insidious

— Спасибо, Кайли, — благодарит Санса. — Дальше я сама. Кайли ободряюще сжимает её пальцы и уходит, оставляя её одну. Санса подходит к зеркалу и, встав боком, осматривает синяк, начинающий постепенно пропадать. Ещё неделю и он исчезнет совсем. А вот щека будет заживать чуть дольше. Сколько бы она не пыталась контролировать себя во сне, но каждую ночь она всё равно умудряется лечь на щёку и повредить тоненькую корку болячки. Возможно, идея спать на маленьком узеньком диване действительно не так плоха. По крайней мере, она не будет так много ворочаться. Ещё раз, оглядев синяк, Санса подхватывает лежащую на кресле толстовку и натягивает её на себя. Ну вот, теперь не так страшно смотреть на своё отражение. Она даже похожа на ту себя, что светится на многочисленных фотографиях у стен Сиэтлского университета. В широких джинсах, кедах и университетской толстовке. Ведь практически же ничего не изменилось. Хотя нет, изменилось многое. Она неосознанно проводит рукой по животу. Так странно. Странно и всё ещё больно. Санса отходит от зеркала, усаживаясь на диван. С тех пор, как её выписали и Петир забрал её к себе домой, прошёл уже месяц. Неделю назад ей окончательно сняли шину и, убедившись, что в костях не осталось никаких трещин, разрешили ограничиваться эластичными бинтами, которыми она должна фиксировать руку ещё недели две. Синяк на спине ей помогает размазывать Кайли, а за щекой она следит сама, то и дело промывая её и смазывая специальной, заживляющей мазью. Доктор Пицель говорит, что до окончательного выздоровления осталось совсем чуть-чуть. Совсем чуть-чуть и приём у психолога, который она то и дело откладывает. Она не видит в этом смысла. Неужели, ей может помочь разговор с незнакомым мужчиной, звонившим ей и представившимся доктором Тарли. Судя по информации, которую она нашла в интернете, этот психолог немногим старше её, но уже успел сделать успешную карьеру, отучившись в одном из лучших вузов психологии и психоаналитики. Нет, она ни за что не поедет к нему на приём. Это всё бесполезно. Она просто в этом уверена, как и в том, что солнце встаёт на востоке, а садится на западе. А ещё, она не хочет ни перед кем раскрываться. С каждым днём, ей всё больше и больше хочется замкнуться в себе. Ей неинтересно ничего. Неинтересны журналы и книги, фильмы, музыка, разговоры с родителями и Маг, которые даже ни о чём не догадываются. Единственное, что заставляет её апатию исчезать — присутствие человека, делающего вид, что не замечает её. Петир действительно игнорирует её присутствие. Он не говорит с ней, не смотрит на неё, не подходит к ней. Он практически не бывает дома. Она знает, что он уходит рано, а приходит тогда, когда она уже практически спит. Их редкие встречи по выходным ограничиваются молчанием за завтраком, после чего он скрывается в кабинете и выбирается лишь поздним вечером, выходя на улицу. Да, она видит, как он бродит по саду, между деревьями, куря одну за одной сигарету. Раньше он ещё брал с собой бутылку пива, но теперь перестал. Он словно бы вычеркнул её из своей жизни. Иногда, когда ей становится невыносимо больно, она хочет влететь к нему в кабинет и начать колотить руками в грудь, крича, что во всём виноват он. Ей хочется рыдать и смеяться ему в лицо. Но потом боль немного утихает, оставляя её без сил, и она отпускает ситуацию. И ей бы прислушаться к внутреннему голосу, умоляющему просто поговорить с ним обо всём, но она не может. То ли боясь его отказа, то ли не желая этого сама, Санса собственноручно воздвигает вокруг себя стену за стеной, прячась от жёстких реалий мира. И лишь по ночам она становится уязвима. Настолько уязвима, что ночные кошмары, преследующие её, становятся всё ярче и реалистичнее, вызывая у неё приступы паники. Она даже начинает кричать, просыпаясь в холодном поту. Лишь один единственный раз, в самую первую ночь, Петир влетел в её спальню. В пижамных штанах, со взлохмаченными волосами, он стоял посреди спальни, сжимая маленький блестящий револьвер. А потом, поняв, что произошло, он лишь криво ухмыльнулся и оставил её одну. По щеке одиноко скатывается слеза. Санса стирает её пальцем. Не сейчас. Сегодня должен приехать Матео. Он звонил ей вчера и сказал, что его, наконец, выписывают. Она даже предлагала ему встретиться где-нибудь в городе, но он отказался, уклончиво намекнув на то, что им лучше поговорить в доме Петира. Это немного странно, учитывая, как он к нему относится. Если бы её интуиция не спала, то она наверняка бы кричала, что что-то здесь не так. — Всё хорошо? — интересуется Кайли, когда она, наконец, спускается вниз. Санса поджимает губы, ничего не отвечая. Забравшись на стул, она придвигает к себе чашку с чаем. Подхватив дольку лимона, она аккуратно отправляет его в чай. — Мисс…. — Санса отрывает взгляд от пара, вьющегося над чашкой. — Санса, я знаю, что не должна вмешиваться, но всё же…. Может, я могу вам чем-нибудь помочь? — К сожалению, нет, — ей с трудом удаётся выдавить из себя улыбку. — Мне просто нужно время. — Я понимаю, — Кайли придвигает к ней вазочку с тростниковым сахаром. — Вы пережили аварию, это большой стресс. — Не такой уж и большой, если принимать во внимание, что я…. Но она не договаривает, запинаясь. Ещё чуть-чуть и она бы обо всём проговорилась Кайли. Санса прикусывает губу. Это было бы плохо. Очень плохо. — Вы не хотите говорить, я всё понимаю. — Дело не в этом, просто… просто всё слишком сложно. — Не стоит себя терзать, — мягко говорит Кайли. — Просто примите произошедшее, как бы вам не было тяжело. Как только вы сможете это сделать, дышать станет легче. — Я постараюсь, — тихо отвечает она. Кайли бросает на неё укоризненный взгляд. — Я, правда, постараюсь. — Голос приобретает твёрдость. — Обещаю. — Вот и хорошо, — Кайли возвращается к плите. — Не сидите дома, сходите погулять, развейтесь. Санса улыбается ей. Возможно, Кайли и права. Она практически не выходит из дома, а если выходит, то ограничивается прогулками вокруг дома. Нет, она, конечно, не поедет в город, но можно побродить в лесу, не уходя далеко от дома. Засунуть наушники в уши и временно отключится. Да, пожалуй, так она и поступит. Позавтракав, Санса возвращается в спальню, подхватывая свой старый телефон с наушниками. Когда она спускается вниз, то на мгновение замирает, бросая взгляд на кабинет Петира. Какой сегодня день? Ах, да, пятница. Ну, он как всегда на работе. Сегодня он точно будет поздно. По пятницам он всегда задерживается. Она обычно уже лежит в кровати, когда он возвращается домой. Тяжёлые шаги мимо двери её спальни и снова тишина. Она встряхивает головой. Вот именно сейчас ей хочется думать о нём меньше всего. Засунув наушники в уши, она выходит из дома, направляясь в сторону леса. Щурясь на солнце, она медленно бредёт, пиная ногами валяющиеся повсюду шишки. Уже апрель. Господи, она выключилась из жизни на несколько месяцев. Даже не верится, что так много времени прошло. Кайли права. Ей необходимо постараться принять ситуацию, как бы ей не было тяжело. Возможно, после этого всё изменится. Возможно, им с Петиром удастся потом поговорить. Просто поговорить. Просто объяснить ему всю ситуацию. Рассказать с самого начала, как всё было. А дальше, а дальше ей должно стать легче. Настолько легче, что она снова попытается начать жить с нуля. Где-нибудь не здесь. В другом месте. Из наушников доносится песня Конгос «Поверь мне». Это даже немного символично. Она прибавляет громкость, давая барабанам, аккордеону и гитаре окружить себя. Вдох. Выдох. С трудом, словно бы заново учась. Она вдыхает весенний воздух, пропуская его через лёгкие, давая ему начать изменять её изнутри. Ей становится легче. Правда, легче. Только в памяти вдруг всплывает, как она впервые оказалась в этом лесу. Как переодевшись, она бежала от Петира, слыша его дыхание и шаги за спиной, а потом вдруг всё исчезло, и она поняла, что потерялась. Что она потерялась и не знает, как ей выйти. Дышать становится тяжелее. Санса в панике останавливается, оглядываясь. Нет-нет-нет. Сердце бешено стучит. Она задирает голову, смотря на огромные, обступившие её со всех сторон сосны. Шаг вправо, влево, она начинает крутиться, пытаясь вспомнить, как шла сюда. Ноги начинают подкашиваться. Нужно успокоиться. Собраться с мыслями и постараться вспомнить всё, что она могла видеть, идя сюда. У неё обязательно что-нибудь всплывёт в памяти. Какой-нибудь куст странной формы, поваленное дерево, что-нибудь, что поможет ей сориентироваться. Только для начала нужно взять себя в руки. Она прислоняется к стволу сосны, аккуратно сползая вниз. Апатия набрасывается слишком внезапно и ей уже не хочется пытаться выбраться. Хочется позволить утащить себя за собой туда, где нет никаких воспоминаний. Туда, где она не будет ничего чувствовать. Ни страха, ни холода, ни сожаления, ни любви. Совсем ничего. Закрыв глаза, она нервно выдыхает. В наушниках продолжают сменяться песни, одна за другой, отвлекая. Санса натягивает на голову капюшон. Даже не пытаясь себя остановить, она начинает плакать. Слёзы катятся из её глаз, сбегая по щекам и капая с подбородка вниз. И с каждой выплаканной слезой ей становится чуть легче, словно тиски, сжимающие её, начинают ослаблять свою хватку. Она не знает, сколько она сидит так, обнимая себя за колени. Просто, когда дорожки слёз высыхают, и она встаёт, окружающее становится чуть ярче. И вот уже прояснившийся взгляд цепляется за еле видимую тропинку, по которой она шла сюда, а мозг проецирует поляну распускающихся цветов за теми деревьями. Санса, покачиваясь, встаёт. Неуверенный шаг. Ещё один. И ещё. Она выпрямляется, ощущая, как внутри начинает расползаться тепло, отдаваясь в кончиках пальцев. Она буквально чувствует, как силы постепенно начинают возвращаться к ней. Не все, по чуть-чуть, но они возвращаются, давая ей возможность бороться с собственными переживаниями, которые она загоняет в самый дальний уголок. Нет, ей пока не избавиться от них, но то, что она в состоянии бороться с ними так, как ей не удавалось до этого — воодушевляет. На её губах даже появляется улыбка, задерживающаяся чуть дольше обычного. Опустив голову и смотря себе под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть, она уверенно идёт в сторону дома. Лишь на мгновение Санса поднимает взгляд, чтобы убедиться, что она двигается в правильном направлении, как тут же замечает знакомую фигуру, идущую ей навстречу. В тёмно-сером костюме, с растрёпанными волосами и галстуком, свисающем из кармана брюк, Петир идёт, не сводя с неё своего тёмного, с металлическими всполохами взгляда. Санса застывает, давая ему сократить расстояние между ними. Она буквально чувствует, как он весь клокочет изнутри, оглядывая её и не выдерживает, расплываясь в улыбке. Судя по всему, это его злит ещё больше. На шее начинает пульсировать жилка. — Кайли сказала, что ты ушла почти полтора часа назад в сторону леса и так и не вернулась. Что это? В его голосе? Облегчение? Злость? Или что-то ещё? Санса распахивает глаза, только сейчас понимая, что под маской злости скрывается его настоящее лицо. Серьёзное, с нотками волнения и облегчения. Она ошарашенно смотрит на него. Он переживал? Не смотря на свою позицию игнорировать её, он переживал? — Я думала ты на работе, — отвечает Санса, игнорируя то, что он сказал раннее. — Был, — она вопросительно изгибает бровь. — Устроил себе короткий день. Из неё вырывается длинное «а-а-а». Петир отворачивается, но ей удаётся заметить, что тени на его лице на мгновение расступаются, давая появиться знакомой хитрой улыбке. Внутри всё сжимается. Она скучает по нему. Скучает по нему такому. Вспыльчивому, иронично язвящему. Словно бы почувствовав, что сейчас момент, способный растопить на микромиллиметры возникший между ними айсберг, Санса прячет глаза, выдавливая тихое: — Спасибо. Дыхание перехватывает, когда он делает шаг по направлению к ней. Протянув руку, Петир прихватывает её за подбородок. Санса вся сжимается, когда он делает ещё один шаг, сокращая расстояние между ними. Большим пальцем он скользит по её губам. Петир покачивается, наклоняясь к ней. До неё долетает его мятное, с нотками табака дыхание. На какие-то доли секунд ей кажется, что сейчас он её поцелует. Но этого не происходит. Тяжело вздохнув, он отворачивается. Какое-то время они стоят, не глядя друг на друга, а затем Петир отступает, убирая руку. Отойдя в сторону, он достаёт из кармана брюк пачку сигарет и прикуривает. Он даже не предлагает ей. Стоя в стороне и буравя её взглядом, он делает затяжку за затяжкой, выпуская в воздух тоненькую струйку дыма. Он хотел её поцеловать, но не поцеловал. В горле начинает неприятно першить. Чувствуя, что ещё чуть-чуть, и она потеряет самообладание, Санса обходит Петира и направляется в сторону дома. — В понедельник выйдут газеты, — доносится до неё его голос. –Первые полосы займёт новость о смерти Мартелла и его семьи. — Санса цепенеет. Медленно, Петир подходит к ней. — Никто не будет знать, что ты была там. — Напишут, что Мартелл разбился с семьёй на отдыхе. — Он выкидывает окурок и кивает ей в сторону дома. — Пошли. В понедельник. Санса начинает покусывать губу. В понедельник, сотрудники компании узнают, что генеральный директор погиб, не оставив никого, кто мог бы подхватить его дело. Начнётся хаос. Сотрудники будут массово сбегать. Бизнес встанет. Это конец. — Нужен будет кто-то, кто сможет своим примером показать, что всё в порядке, — словно бы прочитав её мысли, произносит он. — Ты должна будешь объявить себя временно исполняющей обязанности. — Я не хочу. Петир пожимает плечами. — Как хочешь, — деревья постепенно начинают расступаться, давая ей рассмотреть очертания дома. — В любом случае, тебе надо появиться там, чтобы ни у кого не возникло подозрений, почему самый любимый сотрудник Мартелла отсутствует в сложное, для компании время, в офисе. Краем глаза она замечает, что Петир слегка поворачивает голову к ней, чтобы увидеть реакцию на свои слова. С неимоверным трудом ей удаётся сохранить невозмутимое выражение лица. Он прав. Как бы ей не хотелось признавать, но он действительно прав. По правде говоря, она даже не задумывалась о том, чтобы вернуться на работу. У неё больше нет работы. Без Мартелла и его своеобразного способа ведения бизнеса — компания будет разорена в течение нескольких дней. И что-то ей подсказывает, что первый человек, который приложит руку к уничтожению компании — Петир. И до того, как на компанию набросятся, ей нужно как-нибудь аккуратно уйти. Хочет она этого или нет, но ей нужно встретиться с адвокатом Мартелла и обо всём с ним поговорить. А что потом? Санса сбавляет шаг и Петир, не думая останавливаться, идёт дальше. И вновь она ощущает это щемящее чувство внутри. Он её не простит. Он сказал ей об этом сам. Просто констатировал факт. И он имеет на это право. За те дни, которые она провела в больнице, Санса тысячу раз успела прокрутить в голове произошедшее, чтобы понять, что-то, что произошло на семьдесят процентов её вина. Да, она не отрицает, что он в этом виноват. И, возможно, виноват не на тридцать процентов, а чуть больше. Но ведь всё началось из-за неё. Из-за неё и её неспособности спокойно анализировать ситуации. Если бы в тот момент, когда она узнала всю правду о Петире, ей удалось бы проконтролировать себя и спокойно, взвешенно оценить ситуацию и выслушать его — всё было бы иначе. А ей было хорошо с ним. Как никогда хорошо и спокойна. Находясь рядом, она знала, что может рассчитывать на него. Ей практически было не страшно рядом с ним. С ним, ей не снились кошмары. Она просто прижималась к нему, чувствуя, как он сжимает её в своих объятиях словно питон, и засыпала. Но теперь этого нет. Нет, и не будет. Ей просто необходимо воспользоваться его помощью и как можно быстрее восстановиться. Не стоит пытаться понять, почему он решил ей помочь. Может, он просто чувствует какую-то вину перед ней, а может, у него просто не было выбора. В любом случае, он приложил максимум усилий, чтобы отгородить её от того шума, который поднимется сразу же, как выйдут газеты с новостью о смерти Оберина. А ей именно это и нужно. Тишина и возможность уйти, забыв об этом моменте её жизни. Денег у неё достаточно. Она может переехать в любую точку мира. Спрятаться ото всех. Санса бросает взгляд на спину Петира. Практически ото всех. — Я назначу встречу с представителями департаментов во вторник, — произносит она. Петир оборачивается. — И попрошу приехать его адвоката. — Весьма разумно с твоей стороны, — он снова отворачивается. — Постарайся максимально скрыть свою щёку. — Санса аккуратно касается пальцами болячки. — Распусти волосы или придумай что-нибудь ещё. — Он взмахивает рукой, указывая на припаркованную машину. — Можешь посоветоваться со своим помощником. Помощником?! Санса отрывает взгляд от Петира, переводя его на автомобиль, из которого выходит Матео. Опираясь на трость, он проходит несколько метров и останавливается. — Мистер Бейлиш, — она даже открывает рот, когда Матео протягивает Петиру руку. Какого чёрта?! — Мисс…. Петир аккуратно улыбается. — Зайди потом ко мне. Мельком взглянув на неё, он, спрятав руки в карманах брюк, идёт к дому. В голове куча рваных мыслей, не желающих никак складываться во что-то конкретное. И почему у неё есть ощущение, что эти двое что-то от неё скрывают? — Как вы? — тихо спрашивает Матео, вырывая её из своих мыслей. — Всё в порядке? Санса пожимает плечами. Он не знает, что произошло. Не знает всю серьёзность, всю катастрофичность ситуации. Не знает или делает вид, что не знает, за что она ему благодарна. А ещё она благодарна Матео за то, что в его взгляде нет жалости, по отношению к ней. Он просто задаёт дежурные вопросы, зная, как ей не хочется снова во всё это нырять. — Да, — она оглядывает Матео. — А ты? — Сказали, что придётся чуть-чуть похромать. — Спасибо тебе, — Матео наклоняет голову. — Не знаю, чтобы я без тебя делала. Матео кивает в сторону дома. — Он помог вам больше, чем я. Что это? В его голосе? Неужели она слышит нотки уважения? Неужели он…. — И тебе он помог? Парень поджимает губы. — Он заходил ко мне несколько раз, — голос тихий. — Мисс, он предложил мне работать на него и я… я согласился. От удивления она открывает рот. Её глаза пробегают по лицу Матео, ища на нём следы лжи. Нет. Этого не может быть. Он не мог уйти к нему. Не мог он согласиться работать на человека, к которому всё это время относился с неприкрытой враждебностью. Он просто не мог бросить её одну, когда всё вокруг рушится. — Мисс, — опираясь на трость, Матео делает шаг, сокращая между ними расстояние. — Послушайте, он предложил мне работать на него, но помогать вам. Санса покачивает головой, не веря своим ушам. Нет, это какой-то бред. — О господи, — она прячет лицо в ладонях. — Господи, как же я устала. — Мисс, — Матео аккуратно касается её рук и убирает их. — Всё в порядке. Она растерянно кивает. Ей действительно хочется верить, что всё в порядке. Что уверенный тон Матео и спокойствие Петира означают, что, по крайней мере, у них всё под контролем. Ей просто нужно хотя бы иногда ощущать поддержку, иначе загнанная в самый дальний угол боль, выползет на свет и начнёт изводить её с новой силой. — Мне нужно будет с тобой поговорить. — Конечно. — Как только ты поговоришь с ним. Они вместе поворачиваются в сторону дома. Даже на расстоянии двадцати метров, ей кажется, что она видит, хищнический блеск в глазах Петира. По спине ползут мурашки. Он вышел на охоту. И первая жертва у него уже есть. Она.

***

Она с трудом заталкивает в себя последнюю ложку каши, отодвигая тарелку. Сбоку раздаётся шуршание газеты. — Неужели…. — бормочет Петир. — Знаешь, а к тебе внимания больше, чем к смерти Мартелла. Санса с трудом выдерживает его насмешливый взгляд. Второй день по всем новостям только и говорят, как о смерти Мартелла. В репортажах фото Оберина и его семьи с подписями, от которых ей становится не по себе. Даже на снимках, тёмные глаза Мартелла заставляют её внутренне сжиматься и ожидать какого-либо подвоха. — М-м-м, здесь пишут, что вы могли состоять с ним в отношениях, — Петир салютует ей чашкой с кофе. — О, они даже знают, что это Оберин купил тебе квартиру в Сиэтле. — Ты можешь перестать, — не выдерживает она. — Перестать что? — его губы складываются в ехидную усмешку. «Перестать вести себя, как конченный урод», — мысленно произносит она. — Я готова ехать, — произносит она, вставая. Петир оглядывает её с ног до головы, на мгновение, задерживая свой взгляд на её лице. Она знает, что ему нравится. Ему нравится, и он старается это скрыть. Туфли на устойчивом каблуке, твидовая юбка и такой же жакет. Волосы уложены и скреплены невидимками так, чтобы максимально скрыть её щёку. — Попросишь выключить в кабинете свет над тем местом, где будешь сидеть, — говорит он, вставая. — И постарайся не крутить слишком сильно головой. Пошли. Она перехватывает сумку, следуя за ним. Он должен её подвезти и высадить недалеко от офиса, но так, чтобы их не заметили репортёры, которые, судя по информации от Лотора, уже несколько часов крутятся там. — Матео уже там, — бросает Петир, когда они выходят из дома и направляются к машине. — Он не должен ходить при всех, иначе его хромота вызовет вопросы. Он обычно присутствовал при совещаниях? — Когда как. — Значит, сегодня, когда как, — он кивает ей на серебристую ауди. — Садись. Санса садится вперёд и пристёгивается. Пользуясь тем, что окна затонированы, она рассматривает Петира. В чёрных джинсах и кремовом свитере, он стоит вполоборота к ней и курит. Волосы чуть взъерошены и он пытается их пригладить. Он изменился. Если раньше она думала, что это ей кажется, то сейчас уверенна на сто процентов. Заострившиеся черты лица, тёмный взгляд с отголосками боли и рванные, нервные движения, которые бросаются в глаза, как только он чуть теряет над собой контроль. Ей даже кажется, что он в чём-то винит себя. Винит и мучается. Он действительно мучается. Она всё чаще слышит его шаги возле дверей спальни, когда просыпается в холодном поту и с криком. Лёжа в кровати, она вслушивается в звенящую тишину и шаги. Он не зайдёт к ней. Он запретил заходить к ней Кайли, Лотору и Матео, убедившись, что её жизни ничего не угрожает, он оставил её бороться одну. И она борется, безрезультатно, но борется. Санса сглатывает ком в горле. Отвернувшись от окна, она опускает взгляд на дрожащие колени. Ничего страшного не произойдёт. Она знает всех сотрудников фирмы. Знает адвоката Мартелла. Просто нужно в очередной раз перебороть саму себя. Дверь сбоку хлопает. Петир садится за руль, пристёгиваясь, и тут же трогается с места. В салоне автомобиля повисает тишина. Им ехать около часа. Так много. Она уже и не помнит, когда в последний раз проводила столько времени с ним. Страшно признаться, что она уже привыкла не видеть его. Привыкла к тому, что он по возможности избегает её. Она просто смирилась и пропустила очередную волну боли через себя, пообещав, что справится и с этим. — Когда я приехал в больницу, было неизвестно жива ты или нет, — Санса вздрагивает от его хриплого голоса. — Тела перевозили в морг, и мне пришлось поднимать пакеты, чтобы убедиться, что тебя там нет. — Он нервно ведёт шеей. — Я думал, что хуже быть уже не может. А оказалось, может. Нет. Нет-нет-нет. Нельзя плакать. Нельзя. Санса вздёргивает подбородок. Зачем он ей это сказал? Ему стало легче? Нет, по тому, с какой силой он пальцами стискивает руль — не стало. А ей стало ещё больнее. Ещё страшнее от того, что она натворила. — А я теперь просто не могу иначе, — он понижает до шёпота. — Просто не могу…. Петир чуть поворачивает голову к ней, криво улыбаясь. Только улыбка больше похожа на оскал. Защитный оскал. Он потирает пальцами переносицу. Её зубы начинают стучать, выбивая чечётку. — Д-д-дай м-мне п-прикурить, — выдавливает она. Он отрицательно покачивает головой. — П-пожалуйста. — Нет. Она зажимает рот рукой, пытаясь унять дрожь. Лучше бы он молчал. Лучше бы он просто молчал и не говорил с ней. Ей только-только стало чуть легче дышать. Только-только она научилась контролировать себя и свои эмоции. И вот, несколько фраз и она вновь уничтожена. Разбита им на тысячи мелких осколков. Он слишком жесток. К ней. К себе. К ним обоим. Закинув голову на подголовник, она закрывает глаза, глотая подступающие слёзы. Лучше бы ей никогда не встречаться с ним. Лучше бы ей сопротивляться эмоциям. Лучше бы ей…. Она всхлипывает. — Я звонила тебе, — Петир тяжело вздыхает. — Я приезжала к тебе, но…. — Санса…. — Я пыталась, только…. — Я не могу с тобой об этом говорить, — она открывает глаза и поворачивает голову к нему. — Я просто не могу, понимаешь? Ты можешь ненавидеть меня, презирать, делать всё, что хочешь, но я не могу. Он почти что срывается на крик. Сжав руку в кулак, Петир ударяет ей по рулю. — Чёрт! Она буквально чувствует, как воздух в машине накаляется, посылая электрические разряды. Лучше им молчать. И они молчат всю оставшуюся дорогу. Они даже молчат, когда оказываются в Сиэтле. Петир ничего не говорит ей, заезжая в проулок между двумя домами. Припарковавшись так, чтобы с улицы их никто не увидел, он оборачивается к ней. — Как освободишься — звони. Никаких пожеланий удачи, ничего. Просто глухое «звони». Санса делает глубокий вдох и выходит из машины. Всего лишь пять минут и она будет в офисе, лицом к лицу с основными акционерами компании. Что она сможет сделать? Ничего. Контрольный пакет акций Мартелла будет в судебном порядке распределён между нынешними акционерами и человек, получивший самую большую долю, займёт место Оберина. Всё просто. Ей просто нужно выдержать несколько часов здесь, а потом она может навсегда об этом забыть и исчезнуть. А с завтрашнего дня… с завтрашнего дня она начнёт думать, что ей делать дальше. Может, она просто молча соберётся и в один из дней, когда Петир будет на работе — уйдёт. Избавит и себя, и его от ненужных разговоров и объяснений. Напишет короткую записку с одним единственным «спасибо» и исчезнет. Обманет Лотора и Кайли, скроет свои планы от Матео и куда-нибудь уедет. А пока…. Она поправляет волосы, прикрывая ими щёку. Её глаза обегают толпу журналистов, застывшую перед главным входом в офис. Гадство! Вытащив из сумочки солнцезащитные очки, она водружает их на нос и прибавляет шаг. Заметив её, репортёры наперевес с камерами оборачиваются. Повисает тишина, а затем раздаётся взрыв голосов. Сердце начинает бешено стучать, когда она протискивается между обступившими её фотографами. Краем глаза она замечает мужчину в джинсах и рубашке. Лотор. Его карие глаза ненадолго задерживаются на её лице, а затем перескакивают на обступившую её толпу. Он контролирует ситуацию. Она нервно выдыхает. Лотор здесь. Матео ждёт её в офисе. Всё хорошо. Всё будет хорошо. Игнорируя сыплющиеся на неё вопросы, Санса проскальзывает через вращающиеся двери в холл. Чувствуя на себе взгляды сотрудников, она идёт к лифту. Ей хочется бежать, чтобы поскорее скрыться ото всех. Но она не может. И она натягивает на себя маску холодной вежливости, здороваясь с сотрудниками. Она видит по их глазам, что им хочется задать ей ещё какой-нибудь вопрос, но они сдерживают себя. И она взглядом выражает им благодарность. Если и дальше всё будет идти так, то ей удастся пережить этот день с минимальными потерями нервных клеток. В лифте она поднимается одна. Воспользовавшись этим, она в очередной раз поправляет волосы. Смотря на скачущие цифры на табло, Санса начинает паниковать. Чем выше она поднимается, тем сложнее ей становится дышать. Паника прорывает её оборону, сковывая мышцы. С трудом переставляя ноги, Санса выходит из лифта и направляется к переговорной. — Мисс Старк, — Джейни вскакивает из-за стола. — Это такой ужас! Мистер Мартелл, компания…. Она взглядом останавливает её. Санса кивает на матовую дверь в переговорную. — Там кто-нибудь есть? — Пока только ваш помощник, мисс. Остальные подойдут с минуту на минуту. — Спасибо. Ничего больше не говоря, она направляется в переговорную. — Можешь не вставать, — произносит она. Матео виновато улыбается. — Я убрал трость, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Санса кивает, осматривая переговорную. Огромный кабинет с окнами от пола до потолка. Посередине длинный чёрный стол, на котором уже разложены листы для записей и ручки. Кожаные стулья с металлическими ножками. В углу кабинета кофейный столик. Санса подходит к нему, подхватывая бутылку минеральной воды. Достав из сумочки блистер с таблетками, она выдавливает одну и запивает её водой. — Всё в порядке? — интересуется Матео, следя за ней. — Это успокоительное, — она оборачивается к нему. — Будет тяжело. — Вы справитесь. «У меня нет выбора», — проносится в её голове. Санса поворачивается к столу, смотря на самое дальнее кресло. Там всегда сидел Мартелл. Чуть развалившись и держа в руках наполненный до краёв стакан с виски или бурбоном, он всегда скользил своими чёрными глазами по присутствующим, делая себе короткие пометки на листах и показывая ей. Чаще всего там было написано одно слово, относящееся к определённому человеку. Врёт, искажает, перепроверить — всего лишь одно слово, способное поставить крест на карьере многих. А однажды он написал целую фразу. И когда она скосила взгляд, чтобы прочитать, ей захотелось закричать. «Мне кажется или ты от меня что-то скрываешь» И она скрывала. Скрывала, что уже несколько месяцев состоит в отношениях с Петиром. Скрывала, что сидя на совещании, думала о том, как бы поскорее им встретиться. Она просто пропускала доклады мимо ушей, вспоминая горячее дыхание, опаляющее ей шею, тихий шёпот Петира и волну наслаждения, накрывающую её с головой. О господи…. На негнущихся ногах, она доходит до стула, стоящего рядом с Матео, и садится. Взяв в руки ручку, она нажимает на колпачок, смотря, как стержень вылезает. И снова нажимает, смотря, как стержень прячется под пластиком. Включить. Выключить. Включить. Выключить. Включить…. — Хватит. Матео отбирает у неё ручку. Она открывает рот, но не успевает ему ничего сказать, как дверь в переговорную открывается, и входят три женщины, в сопровождении семи мужчин. Во взглядах каждого проскальзывает презрение вперемешку с непониманием. Да. Они её ненавидят. Они никогда не поддерживали Мартелла, когда он объявлял им об её очередном повышении. Они распускали слухи, среди сотрудников, намекая на то, что она спит с Оберином. Они тихо ненавидели её. И если раньше, они ещё молчали, боясь вспышки гнева Мартелла, то сегодня молчать никто из них не собирается. Самая молодая. Самая неопытная. Выскочка с огромными привилегиями. — Надеюсь, мы не задержимся здесь больше, чем на полчаса, — бубнит один из мужчин, с громким вздохом, усаживаясь в кресло. — О, не беспокойтесь, это займёт не более пяти минут. Санса оборачивается, смотря на застывшего в дверях мужчину. В безукоризненном тёмно-сером костюме тройке, на носу круглые очки в роговой оправе. Он перехватывает в другую руку папку с документами и подходит к столу, пожимая всем руку. — Мисс…. — Лукас…. Санса пожимает руку адвоката. Лукас Стронг на мгновение задерживает свой взгляд на ней и этого мгновения хватает ей на то, чтобы понять, что он что-то знает. Знает что-то такое, что имеет вес. Что может кардинально изменить сегодняшнюю встречу. — Итак, в первую очередь я бы хотел выразить…. — Опустим эти прелюдии, Лукас. Мы все — люди бизнеса. — Перебивает адвоката пепельная блондинка, рассматривающая свой маникюр. — Время — деньги. Лукас оборачивается к ней, словно бы спрашивая разрешения. Санса кивает. — Ну что ж…. — Лукас кладёт на стол папку, расстёгивая молнию. –Как заметила миссис Холанд, все мы люди бизнеса, которые привыкли просчитывать каждый свой шаг на несколько ходов вперёд. — Адвокат достаёт бумаги. — Именно такого принципа придерживался Оберин Мартелл, составляя полгода назад приказ. Санса бросает взгляд на Матео. Что за…. — Какой приказ? — Что это значит? — Тише-тише, — успокаивающим тоном произносит Лукас. — Полгода назад меня пригласил к себе Оберин и распорядился составить документы, необходимые для вступления в руководство фирмой человека, способного в экстренных ситуациях заменять его. — Какого, к чёрту, человека, Лукас? — раздаётся громогласный голос. — По негласному правилу, правление фирмой переходит к человеку, владеющим большим числом акций после Мартелла, то есть ко мне. — Это так, сэр, однако, вы забываете про то, что есть ещё закон, который стоит выше негласного правила. — Что вы хотите этим сказать? — Я, хочу лишь сказать, что полгода назад, мистер Мартелл распорядился контрольным пакетом акций, переведя их на имя мисс Сансы Старк. Что?! Она хлопает глазами, смотря на Лукаса. Этого не может быть. Она ослышалась. — Это решение нигде не освещалось по приказу Оберина, — доносится до неё голос Лукаса. — Фактически, последние полгода компанией владела мисс Санса Старк. Оберин лишь контролировал работу. Переговорная взрывается недовольными криками. — Этого не может быть! — Согласно данным бумагам, начиная с сегодняшнего дня, вы, мисс, становитесь генеральным директором компании, — обращается к ней Лукас. — Поздравляю. Санса прячет лицо в ладонях. Блядь.