***
Все это время Гермиона ночевала у Уизли. Делила комнату с Джинни, а Гарри спал на кровати Рона. Астропес, уже познакомившийся с Гермионой, часто приходил к девочке. Он любил лечь рядом и положить ей голову на колени, пока она делала домашнее задание или читала книгу. Когда Гермиона уходила к Рону, Астро всегда просился с ней, присаживаясь и жалобно скуля. Несмотря на то, что ему было всего пару месяцев от роду, он помнил своего хозяина и безмерно по нему скучал. В это же время в доме Уизли гостили близнецы. А это значит, что без происшествий не обошлось. К примеру, однажды Гермиона спускалась по лестнице, носом уткнувшись в очередную книгу, она не заметила одного из братьев и случайно врезалась в него. — Оу, Гермиона, — простонал юноша, потирая грудную клетку. — Ты мне чуть ребра своим грузом знаний не сломала. Что это у тебя? — он забрал книгу и начал ее разглядывать. — Так-так, Томас Пинчон «Радуга тяготения». Увесистая. — Отдай, — Гермиона требовательно протянула руку. — А извинения? — он поднял книгу над головой, чтобы девушка не могла ее забрать. — Ой, Фред, прости, пожалуйста, — спохватилась Гермиона. — А вообще это по-детски, — добавила она, получив книгу обратно и крепко прижав ее к груди. — А вообще ты спутала меня с моим братом. Гермиона, как тебе не стыдно? — засмеялся он, увидев, как ее лицо вытянулось. — Прости, Джордж, прости, пожалуйста, — растерянно залепетала девушка. — Вообще-то это я Джордж, — сообщил голос за спиной Гермионы. Девушка обернулась, нахмурилась и сделала шаг назад, чтобы оба близнеца оказались в ее поле зрения. — Мы просто хотели понять, как тебе удается нас различать. Все наши знакомые овладевают этим искусством месяцами, а ты научилась этому за пару дней, — начал объяснять Фред. — Перси, кстати, путал нас, пока мы в школу не пошли, — добавил Джордж. — Понимаешь, мы проводим исследование. Так как тебе это удается? Фред знал, на что давить. Изначально Гермиона была очень сердита на ребят за дурацкий розыгрыш, однако после согласилась, что исследование есть исследование и что любые знания требуют жертв. — Ну во-первых, вы по-разному произносите мое имя. Вот ты, Фред, растягиваешь ударную гласную. У тебя получается «Гермиооона». А Джордж всегда произносит мое имя коротко и быстро, верно? — братья кивнули. Логика была очевидна. — А если мы не назовем тебя по имени? — Все равно легко, — закатила глаза девушка. — Вы же абсолютно разные. Чтобы понять это, мне хватило дня, — Гермиона могла бы добавить, что довольно часто различает их по мочке уха, однако посчитала это нетактичным и смолчала. — Высший разум, — шепнул Джордж Фреду, после чего оба удалились. — Ну наконец-то, — выдохнула Гермиона. Этого времени ей бы вполне хватило, чтобы дочитать книгу.***
Откровенно говоря, Тому было скучно. Ни Поттера, ни Уизли, ни ее в школе не было уже месяц. Точнее, 24 дня. Конечно, разве может директор отказать лучшей ученице курса в просьбе, при условии что все домашнее задание она будет прилежно выполнять и присылать по электронной почте, а также помогать с учебой бедному убогому? Насчет двух других оболтусов Реддл не знал, но тем не менее… Как говорят моряки, хуже шторма только штиль. В данный момент в жизни Тома было абсолютное безветрие. А вот если бы он не отправил этого в больницу, и она бы сейчас была в школе, и план бы сработал. С другой стороны, не покалечь он Уизли, его авторитет в школе заметно упал бы, и она бы ни во что ни ставила его слова. Нет, бред какой-то. Обычно Том только и делал, что думал. Его фишкой были планы. Но вот, один из них пошел не так, как хотелось бы, и Том засомневался. А этого допускать нельзя. Сомнения, страх — вот причина необдуманных решений и ошибок. Сейчас он до чего-нибудь додумается. Так дело не пойдет. Том встряхнул головой, отгоняя ставшие назойливыми мысли и резко вставая с кресла. При этом его прическа ни на миллиметр не осела, его волосы по-прежнему лежали абсолютно идеально. Чтение. Чтение спасет от лишних мыслей. Том оглядел книги, сложенные аккуратной стопкой на рабочем столе. Что ж, в данный момент под настроение вполне подходит «Портрет Дориана Грея». Мрачновато и со смертями. Идеально. Том сел на кресло, закинул ногу на ногу и положил поверх книжку. Привычно проведя пальцами по переплету и названию, он аккуратно, точно обращаясь с самой хрупкой вещью на всем свете, открыл книгу. Он начал читать предисловие: «Художник — человек, создающий прекрасное», однако в его комнату ворвался Драко — покрасневший, что выглядело довольно забавно на аристократично бледной коже, и запыхавшийся. Том, невероятно раздраженный тем, что его отвлекли от святая святых, сначала бережно отложил книгу, а затем встал и подошел почти вплотную к однокурснику. — Малфой, напомни, пожалуйста, сколько всего гувернанток у тебя было? Неужели ни одна из них не удосужилась научить тебя стучать, прежде чем войти? — Удосужилась, миссис Апотики… Апотикефсите, вроде. Она из Греции, фамилию пока выговоришь, язык сломаешь, — растерянно ответил Драко. Серьезно, неужели Том думает, что он летел сломя голову из-за какого-нибудь пустяка? Сильно он его недооценивает, сильно. — Это был риторический вопрос, — поморщился Том. — Ты чего-то хотел? Драко едва не фыркнул, но сдержался, напоминая себе, что с «Лордом» шутки плохи. — Ты слышал, завтра возвращаются Уизли с Грейнджер, — осторожно произнес Драко, наблюдая за реакцией однокурсника, готовясь, в случае чего, нырнуть за журнальный столик. Однако его ожидания не оправдались. Том внезапно очень мило улыбнулся своим мыслям. — Эй, ты что задумал? — таким образом Том улыбался лишь однажды, когда в драке с Гойлом услышал, как у того хрустит сломанная рука, а тот начал вопить от боли. Им тогда было по двенадцать лет, второй курс, и Том с легкостью одержал победу над здоровяком, который был почти в два раза выше его. Хогвартс, очевидно, ничего хорошего не ожидает. — Раз Уизли не боится боли, значит, припугнуть его можно только причинив боль ей, — Драко заметил, что Том никогда не называет ее ни по имени, ни по фамилии. — А для правдоподобности ты и твоя свита, — так Том обычно называл Крэбба и Гойла, — можете покалечить несколько младшекурсников. — И ты действительно пойдешь на это? Действительно причинишь ей боль? — с сомнением в голосе спросил Драко. — Она ведь тогда никогда не… — Я знаю, — раздраженно прервал его Том. — А я и не говорил, что собираюсь сделать это. Но рыжий рисковать не станет. А та боль, которую он причинит ей, гораздо хуже физической. — И не жалко тебе?.. — Ничуть. Я желал избежать всего этого, но, видимо, наши мнения разошлись, — проговорил Том, похлопывая Драко по спине и мягко, но настойчиво выпроваживая его. — Увидимся завтра утром.***
Утром Гермиона и Рон появились в Большом зале, аккуратно держась за руки. Когда они заняли свои места, к ним подошли еще человек десять с разных факультетов. Все из них хлопали Рона по спине и интересовались его здоровьем. На вопрос, кто это сделал, Рон неизменно отвечал: «Да не в курсе я. Помню, шел, помню, головой сильно ударился. А дальше все…» Некоторые, наподобие Парвати и Падмы, подошли в поисках новых сплетен и слухов. Однако, поняв, что Рон даже и не думает угрожать Тому перед всей школой, разочарованно отступили. Рядом с Роном остались лишь Гарри с Джинни, Невилл с Полумной и Гермиона, по-прежнему крепко сжимавшая руку Рона. Разумеется, она не знала, что это лишь злило Тома. — Ну что, дружище, готов к труду и обороне? — спросил Невилл, пожимая руку Рону. — Ах, если бы, — усмехнулся тот, — до каникул 3 дня, помнишь? — Разумеется, — кивнул Невилл. — Про Рождество трудно забыть. Особенно если приходится готовить кучу подарков. Черт! Подарки! До Рождества пара дней, а их и вовсе нет. С другой стороны, Гермионе до сих пор не предоставилось ни одной возможности прогуляться до магазина. Что ж, отличный повод позвать Джинни на шоппинг. Тем более, она давно уже просит сходить вместе. — Гермиона, ты к нам? — внезапно пркраснев, спросил Рон. — Да, наверное, — кивнула Гермиона. — Если вы не возражаете, — спохватилась девушка. — Разумеется, мы не возражаем, — улыбнулась Джинни. — Главное, что ты готова к Рождеству с Уизли!***
Стоило все продумать, не делать поспешных решений. Во-первых, вряд ли Уизли купится, если подойти к нему и сказать, что Крэбб побьет ее подружку. Во-вторых, она сама должна убедиться, что их ожидает множество неприятностей, если она не согласится на его условия. Ну, а в-третьих… В-третьих, Том порезал пальчик, и надо было срочно остановить кровотечение. Том вытащил из шкафа самую верхнюю белую рубашку, отрезал ножницами необходимый лоскут и аккуратно обмотал безымянный палец. Неудачно, но лист учебника порезал фалангу пальца посередине, а с этим обычно больше хлопот, чем если бы кровь шла из кончика. Рубашки не жалко. Это создание, считающее себя отцом Тома, не будет в убытке. Его корпорации нужен наследник, желательно живой, пусть и незаконный, так как та дама, которая женилась на нем «по любви», до сих пор не удосужилась родить ему ребенка. Выскользнув из гостиной и крепко прижимая к себе замотанный палец, Том мысленно благодарил матушку за подарок. Несмотря на то, что она умерла при родах, ее наследство до сих пор с ним. Замечательный все-таки подарок на день рождения. Завернув за очередной угол, Том довольно ощутимо врезался в нечто низкое. Отлично, именно этого сейчас и не хватало. Не трудно предположить, кто мог врезаться в Тома, учитывая его уровень везения. Еще и наспех сделанная повязка спала, и кровь начала хлестать на пол. — Ой, прости, пожалуйста, — залепетала Гермиона, но осознав, кто перед ней, нахмурилась. Однако увидев небольшую лужу крови, девушка нахмурилась еще сильнее. — А это так и должно быть? — удивленно спросила девушка, указывая на алые капли. — Разумеется, нет, — фыркнул Том. Нет, ну не дура ли? Зови рыжего, зови Поттера, всю свою банду зови. Сейчас, когда он ослаблен, его проще всего убрать. Просто не подпускать к медицинскому кабинету, и уже через час вся кровь из Тома потихоньку вытечет. Нет Тома — нет проблем. И что же она делает вместо этого? Стоит, хмурится и вопрошает, все ли у него в порядке. Гребанный Гриффиндор. — Это называется гемофилия*. Пример для подражания всему Хогвартсу, пять по анатомии откуда? — А как же ты тогда, — Гермиона хотела задать вопрос, но не успела. — Прошу прощения, но я, как стоило уже заметить, пытаюсь спасти свою жизнь, — проговорил Том, обходя Гермиону. — Но если хочется узнать побольше, приходи, соглашайся, и я с радостью с тобой поговорю, — крикнул Том уже через плечо, внезапно улыбнувшись. — Дерешься, — договорила Гермиона, нахмурившись еще больше. А что это, собственно, сейчас произошло?***
— Мистер Том? — удивленно спросила мадам Помфри, глядя на окровавленного юношу. А позже, спохватившись, начала ворчать: — Сколько раз вам повторять, мистер Том, читать надо аккуратно! — причитала она, доставая ворох таблеток и бинтов. — Знаете ли вы, сколько крови потеряли? — затем, внимательно посмотрев на бледного юношу, добавила: — Да уж не меньше поллитра! А Том не слушал. Он задумался и, вроде как, слегка улыбнулся. Что ж, раз она так сильно переживает из-за всего, он не будет портить ей Рождество. Зато в следующем году она преподнесет ему особый подарок.***
— Гермиона? Ты в порядке? — от раздумий девушку оторвал голос подруги. — У тебя потерянный вид. — Все нормально, — Гермиона улыбнулась подруге. — Как насчет похода по магазинам? Джинни радостно захлопала в ладоши.***
— Гарри, — простонал Рон. — Что мне подарить Гермионе? — друг пожал плечами. — Вот что ты подаришь Джинни? — Она давно просила у меня кое-что, — загадочно ответил Гарри. — Ну ладно, она хотела себе кулон, а какой — не спрашивай. Сам потом увидишь. — Ну да, прикольно, а Гермионе-то что дарить? — замученным голосом произнес Рон. — Помнишь ты мне рассказывал, что существует заказ на тайную книгу? То есть ты покупаешь в магазине какую-то книгу, но не знаешь какую, она будет в подарочной обертке. — Да, но вероятность того, что попадется книга, которую Гермиона не читала — ноль целых, фиг десятых. — Допустим. Но ведь вся суть в сюрпризе, так? — улыбнулся Гарри. — Так, — согласился Рон. Его глаза засверкали, он был доволен, что подарок найден.***
Три дня стремительно пролетели. Но даже несмотря на это, они были полны проишествий. Во-первых, пока гриффиндорцы заморачивались с покупкой подарков, буквально в тот же день в сугробе нашли маленького взъерошенного первокурсника. Хоть его и не переломали настолько же сильно, как Рона, холод сделал свое дело. Разумеется, мальчишка был из Гриффиндора. И, разумеется, это было только начало. На следующий день, девочка, опять-таки из Гриффиндора, но в этот раз уже с четвертого курса, отравилась. Причем настолько сильно, что примерно до обеда её непрерывно рвало, а после него девочка потеряла сознание, стала мертвенно бледной и еле-еле дышала. — Прекрасно, — отозвался Рон, узнав об этом инциденте, — змеи пустили в ход яд. Это проишествие напрягло всех довольно сильно, и не только в Гриффиндоре. Девочка была всеобщей любимицей, поэтому в ее палате постоянно толпились посетители. Гарри же, окруженный своими друзьями, всерьез подумывал о том, чтоб развязать войну. Истреблять слизеринцев их же способом — поодиночке. Начать, наверное, стоило с Малфоя — это действительно послужило бы примером для всех остальных — вот только загвоздка в том, что он никогда не оставался один. Джинни и Гермиона трезво оценивали ситуацию, поэтому изо всех сил пытались убедить мальчиков в том, что Джейн отравилась сама. Несчастный случай. Им было противно отсиживаться, когда страдают другие, но война принесла бы больше жертв. Самый последний учебный день был, безусловно, сюрпризом. Очень неприятным сюрпризом. Тот самый день, который в Хогвартсе отмечали с размахом, устраивая шикарный ужин, был неполноценным. Все просто — в этот раз Том действовал по-крупному. Очевидно, в ход пошли все приспешники, которые у него имелись. А так как курса с третьего ребята уже умели мало-мальски защищаться и думать своей головой (как-никак, в Хогвартсе жили, здесь иначе нельзя), то пострадали, преимущественно, первый и второй курс. Дети просто исчезли. В прямом смысле. Оставшиеся утверждали, что их друзьям взрослые парень или девушка предлагали помочь с хвостами, которые накопились за самый длинный семестр (некоторые учителя разрешали сдать кипу домашки в последний учебный день, чтобы новый год начался без долгов). А потом, пуф — и просходил фокус с исчезновением. Конечно, никакого праздника не было. Оставив все младшие курсы под присмотром старост, Дамблдор отправил всех ребят с пятого по седьмой курс на поиски потеряшек. Некоторые люди из Слизерина действительно пытались отыскать пропавших малышей, но почти весь седьмой курс просто тусовался в подвалах, где они чувствовали себя комфортно. Неудивительно, их гостиная и кабинет их декана находился в подвалах. В итоге детей нашли. На самом верху астрономической башни, спящими. Буквально ни один из них не пошевилился, когда старшие товарищи начали переносить их вниз, в тепло. Казалось бы, такой вопиющий случай, родители большинства детей должны были поднять панику. Но никто не написал своему чаду о том, что подобная задержка волнует любящих родителей, когда их любимый ребенок вернется домой или что-то подобное. Видимо, Дамблдор не хотел рисковать своей репутацией или должностью директора и заранее предупредил всех. А самое удивительное, администрация практически не отреагировала на подобную ситуацию. Мисс Лакус убеждала всех, что со свидетелями переговорили, но никто из них не давал точных показаний — возраст определить не могли, имен не знали, а эмблем или галстуков у похитителей не было. Так что простите, ребятушки, чем смогли — помогли, а дальше вы сами выживайте. Всего-то и делов, что дети отправятся на каникулы с простудой или, лучше того, с воспалением легких. Никто же не умер, верно? Верно. К счастью, все Гриффиндорцы разъезжались по домам, так что никто не должен был пострадать. Проблема в том, что Реддл остается в Хогвартсе, так что в зоне риска по-прежнему остается примерно два десятка человек с разных факультетов. — Что ж, будем надеятся, что у них хватит мозгов держаться вместе, — грустно произнес Рон, глядя на проплывающие в окне Хогвартс-экспресса сугробы.