insidious

Она просыпается, чувствуя, как пружинит матрас. Открыв глаза, Санса сонным взглядом обводит спальню, в темноте различая очертания мебели. Её глаза продолжают всматриваться, пока не фокусируются на Петире. Подтянув серые пижамные штаны, он усаживается в кресло, закидывая нога на ногу и подпирая голову руками. В темноте его глаза блестят, как у хищной кошки, вышедшей на охоту. Санса переворачивается на другой бок, кладя руку на его подушку. Тепло. Даже не верится, что эта сторона кровати снова тёплая. Она сжимает пальцами наволочку. Он снова здесь. Снова рядом. Порой, правда, ей кажется, что рядом с ней его тень. Угрюмая, задумчивая, не способная разговаривать и проявлять эмоции. По правде говоря, он итак не проявляет никаких эмоций. Его улыбки ограничиваются кривоватым изгибом губ. Удивление — приподнятой вверх бровью, а злость — металлическим блеском в его глазах. Его голос ровный, поставленный, без намёка на переживания или радость. Изредка срывающийся до хрипа. И ещё реже — до смеха. Он не говорит с ней ни о чём, хотя обещал. А ей просто не хватает смелости настоять на разговоре. Их беседы ограничиваются ничего не значащими, общими фразами. Беглыми взглядами. Недосказанностью. Ещё несколько дней назад поужинав, он просто уходил в кабинет, приходя к ней поздно ночью. Ничего не говоря, он стягивал с себя одежду и ложился рядом, поворачиваясь к ней и опаляя спину своим горячим дыханием. Он больше не трогал её. Они просто перешли на новый этап игнорирования, находясь практически рядом и в то же время далеко. И единственное о чем он, так или иначе, говорит с ней — компания, доставшаяся ей от Мартелла. Да, уже несколько дней подряд она ездит в офис. Разбирает документы, впервые ловя себя на мысли, что ничего не понимает. Не понимает ни одной операции, в которых раньше разбиралась практически за секунды. Ей просто не хочется понимать и разбираться. С неимоверным трудом ей удаётся заставить себя прочитать хоть что-нибудь, чтобы понять, как обстоят дела. А дела обстоят не так хорошо, как ей казалось. Желая обойти Петира, Оберин просчитался. Купив убыточное предприятие, он поставил на кон репутацию всей корпорации. Да, он пытался исправить ситуацию. Он и её заставлял искать пути решения. И она искала. Ездила, ища банк, способный выдать им кредит, но всё оказалось тщетно. И теперь об этом узнали СМИ. Мало ей было истерии вокруг новости об её назначении на пост генерального директора. Её телефон разрывался от звонков. Нет, не репортёров, а родителей, увидевших репортаж по новостям. Преемница Мартелла. Кажется с таким заголовком вышла в то утро ежедневная газета «Сиэтл-таймс». Тысяча предположений. Догадки о возможных изменениях в совете директоров. Её фото. А ещё… ещё возможная связь с Петиром. Да… именно поэтому несколько дней подряд ей звонили родители. Просто из ниоткуда всплыло их фото, сделанное задолго до того, как всё было разрушено. Чуть размытый снимок, на котором они стоят слишком близко, чем положено конкурентам и чересчур близко, чем положено обычным знакомым. Снимок, пробудивший так много воспоминаний. Да-а, она вспомнила тот вечер. Вспомнила, как они стояли на пирсе, стараясь не привлекать к себе внимание, и пили дешёвый кофе из картонных стаканчиков. Настолько дешёвый, что даже ей с трудом удавалось сделать глоток, а что до Петира, так он просто крутил стаканчик в руках, пока в какой-то момент не уронил его, обрызгав себе брюки. Она прекрасно помнит, как по всему его телу пробегали волны злости, пока они сидели в машине и ехали к нему домой, но он старался не показывать ей их, сдерживая себя. А она старалась успокоить его, рисуя пальцем на его коленке круги. Большие и маленькие. Ногтем и подушечкой пальцев. И всё было понятно. Действительно понятно. Не так, как сейчас. — Ты слишком громко думаешь, — раздаётся голос. Санса приподнимается на локте, замечая, что Петир сидит, не сводя с неё глаз. На мгновение ей кажется, что на его губах появляется улыбка, которая тут же исчезает. Нет, скорее всего, это лишь тень. Петир отводит взгляд в сторону. Она практически задерживает дыхание. Если бы Маргери сказала ей тогда, что у них с Петиром что-то будет, она бы покрутила пальцем у виска. А теперь… теперь пальцем у виска будет крутить Маргери, стоит ей только хотя бы на несколько минут оторваться от социальных сетей и почитать что-то более серьёзное, чем очередной обзор одежды от блоггера. — Я тебя разбудил? — Нет, — тихо отвечает она. — Просто…. — Просто? — он покачивает головой. — Мне бы так этого хотелось. Петир встаёт и медленно направляется к ней. Санса сдвигается, давая ему сесть. — Это была месть? — понизив голос до шёпота, спрашивает он. Она не сразу понимает, что он имеет в виду. Сев в кровати, она подтягивает колени к себе и обнимает их руками. — Я злилась на тебя. Ты соврал мне. Он усмехается, покачивая головой. — Нет, Санса, я тебе не врал. Я просто не сказал тебе всей правды. — Но…. — Если бы ты всё узнала сразу, то шансов, что мы бы продолжили наши встречи — практически бы не осталось, а я…. — Петир запинается. — Так было правильно. На тот момент. Но я не врал. — Я пыталась исправить ситуацию, пыталась убедить Мартелла, что информация неверна, но он уже навёл справки. — Даже не удивительно, — его губы дёргаются, и даже в темноте она видит, как они складываются в горькую улыбку. — Когда ты достала информацию? — В ту ночь, когда ты остался ночевать у меня. Он понимающе кивает. Судя по всему, он и сам пришёл к такому же выводу. Она тяжело вздыхает. — Я хотела тебе рассказать, только…. — Петир изгибает бровь. — Я думала, у меня ещё есть время. — А его, как и всегда катастрофически мало, — констатирует он. — Я думала, ты меня убьёшь, — её голос срывается. — Стоя перед тобой и глядя на револьвер, я мысленно молилась, чтобы ты меня убил. — Я собирался тебя убить, — вкрадчиво произносит он. Санса вздрагивает. Что-то в его голосе даёт ей понять, что он не врёт. Она ёжится, вспоминая отрывками информацию, собранную на Петира Матео. Он мог. Он бы действительно мог это сделать. — Не знаю, что есть в тебе такого, заставляющее меня каждый раз менять свои планы…. — тихо бормочет Петир. Их взгляды встречаются. Впервые за долгое время она не видит в серо-зелёных глазах ни угрожающего блеска металла, ни темноты. И она понимает, что именно сейчас перед ней сидит та светлая сторона Петира, которую он предпочёл спрятать ото всех. Сторона, которая была изувечена ещё в раннем детстве. Покрытая шрамами и кровоточащими ранами, загнанная в самый дальний конец. Но он на мгновение прячет от неё свой взгляд, а когда их глаза вновь встречаются, то грусть уступает место слабым отголоскам ярости. — Да, кстати, чуть не забыл, — Петир включает висящий над кроватью светильник. Открыв ящичек прикроватной тумбочки, он достаёт газету и протягивает ей. — Вторая страница. Санса раскрывает газету и замирает. — Только не говори, что это выйдет в тираж, — мямлит она, рассматривая очередную их совместную фотографию. Фотографию, на которой она стоит, прижавшись к Петиру, а он убирает ей рукой волосы. — Вот чёрт…. — Мне становится сложнее их контролировать, — в голосе недовольство. — Рано или поздно общественность узнает об этом и тогда…. — Петир задумчиво почёсывает пальцами подбородок. — Тебе нужно будет уехать, Санса. Вернуться в Сан-Франциско в головной офис компании. Что? Она откидывает в сторону газету. Нет, ей же казалось, что всё начинает улучшаться. Она думала, что стена, возникшая между ними, практически сломана и что осталось ещё чуть-чуть. — Нет…. — растерянно пищит она. — Пожалуйста…. Петир отрицательно покачивает головой. — Так будет правильней. Правильней и безопасней. — Из её глаз начинают бежать слёзы. Он протягивает руку, стирая слезу. — Как бы это странно не звучало, но в Калифорнии мне легче тебя защитить, чем здесь. Она глотает ком в горле. — Защитить от кого? — Ото всех, — он приподнимает ей голову. — И от меня в первую очередь. — Но…. — Я уеду в командировку через несколько дней, — перебивает её он. — У тебя будет две недели, чтобы подготовиться к переезду. Матео уже обо всём проинформирован. — Но ты не спросил об этом меня! — вспыхивает она. — Ты не спросил, хочу ли я этого! Петир наклоняет голову. — Ты права, я не спросил. А знаешь почему? — Она отрицательно покачивает головой. — Потому что уже знаю ответ на вопрос. — Ты не можешь его знать! Петир начинает тихо смеяться и от его смеха у неё по спине ползут мурашки. — Хорошо, Санса, скажи мне, чего ты хочешь? Она открывает рот, но тут же закрывает его. В голове кавардак. Попытки выцепить хоть одну, более-менее стоящую мысль с грохотом проваливаются. Петир снова тихо посмеивается. — Вот именно поэтому ты и возвращаешься в Калифорнию. Внутри словно прорыв дамбы. Она опрокидывается на подушку и прячет лицо в ладонях. Из глаз начинают бежать слёзы. Он снова бросает её. Снова оставляет её одну. Одну бороться против собственных страхов и боли. И… он просто выгоняет её. — Санса…. — Она чувствует, как он ложится рядом. Аккуратно, он убирает её руки от лица. — Не надо. — Сгибом пальцев Петир проводит по щекам, стирая слёзы. — Просто так будет лучше. Не для меня, для тебя. Мне было сложно прийти к этому, правда. — Я думала, что мы сможем что-нибудь изменить…. Но он уже ничего не отвечает ей. Продолжая глотать слёзы, она засыпает, убаюкиваемая им.

***

Он смотрит на газету, лежащую на его столе. На первой полосе очередное фото. Фото, которое вызвало бы сумасшедшую реакцию, если бы только он не успел выкупить тираж и поговорить с владельцем издания, уговорив не публиковать новость. Хотя, по правде говоря, на просьбу это было мало похоже. Он, сидящий на столе и перебирающий чужие документы и Лотор, подставивший пистолет с глушителем к горлу жирного старика, покрывшегося испариной. Слишком грязные и открытые методы. Но зато действенные. Петир подхватывает стакан с виски и делает глоток. Почти растаявший кубик льда проскальзывает в рот, и он задерживает его, прикусывая губами. В его голове проскальзывает совершенно сумасшедшая мысль. Мысль, заставляющая все его тело ныть. Он даже закрывает глаза, представляя, как она могла бы извиваться под ним, в то время, как он скользил бы кубиком по ее телу. Пальцы со всей силы стискивают стакан. Нет. Ей нужно уехать. Это вынужденная мера. Шаг, на который его заставили пойти. — То есть, смерть Мартелла не случайна? Петир вздрагивает. Его взгляд фокусируется на сидящем напротив Матео. Хуже всего, что у него темные глаза, не выражающие практически ничего. Глаза, которые ему никак не удаётся прочитать. Петир вздыхает, делая очередной глоток. — Санса не должна об этом знать, — предостерегает он. Матео коротко кивает. — Да, смерть Мартелла не случайна. А вот то, что Санса и ты выжили — невероятное везение и в то же время беда. — Кто эти люди? — Своего рода трио серых кардиналов, прячущихся в тени, — перед глазами темный зал и смутно различимые фигуры. — Авария была хорошо спланирована. Он взбалтывает в стакане виски и залпом выпивает остатки. В ушах все ещё стоит смех. Это ощущение ужаса, охватившее его, когда он понял, что это не чистая случайность и страх. Страх и понимание того, что ещё ничего не закончено. — Она попросит тебя найти вам квартиру, — продолжает Петир. — И ты предложишь ей один вариант. — Он наклоняется, протягивая Матео ключи. — В этом здании собственная служба безопасности, где сидит мой человек. Он будет на подхвате, если что-то… — Петир сглатывает. — Если что-то пойдёт не так. Они обмениваются многозначительными взглядами. Подхватив ключи, Матео убирает их во внутренний карман пиджака. Петир кивает ему на маленький металлический ящик. — Открой, — парень аккуратно откидывает крышку. — Они не зарегистрированы. — Произносит Петир, глядя на начищенные пистолеты. — Фактически, их не существует. — Все настолько серьезно? Он ухмыляется. Ему бы очень хотелось сказать «нет». Очень. Петир откидывается на спинку кресла. — Просто увези её, — тихо говорит он. — Ей лучше быть как можно дальше. — Матео закрывает ящик, придвигая его к себе. — Можешь идти. Дождавшись, когда за парнем закроется дверь, он прячет лицо в ладонях. С его губ срывается тихий стон. Её взгляд в ту ночь, когда он сказал, что ей нужно уехать. Лучше бы он умер. Ощущение, что он вонзил в неё острый клинок и провернул его несколько раз, заставив страдать. Уже спустя несколько часов ему хотелось разбудить её и рассказать, почему он принял такое решение. Он сам не думал, что придётся идти на такой шаг. Ему казалось, что будет достаточно, если он начнёт аккуратно присматривать за ней и контролировать её. Он рассчитывал, что основная угроза будет исходить только от СМИ, и в каком-то смысле был готов к этому. Даже к всплывающим совместным фотографиям Петир был готов. Но вот к тому, что он узнал, придя в железный банк — он был не готов. Совсем. Петир облокачивается о стол и встаёт. Прошлой ночью он не спал так же, как и Санса. Даже то, что он лежал рядом, не спасло её от очередного кошмара, после которого она с криком проснулась. Вся мокрая, в прилипшей к телу футболке, она сидела в кровати и дрожала, пытаясь унять слёзы. Ему не сразу удалось успокоить её. В тот момент, когда он протянул руку и сжал её плечо, она испуганно вздрогнула. Её синие глаза, всё ещё затуманенные после сна, не сразу узнали его. Лишь потом, спустя несколько минут, она одарила его растерянным кивком и легла. Легла, придвинувшись к нему и позволив себя обнять. — Чёрт…. — бормочет он. Раздаётся стук в дверь. Не оборачиваясь, он громко произносит «да». В кабинет врывается сквозняк, несущий с собой цитрусовый аромат. Петир сглатывает. Повернув голову, он замечает, застывшую в дверях Сансу, держащую в руках металлический поднос, на котором стоят френч-пресс, две чашки и тарелка с тостами. — Я помогу, — он подходит к ней, забирая поднос и ставя его на маленький кофейный столик у дивана. — Садись. Санса садится на диван, задирая одну ногу и сгибая её в колене. Подхватив стул, он ставит его напротив Сансы и садится сам. Его губ касается улыбка. Чёрт, почему именно сейчас между ними такой контраст. Она — в рваных на коленях джинсах, футболке с логотипом «Роллинг Стоунз» и его фланелевой рубашке, большой, как минимум на пару размеров. И он — в серых брюках и мятой рубашке. Ей бы веселиться с друзьями. Путешествовать по миру, срывая джек-пот в Лас-Вегасе и играя костюмированные свадьбы с Элвисом, которые бы не признали в других штатах, но она здесь. Сломанная, вновь собравшаяся и снова разбитая его собственными руками. Ему бы хотелось обнадёжить её, хотелось бы сказать, что всё будет хорошо, и они ещё встретятся, но он не может ей этого обещать. И, судя по её грустному взгляду, она это понимает. Петир подхватывает пресс и наполняет чашку Сансы. — А ты? Он покачивает головой. Быстро метнув взгляд в сторону его стола, она замечает стоящий там стакан. Петир кривовато улыбается, откидываясь на спинку стула. — Ты улетаешь завтра? — спрашивает она, не смотря на него. — Да. Он сам вздрагивает от своего голоса. Глухого. Словно выстрел из пистолета с глушителем. Чёрт. У него словно бы раздвоение личности. Одна сторона всё ещё твердит, что она может остаться. Что он просто чокнутый паникёр и всё будет в порядке. Они смогут забыть, смогут понять, смогут простить. И ей ничего и никто не будет угрожать. Просто попробуют начать всё по-другому. Начать всё правильно. Так, как начинают нормальные люди. А другая сторона подгоняет. Заставляет его принимать решения. За себя. За неё. Блядь. Он проводит рукой по лицу. Знала бы она, как тяжело ему далось это. Знала бы, как не хотелось ему принимать это решение, лёжа последние ночи рядом с ней и смотря, как мерцает в лунном свете кожа на её животе. Если бы только она знала. Но лучше молчать. Не стоит рвать и себя, и её на части. Никакой романтики. Никаких эмоций. Ничего, что могло бы заставить его передумать. Она должна уехать. Точка. — Я улечу через неделю, — голос севший, уставший. — Попрошу Матео подобрать квартиру. Петир кивает. Отлично, хоть тут он не просчитался. — Я попросила прислать все документы к тебе в офис. — Документы? — Да, — Санса подхватывает чашку с кофе. — Документы об уступке прав на телекоммуникационную компанию. Он усмехается. — Ты пытаешься исправить ошибки? Для чего? — Просто хочу решить все вопросы, чтобы…. — Петир наклоняет голову, показывая, что слушает её. — Просто хочу исправить все ошибки перед тем, как мы окончательно…. Санса замолкает. Он даже не понимает, почему в нём всё вспыхивает. Хотя нет. Он всё прекрасно понимает. Ему хочется вскочить, подлететь к ней. Он бы схватил её за плечи и тряс бы как тряпичную куклу, заставляя закончить фразу. Они окончательно что? Разойдутся? Разъедутся? Забудут друг друга? Петир стискивает челюсть. Проклятье. Именно в эту секунду ему даже смотреть на неё не хочется. Чего он ожидал? Он, пожалуй, рассчитывал, что она продолжит упрямиться. Ожидал, что она будет влетать к нему в кабинет и пытаться объяснить, почему она должна остаться в Сиэтле. Он ожидал всего, что угодно: истерики, шантаж, но не это чёртово смирение. Грёбанная безысходность. — Совет директоров не примет твоё решение, — произносит он, продолжая смотреть в угол. — Совет директоров будет вынужден принять моё решение. В её голосе появляются властные нотки. Те же нотки, что в тот вечер, когда они сидели в ресторане и он не мог отвести от неё взгляда. Правая рука Мартелла. Новый генеральный директор. Её лепили, доводя до совершенства. Закаляли. Подстраивали под себя. Она вобрала всё самое лучшее, опасное. От него, Мартелла. Да даже от того ублюдка, изнасиловавшего её. Они создали её, каждый привнеся что-то своё. Представитель железного банка был прав. Она — идеальное создание, прошедшее через боль и унижения. Не сломившаяся. Закалившаяся. В ней всё «слишком». Ему бы хотелось взглянуть на неё потом. Спустя несколько лет, когда воспоминание о нём померкнет, оставив после себя горький осадок. Ему бы просто хотелось столкнуться с ней, увидеть в её синих глазах знакомый синий блеск, искрящийся холодным смехом. Изменится ли она? Нет. Для него нет. Он всегда будет знать её настоящую. Ту Сансу, которую она пытается в себе искоренить. Глупо это всё. Ничего у неё не выйдет. Ничего у него не выйдет. Санса отставляет в сторону кофе и встаёт. Он молча смотрит, как она подходит к его столу и подхватывает пачку сигарет. Чиркает зажигалка, и кабинет начинает наполняться горьким дымом. Она же не сможет. Она никогда не курила такие сигареты. Неужели она пытается что-то доказать ему? Петир наклоняет голову, смотря, как она делает вторую затяжку. Кашель. Лёгкий. Тихий. Так, чтобы он не услышал. Ему с трудом удаётся сдержать улыбку. Ещё одна затяжка. Неуверенная. Быстрый выдох в сторону. Кашель. — Прекрати немедленно, — Петир вскакивает и подлетает к ней, выхватывая из её дрожащих пальцев сигарету. — Там, ты не сможешь меня контролировать, — он игнорирует её. Тушит сигарету о пепельницу. Тушит, с силой надавливая. Ломает её сигарету пополам. Разрывает фильтр. — Я буду делать всё, что захочу. — Я знаю, — спокойно говорит он. Петир отодвигает пепельницу и поворачивается к Сансе. — Но я рассчитываю, что ты будешь умнее. — Он нежно прихватывает её за подбородок, притягивая к себе. — Пожалуйста, будь чуточку умнее. — Выдыхает он ей в губы. — Хорошо? Она прижимается к нему, накрывая его губы своими. ​ ​ ​