Узлы

31 глава. Pov Даша. Я замолчала, не зная, что говорить дальше. Как себя вести. Мне еще никогда не приходилось говорить своему любимому человеку слова, которые принесут ему столько боли. Да я даже ни разу не бросала парней. О чем может идти речь? А тут надо сказать, что я смертельно больна и жить мне осталось от силы год, а, может, и того меньше. Олег требовательно смотрел на меня. Хотя его глаза выдавали все. Он уже знал все в малейших подробностях, но ему хотелось услышать это и от меня. Я дала волю своим эмоциям. Я больше не могу скрывать все это внутри, мне нужно выплеснуть все, что там накопилось. Уткнувшись носом в грудь Олега, я громко и очень сильно заплакала. Слезы лились так сильно, что я начинала ими захлебываться. Терновой не стал ничего говорить, а лишь крепко меня обнял. Да, мы понимали друг друга и без слов. Это именно то, что мне сейчас нужно. Немного успокоившись, я села на диван. Муж сел рядом. Он держал меня за руку, и мне становилось тепло и не так грустно. — Прости меня, — шмыгая носом, смотрела на него, — я не должна была молчать все это время. Мне нужно было рассказать тебе сразу же. Просто. эта правда.она такая плохая. Вот я и пыталась ее от тебя скрыть, но не вышло. — слезы снова подступили, но я сдержала их. Я должна быть сильной, иначе и Олег расклеится. А этого не должно произойти. Он должен воспитать нашу дочь. Должен сделать ее самой счастливой. — Знаешь, как мне было бы больно, если бы я узнал об этом лишь после. — он не договорил, но нам обоим было понятно, что в конце его фразы должно стоять слово «смерть». — Лишь после моей смерти. — я крепко сжала его руку в своей ладони. Так сильно, что парень вздрогнул. — Не надо, я не хочу слышать это слово. Это очень больно. Так не должно быть. — Олег смотрел на меня своими красивыми глазами. Они так блестели. Наверное, от накатившихся на них слез. — Это неизбежно. К сожалению… это произойдет, но теперь ты будешь готов. — Как можно быть готовым к такому? — теперь он крепко сжал мою руку. Так крепко, что она покраснела и начала жечь. — Как? Это же не рождение ребенка или свадьба. Это… черт! — он пнул ногой маленький столик, стоявший около дивана. Столик перевернулся и издал громкий звук. — Не надо, Олег. Не надо. — положила свою голову ему на плечо. — Я знаю, каково тебе сейчас. Именно поэтому я и не хотела тебе обо всем этом говорить. Это слишком больно. О таком нельзя говорить. — А, может, это неправда? — отрицание. Это было отрицание. Одна из стадий чего-то там. Нам как-то на психологии рассказывали. Со мной было тоже самое, что и с ним. — Ты думаешь, что я не думала об этом? Я проверялась во многих центрах. И везде одно и то же. Это правда. Увы, горькая, но правда. — слезы сами по себе покатились по моим щекам, оставляя мокрые пятна на футболке мужа. — И как теперь жить? — что-то мокрое упало мне на колено. Это была слеза. Слеза Олега. Я сделала вид, что не заметила ее. Он же должен быть сильным. Я должна заставить его быть таким. Ради нашей дочери. — Как прежде. А когда все это произойдет, обещай мне, что ты будешь сильным и ничего не сделаешь с собой. Я буду счастлива лишь в том случае, если ты будешь сильным и продолжишь жить дальше. Ради Оливии. Ты должен ее воспитать. Ты должен дать ей все. Она должна быть самой счастливой. Слышишь? — у меня началась истерика. Мои слезы было не остановить. — Обещаю. Я тебе обещаю. — он встал с дивана, вернувшись со стаканом воды. Протянул его мне. — Выпей. И, пожалуйста, не плачь больше. А то я тоже сейчас заплачу. — его голос стал таким тихим, а речь прерывистой. Казалось, будто бы вот-вот и у него сейчас тоже начнется истерика, но Терновой держался. — Спасибо. — залпом выпила содержимое стакана. Олег взял салфетки и начал вытирать мое лицо от слез. — Так гораздо лучше. — муж попытался улыбнуться так искренне, как было возможно, но все равно вышло глупо. — Можно тебя еще кое о чем попросить? -сделала максимально серьезное лицо. — Да, конечно. — он внимательно посмотрел на меня. — Давай договоримся о том, что все будет, как было раньше. Как было до того, когда ты узнал о моей болезни. Я не хочу, чтобы ты возился со мной, как с маленькой. Не хочу быть обузой, иначе я просто уйду. Я сейчас серьезно. Если я хотя бы на секунду почувствую чрезмерную заботу с твоей стороны, то я соберу вещи и уйду из дома. Это не шутка. Это очень важно для меня. И второе, не менее важное. Пообещай, что мы больше никогда не вернемся к этому разговору. Мы больше не будем говорить о моем диагнозе, о смерти и о прочем. Я хочу прожить последний год своей жизни счастливо. Я не хочу думать каждый день о том, что этот день может стать последним. Я просто хочу быть счастливой. Я хочу умереть счастливой. Договорились? — улыбнулась ему. Олег сделал глубокий вдох, а потом выдох. Видимо, пытался себя так успокоить. — Договорились. Все будет так, как ты меня попросила. — он сглотнул, потом встал и ушел. Вернулся со стаканом воды, залпом выпив содержимое. Я встала рядом с ним, обвив его грудь своими руками. Посмотрела на одну из рук, где были разбиты костяшки. — Как умудрился? — не успела договорить: «разбить костяшки», как Олег мгновенно дал ответ на мой вопрос. — Об стену. Вчера. Со злости. — Сильно однако. — удалилась на кухню, достала из шкафчика аптечку и вернулась к Олегу. — Садись. — указала рукой на диван. — Зачем? Оно уже почти зажило. — мужчины ненавидят, когда девушки делают так. Они чувствуют себя слабаками. — Алешка, ты чего? Если ты считаешь, что запекшаяся кровь — это зажило, то я тебе сожалею. — повинуясь, Терновой сел рядом со мной и протянул мне руку. Я обмакнула вату в дезинфицирующем средстве и стала проводить ей по ранкам на руке Олега, дуя на каждую из них, чтобы было не так больно. Потом помазала специальной мазью для заживления ран и нанесла повязку из бинта. — Спасибо, но и так было все хорошо. — он до сих пор противился моей заботе. — Нет, так гораздо лучше. — мы улыбнулись друг другу. *** Пару дней спустя. После нашего душераздирающего разговора о моей скоропостижной смерти мы с Олегом до сих пор не могли прийти в себя. До сих пор чувствовалась какая-то неискренность в каждом действии и слове, но это было неизбежно. Чего я еще ожидала? Сегодня утром мне было необычайно плохо. Как никогда раньше. Голова гудела так сильно, что в ушах был слышен какой-то странный свист. А каждая попытка встать с постели приводила к тому, что в глазах все плыло. Олег мирно готовил завтрак на кухне, я же снова попыталась встать с кровати. Попытка не увенчалась успехом, а лишь наоборот — провалом. В глазах все настолько сильно смазалось, что я потеряла равновесие и куда-то упала.