Чонгук.»
Безразлично кинув бумажку куда-то за спину, Тэхён достаёт несколько таблеток из пачки и запивает их водой. В последнее время задержки Чонгука стали для него что-то из ряда «в рамках привычного», поэтому читать такие записки Тэхёну приходилось ни один и ни два раза. Всё равно каждый раз ничего нового там не было, да и нудная строчка: «я буду поздно» въелась, кажется, в самые века тэхёновых глаз, что он без проблем мог понять, что на этот раз нашкрябал для него Чонгук. Конечно, Чонгук тоже нуждается в личной жизни: в свиданиях, общение с омегами и прочем, но отчего-то Тэхёну всё это не нравится. Может быть, из-за того, что они больше не сидят вместе до поздна и не смотрят какой-нибудь ужастик в обнимку, как это бывало раньше? Скорее всего. Ведь теперь от Чонгука пахнет совсем иначе: в его сильном аромате присутствуют сладкие ноты омежьего феромона. Возможно, этому есть объяснение, например у него появилась пара. И именно с ней он пропадает до поздна, а после идёт домой, к Тэхёну, чтобы позаботиться о нём. Звучит до тошноты глупо, потому что Тэхён уже давно повзрослел: он гуляет до поздна, ходит в клубы и заводит новых знакомых, среди который, естественно, есть и альфы. Однако ни с кем из них дальше объятий и дружбы у него не заходило, но всё-таки… Почему Чонгук продолжает играть одну и туже роль Няньки? И почему Тэхён стал всё чаще задумываться об этом?<12:12 pm.>
Гостиная, что освещается только голубоватым свечением от телевизора, меркнет в монотонных голосах, пока Тэхён лениво перематывает канал за каналом, прижимая к груди подушку и скрестив ноги по-турецки. Отчего-то спать ему не хочется, а нудный телевизор, под который раньше удавалось хоть как-то заснуть во время бессонницы, на этот раз ничем не помогает. В итоге Тэхён останавливается на развлекательном канале, где транслируется какой-то фильм. Перейдя в горизонтальное положение, он укладывается на бок, под головой умещая подушку, что минуту назад держал в объятиях. Молча наблюдая за яркой картинкой напротив, Тэхён тянется к телефону, чтобы взглянуть на время, после чего откидывает гаджет на другой конец дивана и устраивается поудобней, стараясь прогнать Чонгука из головы. Почему-то именно о нём он думает сейчас: где он и когда вернётся, не случилось ли чего-нибудь, — эти мысли заставляют его переживать. Но больше отвратительно становится при представлении его с кем-то, что прямо сейчас, пока Тэхён не может уснуть от волнения, он утопает в страсти какой-нибудь на зависть симпатичной омеги. Перевернувшись на спину, Тэхён кладёт на лицо подушку, сильно жмурится и надеется избавить себя от мучительных картинок, что всплывают одна за другой. Его пробивает мелкая дрожь, когда он будто наяву слышит томный вздох низкого голоса, и в голове возникает непреодолимое желание исчезнуть. С каких пор Чонгук так интересует его? Как давно Тэхёну не нравятся его задержки? Почему это настолько значимо для него? У Тэхёна слишком много вопросов, на которые ответа найти не получается. Он чувствует себя слабаком загнанным в клетку с львом, что может только окаменело наблюдать за движениями крупной особи, пока белоснежные клыки обнажаются при каждом рыке. Из прихожей доносится щелчок входной двери, от которого Тэхён подскакивает, переходя в сидячее положение, и с предвкушением смотрит в дверной проход между коридором и гостиной. Минуту слышно только шуршание, затем в тёмную комнату заходит Чонгук. Он выглядит уставшим, его волосы слегка растрёпаны, под глазами образовались мешки, скорее всего от недосыпа. Они встречаются взглядом. Тэхён смотрит на Чонгука с лёгким прищуром, рассматривая его лицо, на котором играется свет, исходящий от телевизора; Чонгук же заторможено моргает, ладонью разминая затёкшую шею. — Почему не спишь? — хриплый голос Чонгука рушит тишину. Он медленно шагает к дивану и останавливается позади него, руками опираясь на спинку, и смотрит на Тэхёна в ожидании ответа. Тэхён же беглым взглядом рассматривает лицо напротив и в какой-то момент встаёт на колени, неуверенно обнимая Чонгука за шею, крепче прижимаясь к нему. Чонгук лишь вздыхает на сей жест, одной рукой накрывает омежью талию, от которой поднимается до лопаток и нежно гладит, будто успокаивает. — Ждал тебя, — бормочет куда-то в сгиб чужой шеи Тэхён, делая глубокий вдох кислого лимона, через который пробивает ласковый аромат ромашки. Тэхёну не нравится, что от Чонгука пахнет так, но он также понимает, что не вправе расспрашивать, где всё это время он был, что теперь его феромон смешался с чьим-то ещё. — Я же написал, что приду поздно, — тёплое дыхание Чонгука приятно согревает кожу Тэхёна, когда он носом утыкается в его висок, будто хочет поцеловать, но не целует. Отстранившись от Чонгука, Тэхён ладони кладёт на его плечи и на вытянутых руках смотрит в его глаза. В них, как и всегда, плещется доброта и забота, но почему-то Тэхёну не хочется сейчас видеть эту преданность. Он на выдохе встаёт на ноги и смотрит на Чонгука сверху вниз, после чего поворачивается к нему спиной и спрыгивает с дивана под заинтересованный, но в тоже время непонимающий взгляд Чонгука. Наклонившись за своим одеялом, что всё время лежало на полу, Тэхён сминает его в один большой комок и прижимает к груди. — Ты куда? — пожалуй, это самый глупый вопрос, который мог задать Чонгук в полпервого ночи. — Спать? — Тэхён почему-то отвечает вопросительным тоном и поворачивается к лестнице, шагая к ней. — Спокойной ночи, — говорит он перед тем, как захлопнуть дверь в свою комнату, так и не дождавшись ответа. Включив свет во всей спальне, Тэхён подходит к кровати, закидывает на неё одеяло и усаживается на её край, озадаченно сцепляя руки между собой. Он смотрит прямо, едва хмуря брови, ведь запах Чонгука вместе с чьим-то ещё пропитал его толстовку от и до. Ему отвратительно не столько от Чонгука, сколько от самого себя, ведь ему по прежнему не нравится их «уютная» жизнь, но он продолжает упорно настаивать на обратном, словно убеждая себя, что всё совсем не так, как кажется. По Чонгуку видно, что он слишком устаёт от него. Стоит всё-таки поговорить на эту тему, иначе так просто Тэхён не перестанет об этом думать; иначе он сойдёт с ума. Оглянувшись назад, в надежде найти телефон, Тэхён вспоминает, что забыл его внизу, на диване. Стоит всё-таки спустится за ним, а то сегодняшним утром ему явно не проснуться, чтобы пойти на занятие в школу языков, куда он записался ради интереса, на французский. Тэхён встаёт со своего места и подходит к двери, едва слышно открывая её, но тут же останавливается, услышав голос Чонгука. — Может, встретимся завтра? — он шагает по гостиной, словно место себе не находя, зачёсывает пальцами волосы назад и прижимает телефон к уху. — Я освобожусь в восемь… Лучше сразу встретится в мотеле, я сниму тот же номер… Тэхён ахает, тут же прикрывая рот ладонью, и тихо закрывает дверь. Чёрт, что он только услышал?.. Погодите, это ведь его ни капли не касается. У Чонгука своя личная жизнь, он в праве делать с ней всё, что захочется. Правильно. Тэхёну нечему удивляться, поэтому сейчас он просто откроет дверь, спуститься вниз, заберёт свой телефон и снова запрётся в комнате. Отсчитав до десяти, Тэхён открывает дверь и оступается на шаг назад, когда перед ним появляется Чонгук. Кажется, он тоже не ожидал увидеть его. Но тут же назревает вопрос: что Чонгук делал под его дверьми? Тэхёну отчего-то не хочется знать ответа. Он лишь неловко смеётся и всё-таки выходит из комнаты. — Ты ещё не спишь? — спрашивает Чонгук, приподнимая брови. Он так же натянуто хихикает и опирается рукой о стену, пытаясь выглядеть уверенно. — …Я забыл телефон внизу, — отвечает Тэхён, но в глаза ему не смотрит, будто боится чего-то. Возможно, того, что Чонгук заметил его? Вероятно. — А, — тянет тот, замечая неловкость Тэхёна, и с прищуром смотрит на него, думая, что ему скорее всего не показалось, что дверь в его комнату закрылась, когда он разговаривал по телефону. — Тогда… Спокойной ночи? — Да, хён, спокойной, — неуверенно кивает Тэхён и всё-таки шагает к лестнице, пока Чонгук провожает его взглядом.* * *
Небольшое, но по-своему уютное кафе освещает яркие лучи солнца, пока в самом помещение играет приглушённая попса, а мимо небольших столиков проносятся официанты. Чонгук отстранённо смотрит в окно, по ту сторону которого стелется каменный тротуар, где гуляют люди. Он обеспокоенно грызёт ноготь на указательном пальце, дёргает коленкой и всё думает, и думает о Тэхёне. Вчерашней ночью он наверняка слышал его разговор с Юнрим, с которой он, грубо говоря, вынужден встречаться, и это заставляет неплохо-таки побеспокоиться. Чонгуку не хочется, чтобы Тэхён знал его с другой стороны, а воспринимал только как доброго хёна, что готов помочь в любой ситуации. Напротив него, всё это время, сидит Намджун. Он с глубоким интересом смотрит на потуги друга и неспешно пьёт своё кофе. Честно, ему всё ещё непонятно зачем его позвал Чонгук, хотя догадывается: недавнешнее заседание Чонгук провалил с крахом, что даже начальство негодующе смотрело на него со стороны. Конечно, Намджуну хочется сказать, что всё нормально и все проигрывают, но он не решается, видя состояние приятеля. Кажется, его сочувствующие слова сейчас не имеют никакой весомости, пока Чонгук сам не заговорит и не попросит пожалеть (что случается крайне редко). В какой-то момент Чонгук тянется, неотрывно наблюдая за происходящим в окне, к своему чаю, половина которого благополучно оказывается на футболке. Тот удивлённо оборачивается на чашку в своей руке и ладонью вытирает стекающие капли напитка с подбородка. Намджун же продолжает молча наблюдать за приятелем, но всё-таки проявляет немного отзывчивости и протягивает ему салфетку. Чонгук берёт её из чужих рук и начинает тереть вымокшую ткань одежды так, словно это поможет. — Зачем ты меня позвал? — наконец, заговаривает Намджун, поднимая взгляд на хмурое лицо Чонгука. Чонгук кратко смотрит на него в ответ и тяжело вздыхает, откидывая мокрую бумажку на стол. После заданного вопроса он теперь сильнее начинает теряться потому, что совершенно не имеет понятия с чего начать: с Тэхёна или с омеги, свидания с которой стали заходить намного дальше обычной болтовни о увлечениях. Но на выходе всё-таки заговаривает: — Ну, в общем, тут такое дело, — он неуверенно мямлит, заинтересовывая этим сильнее, — кажется, Тэхён догадывается, что я встречаюсь с ней… Намджун приподнимает брови и ставит свою чашку на стол, тут же облокачиваясь на него. Он смотрит на Чонгука отчего-то удивлёнными глазами, будто не имеет понятия о ком идёт речь, когда самолично познакомил его вечером вторника со своей знакомой — Юнрим. Кстати, она сама напросилась на знакомство с Чонгуком. — Тогда прекрати встречаться с ней? — Намджуну кажется, что это самый оптимальный вариант, который мог возникнуть у него в голове меньше, чем за минуту. Правда, лицо Чонгука говорит о другом, словно он умалишённый идиот, предлагающий неосуществимую вещь. — А что ты ещё хотел услышать от меня? — также негодует Намджун, сдерживаясь, чтобы не вскинуть руками и не закатить глаза, будто «мы сделали всё, что могли». Вздохнув, Чонгук облокачивается на спинку стула и, поджав губы, снова смотрит в окно, задумываясь. В чём-то Намджун прав: все эти свидания ему ни к чёму, хотя это как посмотреть. Сложно сдерживаться, когда у тебя не было секса три года, поэтому новая подружка позволяет немного расслабиться. У них даже романтических отношений нет, не говоря уже о поцелуях в постели. Они просто занимаются сексом, ради удовлетворения своих потребностей? Звучит, как сущий бред, но так или иначе этим оно и является. Снова посмотрев на друга, Чонгук прикусывает щёку с другой стороны, постукивая пальцами по крышке стола: — Понимаешь… не всё так просто… — Разве тебе не нравится Тэхён? — вдруг заговаривает о Тэхёне Намджун, заинтересованно выглядывая из своей чашки, пока отпивает немного остывшего напитка. — Два года назад, в тот день, когда он тебя чмокнул в щёчку ты выглядел счастливым… Словно школьник, — прыскает он, ставя кружку обратно, на стол. — Откуда ты?!.. — подскакивает на месте Чонгук, ударяясь коленом об стол, отчего пару заинтересованных глаз оборачиваются на них. — …Мне просто захотелось пить, а тут вы… два голубка, прижимающиеся к друг другу, словно отопления в доме и вовсе нет, — парирует Намджун, прикрывая веки, будто какой-то старикашка, который не может нарадоваться своими внуками. Смущённо отведя взгляд в сторону, Чонгук чешет кончик носа, обратно облокачиваясь на стул. Он понимает, что Намджун прав, в прочем как и всегда. В ту ночь, когда они с Тэхёном остались наедине в уютной тишине, он чувствовал себя самым счастливым человек на Земле. Иногда Чонгук всё ещё прокручивает те мгновения в голове, особенно задерживаясь на мягких губах на своей щеке, отчего в груди, как и тогда, разливается тёплый трепет. Конечно, ему хочется вернуться в те времена, но… много изменилось за несколько лет. Тэхён стал более свободным, а Чонгук занятым? Наверное, так и есть. Ему взаправду бывает не хватает времени на обычное общение с Тэхёном, а сейчас… с появлением, так называемой, личной жизни он видится с ним всё реже, хотя они живут в одной квартире и их спальни находятся по соседству. Как иронично.<мотель. 9:23 pm.>
#Joji feat. D33J, Shlohmo — WHY AM I STILL IN LA
Шарпая по ковру ботинками, Чонгук с неохотой идёт по узкому коридору к номеру, где сейчас его должна ждать Юнрим. Вскоре оказавшись напротив железной двери, он ещё какое-то время стоит перед ней, разрываясь между войти или всё-таки нет, потому что встречаться с Юнрим не хочется от слова «совсем». Однако всё равно накрывает прохладную ручку двери рукой, давит на неё и перешагивает порог, оказываясь в тускло освещённой комнате. Оглядев привычный номер, составленный на манер остальных комнат во всём здание в принципе, он подмечает аккуратно застеленную хлопковым бельём постель, зашторенные окна плотными шторами и царящий порядок в целом. «Кажется, она не пришла», — думает Чонгук, прежде чем подойти к кровати и сесть на её край. Зачем-то обернувшись себе за спину, он ослабляет галстук и вздыхает с облегчением. Вот только дверь санузла всё-таки открывается и в проходе появляется девушка с распущёнными длинными волосами, одетая в чёрную шёлковую сорочку, поверх которой, как только замечает Чонгука, надевает короткий кружевной халат, что минутой назад держала у себя в руке. Чонгук же наблюдает за ней неотрывно, ровно до того момента, пока она не скрывается за его спиной. Достав из своей сумки, что всё это время лежала на полу, пачку вишнёвых сигарет вместе с зажигалкой, Юнрим неспешно подходит к окну, отодвигает одну из штор, открывает створку на полную и между губ зажимает тонкую сигарету, поджигая. Чонгук сидит неподвижно, даже не оборачиваясь к ней, и нехотя вдыхает едва уловимый аромат вишни с табаком. — Я думала, что ты не придёшь, — наконец, заговаривает Юнрим без какой-либо интонации. Чонгук молча встаёт на ноги и стягивает с себя пиджак, бросая его на постель, прежде чем подойти к Юнрим и отобрать у неё сигарету, и потушить её об наружный подоконник, позже выкинув. Девушка смотрит на Чонгука с непониманием, слегка сводит брови и медленно выдыхает дым. — Разве я не говорил, чтобы ты не курила в комнате? — Юнрим, откровенно говоря, не понимает сказанного Чонгуком, ведь это условие он ставил ей только в начале их встреч. Сейчас, около месяца назад, он сказал, что она может курить в комнате, но только около окна, чтобы дым не шёл вовнутрь. — Опять проблемы на работе? — спрашивает она и шагает к кровати, присаживаясь на неё, неотрывно наблюдая за Чонгуком, что заметно напрягается, поворачиваясь к ней всем телом. — Или с Тэхёном поругались? Да, Юнрим знает про Тэхёна, ведь Чонгук часто говорит о нём: о его привычках, повадках и манере речи. Если говорить начистоту, Юнрим и не против слушать его потому, что от рассказов Чонгука становится в самом деле интересно какой же Тэхён на самом деле. Со слов Чонгука, он бывает разным: то милым парнем, то обидчивым мальчуганом. А ещё Юнрим известно, то как сильно любит Тэхёна Чонгук, в принципе по его болтовне всё стало с самого начала ясно, — когда они встретились на свидании, Чонгук неумолкая говорил о своей неразделённой любви, проблемах и прочем. Кстати, именно после этого свидания у них и заключалась некая сделка, которая заключала в себе дружеский секс. — Не совсем, — ведёт плечами Чонгук. — Он, кажется, догадывается, что я встречаюсь с тобой, — Чонгук издаёт обречённый скулёж и устало вытирает ладонями лицо. — Хочешь поговорить об этом? — Юнрим тянется к руке Чонгука, притягивает к себе, заставляя сесть рядом. Она смотрит в его немного уставшие, покрасневшие глаза с какой-то долей понимания и сочувствия. Чонгук всегда знал, что с Юнрим у них больше, чем какой-то секс; она, с того момента, как они познакомились, постоянно оставалась хорошим собеседником: молча выслушивала его и иногда давала советы, поэтому подобного рода беседы у них что-то из ряда «привычно». — Вчера ночью он ждал меня допоздна, — тихо говорит Чонгук, опуская взгляд на собственные руки, — когда я пришёл, то он обнял меня и пошёл спать… Пока мы стояли и обнимались, я вдруг подумал: «Почему он заслуживает такого отношения? Что я, что мой брат постоянно заставляем его страдать, разве это справедливо по отношению к нему, — парню, что пережил слишком много, чтобы сейчас радостно улыбаться?». — Он смотрит на Юнрим, но её силуэт становится расплывчатым в его глазах, от накативших слёз, отчего она немедленно прижимает его к себе, крепко обнимая. — Понимаешь, я слишком его люблю, чтобы позволить ему плакать из-за такого идиота, как я. Юнрим успокаивающе гладит Чонгука по спине, пока тот зарывается в её волосы лицом, позволяя накопившимся чувствам наконец-то выйти наружу. И они сидят так ещё долго, быть может минут двадцать, прежде чем Чонгук прекращает плакать и просит Юнрим прекратить их встречи, она соглашается, но просит его остаться просто друзьями.<квартира. 10:36 pm.>
Чонгук закрывает за собой входную дверь, включает свет в прихожей и неспешно разувается, проходя в гостиную. В этот раз Тэхёна в ней не оказывается, и Чонгук думает, что он, скорее всего, уже спит. Метнув взглядом на дверь в его спальню, он поджимает губы, силясь снова не заплакать. Сегодняшний день оказался воистину изматывающим, по сравнению с другими, и только от этого Чонгуку хочется сказать, что он устал. Те проблемы, которые он годами избегал, навалились на него высоченной волной из шторма чувств и эмоций, накрывающие его сознание с головой. Он запутался в самом себе, ведь весь порядок, строимый им, оказался вмиг разрушенным, и он не винит в этом кого-то другого, а осознанно — со слезами и негодованием, принимает всю ситуацию такой, какая она есть в действительности. Кто-то скажет: «слабак», кто-то отнесётся с пониманием, а Чонгук никак не отреагирует, потому что всё, что он сейчас видит — это Тэхёна и свои проблемы. Тихо открыв дверь, Чонгук со слезами на глазах смотрит на спящего Тэхёна, который в какой-то момент просыпается и встаёт на лопатки, зажигая свет настольной лампы около своей постели. Он смотрит на него с глазами полными недоумения и беспокойства, что Чонгук инстинктивно идёт в его сторону и садится перед ним на колени, берёт его ладонь в свою и утыкается в неё лбом, начиная тихо хныкать. — Чонгук? — тихий баритон Тэхёна мягко режет тишину. — Ты плачешь? — ответа на его вопрос не слышится, даже спустя минуты две, и тогда он нежно гладит Чонгука по волосам и носом утыкается в его макушку, пока сам мелко дрожит от страха за него. Тэхён знает, что Чонгук редко плачет, а если плачет, то причина весомая, и именно из-за этого ему становится нелегко; из-за этого хочется забрать всю, ту боль, заставляющую его плакать.