Я - Дракон

Тяжко даются эти занятия! Я, как и хозяин, пытаюсь сконцентрироваться, но мне мешают его мысли. От них моя шерсть на спине встает дыбом. Вижу лица. Много лиц. Они сменяют друг друга. Они смотрят прямо в душу и молчат. Некоторые покрыты серой пылью. Некоторые заляпаны грязью. Но самые страшные из них – кровавые, с перекошенными ртами и смотрящими в небо пустыми глазами. Насмотревшись ужасов, я убегаю с тонкого коврика на полу и забиваюсь в дальний угол класса. А вот перемены, с обедом и недолгими прогулками на балконе, я люблю. – Давно ты Дракон? – спрашивает хозяин у Саши, протягивая ей зажигалку. – Год, – девушка прикуривает длинную ментоловую сигарету и строго смотрит на черную кошку, которая запрыгнула на колени к хозяину. – Могу я тебе задать вопрос? – Саша берет Сесиль на руки, и я облегченно выдыхаю. – Валяй! – улыбается ей хозяин. – Ты, правда, можешь… ну, это самое? – Саша смущенно морщится. – Сексом заниматься? – догадывается хозяин. – Могу. А с какой целью интересуешься? – он хитро подмигивает Саше. – Просто, – равнодушно пожимает та плечами, – любопытно. – А теперь мой вопрос, – говорит хозяин и, не дожидаясь ответной реакции, спрашивает, – что у тебя за татухи? – Дура была, – говорит Саша, натягивая рукава кофты почти до кончиков пальцев. – Свободы захотелось. Как только школу закончила, из дома сбежала. Примкнула к компашке. Колесила с ними по стране. Пили, дебоширили, воровали. Разное было. А потом к нам присоединился парень. Татуировщик. Ну, я и решила свои фантазии на себе же и изобразить. – Она чуть задирает на животе кофту, и на нас смотрит что-то отвратительное, с перекошенным ртом и глазами навыкате. – Я такое тоже вижу, – отвечает хозяин, не смущаясь, разглядывая татуировку. – Только это не фантазии, а воспоминания. – Да уж… – Саша одергивает кофту и задумчиво смотрит на высокое голубое небо. – Слушай, – хозяин быстро переводит разговор на другую тему, – а долго ты занималась с Иридой? – Хочешь спросить, как долго я отделяла сознание от тела? – вскидывает тонкие брови девушка. – Полгода. – Фьють… – присвистывает хозяин. – Ага, – кивает Саша, – а потом как-то само все вышло. – Как само? – не унимается хозяин. – Не знаю, – пожимает она плечами, – сестренку вспомнила. Как с ней за ягодами ходили на даче. А потом мама варенье варила земляничное, – улыбается девушка. Да ты красавица! И улыбка такая милая и открытая. И ямочки на щеках. Вот знаешь… если бы не кошка твоя, я б тебя за хозяина посватал. Вот правда… – А тебе идет улыбка! Хозяин… Давай! Смелее! Сейчас самое время! А то так и будешь своих сисястых телеведущих по ночам мацкать. Смотри, какая красота перед тобой! – Да иди ты… – Саша легонько толкает его кулаком в плечо. – А ты знаешь, что ты Петьке нравишься очень? Я не пойму, ты дурак? Какой Петька? Какой нравится? Решил благородным быть? Типа: эта девушка нравится моему другу, поэтому я ни-ни? – Он хороший парень, но… – Саша, задумавшись, выкидывает бычок за балкон, – ему не такая, как я, нужна. Ему нужна чистая. Я его точно покусаю! Ума нет, считай калека! Извини меня за каламбур. Такую девку профукал! И снова мучительные занятия с Иридой и ее вороной. Я так устал за утро, что сразу перебазировался под стол. – Расслабьтесь, Глеб! Вы слишком напряжены! Конечно, напряжен. Я даже отсюда чувствую его воспоминания. И там снова стреляют и убивают. – Как у нас успехи? Это к нам в класс заходит Ирина Николаевна. И никакая она не пиранья, а очень добрая и хорошая. Я вылезаю из своего укрытия и бегу прямо к ней. – Здравствуйте, – кивает Ирина Ириде и хозяину и, нагнувшись, берет меня в руки. – Здравствуйте, Ирина Николаевна! – Ирида снимет с плеча ворону и встает навстречу гостье. – Пока не очень получается. – Вернее, совсем не получается, – хозяин пожимает узкую ладонь Белашевой. – А почему ты не поможешь? Это Ирина спрашивает уже у меня. Мне вот интересно, как я могу помочь? Покусать его? Или может носом в ухо залезть? – Ты прекрасно знаешь как, – улыбается мне Ирина Николаевна. – А вы, Глеб, слишком поглощены воспоминаниями. Они не самые светлые в вашей жизни. – Верно, – кивает хозяин, – у меня светлых вообще не осталось. – Не верю, – качает головой Ирина, – вам нужно постараться вспомнить что-то хорошее. И Кыш вам в этом поможет, как когда-то мне помог мой Ваца. – Ваца? – хозяин удивленно приподнимает брови. – Ваца – мой тотем. Летучая мышь. Мышь? Летучая? Это ж гадость редкостная! – Ну, это все лирика, – Ирина присаживается на корточки возле хозяина и кладет меня ему на колени, – вспоминайте, Глеб! И когда почувствуете, что вы проваливаетесь в сон, зафиксируйте в сознании этот момент. Самый переход от яви ко сну. Она ушла… Нравится мне эта женщина. Есть в ней что-то… родное что ли. Или знакомое. А хозяин снова весь в напряжении сидит на своем коврике и глаза жмурит. А там снова река и склон горы. Я подхожу ближе к нему и становлюсь лапами на его грудь. Нет, не та река… Не та, хозяин! Вспоминай еще… Узкая горная речка искрится изгибами. Вокруг зеленые поля, вдалеке темнеет лес. Небо такое чистое и яркое, что кажется, будто там, наверху, разлился океан. Птицы заливаются радостными трелями. Комарье и мошкара гудит над ухом. И такой запах, что голова дуреет! Невысокая пухлая девушка выходит из деревянного домика. Она сладко потягивается и улыбается. Стой! Стой, хозяин! Не то! Вон, как сердце сжалось в груди! У меня тоже оно сейчас разорвется от боли! Дождь за окном. Черное небо извергает из тучи острые вспышки молний. Гром грохочет прямо над головой. Так и кажется, что крыша избы сейчас рухнет от тяжелого рокота стихии. В небольшой комнатке тепло и уютно. Тихо потрескивает сухими дровами печка. Сгорбленная седая женщина ставит на стол кувшин, накрытый марлей, и начинает наливать из него теплое топленое молоко. – Кушай, милок! – она ласково гладит голову и целует в лоб. – Согрелси? А то со двора весь мокрый пришел. Я тебе вон пирожков напекла. Как ты любишь. С творогом. Кушай, внучек… Кушай, касатик… От прикосновения сухой сморщенной руки становится так тепло и хорошо, что я начинаю медленно уплывать вверх… Где это я? Стены комнаты становятся прозрачными, и через них я вижу соседнее помещение. Его очертания тоже светлеют и вот передо мной весь спортивный дворец, как на ладони. Странно, вместо людей только светлые силуэты. А вот слева от меня две вполне реальные фигуры. Одна из них напоминает черепаху стоящую на задних лапах. А вторая какая-то совсем непонятная. Вроде похоже на кошку, а вроде нет. Хорек! Точно! Хорек. Я делаю шаг вперед и с удивлением замираю. У меня же ноги не ходят! Я смотрю вниз и вижу две мускулистые лапы, покрытые белой шерстью и согнутые в коленях. Длинные стопы заканчиваются тонкими пальцами с крючковатыми когтями. Вроде бы это мои ноги, а вроде и не мои. Я снова пытаюсь сделать шаг, но это оказывается непросто. Воздух вокруг меня плотный и от каждого движения покрывается рябью. И еще странный шум в ушах. Как будто и правда все происходит под водой. Откуда-то издалека я слышу голос Ириды. – Глеб! Возвращайтесь! Глеб! Глеб? Ну, да… я Глеб. А может не Глеб, а еще кто-то? Надо попытаться идти вперед, разгребая воздух руками. Какие у меня странные руки… Они тоже волосатые. И пальцы… Тонкие и длинные с большими костяшками. А когти-то какие… Ножи, а не когти. А это что сзади? Хвост? – Глеб! Вернитесь! Я оборачиваюсь и вижу Ириду. Только ее тело почему-то покрыто серыми перьями, а и без того носатое лицо, сейчас напоминает птичье. – Глеб! Вернитесь! Вы пока не готовы! – говорит мне Ирида и… Меня отбрасывает в сторону. Я падаю на тонкий коврик на полу и испуганно озираюсь по сторонам. Хозяин тоже хлопает глазами и удивленно смотрит на свои руки.