Я - Дракон

Через пару часов, после вкусного обеда в местной столовке, гордо именуемой кафе, и небольшой прогулки по двору, мы снова сидим в кабинете у Ивана Юрьевича. – Там… – говорит он, поднимая вверх указательный палец, – приняли решение. Мне становится немного не по себе. Я вдруг представляю, как этот мужик поднимается по лестнице в небо и там разговаривает с другим мужиком, с бородой и в длинном белом балахоне. – В общем, высшее руководство поддержало просьбу Ирины Николаевны, и новый Дракон достается Питерскому отделу БНиП, – говорит он грустно. – БН чего? – не понимает мой хозяин. – Отдел по Борьбе с Нечистью и Потусторонним, – объясняет ему Петька. – Жаль, – вздыхает Синельников, – Драконы сейчас на вес золота. А Питер себе такого богатыря забрал. Не зря Балашову пираньей называют. Зубастая и шустрая! – А почему пираньей? – снова спрашивает хозяин. – Ходит слух, что она тоже Драконом была. И ее тотемом была пиранья, – объясняет ему Петька. – Ирина была очень сильным Драконом, – кивает нам Иван Юрьевич. – Правда, сам я не застал ее в расцвете сил. – А вы сами не Дракон разве? – хозяин от любопытства начинает елозить в кресле. – Я Портным был, – улыбается Синельников. – Костюмы шили? – догадывается хозяин. – Портными у нас Магов называют. Они как бы запечатывают, или зашивают своей магией щели, – снова объясняет Петька. – Да… – кивает Петьке Иван Юрьевич. – Я Портной пятого уровня. Мною лично «заштопано» пять дыр. – А дальше? – не унимается хозяин. – А что дальше? – вздыхает Синельников и улыбка с его лица исчезает. – Закрытие пятого разрыва мои последние силы забрало. – А дальше? – настаивает хозяин. – Я стал человеком, – говорит Иван Юрьевич и отворачивается к окну. – После того, как я израсходовал весь запас силы, мне предложили работать в отделе. Вот теперь сижу и бумажки перебираю. – А почему эта Ирина сейчас тоже в отделе работает? – Хозяин подъезжает ближе к креслу Синельникова, – почему она не Дракон? – Увы… тотемы не вечны, – отвечает ему Иван Юрьевич. – Обычно животное умирает своей смертью, а сама тотемная сущность переселяется в другую зверушку. И этот новый тотем выбирает себе нового хозяина. Так было всегда. Но сейчас стало происходить что-то странное. Появилась нечисть, способная убивать именно тотемную сущность. И выследить ее мы пока не можем. А тотемы погибают. Соответственно, новых Драконов все меньше и меньше. – Получается, что мой Кышка был когда-то другим животным и другим Драконом? – интересуется мой хозяин и смотрит на меня. – Вы, когда в питерскую контору доберетесь, сходите первым делом к Левшам, – советует хозяину Синельников. – Им нужно будет проверить силу тотема. И там они смогут сказать, сколько раз он менял животное. Чем большее количество переселений прошла эта сущность, тем слабее становится тотем. А сейчас, – Иван Юрьевич хлопает по столу ладонями, показывая, что нам пора сваливать, – спускайтесь на первый уровень. Сорок пятая комната. Катя поставит печать где надо, выдаст суточные и билеты на «Красную стрелу» до Питера. – Можно последний вопрос? – хозяин тормозит коляску у двери и поворачивает голову к Синельникову. – Валяй, – кивает ему тот. – Я так понимаю, не всем бывшим Драконам и Портным, которые потеряли силу, предлагают работу в конторе, – говорит хозяин. – А что происходит с другими? – Ну…– Синельников задумчиво потирает пальцем висок, – по сути, они становятся обычными людьми. Им просто немного корректируют память. – То есть, они забывают, что когда-то были Драконами и Портными? – хмурится хозяин. – Ну, все! – Синельников поднимается, подходит к двери и распахивает ее перед нами, – вам пора. У меня дела. В Питере привет передайте Ирине Николаевне от меня. Поезд мягко тронулся с вокзала, оставляя позади проснувшуюся после долгой зимы Москву. Сидя на небольшом выдвижном столике в двухместном купе и упершись в стекло лапами, я смотрю на мелькающие за мутным окном весенние пейзажи, залитые теплыми лучами солнца, серые пятиэтажные дома пригорода, лысые непаханые поля и голые деревья. – Богато, однако, живем, – говорит хозяин, раскладывая на столе какие-то сальные бумажки, – суточные неплохие и места в поезде недешевые. Кто эти ваши «Рога и копыта» финансирует? – Правительство, – отвечает Петька, засовывая дохлую подушку в жесткую белоснежную наволочку, – там тоже есть наши люди. Из бывших. Да и разведка частенько пользуется разработками наших Левшей. – Левши – это кто? – хозяин ловко ловит на лету брошенную подушку и кладет ее на свою полку. – Это наши инженеры, – Петька долго борется со склеенным пододеяльником, тихо матерясь. – У них много секретных проектов, по заданию военных в том числе. – А у них тоже какой-то дар особый? – хозяин помогает Петьке расправить пестрое короткое одеяло в пододеяльнике. – Ага, – Петька кивает и отдает одеяло хозяину, – они гении. Но не простые. Они могут создавать приборы, которые работают в болоте именно на уровне энергии. Я и сам многого не понимаю. Приедем, познакомлю тебя с Серегой. Он тебе все объяснит. Мне этот разговор быстро наскучивает. Да и пейзаж за окном стал совсем однообразным. А еще я захотел есть. С обеда прошло уже много времени, а ни Петька, ни хозяин так и не вспомнили про еду. Вот интересно… Какие на вкус эти бумажки, что хозяин разложил на столе? – Кыш! Кышка, сволочь! Ты зачем десять тысяч сожрал? Они пахли колбасой. А вон та бумажка пахнет табаком. Поэтому сам ее ешь. – Он голодный! Вот, Петька молодец! Догадался, что меня кормить иногда надо. А ты? Не стыдно? Забыл про оголодавшее тотемное животное. А я его еще и хозяином считаю! – Точно! – хозяин раздвигает инвалидное кресло и перебирается в него. – Тут должен быть вагон-ресторан! Вагон, который хозяин назвал рестораном, больше походил на вагон электрички, в которой мы ехали из деревни. Только между сиденьями стоят столы, а вместо попрошаек снуют официанты с подносами. И еще тут играет музыка. «Да и на небе тучи, а тучи, а тучи – как люди» – гнусавит голос из небольшого динамика над дверью. Гадость какая… У меня от этих тучелюдов сыр в горле застрял. Очень вовремя хозяин сует для меня за шиворот кусок свежего огурца. Еще попить дай! Можно пива. Мне оно нравится. – Что за хрень поет эту хрень? – спрашивает хозяин у Петьки. – Модная группа, – отвечает тот, отрезая ножом кусок шницеля. – Они у нас уже пару лет в хит-парадах лидируют. – А что еще сейчас слушают? – спрашивает у него хозяин, опрокидывая в мою сторону стакан с пивом. – Ну, еще Маликова слушают, «Кабаре-дуэт «Академия»: «Ты отказала мне два раза, "Не хочу", – сказала ты. Вот такая вот зараза …» – напевает Петька. – Этих клоунов мы с Кышем по телеку видели. И нам не понравилось. Да, Кыш? Да! Вот полностью согласен. Тупые песни от тупых фриков. Хотя, иногда показывают ничего так блондинок. Хочу тебе напомнить, что с одной из них ты во сне того… Ну, ты помнишь… В конце вагона-ресторана слышатся какие-то крики, и музыка в динамике замолкает. – Всем доброго вечера! – слышим мы приятный молодой голос. – Мне хотелось бы спеть для вас очень хорошую песню. Она уже не новая и многие ее, возможно, слышали. И я уверен, что те, кто слышал, не останутся к ней равнодушными. А кто с ней незнаком, думаю, не разочаруются. Тихо тренькнула гитара и голос запел: – Мой друг, художник и поэт, В дождливый вечер на стекле, Мою любовь нарисовал, Открыв мне чудо на земле…