Старость - не радость, да и молодость - гадость.

Pov Ирины. Вообще-то Дикон - симпатичный юноша, даже очень. Высокий, широкоплечий, с приятным лицом. Но на девушку он не похож совершенно, ну ни в коем разе, что бы не утверждали слэшеры. Впрочем, мне известна истина. Истина гласит: нет недостатков, которые нельзя спрятать под слоем макияжа и правильной одеждой. Эрэа Мирабелла пожертвовала своё старое платье, которое носила ещё до свадьбы. Платье было просто отличным: ворох нижних юбок, воротник-стойка, полужёсткий корсет и пышные рукава-буфы, с помощью которых легко скрыть ширину плеч. Платье длинное, так что размер ноги жениха не смутит - он его просто не заметит. Затем пришла очередь парика - для его изготовления обстригли Эдит, а взамен дали девочке чепец покрасивее. Из тайника в спальне вдова Эгмонта торжественно извлекла агатовое ожерелье и пару колец - запас на самый чёрный день. А дальше за дело взялась я. Просто удивительно, что может сделать правильный макияж! Конечно, тональника в этом мире ещё нет, как и контурных карандашей, но была пудра, были тени, была помада, и используя эти инструменты в правильных местах и пропорциях я добилась почти невозможного: сделала из симпатичного юноши пусть не слишком симпатичную, но девушку. Будем надеяться, что Альдо не просто дурак, а близорукий дурак. Через неделю, когда раны Леонарда Манрика затянулись, настала пора прощаться. Хорошо, если на время, а не навсегда. За эту неделю Айрис кое-как научилась стрелять из пистолета, так что совсем беззащитной не будет, но всё равно: в это неспокойное время группе из пяти человек придётся несладко, особенно если учесть, что единственный мужчина хоть и военный, но ранен и не может держать в руках пистолет. Чудо, что он вообще жив. Хотя странно, что могло измениться, что смертельный в той реальности выстрел сдвинулся на пару пальцев в этой? Ведь точность выстрела нельзя изменить, и раз Люра попал в том мире, то должен был попасть и в этом. Что же спасло рыжего генерала? Но этот вопрос я задала пустоте. Через пару дней после того, как мы направили гонцов в Торку, пришла пора и нам ехать в Олларию. Или уже в Ракану? Это время мы потратили на экстренное обучение Дика дамским манерам. К отъезду из Надора он уже неплохо делал книксен, правильно пользовался веером, самостоятельно красился и говорил о себе в женском роде. Программу минимум мы выполнили, можно ехать. Сделаем вид, что Айрис скромна, стесняется мужчин и мучается болью в горле. Конец Pov Ирины. Ричард понял, почему Катарина Оллар падала в обморок. Он понял, почему дамы так медленно и плавно передвигаются. Он и сам теперь передвигался медленно и осторожно, чтобы не задеть пышными юбками что-нибудь. Кожа под пудрой жутко чесалась. Он парадоксальным образом чувствовал себя призрачным и слишком плотным одновременно. Кажется, он медленно, но верно начинал понимать женщин - если они ухитряются чувствовать себя так постоянно, им можно посочувствовать. До Олларии ехали неделю. На постоялых дворах видели некрасивую, но всё-таки девушку в компании пожилого мужчины, и никто не задавал вопросов. А сама "девушка", когда закрывалась дверь, раздевалась, умывалась и превращалась в несчастнейшего из герцогов. Но кансильер поддерживал Ричарда, как мог, и учил вести себя как подобает приличной девушке из благородной семьи. И намечал план действий. В столицу они прибыли в недобрый час. Рокэ Алва приехал, чтобы спасти своего короля, но угодил в темницу, а узурпатор переименовал столицу из Олларии в Ракану. Точно узурпатор, настоящий Ракан назвал бы её Гальтарой! Потому Ричарду стоило больших трудов не рвануть во дворец как можно быстрее с родовым кинжалом наперевес. Но пришлось сидеть в доме Штанцлера чуть ли не под замком, дабы никто не увидел и не сделал выводы. И Ричард сидел, вздыхал, учился правильно ходить и говорить, пользоваться веером и хлопать ресницами. Правда, последнее он уже умел, чем порадовал эра Августа - всё меньше тренироваться. Эр Август уходил из дома на рассвете и возвращался на закате. Так продолжалось почти неделю, пока самозваный анакс не согласился встретиться с невестой. Тогда Ричард влез в мамино платье, нацепил украшения, парик, накрасился, сунул за подвязку родовой кинжал и, помолившись Создателю, отправился на встречу. Узурпатор был немного старше него самого. Голубоглазый блондин критически на него уставился. - Айрис Окделл? - неуверенно предположил он. - Приветствую вас, Ваше Величество, - пискнул Ричард, делая как можно более изящный реверанс. - Эм...ну, я рад встрече...Робер, а что, все северянки такие? Робер? Ричард похолодел - маркиз же видел его, он раскроет маскировку! Но Робер поглядел на него мутным от хронического недосыпа взором, тряхнул головой и ответил: - Ну, не все. Только некоторые. - Ясно. В отца пошла. - заключил лже-Ракан, - Что ж, будем знакомы. Можешь звать меня просто Альдо, ты же моя невеста. Айрис Окделл...м-да, я как-то иначе тебя представлял, только не обижайся. Но Ричард всё равно обиделся. Да как этот хам разговаривает с женщинами? Но смолчал, захлопал ресницами и прикрылся веером. Странно, но это очень понравилось не-Ракану: Альдо заметно повеселел и пригласил Айрис на прогулку в саду. За последующие полчаса Ричард сказал от силы пару предложений. Невеста анакса интересовала постольку-поскольку, он был самодостаточен и вполне мог поддерживать разговор сам с собой на протяжении многих часов. Зато Ричард узнал, что король и Первый Маршал живы, сидят в Багерлее в разных камерах, что Валентин Придд ещё не принёс клятву верности, но вроде за новую власть, что Айрис действительно заслуживает всех тех эпитетов от кансильера и что Альдо колеблется: жениться на урготской принцессе или такой милой девушке. Милая девушка же чувствовала, что подвязка с кинжалом вот-вот сползёт. Но спасение пришло оттуда, откуда его не ждали: в саду появилась рыжая девица в розово-зелёном платье. Альдо, завидев её, решительно направился в её направлении. - О, Айрис, познакомься: Лионелла Манрик, фрейлина. Что с ней делать, я ещё не решил, сажать в Багерлее её не за что, думаю за Робера выдать. Лионелла, это Айрис Окделл, моя невеста. Ричард заглянул в умело накрашенное лицо и внезапно успокоился. Потому что на него смотрел ошарашенный, смущённый и очень несчастный Константин Манрик. Они в одном положении, им нельзя раскрывать друг друга. Но зато появился повод отлучиться. - Я рада познакомиться с вами, - как можно нежнее проговорил Ричард, - Ваше Величество, Альдо, прошу меня извинить, но могу я ненадолго отлучиться вместе с эрэа Манрик? - Разумеется, можешь, я тебя в беседке подожду. - Благодарю вас, - присел в реверансе Дик и неспешно, чтобы ни в коем случае не вызвать подозрений (и сохранить подвязку) пошёл вместе с товарищем по борьбе вглубь сада. Наконец, когда беседка скрылась из виду, бывший однокорытник облегчённо выдохнул. - Ну, здравствуй, Айрис Окделл. Не буду спрашивать, почему ты здесь, но и ты меня не спрашивай. - Не буду. Понятно, что без причины ты бы в платье не полез. Слушай, ты можешь мне подвязку поправить? - жалобно попросил Дик, - Я не достаю. - Сейчас поправлю. Слушай, а у тебя с собой пудра есть? Мне щеку поправить надо. - Есть, есть, одолжу, - пробормотал Ричард, чувствуя, как подвязка и кинжал возвращаются на законное место. - Кстати, отлично придумал. Если тебя завалят, как раз сможешь выхватить. А мне дед пистолет дал. - Пистолет? - Да. Только он может дать осечку, так что средство не слишком надёжное. Так, я всё поправил, теперь ты меня подкрась. Минут через пять "Айрис" под руку с "Лионеллой" выплыли из-за кустов, старательно обсуждая столичную моду. Разбирались они в моде оба отвратительно, сами не понимали, что говорят, но особо стараться и не нужно было: Альдо в моде разбирался немногим лучше. - О, вижу, вы сдружились. Отлично. Ну, пойдёмте во дворец, а то Робер ругаться будет, что я с вами прохлаждаюсь, а о стране не думаю. Сказано - сделано. Ричарда решение анакса обрадовало: он устал, хотел есть и вдохнуть полной грудью. Надо полагать, Манрику хотелось примерно того же. Но ещё рано, Ричард должен услышать главное, ради чего пришёл во дворец. И, к счастью, Альдо не замедлил сообщить Роберу свои впечатления о невесте, не дожидаясь её ухода. - Робер, она мне нравится. Нет, правда, она очень мила. И она молчит, Робер, она молчит! Объявляй подготовку к свадьбе, к кошкам урготскую принцессу!