5.5
22 апреля 2019 г. в 06:56
На самом деле, император Юний Септим прилетел ещё утром. Весь его день он следил за тем, как исполняется перемирие. Видео заключения перемирия, где он увидел, что драконы обзавелись парой передних конечностей, было переслано в Имперский Город и просмотрено ещё вчера.
Драконы неукоснительно следовали перемирию. Кроме одного, который всё-таки решил напасть, и закономерно был убит. Был и ещё один случай, где человек решил, что дракон сейчас нападёт, и для предотвращения этого всадил в него ракету. Раненый дракон смог улететь, а человека посадили под стражу, правда, через сутки он должен был быть отпущен. Проблема была в том, что за убийство дракона не полагалось никакого наказания, ну, а так как человек не издевался над ним, ему нельзя было предъявить даже жестокое обращение с животным. Юний взял это на заметку и не сомневался, что Алдуин сделал так же, так что им обоим надо будет проработать правовой статус драконов.
На переговоры император решил идти самолично. Ды, был небольшой риск, но как показывала история, Септимы от него всегда выигрывали. Талос, что заключал договоры с драконами и морровиндскими полубогами — и завоевал Тамриэель. Мартин, что возжёг Драконьи Огни прямо во время нападения Мерунеса на Имперский Город, а потом тщательно вымарывал даэдр из мироздания. Они рисковали — и круто меняли мир к лучшему. Так что ему тоже надо бы продолжить славную традицию предков, и договариваться с Первенцем самолично (хоть как показали первые переговоры, он не был против всяческих заместителей).
Начинался вечер, и братья летели назад к блокпосту на окраине Солитьюда, где должна была состояться встреча с тем, кто имеет право заключить полноценный мир. И теперь им даже было всё равно, будет ли это сам император, или какой-нибудь министр. Главное мир.
Люди убирали оружие. Когда-то Алдуин был военным, так что понимал всю эту кухню. И прямо сейчас видел готовый к отправке в часть ракетный комплекс и смотрящие вниз зенитные орудия — похоже, его сигнатура теперь была мирной. Напади он прямо сейчас, и в ответ ему полетят только совсем не смертельные для него выстрелы из автоматов да гранатомётов, а зенитки он успеет выбить из строя ещё до того, как они смогут развернуться.
На поле их уже встретил наместник, на это раз собственной персоной. Он рассказал им о том, что в условиях чистого поля никак нельзя вести переговоры такого уровня. Поэтому, нужно было следовать за вертолётом (который уже разогревал двигатели) до аэропорта, а точнее, до одного конкретного ангара, где и устроили переговорную. Во всё время разговора наместник смотрел за реакцией — не разгневается ли Алдуин на это предложение, и не было сомнений, что о ней будет должено. Что ж, это его не смущало, он всё понимал, поэтому драконы просто выстроились клином и, лениво помахивая крыльями, полетели вслед за рвущим воздух лопастями вертолётом.
Аэропорт молчал. С него не взлетали и не садились самолёты, на посадках и рулёжных полосах тоже не было ни одного. Рабочие аэропорта тоже не показывали нос. Алдуин сразу понял, что на обслуживание немногочисленных рейсов пока хватает и одного столичного аэродрома, поэтому здесь загнали все самолёты по ангарам и временно прекратили работу.
Но один ангар, судя по всему сделанный для какого-то легкомоторного самолётика, отличался. Около него в качестве почётного караула стояли солдаты, вооружённые, впрочем, совсем не парадным оружием, а у ворот была постелена широкая красная лента. Как только они заложили вираж и пошли на приземление, двери тотчас открылись (хоть и не до конца) и из них вышел Император Юний, собственной персоной.
Они встретились посредине. Император протянул руку. Алдуина обуревали различные чувства: со стороны человеческого опыта, как военный и просто подданный, он непроизвольно чувствовал пиет и даже малую толику смущения, но будучи драконом он понимал, что они просто равны друг другу, а может, он даже и выше (но эта мысль отгонялась прочь). В конце концов логика подсказала, что прошлое уже в прошлом, а сейчас он величественный дракон, значит, вести себя надо соответственно.
Алдуин в ответ протянул правую лапу. Юний, не в силах обхватить рукой даже один из пальцев, взялся за неё двумя руками и потряс. Дракон подыграл и сам немного тряхнул, иначе бы у Юния просто не хватило бы сил поднять её, и они пошли в ангар. К сожалению, Партурнаксу пришлось стоять снаружи с солдатами, и пришлось ему это объяснять, что заняло некоторое время.
Посредине ангара, в окружении света от дневных ламп, стоял высокий стол. Император сел на высокий стул с одной стороны и жестом пригласил сесть дракона с другой. Алдуин сел, подмяв под себя все свои четыре лапы и положив на землю свои большие крылья. На некоторое время повисла пауза:
— Мы заключим мир с вами и со всем тщанием вместе будем следить за его исполнением, — Юний, наконец, нашёл как начать разговор.
— Это хорошо. Но как мы будем следить? Нужны гарантии наказания для тех, кто его нарушит. И чтобы в случае вины одного из нас это не была смерть от разрыва тела крупнокалиберными пулями.
— Согласен, — Юний понимал, что хоть дракон и будет воскрешён, но перед смертью сполна нахлебается боли. — К сожалению, человек и дракон совершенно разные категории. Наше оружие не сможет задержать дракона-нарушителя, и максимум, что полицейский сможет сделать — это приземлить его.
— Значит полицейским нужно другое оружие, только и всего, — Алдуин намеревался обсудить этот вопрос потом, а сейчас высказать самое главное. — А вот как будет наказан человек, навредивший дракону? — Юнию не находил ответа, ну или не хотел его озвучивать. — Нужно, чтобы мы обладали имперским гражданством. Тогда он будет наказан как причинивший вред другому разумному.
— А вы хорошо понимаете в законах, — к сожалению, читать другого человека так же, как и дракона, Алдуин не умел, но подозревал, что император всё-таки удивился. — Да, тут я тоже вынужден согласится. Но тогда драконы подпадают под закон о левитации, и соответственно, не будут иметь права летать над определёнными зонами.
— Я не смогу разъяснить всем, как выглядят все ваши запретные зоны, тем более, что в нашем языке нет таких слов. А даже если смогу — многие будут недовольны, что люди ограничивают природное право дракона летать где только захочется, и не будут меня слушать. А значит, я потеряю авторитет. А значит, прощай мир.
Юний долго думал. Война с драконами выматывала, и люди были недовольны. Но нельзя во всём уступать драконам, иначе это будет похоже на капитуляцию:
— Хотя бы придётся объяснить, что над людскими постройками нельзя летать низко. И что над ними нельзя устраивать сражения между собой. Это не обсуждается, ибо подобные действия опасны для людей.
— Я согласен, — тут уже наступил черёд Алдуина соглашаться, и он склонил вбок голову. — И я разъясню это моим подданным.
Вдруг они оба осознали, что договариваться будет нелегко. Драконы, по сути, были самостоятельным государством, но в отличие от каджитов или аргониан, без своей территории. Зато, им принадлежало небо. К сожалению, когда они приземлялись, то это место так же начинало принадлежать им, и они были готовы доказывать это своей силой. Так что, ещё и предстояло помирить их современным миром, где властвует писаный закон.
— К вопросу о полиции. Сформируйте отряды, которые будут следить за исполнением закона и смогут наказать нарушителей среди вас, — Алудин промолчал и снова склонил голову вбок в согласительном жесте.
Пришло время оформить договор. Теперь разговор шёл о приложении к нему, где будут описаны такие вещи, как размеры и дислокации драконьих отрядов, а так же их юридическое оформление, информирование о снятии военного положения с провинции Скайрим, разрешение драконам на охоту без использования огня (ибо Алдуин подозревал, что драконам скоро надо будет и есть). Но эти дополнения уже не могли повлиять на сам факт того, что договор будет заключён.
Наконец, дракон и человек вышли из ангара. И только сейчас стал заметен один смелый журналист, который всё снимал. Алдуин вспомнил, как в бытность его драконорожденным их братия допытывались до него после того, как закрытый монашеский орден Седобородых нарёк его Довакином и принял в своём монастыре. И как потом лезли с микрофонами и камерами, когда он проворачивал операцию по поимке Одавинга. Кстати, как он там, где летает?
Воспоминания заставили улыбнуться. Журналист, на которого дракон продолжал смотреть, казалось чуть дрогнул, но всё равно продолжал записывать всё на камеру. «Далеко пойдёт этот смельчак» — подумал Алдуин, поняв что его улыбка похожа на оскал и убрав её.
Огромного размера договор был уже распечатан и лежал на трибуне. Они взошли на неё и император первым поставил свою подпись. Первенец хотел было, как договаривались, расписаться когтями, под которые заботливо подставили чернильницу (и где её только достали?), благо что огромный размер листа сделали специально для его лапы, но вдруг взял и дыхнул на него самым слабым магическим огнём. Не ожидавший такого император отшатнулся, творя оберег, а солдаты почти подняли оружие, но пламя всего лишь отпечатало на плотной бумаге документа имя Алдуина. Прямо как Седобродые отпечатывали на каменных плитах драконьи буквы (только те были куда больше).
Наконец главы разошлись, обменявшись финальными руколапопожатием. Братья свечкой взмыли в небо, оставляя позади людей и их город. Алдуину наконец-то не надо было думать, как говорить так, чтобы не загнать в угол людей, но и самому не показаться слабым, и он облегчённо выдохнул. Пора было отдохнуть (а заодно и поспать) где-нибудь в укромном месте, благо за дни полётов в этой местности он их запомнил немало.