<14 день отъезда тэхёна. остров чеджу. 8:45 pm.>
Освещённая жёлтым светом кухня, тонет в тишине, сквозь которую слышны редкие разговоры, решивших поужинать вместе Намджуна и Тэхёна. И как оказалось не зря, ведь Намджун, сам того не зная, успокаивал Тэхёна всего лишь своим присутствием, отчего на сердце последнего становилось легче. Кратко посмотрев, на молчащего Намджуна, Тэхён неловко опускает взгляд вниз, в свою тарелку, закидывая в рот небольшую порцию риса палочками. Он, конечно, чувствует себя намного лучше, чем несколько дней назад, однако присутствие Намджуна всё ещё немного беспокоит его, в конце концов, он не виделся с людьми чуть не две недели. — Ты исхудал за последнее время. Тебе стоит побольше есть, — подмечает Намджун, тем самым выводя, забывшегося в себе Тэхёна, который некоторое время непонимающе смотрит на то, как старший накладывает ему немного тушеного мяса, а затем как бы командует: — Ешь. Тэхён несколько раз кивает и подхватывает палочками небольшой кусок мяса, слыша со стороны довольную смешок. Сейчас всё выглядит до ужаса идеально и Тэхёну, честно признаться, это нравится: то, как рядом есть тот, кто готов о нём позаботиться. И отчего-то на ум приходит Чонгук. Тэхён вздрагивает всем телом, что не остаётся незамеченным для Намджуна. — Эй, ты чего? — он обеспокоенно осматривает, застывшую, фигуру. — Я…? Эм, нет, ничего, — Тэхён глупо хихикает и выпрямляется, заправляя немного отросшие пряди чёлки за ухо. В комнате становится тихо, отчего Тэхёна посещает чувство неловкости, и он начинает оглядывать, вроде как, наизусть выученную кухню, как будто в первый раз, чувствуя на себе недоверчивый взгляд. — О чём ты думаешь? — бас Намджуна растворяется в тишине. Неуверенно остановившись глазами на нём, Тэхён кладёт палочки на стол и опускает руки на собственные колени, сплетая пальцы между собой. Сердце непроизвольно начинает ускорять ритм, и вскоре Тэхёну кажется, что он провинившийся ребёнок, которого отчитывает строгая мать за беспорядок. — Ты чем-то обеспокоен, не так ли?.. — Намджун продолжает вести монолог самим собой, пока Тэхён внутренне теряется в себе. — Спроси меня, если это так, — облокотившись на спинку стула и, положив палочки, говорит он. — Я… внезапно подумал о Чонгуке, — голос Тэхёна дрожит, а чувство собственного непонимания начинает чуть ли не душить, обвивая своими грязными щупальцами и без того хрупкое сердце. — Как он?.. — Место себе не находит, — кратко отвечает Намджун. — В последнее время слишком уставший и безжизненный, кажется, он не спит ночами. Недавно у него был суд, — он вздыхает, складывая руки под грудью, — но его перенесли. Коллеги сказали, что он запутался в собственных бумагах и случайно обвинил своего подзащитного, введя в недоумение судью, который незамедлительно принял решение об отложение… Чонгуку просто повезло — всё могло закончится намного хуже. Сжав кулаки вместе с тканью пижамных штанов, Тэхён закусывает нижнюю губу, опуская голову вниз, хотя скрыть накатившие слёзы. В один миг, после сказанного Намджуном, Тэхён для себя стал понимать, что виною всего происходящего является он; он словно ядро клетки, которое управляет всем и заставляет двигаться в непрерывном темпе… — Я виноват во всём, — озвучивает свои мысли вслух Тэхён, позволяя горячим слезам капать. Намджун молча встаёт со своего места и обходит стол, обводя его края ладонью, останавливаясь около Тэхёна. Он медленно, никуда не торопясь, накрывает его макушку ладонью и осторожно притягивает к собственному торсу, начиная успокаивающе гладить мягкие волосы, как делал это когда-то Чонгук. — Ты просто испугался, — его тихий шёпот, заставивший Тэхёна рыдать.* * *
Зайдя в офис, Чонгук приветствует каждого сотрудника у себя на пути, пока не добирается до своего кабинета, где здоровается с ещё несколькими коллегами и проходит к своему рабочему месту. Поставив кейс на стол, он достаёт необходимые для работы документы, вспоминая о обещанных Намджуном распечатках из проведённой экспертизы. — Эй, Нам, ты же не забыл о распечатках? — говорит Чонгук, не поворачивается к столу приятеля. — Намджун отгул взял на неделю, — оповещает один из рабочих, и Чонгук резко оборачивается к и вправду пустому столу, где одиноко стоит кактус. — Отгул? — он переводит взгляд на темноволосого, который кивает в знак подтверждения своих слов. — Ты не знал?.. — парень делает удивлённое лицо. — Он сказал, что у него какие-то дела на Чеджу… Странно, что он не предупредил тебя, вы же так близки… Однако Чонгук уже не слушает. Он хмурым взгляд изучает стол приятеля, думая, над тем, зачем Намджуну понадобилось отправиться на Чеджу. У него там кроме виллы ничего и никого нет, что очень странно и… подозрительно? «О чём я думаю? — хмыкает про себя Чонгук, отводя взгляд на папку в руках. — Слишком глупо, мы же друзья…»* * *
Проснувшись на диване, в гостиной, Тэхён сонным взглядом осматривает освещённую утренним светом, просторную комнату, подмечая, то, что кроме него здесь больше никого нет. Какое-то время он непонимающе хмурит брови, пока в голову не ударяет воспоминания о прошлом вечере, когда, сидя на деревянной террасе снаружи, Тэхён попросил у Намджуна помощи в поисках какой-либо информации о Хосоке. Намджун тогда сказал, что поможет, упомянув несколько своих знакомых, которые работают в ЗАГСах, откуда и можно было достать сведения. Перейдя в сидячее положение и, скрестив ноги, как в позе лотоса, Тэхён накрывается пледом, что скорее всего принёс Намджун, по самые плечи. Вдыхает аромат кондиционера и прикрывает веки, чувствуя лёгкое головокружение от вчерашних слёз. И ему становится даже стыдно, когда вспоминает то, как ни с того, ни с сего начал рыдать. Однако он быстро отвлекается от собственных мыслей, замечая на рядом стоящем кофейном столике стакан воды вместе с какой-то таблеткой, которая лежала на свернутой в несколько раз бумажке. И Тэхён долго не заставляет себя ждать: тянется к заинтересовавшей его записке, вскоре открывая и зачитывая про себя. «Я уехал в город, приеду поздно. Выпей таблетку.Намджун.
» Тэхён нехотя улыбается написанному, начиная считать минуты до приезда Намджуна.<9:34 pm.>
Вернувшись домой, на Чеджу, Намджун выглядит порядком уставшим и замотанным, отчего складывается впечатление того, что день парня явно не удался. А Тэхён обеспокоенно глядит на него, чувствуя, как ладони покрываются холодным потом, а вязкая слюна комом встаёт в горле. Когда же они, Намджун и Тэхён, оказываются в гостиной и усаживаются на диван, то старший наконец достаёт из кармана своей толстовки свернутую в четыре раза бумагу. Он неуверенно протягивает её Тэхёну, который со сверкающими от предвкушения глазами забирает документ из рук, осторожно раскрывая. «Мне кажется, что я поступаю неправильно», — проносится в голове Намджуна, когда губы Тэхёна поджимаются, а щёки краснеют, говоря, что он сейчас вот-вот расплачется. Закрыв рот свободной ладонью, Тэхён сквозь слёзы читает свидетельство о смерти Хосока. Ужасные строчки становятся им прочитанными, отчего сердце сжимается настолько, что кажется кровь и вовсе не может циркулировать, а дыхание в лёгких заканчивается абсолютно, однако Тэхён не вдыхает, а просто сидит и перечитывает отвратительные строчки диагноза. Смерть произошла: от заболевания — четвертая стадия рака мозга. В какую-то минуту в глазах темнеет, наверное, от слёз, которые уже скатываются с порозовевших щёк, обжигая кожу. Больно. Тэхён чувствуешь лишь, заслонившую остальные чувства, боль. Она смертельной хваткой вцепляется в измученного Тэхёна, протыкая своими острыми когтями его горло, отчего тот делает несколько судорожных вдохов, выпуская документ из рук. — Тэхён, я… — Намджун не успевает договорить, замирая. Он смотрит на Тэхёна с глазами полными сожаления, потому что ему не стоило соглашаться на просьбу. Надо было посмеяться, сказать, что это какая-то глупость, что лучше жить настоящим. Намджун до мурашек под кожей ощущает всю свою отвратительную сущность, наблюдая за тем, как лицо Тэхёна становится мокрым от горьких слёз, как глаза его опухают, как ресницы слипаются, а плечи дрожат. — Хочу домой… — еле разборчиво говорит Тэхён. Неуверенно придвинувшись ближе, Намджун аккуратно обнимает Тэхёна за плечи и прижимает к себе, чувствуя, как он падает щекой на его плечо, стирая пальцами слёзы.