенью своих знаменитых родителей. Эгоистичной, лицемерной и жестокой. Озлобленной на весь мир. Как бы Хлоя ни пыталась — невозможно сбежать от самого себя.
— Ладно, сделай лицо попроще, я пошутила, — девушка заправила за ухо прядь волос и кивнула на мобильный Маринетт, который та прижимала к груди. — Что у тебя там?
Одноклассница проследила за ее взглядом, а затем испуганно замотала головой, заведя руку с телефоном за спину.
— Эм… Ничего особого… Я… Я заканчивала последние украшения для актового зала и… — Маринетт неуклюже отступила на пару шагов назад, едва не налетев на соседний столик.
Хлоя усмехнулась. Проницательность всегда была одним из ее сильных качеств. Но, хоть она и догадалась о причинах, побудивших Дюпен-Чен обратиться к ней, соблазн помучить ее был слишком велик.
— И-и-и?
Глаза одноклассницы нервно забегали.
— Ну… я… М-м… — Дюпен-Чен закрыла лицо ладонями и сдавленно пролепетала: — Я хотела узнать, не известно ли тебе что-нибудь об Адриане…
— Я так и думала, — Хлоя кивнула сама себе и жестом указала однокласснице на свободный стул. — Переживаешь за него?
Слегка растерянная, девушка устроилась напротив нее.
— Ну… Разумеется! — Дюпен-Чен принялась взволнованно перебирать пальцами по экрану мобильного. — Он уехал из города, не сказав никому ни слова! Телефон постоянно отключен, никто ничего не знает! Это совсем на него не похоже!
Хлоя испытала укол совести. Ситуация с Адрианом вышла из-под контроля и стала еще одной причиной для волнения. Поначалу она даже гордилась тем, что знает о друге немного больше, нежели остальные. Однако совсем скоро это чувство сменилось тревогой. Все началось, когда несколько недель назад юноша появился на пороге «Гран Пари» и попросил ее помочь с номером. Выглядел он в тот вечер хуже некуда: измятая, местами порванная одежда, несколько ссадин и порезов. Но больше всего девушку напугал его взгляд. Зеленые глаза, прежде наполненные добротой и легким озорством, теперь казались нездорово тусклыми. Они смотрели сквозь нее, в никуда. Последний раз она видела друга в таком состоянии только после смерти тети Эмили. Хлоя содрогнулась от неприятных воспоминаний. Разумеется, она не смогла отказать ему. Адриан взял с нее слово, что его пребывание в отеле останется в тайне. В тот день девушка не мучила его расспросами. Хлоя надеялась поговорить с ним позже, однако «позже» так и не наступило. За прошедшие три недели она встречала друга лишь два раза, но тот словно специально не оборачивался на ее оклики и торопливо скрывался из виду. От работников отеля Хлоя узнала, что Адриан обычно покидал номер рано утром и возвращался поздней ночью, а иногда даже умудрялся прокрасться мимо всех камер наблюдения. Несколько раз девушка стучалась к нему, сидела под дверью, но то ли она не заставала друга, то ли Адриан просто не хотел никого видеть. Хлоя понимала, что была обязана кому-нибудь рассказать о нем, но не могла нарушить слово, данное лучшему другу.
— Думаешь, с ним все хорошо? — в вопросе Дюпен-Чен трепетала надежда.
Чуть помедлив, Хлоя признала:
— Скорее всего, нет.
Плечи одноклассницы поникли. Девушка то ли вздохнула, то ли всхлипнула. Она разблокировала свой мобильный и вновь набрала номер Адриана. Несколько томительных секунд на экране отображалось меню вызова, после чего всплыло сообщение о том, что абонент недоступен. Дюпен-Чен невесело хмыкнула и легонько толкнула телефон, заставляя его уехать на середину стола.
— Слушай, — наконец заговорила Хлоя, сама не веря в то, что собирается сказать, — понятия не имею, что случилось у Адриана, но… — девушка запнулась, подбирая слова, — возможно, я знаю, где он.
— Что?!
Одноклассница так резко повернулась к ней, что Хлоя чуть было не свалилась со стула. С необъяснимой проворностью она схватила ее за руку. На лице тихони отразилась пугающая решительность.
— И ты молчала?! Где он? Что с ним? Да ты хоть знаешь…
— Дюпен-Чен, дай мне договорить, пока я не передумала! — Хлоя с трудом вырвала ладонь из ее цепкой хватки. — Я не знаю, что с ним, и вдаваться в подробности не собираюсь! Но я могу попытаться передать ему что-нибудь от тебя.
Маринетт часто заморгала.
— В каком смысле?
— О, ты что, совсем тупая? — вскипела Хлоя. — Напиши ему записку или что-нибудь в этом роде! А я постараюсь передать! И прошу тебя, не задавай лишних вопросов!
Дочь пекаря прищурилась, о чем-то размышляя. Хлоя ожидала, что она вот-вот потребует объяснений, но девушка лишь согласно кивнула. Через несколько минут Дюпен-Чен уже писала небольшое послание, а Хлоя старательно делала вид, будто ее не интересуют заковыристые буковки, которые одноклассница выводила на тетрадном листе.
— А знаешь, ты могла бы написать ему про бал, — заговорила Хлоя, которой быстро наскучило молчание. — Обязательно пригласи его пойти с тобой! Может, это напомнит ему о нашем классе, о друзьях… и танцы станут для него поводом вернуться?
Маринетт бросила на нее растерянный взор и вновь склонилась над столом.
— Почему ты мне помогаешь? Ты… разве не влюблена в него? — просто спросила она, кусая кончик ручки.
— Глупышка, я это делаю не ради тебя, — Хлоя качнула головой. Она не собиралась ничего добавлять, но слова сами полились из ее уст: — И нет, я не влюблена в него. Просто… Адриан всегда был моим лучшим другом. Первым другом. Когда я узнала, что он пойдет в коллеж, я испугалась. Он такой… добрый, веселый и отзывчивый… Было очевидно, что он заведет здесь массу друзей. А я… Я никому не нравлюсь. Мне было страшно потерять его. Поэтому я решила, что если он влюбится в меня, то ни за что не бросит…
Хлоя искоса наблюдала за собеседницей, проклиная себя за несдержанность.
— Может, ты и не слишком дружелюбна, зато ты всегда так открыта, — отозвалась Дюпен-Чен, не отрываясь от своего занятия. — Ты говоришь то, что думаешь, не боясь никого задеть. Для этого нужна смелость. Да ты ведь несколько раз спасала Леди Баг! Без костюма Квин Би! Адриан ни за что не отвернулся бы от такого друга.
Хлоя фыркнула, чувствуя, как ее волнами накрывает смущение.
— Не льсти мне, Дюпен-Чен, — проговорила она с ухмылкой. — Подруг из нас все равно не выйдет!
На это Маринетт лишь сдавленно хихикнула:
— Вот и хорошо, а то я уж было забеспокоилась.
Глядя на теплую улыбку одноклассницы, Хлоя невольно посмотрела в сторону Натаниэля. Однако его стол теперь пустовал. Похоже, Куртцберг закончил плакаты и ушел. Девушка поджала губы. Почему ее это расстраивает?
Неожиданно ее телефон завибрировал.
«Не хочешь прогуляться?» — всплыло короткое сообщение на экране.
***
Узкий коридор, оформленный в стандартном для отеля стиле, казался совсем безликим: заурядные обои, множество тусклых светильников, темные лакированные двери и невыразительные картины. Несмотря на то, что Хлоя почти всю жизнь прожила в «Гран Пари», она редко бывала на этажах с номерами ниже класса люкс.
Сидеть на холодном полу было неудобно, к тому же дочь мэра никак не могла отделаться от ощущения, что она выглядит нелепо в глазах редких постояльцев. Изначально девушка собиралась лишь передать Адриану письмо, но когда она просовывала конверт в дверной проем, ей показалось, что из глубины комнаты донесся стук. И вот теперь Хлоя боялась уйти и упустить, возможно, единственный шанс поговорить с другом.
— А помнишь, как я потеряла мистера Пушистика? — в очередной раз заговорила она, притягивая колени к подбородку. — Я подумала, что это ты украл его. Проплакала часа два, не меньше! А потом, как только вы с тетей Эмили ушли домой, кто-то из персонала нашел его под моей подушкой… Как же мне было стыдно! Я думала, что ты больше никогда не заговоришь со мной… Но ты… совсем не обиделся! Когда мы встретились в следующий раз, ты первым же делом подбежал ко мне и спросил, нашелся ли мистер Пушистик! Ведь знал, что это мама подарила его мне и переживал, что он так и не отыщется…
Хлоя замолчала ненадолго, прокручивая смазанные воспоминания в своей голове. Иногда ей так хотелось вернуться в те моменты из прошлого: съесть с Адрианом мороженое после обеда, прокатиться на качелях в парке, послушать одну из сказок отца, обнять маму…
— Наши родители… и мы… Тогда все было гораздо проще, верно, Адриан?
По ту сторону двери оставалось тихо. Хлоя глубоко вздохнула. Спустя пару минут она вновь подала голос:
— Не знаю, писала ли тебе Дюпен-Чен, но послезавтра у нас будет бал. Самый настоящий! Представляешь, я пойду… с Натом… Нет, ну ты прикинь, с Куртцбергом! — девушка натянуто рассмеялась. — Сегодня мы гуляли… Да! Только не смейся! Мне просто хотелось проветриться! И… Он пригласил меня! Мне кажется, что… что… Не важно!
Хлоя густо покраснела и уткнулась лицом в колени.
— А тебе… тебе ведь кто-то нравится, не так ли? Мне всегда было интересно посмотреть на ту девушку, которой ты отдал сердце… — она грустно улыбнулась. — Знаешь, Адриан, эта девушка, наверное, тоже очень переживает за тебя… Все переживают…
Ответом ей по-прежнему служило молчание. Хлоя качнула головой и поднялась с пола. Прежде чем уйти, она в последний раз коснулась двери и тихо проговорила:
— Надеюсь, что ты это понимаешь. Доброй ночи…
***
Путь в собственные апартаменты ощущался невероятно долгим. Хлоя валилась с ног от усталости, слишком уж насыщенным выдался денек. Сначала уроки, казавшиеся еще более утомляющими в преддверии Рождества, затем бессмысленное ожидание матери, которая забыла о собственной дочери. Внезапно откровенный разговор с Маринетт, очень странная, но в то же время такая приятная прогулка с Натаниэлем… А потом еще и «монолог с другом», окончательно выбивший ее из колеи.
Именно поэтому, переступив порог собственной комнаты, Хлоя не сразу обнаружила небольшую шестиугольную шкатулку на краю тумбочки. Лишь покончив с вечерними процедурами, когда девушка уже направлялась в сторону кровати, собираясь отдаться в объятия Морфея, она заметила знакомую коробочку и клочок бумаги неподалеку, исписанный знакомым почерком.
— Да ладно, быть не может, — радостно пробормотала она и подняла шкатулку.
