Старость - не радость, да и молодость - гадость.

Жизнь Ричарда омрачал Эстебан Колиньяр. Если то, что он "навозник", Ричарда уже почти не волновало, то его характер и не слишком милая привычка цепляться по любому поводу в компании верных приспешников серьёзно отравляла жизнь. Ричард едва не проиграл ему коня и кольцо, хорошо хоть удалось вовремя выйти из игры под предлогом надорской болезни. На самом деле Ричарда она в тот день не беспокоила, но убедительно изобразить её у него явно получилось, поверил даже кузен. Ладно, в тот раз Ричард спасся. Но с Эстебаном нужно было разобраться раз и навсегда, и для этого Ричард обратился к своему лучшему другу. Эр Август внимательно выслушал его, очень многозначительно потёр руки и предложил более чем своеобразный план действий. И вот Ричард сидит в трактире, где любит столоваться Колиньяр с друзьями, сидит и ждёт врагов. Как выразился бы господин кансильер, сидит в засаде. Ещё никогда он не сидел в засаде, ощущение было новым и очень приятным. И вот оно: маркиз Сабве заходит в трактир, видит Ричарда, лицо его озаряется радостью. Если не знать подоплёки, можно подумать, что он увидел лучшего друга. - Окделл! - радостно начал он, явно предвкушая развлечение. - Здравствуйте, маркиз Сабве, - совершенно спокойно начал Ричард, - Я рад, что дождался вас. - Да? Вы меня ждали? - несколько удивился Эстебан, не ожидавший такого поворота ситуации, - Зачем? - Я должен вам кое-что рассказать. Уверяю, это очень важно! Но не здесь, здесь слишком опасно, слуги Алвы наверняка следят за мной. Вы не знаете, где можно поговорить с глазу на глаз? Уже за одно это выражение лица Ричард был бы готов отдать своё кольцо: красивое лицо вытянулось, Эстебан как-то нервно переглянулся со своей свитой. Те тоже ничего не понимали, но явно радовались, что не будут присутствовать на разговоре. Через несколько минут Ричард прошёл за Эстебаном в неприметную комнатку на втором этаже трактира, явно знакомую Колиньяру. Ричард, вжившись в роль, закрыл ставни, запер дверь и очень внимательно проверил под кроватью и в сундуке. Эти нехитрые меры предосторожности сделали своё дело: к тому моменту, как Ричард пригласил "навозника" к разговору в шкафу, Эстебан был немного напуган. И даже не немного, у него дрожали руки. - Ну, давай уже, говори, что у тебя там, - прошептал Эстебан, когда они всё-таки устроились в тесном шкафу. - Эстебан Колиньяр, вам угрожает опасность. Я точно знаю, что мой эр хочет вас убить. - Не может быть! Ты шутишь! - Тихо! Я знаю, в Лаик мы не были друзьями, но я не могу допустить, чтобы вы погибли ТАК. Слушайте меня внимательно: прошлой ночью я проходил мимо кабинета эра Рокэ... Ричард даже не врал: он словно сочинял пьесу, играл роль или рассказывал сказку. Он рассказывал жуткую историю, достойную Дидериха, и Эстебан дрожал от страха за свою жизнь. Да, Август был прав, когда советовал именно так охладить пыл наглого маркиза Сабве. Ричард вдохновенно рассказывал, как Рокэ Алва переговаривался с кем-то, кого Ричард не знал, как сокрушался, что не взял в День Святого Фабиана Эстебана, как предвкушал скорую смерть своего нынешнего оруженосца на дуэли с тем же Колиньяром, после чего он сможет взять себе нового оруженосца. Эр Август научил Ричарда двусмысленностям, которые сам Ричард понимал как более-менее приличные вещи, а вот другие могли и покраснеть. Судя по всему, Эстебан понимал сказанное именно так, как надо. - Ужас, - прошептал бледный, как полотно, Эстебан (с поправкой на врождённую смуглость, разумеется), когда они не выбрались даже, а вывалились из шкафа на пол, - Слушай, я дико извиняюсь за всё, я не знал, что ты такой...добрый! Закатные твари, я-то думал, что тебе повезло! - Ничего, ничего. Эстебан, можно на "ты"? Да? Хорошо, так вот: беги из столицы. - Да куда я побегу, мой эр меня никуда не отпустит! И отец, и мать, и...и друзья тоже... - Ты так любишь их? О, Эстебан, тогда они тоже в опасности! Рокэ Алва будет шантажировать тебя их жизнями, - яростно зашептал Ричард, вновь увлекая перепуганного "навозника" в шкаф, - Но выход есть: беги в Торку. - Что? - Ты ведь мечтал о воинской славе, да? Попроси цивильного коменданта отпустить тебя на север, там эру Рокэ будет сложнее до тебя добраться. - Нет, - прошептал дрожащим от ужаса голосом Колиньяр, - Если он узнает, он ведь не остановится ни перед чем, чтобы достать меня там, ты же сам сказал. Да и не отпустит меня Килеан, он не захочет портить отношения с моим отцом. Так, в столице мне теперь оставаться опасно, в Кэнналоа ещё опасней, а вот Торка...слушай, а это и впрямь идея! Спасибо, Ричард, я, кажется, придумал, как спастись! Они расстались почти друзьями. Они с Колиньяром пообедали за одним столом, к изумлению других "навозников", а потом маркиз Сабве решительно направился своей дорогой. Ричарду даже стало на миг стыдно, что он обманул Эстебана. Ведь Рокэ Алва ни разу даже не упоминал оруженосца цивильного коменданта. Pov Ирины. Ха, мальчик крут. Во время ужина с Килеаном я с умеренным удивлением узнала, что его оруженосец прошлой ночью исчез в неизвестном направлении, в записке попросив не искать и заявляя, что ему грозит смерть или нечто хуже смерти, а ещё успокаивая, что через некоторое время пришлёт весточку из безопасного места. Так же в комнате были обнаружены остриженные волосы, а из комнаты одной из служанок пропало средство для осветления волос. Так же оруженосец прихватил с собой шпагу, коня, свои драгоценности и деньги. Разумеется, семья узнала о произошедшем очень быстро - быстрее, чем хотелось бы самому Ур-Ломбаху, - и теперь судорожно искала наследника по притонам и борделям. Я только посмеивалась: Ричард получил от друга куда более подробную весточку. Сейчас Эстебан кружным путём добирается до Торки. Очень кружным, через Надор и Придду. А вообще, именно в данный момент перепуганный красавец судорожно осветляет и перекрашивает волосы в каштановый или русый дома у кого-нибудь из своих друзей, чтобы умчаться в неизвестном направлении. Всё-таки этот Эстебан придурок, но не идиот, придумал вполне годный план побега. Конечно, я не могла оставить всё как есть, тогда красавчик умер бы от шпаги в горле, как в каноне, а мне его жалко. Он достоин второго шанса, но подальше от столицы и Ричарда. Торка - идеальный вариант. Так что мы со Штанцлером успокоили цивильного коменданта, всё-таки без такого шебутного оруженосца ему будет куда спокойнее, ушли от него сытые и довольные. А утром к нам в закуток под лестницей пришёл Ричард, безмерно гордый собой. И принёс благую весть: его сеньор пошёл пить с друзьями и вернётся ближе к вечеру, а то и к утру, и дом в нашем полном распоряжении, благо Рокэ разрешил приводить домой друзей. И дёрнул же Леворукий меня согласиться! Конец Pov Ирины. Рокэ вёл дружескую беседу с Савиньяками под доброе кэналлийское, развлекался и шутил, и потому не был доволен, когда на пороге возник посыльный от Хуана. - Что ещё? Дом горит? - раздражённо спросил Рокэ, совершенно точно уверенный, что с домом всё в порядке. - Хуже, соберано! К вам пришёл кансильер. Рокэ мгновенно протрезвел. Ызарг? В его, Рокэ, особняке? Карьярра, куда смотрела стража, он же велел не впускать Августа Штанцлера ни под каким предлогом! Через полчаса он уже был дома. Лионель и Эмиль шли с ним, не желая пропускать представление под названием "Рокэ Алва прогоняет из своего дома кансильера всея Талига". Правда, как поспешил успокоить его Хуан, в дом мерзавца не пустили, хотя Ричард очень просил. Что ж, идти назад не имело смысла, так что встречу продолжили дома у Рокэ. - И всё-таки, как думаешь, что Штанцлеру понадобилось в твоём доме? - задал очень верный вопрос Эмиль. - Что угодно. Он мог отравить вино, заложить порох в камин, да хоть украсть что-нибудь, - фыркнул Рокэ, - Впрочем, хорошо, что его здесь нет. И не напоминайте мне о нём больше, клянусь, если я ещё хоть раз услышу... Вставай, проклятьем заклеймённый, Весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущённый И смертный бой вести готов. Что?! Весь мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы наш, мы новый мир построим, — Кто был ничем, тот станет всем. - Эм, Рокэ, - очень осторожно начал Эмиль, - Я что-то слышу снизу. - Там у тебя вроде бы винный погреб, - так же осторожно продолжил Лионель, - Росио, кого ты запер в подвале? - Никого я не запирал, они сами там засели, - буркнул Рокэ и решительно поднялся. Кажется, Хуана ждёт серьёзный разговор, но он именно что ждёт, а голос из подвала не затихает. Это есть наш последний И решительный бой; С Интернационалом Воспрянет род людской!* Да, в доме Августа Штанцлера и впрямь не было. Кансильер и Ричард сидели в винном погребе и пели. Вернее, пел старый ызарг, а юноша качался в такт и дирижировал пустой бутылкой. Кансильер был пьян. Но это совершенно не мешало ему орать на весь дом странную песню в ритме марша, сидя на бочке и размахивая бутылкой из-под Дурной Крови. Впрочем, уже на втором куплете он заметил Рокэ, осёкся, едва не свалился с бочки и, сведя глаза в кучку, резко сменил репертуар: Был день осенний, и листья грустно опадали, В последних астрах печаль хрустальная жила. Грусти тогда с тобою мы не знали, Ведь мы любили, и для нас весна цвела... - Юноша, зачем вы его сюда притащили? Впрочем, можете не отвечать, по вашим глазам вижу - не знаете. О да, Ричард Окделл явно не знал. В данный момент он лежал на полу в обнимку с бутылкой и дрых, как собственное гербовое животное. А кансильер, как более опытный в возлияниях человек, пел. Ах, эти чёрные глаза Меня погубят, Их позабыть нигде нельзя: Они горят передо мной... - Остановите концерт и убирайтесь из моего дома, - поморщился Рокэ Алва, - Вы мне отвратительны и, к тому же, страшно фальшивите. Его, ясное дело, Август Штанцлер и не думал слушать, а потому Рокэ пришлось вызвать слуг, которые подхватили кансильера под белы ручки и потащили к выходу. Но Штанцлер не был бы Штанцлером, если бы не вцепился напоследок в дверной косяк и не проорал напоследок: Ах, эти СИНИЕ глаза, Кто вас полюбит, Тот потеряет навсегда И сердце, и покой!** "Издевается," - подумал Рокэ.