Старость - не радость, да и молодость - гадость.

Ричард Окделл едва не упал в обморок по пути в дом кансильера. К счастью, обошлось, хотя в глазах опасно потемнело. Всё-таки затянуть корсет так, чтобы выдать фигуру юноши за фигуру юной девушки, весьма тяжело. Но зато Ричард испытал ни с чем не сравнимое наслаждение, когда смог вдохнуть. - Ну, свадьба будет? - деловито поинтересовался эр Август. - Будет! Эр Август, я видел Константина Манрика...ну, мы с ним в Лаик учились...так вот, он тоже выдаёт себя за сестру. Его хотят за Робера Эпинэ выдать. - М-да. Похоже, наши с тессорием мысли идут в одном направлении...знать бы ещё, хорошо это или нет. Так, ладно: завтра ты поговоришь с однокорытником, и если всё пойдёт как надо, у нас будет поддержка Манриков. Кстати, как тебе Альдо Ракан? - Не знаю, - честно признался Ричард, - Он так много говорил о себе, что я ничего не понял. Но он оскорбил мою сестру, то есть меня! И не один раз. И он не Ракан, он не имеет прав на эту фамилию. На лице у кансильера появилось удовлетворение. Что бы Ричард ни сказал, сказал он всё правильно. Подождав, пока Ричард умоется и немного передохнёт, эр Август подсел и начал посвящать герцога в свои планы. - Значит так, Дикон, ты должен всеми способами добиться визита в камеру Рокэ Алвы. Скажешь, что хочешь плюнуть в лицо убийце отца, или что-то в этом роде. Он поймёт и позволит, а там видно будет, что делать. Главное, чтобы твой эр не испортил нам весь план своим дурным характером. Это было резонное опасение. Эр Рокэ ещё мог обижаться на них с эром Августом за проигрыш в дуэли. Хотя Ричард действительно не хотел его обидеть, он просто судил честно! А ведь эр Рокэ мог подумать, что его предали. Мало ли чего он мог подумать? Они с эром Августом его спасут, и тогда он точно поймёт, что эр Август хороший. Pov Ирины. В последнее время мне очень плохо. Нет, с телом эра Августа всё в порядке, проблема именно во мне. С того момента, как я узнала о захвате Алвы...хотя, кого я обманываю, это ожидаемо. Нет, меня подкосило сообщение о смерти кардинала Сильвестра. Поверить, что человек, с которым мы так часто разговаривали и играли в карты, больше никогда не примет нас, я смогла - о чём сожалею. Теперь я чувствую жуткую тяжесть во всём теле - вернее, во всём ментальном теле, потому что сам эр Август никакой тяжести не чувствует. А ещё мне опять снится свобода от оков этого тела, так и не ставшего родным, хотя прошло уже почти два года. Хорошо, что заботу о возвращении власти Олларам взял на себя эр Август, я бы не справилась (и не только потому, что ни кошки не понимаю в подобных делах), я сейчас и на разговоры с Ричардом трачу все душевные силы. Такое чувство, что тело наконец-то сообразило, кто его хозяин, и пытается отторгнуть чужеродную душу. Но нужно крепиться, по крайней мере, до спасения Алвы. А дальше, думаю, мы с эром Августом поговорим о расставании. Нет, если он откажется, я не буду настаивать, я ведь залог его жизни, но если всё же согласится, я подумаю, как ему избежать Заката, и это будет достойной платой за двухлетнее сожительство. Так тяжело...так тесно... "Эрэа, даже не думайте, я не намерен умирать!" "Простите за малодушные мысли. Но вы не представляете, как мне плохо. Кажется, что больше не будет радости, и даже о Рокэ и шоколаде думать не хочется. Кажется, у меня заканчивается срок годности". "Отгоните эти жуткие мысли. Я свеж и полон сил, и намерен сохранять это состояние как можно дольше. А ваше состояние угнетает!" "Помнится, вы хотели, чтобы я перестала мечтать о Первом Маршале и шоколаде. Поздравляю, ваше желание сбылось. Кажется, я остываю. Всё своё тепло я трачу на Ричарда, благо он ценит его, в отличие от...в отличие от. Он хороший. Я не хочу, чтобы он погибал. И если так случится, что нам с вами придётся расстаться, я намерена стать духом Скал. Надеюсь, это возможно. Скалы - не ветер, с ними спокойно, они тверды и незыблемы, и благодаря мне девиз не стал насмешкой, так что я заслуживаю такой судьбы..." "Эрэа!" "Молчу". Через день Ричард получил разрешение на посещение камеры Алвы. Альдо Ракан оказался очень избирательно туп: ему хватило ума выделить невесте в сопровождение Робера Эпинэ и Августа Штанцлера, но он по-прежнему пребывал в твёрдой уверенности, что "Айрис Окделл" не позволяет целовать себя только из-за врождённой скромности и надорского целомудрия. Впрочем, Эпинэ пребывал в аналогичном заблуждении касаемо собственной невесты, но у него были смягчающие обстоятельства: полнейшее нежелание жениться, занятость и хронический недосып. В положенный день невеста короля вошла в Багерлее. За ней тенью следовали полудохлый Робер Эпинэ и очень напряжённый Август Штанцлер. Я же сидела на периферии сознания эра Августа и воспринимала происходящее весьма отстранённо. Я хочу...я ничего не хочу. Вы просто не представляете, как тяжело ничего не хотеть. "Грехом уныние издревле считали..."* Так думала я, пока не увидела Рокэ Алву. Видеть его потускневшим, обессиленным, но не сломленным, гордо и насмешливо глядящим на вошедших, подействовало на меня не хуже ударной дозы допинга. В самом деле, при чём здесь я, при чём здесь мои мизерные проблемы, когда в паре шагов висит на стене и мучается человек, которого я люблю? "Спокойно, эрэа. Я буду говорить сам". Робер остался снаружи камеры, можно было спокойно говорить, пусть не слишком громко. Ричард решительно снял парик и сделал шаг к своему эру. - Тише, монсеньор, мы вас спасём. - Как это мило с вашей стороны, - усмехнулся Алва, но так устало, что у меня сжалось сердце, - И как же вы намерены это сделать, юноша? Пронесёте меня под юбками? - Да как... - Тише, Дикон, Робер за дверью. Правда, сомневаюсь, что он сейчас способен адекватно воспринимать реальность, но лучше не рисковать. Господин Первый Маршал, в ваших интересах сообщить нам местонахождение меча Раканов и имена тех людей, что не побоятся принять участие в свержении Альдо Ракана. - С чего бы мне сообщать вам личную информацию? - прикрыл покрасневшие глаза Алва, - Это ведь вы помогли сесть на трон Ракану, и он вам так быстро разонравился? - К вашему сведению, последние два года я даже не интересовался его судьбой, - холодно возразил эр Август, и эта была чистая правда. - Какая прелесть. Неужели вы действительно встали на путь исправления? Я, конечно, сейчас не в лучшей форме, но в такой бред поверить не смогу, увольте. - Эр Август говорит чистую правду! - яростно замотал головой Ричард и, забывшись, облизнул накрашенные губы, - Тьфу, гадость... - Вот-вот, я тоже так думаю. Разговор окончен. - Ну уж нет, - эр Август сделал шаг вперёд, и я ощутила...предвкушение? - Герцог, как насчёт пари? Рокэ Алва лениво приоткрыл ярко-синий глаз. Из-за красных прожилок и отблесков пламени свечи в руках Ричарда, казалось, что глаза светятся фиолетовым, как у Закатной Твари. - В конце концов, меч Раканов вам без надобности, а союзников, так и быть, я сам найду - уже нашёл. И давайте сделаем так: вы дадите мне меч, и если через месяц...нет, если через три недели вы не будете на свободе, я покончу с собой под окнами вашего же особняка. Если же я освобожу столицу и спасу вас, то вы... ...то едва вы сможете встать на ноги, вы женитесь на мне. В камере повисла тишина. Только тихо скрипнула дверь в камеру, когда ошарашенный Робер Эпинэ заглянул к ним. Молчал Дикон, молчал Робер, ровно и бесшумно горело пламя свечи, и в особенности молчал Рокэ Алва. - Что ж...- молвил, наконец, он, - В общем и целом, я ничего не теряю. Я совершенно уверен, что к указанному дню всё ещё буду в тюрьме, но хоть мысли о вашей безвременной кончине будут скрашивать мне остаток жизни. Заключаем пари. - Клянусь единственным, что всегда со мной: через восемнадцать дней вы будете свободны или я буду мёртв. - Я принимаю вашу клятву. Меч в моей спальне под кроватью. Мы так же тихо и молча вышли за дверь. Я не знала, что и думать. Депрессии как не бывало, я чувствовала невероятный прилив сил и желания совершить подвиг, благо мотивация теперь имелась... И всё бы ничего, но за время диалога с Рокэ Алвой я не сказала ни единого слова.