Старость - не радость, да и молодость - гадость.

Рокэ Алва спал долго, и снились ему странные вещи, слишком реальные для снов и слишком фантастические для реальности. В частности, ему приснился покойный кардинал Сильвестр. Попивая шадди, кардинал нёс какую-то чушь о Втором Сердце и грядущем счастье. Хорошо хоть не звал к себе, с Рокэ бы сталось согласиться. Ещё снился Леворукий, который велел поумнеть и принять своё счастье, которому стоило больших трудов самому стать счастливым. Ещё снилась та самая неведомая улыбка на чьём-то лице, а потом...потом он, наверное, проснулся. И даже не наверное, просто проснулся. Притом в своей спальне, а не в Багерлее. Странно, он ведь точно помнил, как его вешали на стену...а потом было что-то ещё, к нему точно кто-то приходил, но этого Рокэ уже не запомнил. Он ведь тогда чувствовал себя куда хуже, чем хотел показать. Впрочем, болезнь вроде ушла, ему вполне по силам осторожненько встать...нет, не по силам. Он снова плюхнулся на кровать и едва слышно простонал. - Соберано очнулся! - услышал он голос своего домоправителя из коридора, и кто-то побежал к его комнате. Судя по звукам, к нему бежал отряд бириссцев или один, но очень радостный Савиньяк. Лионель влетел в комнату друга и так стиснул его в объятиях, что послышался очень и очень неприятный треск. Поспешно отпустив Рокэ, Лионель подсел рядом на кровать и критически осмотрел Алву. - Росио, ты себя как чувствуешь? - А по мне не видно? - Да, знатно тебя этот Ракан потрепал. Ну ничего, до свадьбы зажи...хотя нет, не успеет. - Объяснись, - чуточку забеспокоился Рокэ. - Это ты должен мне кое-что объяснить, - улыбнулся Лионель, издевательски так, нехорошо улыбнулся, - Вся Оллария знает, что ты заключил договор с нашим дорогим кансильером - заметь, я говорю без иронии, - о спасении короля и страны. - Я действительно договорился с этим ызаргом? Я? - Более того, взамен ты дал слово жениться на Августе Штанцлере. Он свою часть договора выполнил, так что...сам понимаешь, что это значит. Несколько минут Рокэ молчал и пытался понять, как могло случиться, что он, Первый Маршал Талига, дал согласие жениться на старом больном ызарге. В конце концов он пришёл к единственно-верному выводу и успокоился было. - Ты меня разыгрываешь. - Увы, нет. Можешь спросить своего домоправителя, и виконта Валме, и даже Его Величество. Надо сказать, Фердинанд долго смеялся, когда герцог Эпинэ пересказывал ему ваш с кансильером разговор. Я даже забеспокоился, не помрёт ли он со смеху. - Очень смешно. Нет, правда, Лионель, эта шутка уже... - Между прочим, выгляни-ка в окно. Гонец несколько дней ждал, когда же ты очнёшься. Все ждали. К свадьбе почти всё готово, так что к обеду ты женишься. Что-то Рокэ Алве уже не казалось, что друг шутит. В голову полезли нехорошие воспоминания о визите кансильера в его камеру... Ворон похолодел от ужаса. Не договор, а пари, и Рокэ его ухитрился проиграть! - Ли, кто ещё знает о...о свадьбе? - начал продумывать путь отступления Первый Маршал. - Да все уже знают, не отвертишься. - Ни одна церковь не признает брак между мужчинами. - А вот и признает, мы это устроили, - с явным удовольствием следил Лионель за зарождающейся в друге паникой. Но Рокэ сдаваться был не намерен. - Я дал согласие на брак, будучи не в своём уме! - Вы были в своём уме! - возразил прямо с порога Ричард Окделл, - И эр Робер тоже так думает. "Предатели!" - подумал Рокэ, действительно начиная нервничать. Что-то пока ситуация складывалась не в его пользу, но он ведь Алва, он ведь выкрутится, правда? Правда? - А знаешь, что самое интересное, Рокэ? - смаковал каждое слово Лионель, - Что отказаться не получится. Тебя просто не будут уважать. Кансильер теперь герой Талига, спаситель и благодетель, и его скромное желание удовлетворят любыми способами. Между прочим, уже рисуют картину "Эрик Август Штанцлер свергает узурпатора". Это рабочее название, но оно мне уже нравится. Кансильер на ней такой...величественный. Рокэ Алва оценил ситуацию ещё раз. Представил себя перед алтарём, рядом кансильера в платье, и вот вуаль откидывается, и жених должен поцеловать невесту. Жених так волнуется, что не может склониться к бородатому лицу "невесты", и та лезет сама. Потом застолье, и все пьют, и больше всех пьёт сам Рокэ, так что на брачное ложе "невеста" несёт его сама, перекинув через плечо, и её подбадривают неприличными частушками. И вот Рокэ трезвеет на брачном ложе, над ним нависает массивное тело практически супруги, из окна, из шкафа, из-под кровати за ними наблюдают друзья и знакомые, а за балдахином стоит со свечой в руках сам Фердинанд Оллар, и вид у него невообразимо торжественный, даже похоронный. И до Рокэ доходит, что невестой сегодня будет он, и он пытается убежать, но его возвращают на супружеское ложе, и в итоге... Тут Алва не выдержал полёта собственной фантазии. Сердце закололо, в глазах потемнело, и Первый Маршал рухнул обратно в кровать, желая поскорее умереть и воссоединиться с близкими. Рокэ уже почти видел отца, мать и братьев...как вдруг прекрасное видение исчезло, и вернулась отвратительная реальность: он лежит на кровати, над ним стоят бледные, перепуганные Лионель с Ричардом. - Создатель, Росио, какой же я идиот...ты же только пошёл на поправку...ну, прости, я зашёл слишком далеко. - Хвала Леворукому, - с невыразимым облегчением выдохнул Рокэ. - Только ты всё равно женишься. Не на Штанцлере, конечно, а на его дочери, Ирэне Сэц-Штанцлер. - Не волнуйтесь, эр Рокэ, эрэа Ирэна хорошая, она вам обязательно понравится. Хрен редьки не слаще. Впрочем, у дочери Штанцлера было как минимум одно преимущество перед собственным отцом - она была дамой. К дамам Рокэ привык. Если будет совсем плохо, можно будет быстро овдоветь. Или, что изящнее, подстроить её измену и подать на развод. Хотя... Алва не питал надежд по поводу новоявленной невесты. Августу Штанцлеру почти шестьдесят, и невесте, вероятнее всего, уже за тридцать. Скорее всего, она похожа на своего отца-дриксенца, и Рокэ очень повезёт, если у неё не будет усов. Впрочем, он может просто не консуммировать брак - и никто не усомнится в его внезапной несостоятельности. Итого, придя к выводу, что даже из этой западни есть минимум три выхода, Рокэ Алва успокоился и попросил рассказать, что же происходит сейчас в стране. Ой, что же в ней творилось. Альдо Ракан ждёт суда, Робер Эпинэ после свадьбы Рокэ направится на север служить Талигу (и ему ещё повезло, что король оценил его вклад в спасение Олларов), наследник Колиньяров объявился и уже довёл отца до нервного тика подхваченными в Торке вредными привычками, в столице сегодня будет праздник в честь женитьбы самого завидного холостяка Талига, а через месяц будет ещё одна свадьба, поскромнее, но гораздо веселее. Свадьба вдовы Окделл и барона Ульриха-Бертольда будет выдержана в строгом надорском стиле: не больше двух-трёх дней гуляний, минимум алкоголя и драк. И Ричард, и Лионель отказывались описывать будущую герцогиню подробно - утверждали, что Рокэ не будет разочарован, и понимай, как знаешь, что они имели в виду. Нет, оруженосец пытался прибегнуть к метафорам, но от них Рокэ стало страшно. Слуги принесли несчастному герцогу один из самых красивых его костюмов, причесали, Хуан поздравил соберано с долгожданной женитьбой и тактично не заметил ужаса в глазах бедного Маршала, который ну вот совсем не хотел жениться, потом его критически осмотрели, признали годным и повели под белы ручки к карете. Плохо, что поедут в карете - на Моро можно было бы просто ускакать в неизвестном направлении. Итак, его привезли в церковь, в которой он никогда раньше не был и побывать собирался разве что на собственных похоронах. На него очень и очень сочувственно глядел виконт Валме, прекрасно одетый и причёсанный. Остальные даже не потрудились придать своим физиономиям хоть сколько-нибудь скорбное выражение, тот же Фердинанд сиял, как новенький талл. Рокэ ввели в храм и поставили у алтаря. Кто-то особо смелый подал Алве брачный контракт и перо. Листов в договоре было не меньше десяти, и все заполнены мелким почерком кансильера. Рокэ начал было читать, но руки дрожали, голова кружилась, а Ли велел поторапливаться с чтением - судя по звукам снаружи, невеста не заставила себя долго ждать. Рокэ повернулся к дверям, и в тот момент в церковь вошёл эр Август, ведя под руку...должно быть, саму Ирэну Сэц-Штанцлер, которая через считанные минуты станет герцогиней Алва. "Что ж...по крайней мере, усов у неё нет".