Война хаоса

Страна Огня была известна, как весьма стабильное государство. Наличие такой военной силы, как Скрытое Селение Листа, во многом упрощало как внешнюю, так и внутреннюю политику. Однако, несмотря на тишину политическую, криминал резвился везде, куда доходили дороги. Особенно опасны были леса. Многокилометровой глубины заросли, сверху укрываемые пышными кронами огромных деревьев, создавали впечатление настоящих джунглей. В лесах водились как дикие звери, так и люди, не брезгующие лёгкой добычей. Кое-где бесконечные кущи всё же прерывались небольшими полянками, часто производившими впечатление живописных уголков. Как раз на одной из таких, посреди скромных лесных цветов, выделяясь на общем фоне черно-рыжей одеждой, на траве лежал парень лет шестнадцати. Не положив ничего под откинутой белобрысой головой, увенчанной чёрной повязкой с железной бляхой на лбу, он как будто спал. Если б не беспристрастное выражение украшенного странными шрамами лица, можно было бы подумать, что это какой-то усталый путник, который, умилившись красотой природы, упал спать прямо там, где стоял. Солнце, начав уходить из зенита, бросило спящему последний яркий наклонный луч и скрылось за кронами. Парень зажмурился, повёл носом и медленно открыл глаза. Не поднимаясь, он искоса оглядел поляну. Потянувшись и сев «по-турецки», почесал голову и снова стал задумчиво осматриваться. «Где это я?», спросил он себя мысленно. Детали произошедшего всплывали неохотно. «Ты, Узумаки Наруто, генин. Ты чуунина слушаться должен», всплыли в его голове слова напутствия старейшин. Что-то взбрело старичкам в голову, и они опять послали его с чужой командой. Мало того, что там он вдруг оказался старше всех, так ещё с капитаном на обратном пути разругались. Тот что-то бурчал по поводу базовых принципов тактики шиноби, видимо возмутившись попыткой нового товарища по привычке решить задачу в прямом столкновении с врагом. Наруто поднёс руки к груди и сложил печать. С глухим хлопком рядом появился ещё один парень, в точности такой же.  — Вот скажи, глупо ведь было три дня, как идиоты, заседать в засаде у тропы, куда никто не ходит, вместо того, чтоб просто прийти туда, где этот гад живёт и вызвать? — обратился Наруто к клону.  — Конечно, глупо! Настоящий шиноби должен уверенно вставать на защиту от зла, а не по канавам сидеть дожидаться, даттебайо! — ответила копия.  — Вот-вот. Пробегись по периметру, нет ли врагов-зверей-ловушек.  — Есть, сэррр! — ухмыльнувшись согласился клон, вскочил и убежал в лес. «Тупой чуунин», думал Наруто, сидя на траве, «И кто вообще придумал, что списать, сидя у Ибики, спереть бумажку и избить своего товарища до полусмерти — это то, что нужно для руководства командой? Вот стану хокаге... И как только этот выскочка меня вырубил… И главное, зачем? Взял и бросил джинчуурики одного в лесу без сознания, даттебайо». Наруто слыл в селении человеком прямолинейным и не слишком сообразительным. Сам он это признавал, но оттого ещё больше не любил, когда кто-то рядом делал очевидную даже с его точки зрения глупость. Из-за этого Наруто часто считал, что если уж ему ясно, то и прочим очевидно, и потому глубина его аргументов находилась в существенной обратной зависимости от эмоционального напряжения. Из последнего, что произошло, он помнил только какой-то странный стрекочуще-щёлкающий звук и ощущение, будто в глазах двоится. «Кто ж знал, что он гендзюцу использует?», думал Наруто, поднимаясь, «Знал бы я заранее, ух задал бы уж ему! Что делать, надо двигаться домой». Вдруг в голове что-то как будто щёлкнуло — это клон закончил обзор и самоотозвался. Теперь Наруто знал, что ловушек и зверей вокруг не наблюдается, врагов тоже нет, а неподалеку проходит довольно заметная тропа. Также появилось странное ощущение, что это место несколько изменилось с того момента, как он потерял здесь сознание. «Я помню, что злился и врезал зачем-то по дереву кунаем. Зачем доставал его, даже не знаю.» думал Наруто, «Однако в округе ни одного повреждённого дерева. Может, зажило?». Определив по приметам расположение севера и юга, он взбежал на дерево и по толстым ветвям попрыгал по направлению к Селению Листа. До места Наруто добрался лишь под вечер. Ощущая надвигающуюся прохладу, он решил не откладывая отправиться в Ичираку, чтобы на весь вечер разогреть себя порцией опасно горячей лапши. Подлый капитанишка наверняка уже накатал кляузу куда надо, так что жалованья можно было не ждать. Осознав это, Наруто сразу решил на этот раз подкрепиться в долг. Опьянённый ароматом, царившим в Ичираку, он не заметил искреннего удивления повара, который, впрочем, не стал возражать — у того часто обедали в долг и рассчитывались почти всегда. Но проблемы были ещё впереди. Придя домой по привычному адресу, он вдруг обнаружил, что его скромная маленькая квартирка заперта. И мало того, что на чужой замок, там определенно кто-то был. Недолго думая, Наруто громко постучал и крикнул:  — Эй, там, грабители! А ну выходите, не боюсь я вашего замка! За дверью притихли. Потом раздались чьи-то тихие шаги и зазвенели ключи. Дверь приоткрылась, и через перегороженную цепочкой щель на него посмотрело незнакомое женское лицо.  — Кто там? — потребовало лицо напуганным голосом.  — Это я сам хотел спросить! Что вы делаете у меня дома, мэм?  — У вас? Я у себя дома! Уходите, или я мужа позову!  — Ещё и с мужем? Пусть выходит, я ему покажу, как в дом к шиноби вламываться, даттебайо!  — Хикару! Хикару! Тут какой-то мужик пришёл, орёт, что он шиноби, и это его дом! Из-за двери загремел чей-то бас:  — А вот я сейчас монтажку возьму, и посмотрим, где шиноби, а где дом! Дверь открылась и перед Наруто предстал мускулистый бородач с железным прутом в руках. Из-за плеча его выглядывала сильно напуганная женщина в простом домашнем кимоно. Где-то в глубине жилища заревел маленький ребёнок. Наруто понял, что явно где-то ошибся.  — Эм… Кажется, я и правда ошибся адресом… — выпалил он, и, ощущая глупость своего положения, наугад добавил, — От имени эм… Курьерского агентства Листа приношу вам извинения, прощайте! С этими словами он развернулся и собрался уйти. Дверь за ним захлопнулась, послышалось лязганье запираемого замка. Внутри заворчал бородач:  — Дармоеды! Набухаются после этих своих "миссий", а нормальным людям житья нет! Наруто остановился. Вернувшись к двери, он ещё раз осмотрел её. Здесь определенно должна была быть его квартира! Однако, вместо своего дома ему попалось жилище какой-то молодой семьи. Ломиться вновь было явно неразумно, и Наруто побрел по улице, вспоминая места, где можно было бы перекантоваться. «Как будто без бабули Цунаде все с ума посходили…», думал он, «Ладно оплату зажать, мне не впервой, но чтоб из дома выставить! И ведь не сообщили, сразу поселили туда какую-то парочку». Наруто не впервой было вступать в трения с руководством. Понимая, однако, что от него никуда не деться, старейшины и хокаге в какой-то мере шли навстречу, подбирая ему миссии, которые было можно провалить, разве что только погибнув. Но на этот раз жестокость санкций превысила все ожидания. И так они обращаются с сыном хокаге! Был бы Четвертый жив, уж он бы такого не допустил. Возможно. Хмуро бредя по улице, Наруто дошёл до какой-то лавки, повалился на неё и заснул сном без сновидений. Утром он очнулся, разбуженный стуком собственных зубов. Неподвижно пролежав на скамейке всю ночь, он, подрагивая, поднялся. Голова была тяжела, как будто он совсем не спал. Было раннее утро. Солнце взошло совсем недавно и ещё только приступало к борьбе с принесенным ночью холодом. Оглядев пустынную улицу, Наруто направился в Ичираку за ещё одной порцией съедобного тепла. Работать кафе начинало рано. Компоненты для рамена готовились с ночи, а утром хозяин уходил спать, оставляя за прилавком свою помощницу. Наруто уселся за стойку и, поёживаясь, пробормотал:  — Доброе утро! Мисо-рамен, пожалуста!  — Доброе! — отозвалась девушка, машинально протягивая руку за тарелкой. — Что, Наруто-кун, не спится сегодня?  — Ага. Замёрз что-то.  — Ничего, сейчас мы тебя согреем!  — Спасибо. Запишите на мой счёт, пожалуйста, я потом отдам.  — Нет проблем. Через пару минут перед Наруто стояла большая миска источавшей жар лапши.  — Итадакимас! — воскликнул он, хватая палочки. Рамен был упоителен. Наруто вдруг почувствовал себя таким замёрзшим, что даже не заметил, что перед ним почти кипяток. Расправившись с раменом, он поблагодарил хозяйку и бодро зашагал в сторону офиса хокаге. Через пару кварталов его вдруг окликнули. Это оказалась Сакура, которая, видимо, тоже куда-то с утра собралась.  — Наруто-кун!  — Сакура-чан!  — Доброе утро! Ты наконец вернулся?  — Да как сказать… Вроде да.  — А чего такой грустный? Ой, и кто тебя так исцарапал?  — Понимаешь… — Наруто нахмурился, — у меня больше нет дома.  — Как нет? Выгнали?  — Просто не пустили домой. Как будто к чужим пришел.  — Бедненький! И что ты собираешься делать?  — Не знаю… Может, капитана Ямато попрошу. Ему дом собрать раз плюнуть.  — Ямато? А кто это, твой друг? Может, познакомишь — у меня папа решил тоже дом новый строить, весь вечер ему пальцы после молотка лечила, а тут строитель есть.  — Ну и шуточки у тебя, Сакура-чан!  — Ладно, не кисни! Заночуешь у нас дома, в крайнем случае.  — Милая Сакура-чан… — Наруто показалось, что он краснеет, — даже не знаю, как тебя благодарить!  — Своих не бросаем, — хлопнула ресницами Сакура, — ну, мне пора, увидимся! Сакура ушла, а Наруто ещё пару минут стоял в изумлении. Нечасто ему приходилось слышать от неё столько добрых слов. От привычной строгости не было и следа. «Какая же она всё-таки классная», подумал он. Идти разбираться со старейшинами как-то сразу расхотелось, и он решил прогуляться до тренировочного полигона. На площадке, как обычно, было пустынно. Лишь у ограды, явно скучая, стоял Конохамару.  — Здорово. Наруто-ниичан!  — Привет, Конохамару!  — Наруто-ниичан! Я, Конохомару Сарутоби, вызываю тебя на поединок благородных шиноби! Чур, по ушам и ногам не бить!  — Да не вопрос, даттебайо! Конохамару хищно ухмыльнулся и перемахнул через ограду.  — Ну давай, атакуй! Сейчас узнаешь, из какого теста внук Третьего! Наруто не спеша преодолел ограждение и встал напротив Конохамару.  — Ну что, готов? — спросил он.  — Начали! — крикнул Конохамару.  — Ойроке, но дзюцу!  — Эээээээу! — простонал Конохамару, явно поражённый увиденным. Перед ним, стеснительно прикрываясь, стояла роскошная блондинка, совершенно голая, как будто только что сошедшая с постера из журнала, который ему никто бы не продал.  — Что, первый раз голую бабу увидал, что ли? — съехидничала блондинка голосом Наруто.  — Ээээ… Это… Гениально… — бормотал Конохамару, растаявший между двух огней шока и восторга.  — Как и все мои техники, даттебайо, — гордо заметил Наруто, появившись на месте вдруг исчезнувшей блондинки.  — Бесценно… Бесценно! — не останавливался Конохамару. Поняв, что мальчика переклинило всерьёз и надолго, Наруто решил, что лучше ему уйти. «Эбису-сенсей придёт, опять ругаться будет», подумал он, «Не хватало мне ещё с джонинами ссориться сегодня». Покинув полигон, он пошёл к воротам. Там, в небольшом парке, разбитом прямо у выхода, он сел на скамью и проразмышлял там часа полтора. «Что-то расклеился я», наконец подумал он, «Ничего не хочется делать. Особенно — говорить с этими старыми пердунами-старейшинами. Так то они благодарят за воскрешение двух третей своей армии! Когда они уже поймут, что я не бомба с ногами, я человек, у меня убеждения есть! Политиканы! Поскорей бы бабуся Цунаде поправилась… Сильно, видать, повредилась. Уже вон Коноху всю отстроили, а она всё хворает. В самом деле, уж кто кто, а бабушка Цунаде за меня бы вступилась. Не то, что эти трое. Особенно Данзо — вот уж до чего злобный инвалид. Шёл бы на пенсию, палочкой своей в голубей бросаться, так нет, сидит, да ещё и таких отморозков, как Сай, делает». Предложение Сакуры, с виду милое, разонравилось. Он представил себе, как за нечаянный взгляд в сторону занятой душевой, удар громадной силы отправляет его на улицу, минуя какие бы то ни было двери или окна. В конце концов, его всё-таки посетила идея: «Ну конечно! Где в Конохе точно можно найти целый незанятый дом? Разумеется, в гетто Учиха! Там всё равно не живёт никто. Как Саске ушёл… Так и нет там никого. Хотя…» Наруто вдруг показалось, что по спине его пробежали мурашки, и призадумался, «А вдруг там… Привидения? Как никак, там вырезали целый клан! Хотя, Саске же не боялся? А, может, и боялся. Но я ведь не он. Если уж Саске держался, так мне раз плюнуть. Решено!». С этой мыслью он встал и быстро зашагал на другой край селения. Где-то через полчаса он стоял у высокого забора с большими деревянными воротами, на створках которых было изображено по большому красному опахалу. Рисунки были яркими и четкими, как будто их кто-то совсем недавно подкрашивал. Недолго думая, Наруто перемахнул через забор. Он оказался посреди нескольких старомодно выглядящих домов. Дорожки между ними были аккуратно подметены. «Чисто не там, где метут, а там, где некому сорить», подумал Наруто. Он подошёл к самому большому дому. Дверь была заперта. «Сломать?», подумал Наруто, «Нет, не стоит. Дверь пусть лучше остается. Тогда…». Он достал кунай и поднёс его к лицу. Усилием воли он сосредоточился и стал концентрировать в нём чакру. Этому трюку его как-то научил джонин Асума Сарутоби, и с тех пор Наруто использовал его очень часто. Более того, направляя чакру в оружие, Наруто на ходу делал элементное преобразование, превращая её в стихию ветра. «Заряженный» таким путём кунай оказывался окружен незримыми потоками воздуха, столь мощными, что это вызывало ускоренную эрозию всего, к чему его клинок прикасался. С одной стороны, таким лезвием легко перерубались вражеские катаны, доспехи и сами враги, с другой — заряженный клинок также рассыпался в считанные минуты, если только не был специально изготовлен из чего-то особо прочного. Этот случай не был исключением — кунай почти бесшумно вошёл в щель между дверью и стеной, легко оттесняя слегка затлевшую древесину. Наруто провёл клинком сверху вниз и проход открылся. Он оказался на пороге небольшой прихожей. Одежды никакой не было, лишь в углу стояло несколько пар сильно поношенных сандалий шиноби. Наруто медленно вошёл и стал осматривать дом. Кроме прихожей, там нашлись пара спален, гостиная, небольшое помещение с каким-то алтарём, видимо, для молитв, и даже комната для чайных церемоний. Последней обнаружилась небольшая кухня, в отличие от прочих мест, запачканная до чрезвычайности. Что-то в этой обстановке было подозрительно. Наруто не оставляло ощущение того, что тут если никто и не живёт, то наверняка регулярно бывает. Всюду были признаки какого-то житейского беспорядка. Рядом с хаотично развороченными спальнями на полу валялась пустая сумка. На низкой мебели было много пыли, но на кухне возвышалась горка немытой посуды. Алтарь в молельной был покрыт пылью, но церемониальные сухие цветы на нем выглядели так, будто долгие годы отсутствия людей их не тронули. «Видимо, Саске сильно торопился, когда уходил тогда», — подумал Наруто, «Всё побросал, как было». Самое занятное нашлось в гостиной. Посреди комнаты на циновке валялись тетрадь в твёрдом переплете и карандаш. «Хм, интересненько», подумал Наруто, садясь на циновку. В тетради в основном были какие-то каракули, пометки, контурные схемы печатей. Судя по истрепанности переплёта, её использовали очень долго. Пролистав несколько нечитабельных страниц, среди каракулей он нашел надпись: --- Тигр-Кролик-Кабан-Тигр. Итачи — дурак! --- Листов через пятнадцать, каляки-маляки стали уступать место уже более осмысленным запискам. --- Не забывать про каварими! --- Завтра в 7:30 на полигон к Какаши. --- Чидори — не более двух раз! --- Не пробовать третий раз натощак. Ни в коем случае. --- Все ушли вверх на гору, Один лишь я остался, Словно мак в пустыне. --- «Ого», — подумал Наруто, «Ишь, поэт выискался». Он пролистал в конец тетради. Найдя место, где начинались чистые листы, он вернулся на несколько страниц назад. --- Фуума — лажа. --- Вернуть Наруто 35 рё. Если вспомнит. --- Мой рассудок раскрашен, В цвета спокойной ночи, Что более не болит. --- Рек дурак, не подумав, Молчал хитрец коварный, Не убоится мудрый. --- Холодны воды ночи, Ярки соцветия дня, Не быть мне кувшинкой. --- Роза, как алая кровь, Венчает ветви своя, Горька судьба шипов. --- «Бррр…», — поёжился Наруто, «Порой мне кажется, что я совершенно его не знаю». Он закрыл тетрадь и огляделся в поисках еще чего-нибудь интересного. Можно было, конечно, порыться в вещах, поискать оружие. Тут ему пришла идея. Он снова открыл тетрадь, взял карандаш и записал туда: --- Я пафосный придурок, Пишу хокку про цветочки, Я так страшен, бойтесь же! :) --- Так-то! Наруто показалось, что теперь он наконец-то сможет как следует отдохнуть. Старейшины потерпят до завтра — как никак, второй день без дома. Он прошёл в одну из спален. Там находилось две невысоких кровати-футона. Одна из них почему-то была перевёрнута и задвинута в угол. Другая стояла в центре комнаты. Прибрана она была неаккуратно, как будто её посетитель никогда не знал, когда он ляжет, а когда встанет. Ничего не расправляя, Наруто упал на неё и отключился. Снилась ему всякая чушь: пустые, неподвижные серые качели на фоне проливного дождя; хлебные поля, колышущиеся под покровом ночи; зелёная светлая поляна с цветами, бабочками и гнетущим чувством одиночества и безысходности. Вечером он проснулся, и вдруг услышал донесшийся из коридора странный приглушённый звук. Как будто кто-то тихо положил на пол сумку с чем-то железным. Наруто встал и затаился в дальнем углу комнаты. Дверь понемногу стала отодвигаться. Недолго думая, Наруто выхватил кунай и метнул его в проём примерно на уровне головы. Раздался треск пробиваемой древесины — он промахнулся. — Ты не ограбишь это место! Не сегодня, даттебайо! — крикнул Наруто, доставая другой кунай. Дверь полностью отодвинулась и из нижнего правого угла проёма на него посмотрела пара светящихся глаз. Тем временем, неизвестный гость вошёл в комнату, под потолком зажглась лампа, и Наруто сразу узнал его: — Саске! Неужели… Неужели… Ты вернулся?