If Wishes Were Fishes

— Он толкнул тебя с лестницы? В голосе Рафаэля за потрясённым неверием пряталась огненная ярость, надстраиваясь, как расплавленный камень на поверхности вулкана за несколько дней до извержения, и Майки, должно быть, слышал её так же ясно, как Йоши. Он потянулся к Рафаэлю своей свободной рукой, смотря на него круглыми и честными глазами. — Не специально, Рафи. Кэмпбеллы выглядели очень обеспокоенными после того, как это случилось- Думаю, он тогда не осознавал, насколько близко мы были к лестничной площадке. — Ага, обеспокоенными, что на них донесут в службу опеки, — прошипел Рафаэль сквозь зубы, и рука Майки на его запястье, скорее всего, была единственной вещью, что удерживала его в стуле, — Я в это не верю. Этот дьявольский мер- — Довольно, — строго сказал Йоши, и его зеленоглазый ребёнок смолк, правда, всё ещё не покорный, но на данный момент этого было достаточно. Леонардо задел плечо Майки, напоминая ему сидеть смирно, и поправил холодный компресс на пёстром синяке мальчика помладше. Майки вновь откинулся на спинку стула, неохотно оглядывая терпеливые манипуляции Леонардо, и Йоши подсказал, — Продолжай, Майкл. — Хорошо, э… Ну, один из них уронил что-то, оно очень шумно разбилось, и я проснулся, — ребёнок наверняка начал бы ёрзать, будь у него свободная рука, чтобы сплетать и расплетать пальцы в обычном своём проявлении волнения; но пока, он постукивал ногой по кафельному полу, напряжённый, — Когда я вышел, чтобы посмотреть, что происходит, они кричали друг на друга в кабинете, и мистер Кэмпбелл крепко схватил миссис Кэмпбелл за руку. Я- Я правда не думаю, что он причинил бы ей боль, — торопливо добавил Майки, мельком бросая взгляд своих голубых глаз на непоколебимые глаза Йоши, — Он не плохой. Он просто был очень зол — насчёт работы, скорее всего — и он начал пить, и я думаю, это причина, почему они вообще начали спорить. Но- он схватил её, а она ждёт ребёнка, и надо быть осторожней, да? Так что я сказал ему отпустить её, но он не отпустил, и я встал между ними. Это его взбесило, и он толкнул меня. «О, Микеланджело.» Йоши прижал руку к своим глазам, уделяя секунду, чтобы справиться с новой информацией. В это время, Донателло наклонился через стол, опираясь на него локтями, и быстро спросил: — Ты уверен, что ты в порядке? И это был вопрос на миллион, не так ли? Майки был натянут, как струна, и прошло несколько секунд перед тем, как он смог выдавить улыбку. Он пожал одним плечом, несмотря на то, как его пальцы сжались чуть крепче на руке Рафаэля, и сказал: — Да. То есть, да. Я в порядке. Просто перепугался, понимаете? Донателло выглядел достаточно «перепуганным» за них обоих вместе взятых, вцепившись взглядом в опухшее запястье Майки. Его дети никогда не скрывали свою неприязнь к приёмной семье Майки, но Йоши думал, что никто из них даже не подозревал, что Кэмпбеллы способны на какое-либо физическое насилие — случайное или какое-либо другое. Йоши тоже не подозревал. «Если бы я подозревал, — подумал он с горячей убеждённостью, — то до этого бы не дошло.» — Эм, — неожиданно сказал Майки, возвращая тяжкие мысли мастера обратно к теме. Он практически уменьшился на своём месте, горбя спину и плечи, но его глаза были ярки и широки, — Думаете, я поступил правильно? Даже дикие лошади не могли бы остановить Йоши в тот момент, когда он потянулся к ребёнку, обхватывая его лицо одной рукой, и другой расчёсывая его взъерошенные со сна кудри. Удивляясь сочувственной душе, что только расцвела под грузом одиноких лет, удивляясь доброте, выросшей вместо равнодушия. — Ты поступил абсолютно правильно, — уверенно сказал он, делая маленький шаг из многих, необходимых для того, чтобы обратить вспять весь холод прошлых домов, с которым встретился этот прелестный мальчик, — Ты повёл себя храбро. Я очень горжусь тобой. Что-то яркое нарисовалось на лице Майки, первые признаки знакомой улыбки натягивали уголки его рта. — Вы серьёзно? — Конечно, — сказал Леонардо, — Если бы мистер Кэмпбелл причинил боль своей жене той ночью, он бы жалел об этом всю жизнь, ты так не думаешь? — Не учитывая ещё то, что это стало бы причиной недоверия между ними, и это послужило бы ежедневным стрессором для миссис Кэмпбелл, а стресс может нанести вред женщине во время беременности, — добавил Донателло с рассеянной уверенностью, смахивая длинную чёлку с лица. Он наконец-то смог оторвать взгляд от запястья Майки, вместо этого заглядывая ему в глаза, — В некоторых случаях, стресс может произвести гормоны, которые приводят к ранним родам или выкидышу. Хорошо, что ты вмешался именно тогда, на всякий случай. — Ты хотел её защитить, — Рафаэль перевернул руку Майки ладонью вверх, в свою очередь обхватывая своей рукой его, с чем-то свирепым в каждой черте его лица, — А желание защитить людей — это не плохо. Просто… в следующий раз без лестниц, договорились? Смех Майки звучал стеснительно и довольно, и он был так похож на возлюбленную Йоши Сандей, когда он согласно воскликнул «Договорились!», что это должно было быть ужасно больно. Так или иначе, вместо этого, это было чудесно, и Йоши погладил его по волосам ещё раз перед тем, как убрать руку, откладывая мысли о покойнице на дальнюю полку. — Прежде всего, нам нужно позвонить твоему социальному работнику, — сказал он, — Ты как-то упоминал, что она также управляла домом вашей группы в Нью-Йорке? — Э- Да, у неё и её дочери очень большой особняк, и комнаты приёмных детей находятся на том потрясном чердаке. Думаю, такое не часто встретишь, но она, типа, лучшая в своей работе, — Майки моргнул, смотря на него, слегка наклоняя голову, — Зачем нам ей звонить? — Ты должен рассказать ей о том, что происходит, — сказал Рафаэль серьёзным тоном, который он приберегал для моментов, как этот. В любом случае, он привлёк внимание Майки, и Йоши позволил своему среднему — второму по старшинству — сыну повести, — Ты сбежал. Она должна узнать причину от тебя, не от Кэмпбеллов. — И ещё надо спросить, можно ли нам отвезти тебя в больницу, — встрял Лео, и Майки нахмурился. — Я не хочу идти в больницу. И я не хочу доносить на Кэмпбеллов. Они не могут попасть в неприятности теперь, когда они ждут ребёнка. Рафаэль видимо сопротивлялся потоку слов, которые, Йоши мог сказать, были бы чрезвычайно удовлетворительны, как стакан чая со льдом после целого дня, проведённого под солнцепёком; но пылкому мальчику удалось выдавить что-то помягче. — Ты не доносишь на них, Майки, ты просто расскажешь, что произошло. Всё будет нормально, пока ты будешь говорить правду, верно? Ты сказал, что она лучшая, она будет знать, что делать. — Наверное… — А визит в больницу не обсуждается, — серьёзно добавил Йоши со слабой ухмылкой, когда Майки надул щёки, — Донателло, принеси телефон сюда, пожалуйста. Майклу нужно сделать звонок. — Ребят, вы шантажисты, вы знали? — с чувством сказал Майки, отпуская руку Рафаэля, чтобы взять беспроводную трубку, протянутую Донателло. Леонардо взъерошил волосы Майки во время разговора, криво ухмыляясь, и что-то в этом исключительном, обычном моменте — наблюдать за четвёркой, сидящей за одним столом, словно они никогда не знали разлуки — наполнило Йоши неописуемым теплом. Он спрятал свою улыбку в чашке чая, поднесённую им к его губам, когда Леонардо сказал: — Только потому, что нам не всё равно. ________________________________________ — Миссис О’Нил точно этому не обрадуется, — мрачно сказал Майки, пока его руку осторожно заворачивали в несколько слоёв мягкой белой ваты. И это было ещё мягко сказано; никого из присутствующих в комнате это тоже не радовало, — Мне точно нужен гипс? — Заткнись, Майки, у тебя запястье сломано, — торопливо сказал Донателло, наблюдая за руками врача, как коршун за добычей. — Это перелом лучевой кости, — добродушно ответил Доктор Слоун. В своей профессии он был юным, но одарённым; и его семья уже долгие годы была хорошими друзьями с Хамато, — Одна из самых распространённых травм, которую мы здесь встречаем, особенно у молодых спортсменов. Поскольку кость расположена правильно, операция не обязательна, но тебе придётся пожить с этим гипсом где-то восемь недель. Думаешь, справишься? Мужчина уже отошёл, чтобы высушить оранжевые бинты из стекловолокна, оставленные им в раковине, так что непокорный взгляд Майки был проигнорирован. Рафаэль наклонился к нему и сильно толкнул его в плечо. — Он-то отлично справится, а иначе… Майки показал ему язык, а Доктор Слоун рассмеялся, снова занимая своё место, с сыроватым стекловолокном в руках. — Ладно, смельчак, сиди смирно. Первый слой был наложен быстро; на этом этапе, Слоун остановился, чтобы соединить концы свежего гипса, обворачивая вторым оранжевым слоем первый. Майки с любопытством наблюдал за процессом, несмотря на то, что он твёрдо решил быть демонстративно не впечатлённым. — Полимера в стекловолокне реагирует на воду, — объяснял Слоун, когда закончил, проверяя свою работу, — Оно и так липкое, а застывает где-то за четыре минуты, так что это не займёт много времени. Дальше шло литьё, сначала формирование гипса на ладони, а потом части, что покрывала предплечье. Когда дело подошло к запястью, он предупредил Майки, что нажатие может быть болезненным, но он был осторожен, и Майки даже почти не морщился. — Тебе придётся себя поберечь, — начал говорить ему Слоун, потом приостановился и развернулся к Йоши, — Ему придётся себя поберечь. Совершенно никакой гимнастики, — Майки издал слабое «никакой?», и доктор добродушно покачал головой, — Я не хочу, чтобы он перетруждался, никакого спорта, ничего, что могло бы произвести излишнее давление на его запястье. Похоже, он из тех, кто сходит с ума и сводит Вас с ума, но я должен настоять. Сохраняйте запястье поднятым над уровнем его сердца так часто, как сможете, и возвращайтесь через три недели. К тому времени опухоль должна спать, а гипс ослабнуть, так что мы заменим его новым. Йоши кивнул, соглашаясь с полностью разумными условиями, даже если Майки думал, что наступил конец света, и принял рецепт на среднее обезболивающее, вручённый ему Слоуном, который они могли заполнить в больничной аптеке на первом этаже. После целого хора из «спасибо» от его детей, Йоши повёл их по коридору в сторону лифтов. Майки плёлся, злобно глядя на свой радостно-оранжевый короткий гипс на его руке. — Отстой, — с чувством пробормотал он, и несмотря на огонь, полыхнувший в глазах Рафаэля, ни грамма этой ярости не оказалось в его голосе. — Чёрт возьми, да, тот ещё отстой, — ответил он, одной рукой притягивая к себе Майки за его плечи, — Но тебе придётся соблюдать все те правила, которые сказал нам док. Пару месяцев ничего не деланья будут лучше, чем делать только хуже и навредить себе окончательно. — Знаю, — признался блондин поменьше, хоть и несчастно. Старшие мальчики обменялись взглядами поверх его головы, безнадёжными и отчаянными, и именно в этот момент двери лифта раскрылись с лёгким звоном. Их семья отошла в сторону, пропуская медсестру, ловко выехавшую из дверей с тележкой с препаратами, и Майки взглянул на них как раз во время, чтобы поймать хвостик выражения лица Рафаэля. Ребёнок моргнул и, мгновение спустя, улыбнулся, — Но эй, не беспокойтесь! — добавил он, с большой долей своего привычного очарования, и Йоши был уверен, что это только ради них, — Всё не может быть настолько плохо. Я придумаю, чем заняться, чтобы скоротать время. — В чём я не сомневаюсь, — нежно сказал Йоши, и последовавший смех Майки был самым желанным звуков в мире, — Теперь давай заполним твой рецепт, и пообедаем где-нибудь по пути домой. Нам также надо будет убедиться, что дом в приличном состоянии для миссис О’Нил, прежде чем она приедет этим вечером. План был встречен с энтузиазмом, и когда мальчики в свою очередь ввалились в кабину лифта, они уже бурно обсуждали корочки и начинки на пицце, а атмосфера между ними стала куда легче. Но стоило Йоши последовать за ними, как он услышал своё имя, когда его позвали с другого конца коридора. Он развернулся, увидев врача, которого они встретили почти две недели назад, торопливо направляющуюся в его сторону. — Иди, пап, — сказал Рафаэль, придерживая дверь от закрывания, не обращая на горстку других пассажиров в кабине. Прямо за ним, Леонардо заимствовал маркер у медсестры, чтобы Донателло мог нарисовать аллигатора-самурая на гипсе Майки, поскольку последний сказал, что это будет просто «улёт». Качая головой на их манеры, или скорее на их отсутствие, Йоши двинулся навстречу доктору. Она поприветствовала его с милой улыбкой, и стала пролистывать через толстую пачку бумаг в её руках. — Я так рада, что мне не пришлось ждать, чтобы позвонить Вам! Результаты ДНК теста Вашей семьи пришли несколько дней назад. Конечно, я знаю, что это не совсем профессионально с моей стороны, но я только что увидела Вас по пути в мой кабинет, и- ну, я подумала, что Вы захотите узнать сразу. Он уверенными руками развернул письмо, что она дала ему, хотя в душе он был потрясён. Почти две недели назад казалось, что две недели — это целая жизнь, а его сыновья и так ждали всю свою жизнь. И вдруг, ожидание закончилось — внезапно, преждевременно — и он держал ответ прямо в своих руках. Беспорядочно разглядывая содержания страницы — хотя каждое слово должно было быть внимательно прочитанным — глаза Йоши наконец наткнулись на абзац внизу страницы, над сложной диаграммой. «Итог: Генетические данные подтверждают биологическое родство между Донателло Хамато, Леонардо Хамато, Рафаэлем Хамато и Микеланджело О’Нил с вероятностью 99,99%.» — Поздравляю, — с теплотой сказала доктор, — Всё-таки, Солнышко Ваше.