Ганнибал и Уилл. Русская версия.

Уилл устало развалился на сиденье, повернул голову к Ганнибалу и начал внимательно рассматривать своего новоиспечённого мужа. Лектер спокойно вёл машину, не отрывая глаз от дороги, и выглядел так, как будто он венчается каждый день. Оперативнику казалось, что он уже хорошо знает любимого, который, по его мнению, должен был сейчас колбаситься от переживаний, и в очередной раз поразился тому, как Ганнибал научился держать себя в руках. Сам Уилл умирал от желания остаться с ним наедине и насладиться его волнением от того, что произошло. Ему было просто необходимо увидеть его взгляд, тот самый влюблённый взгляд, от которого у него срывало крышу, и прижать к себе этого похотливого докторишку, стонущего его имя. Когда они проезжали через большой посёлок, сзади зашевелились девочки, аккуратно врываясь в их интимное молчание.  — Гань, — тихо позвала Миша, легонько касаясь его напряжённого плеча. — Останови у магазина, пожалуйста. Надо кое-чем затариться, раз у нас сегодня праздник, и мы с Марго накроем вам торжественный стол. Дома почти всё есть, но надо докупить мясо и алкоголь.  — Отличная идея, — тут же зашевелился Уилл, доставая бумажник и вытаскивая оттуда несколько пятитысячных купюр. — Если что, главное, возьмите водки, а в остальном я неприхотлив. А Ганнибал будет…  — Без сопливых разберёмся, — огрызнулась Марго, отталкивая его руку и вылезая из машины. — Нечего тут трясти своими деньгами, у нас свои есть. Уилл удивлённо посмотрел на любимого, который никак не отреагировал на неожиданную грубость, и медленно убрал деньги обратно в бумажник. Девочки ушли в магазин, пообещав уложиться в полчаса, и наши молодожёны наконец-то остались одни.  — Не сердись, Уилл, — с улыбкой прошептал Лектер, поворачиваясь к мужу и немного краснея. — Просто Марго всегда была эмоциональной, и, наверное, её немного разозлило то, что ты сделал, ведь она до такого не додумалась. В их паре хоть Миша и считает себя мужчиной, на самом деле она более мягкая и уступчивая, чем её подружка. Я думаю, она немного нам завидует. Однажды Марго…  — Заткнись, мне похуй, — перебил его оперативник, начиная нервно отстёгивать ремень безопасности. — Вытаскивай из-за руля свою озабоченную задницу и быстро назад. Если я сейчас тебя не поцелую, то начну убивать людей. Ганнибал бросил на него томный взгляд, эротично выдохнув и прикусив губу, и снова стал тем, кто был ему так нужен. Они быстро вылезли из машины, к счастью, наглухо затонированной, залезли на заднее сиденье и бросились друг к другу, целуясь как ненормальные.  — Уилл, — заскулил Лектер, цепляясь за ворот его толстовки. — Уилл, ты просто сумасшедший. Как тебе пришло такое в голову?  — Мой, теперь ты только мой, — шептал оперативник, просто заваливая его на спину и кусая за доверчиво открытую шею. — Понимаешь, что это значит? Ты ведь всё понимаешь? Я больше не отпущу тебя. Никогда. Я болен тобой и без тебя я просто умру. Ганнибал выгнулся, потерянно хватая любимого за плечи и запрокидывая голову назад, и Уилла окончательно накрыло. От спокойно сидящих в машине людей до двух озабоченных психопатов пролетел интервал в две минуты, и вот они вновь остались одни на всём белом свете. Оперативник навалился на Лектера, целуя везде куда мог дотянуться и просунув левую руку ему между ног, начал ласкать его член прямо через джинсы.  — Я бы и так никуда не делся, — застонал Ганнибал, раздвигая ноги шире. — Я так тебя люблю, разве у меня бы получилось оставить тебя?  — Ну уж нет, хитрая шлюшка, знаю я тебя, — зашипел Уилл, обхватывая левой рукой его за шею и прижимая к своей груди. — Ты бы спорил до посинения и выпил из меня всю кровь. Вредный, ворчливый и упрямый доктор. А теперь ты мой по закону и сам понимаешь, что это означает.  — Что? — закатил глаза Лектер, начиная мелко дрожать. — Скажи, что это значит?  — Что ты переедешь ко мне, Ганнибал, — веско сказал Уилл, лаская его всё активнее. — Я твой муж, и ты будешь делать то, что я скажу. Мне плевать, можешь оставить свою позорную работу или продолжать таскаться к своим психам, мне похуй, но с этого дня я буду тебя содержать. Я лично сожгу твоё всратое шмотьё, потому что больше не желаю видеть твои каракулевые воротники и рыночные рубашки. Моя жена не будет так выглядеть.  — Жена? — выдохнул Лектер, утыкаясь носом ему в плечо и толкаясь бёдрами навстречу. — Я - твоя жена? Я не хочу бросать работу…  — Я же сказал, мне насрать на это, Ганнибал, — зарычал оперативник, не выдерживая, расстёгивая его ширинку, доставая оттуда член и начиная быстро ему дрочить. — Все твои убогие костюмы в помойку, машину — на свалку, а уёбищные пальто даже бомжи не возьмут. Моя развратная девочка будет самой красивой. Похотливая и неугомонная шлюшка, которая вскружила мне голову так, что я женился на ней и собираюсь выполнять любую её прихоть. Грэм снова навалился на любимого, практически задыхаясь в возбуждении и страсти, которые тот источал. Он покрывал поцелуями его лицо, пока оно не стало мокрым от слюны, забирался языком в аккуратные ушки и, не переставая, шептал ему пошлости, от которых слабый на это дело доктор из поликлиники становился совсем податливым.  — Жёнушка моя, распутная и домовитая, — шептал оперативник, продолжая ему дрочить. — И накормит, и приласкает, и успокоит, и хребет кому угодно сломает, если я попрошу. Я готов вылизывать твои ножки за право находиться рядом с тобой. Ты мой самый желанный на свете человек, и я перегрызу глотку любому, кто протянет руки к моей ненасытной девочке.  — Уилл, — простонал Ганнибал, распахивая обезумевшие глаза. — Что ты творишь? Я сейчас умру…  — Так я тебе и позволил, — усмехнулся оперативник, целуя в дрожащие губы и ускоряя ласки. — Ты понял меня? Я доходчиво донёс свою позицию? На твои деньги мне наплевать, можешь тратить их хоть на трусы, но на такие, чтобы увидев тебя в них, я падал на колени и полз за тобой, умоляя разрешить к ним прикоснуться. Лектер вскрикнул, бросаясь любимому на шею и как-то смешно попискивая, кончил, изливаясь Уиллу в ладонь. Выжав его досуха, Грэм облокотил почти бесчувственного мужа на дверцу, выбрался из-под него и начал поспешно стирать следы их внезапной близости. Что-то попало ему на толстовку и, достав из бардачка влажные салфетки, ему удалось всё быстро убрать. Без зазрения совести он приоткрыл дверь и выбросил их прямо на улицу.  — Ганнибал, поднимайся, — затряс его оперативник, оглядываясь по сторонам. — Давай, перебирайся вперёд, а то сейчас девочки вернутся и будут ржать над нами до самой ночи.  — Они и так будут смеяться, — лениво моргая, ответил Лектер, вытягивая ноги. — У Миши нюх как у собаки, и насмешек нам не избежать.  — Неважно, — хохотнул Уилл, любуясь удовлетворённым муженьком. — Давай хоть накурим тут, чтоб было не так палевно. Что ж ты такой сладкий, что я перестаю соображать рядом с тобой? Когда-нибудь меня точно удар хватит. Ты моя шлюха, но почему-то я снова хочу ласкать тебя и смотреть, как ты трясёшься от оргазма. Это, по-твоему, нормально? Ганнибал густо покраснел, дрожа ресничками, и выскочил на улицу, боясь повторения того, что только что случилось. Оперативник вышел следом и закурил, рассматривая облезлый магазин под названием «Универмаг». Первые две буквы отвалились, наверное, ещё в прошлом веке, так что получился совдеповский «ивермаг», обклеенный небольшими яркими режимками: «Продукты», «Всё для животных», «Тысяча мелочей» и даже «Интим-шоп». У входа была привязана коза, которая равнодушно жрала траву и срала прямо на тротуар.  — Романтика, — усмехнулся Уилл, смотря на женщину, идущую в магазин в халате и галошах. — Слушай, Ганнибал, а ты смог бы жить в деревне?  — С тобой - да, — сразу же ответил Лектер, тоже закуривая сигарету, — но, если честно, то я полностью городской житель.  — Можно перебраться в Москву. Там никого особо не напугают парни, живущие в одной квартире, да и народу там так много, что и соседи-то друг друга не знают. Это тебе не наш городок, где меня все знают, как облупленного.  — Я не хочу в Москву, — немного капризно ответил Ганнибал, посмотрев на любимого. — Мне нравится всё, что есть у меня сейчас. Я оставлю свой дом лишь в том случае, если у меня не будет другого выхода.  — Надеюсь, ты имел в виду наш дом, а не свою миллипиздерную халупу? — серьёзно сказал оперативник, выбрасывая бычок и залезая в машину. — Всё, что я сказал тебе десять минут назад, это не для того, чтобы ты поскорее кончил. С этого дня ты мой и будешь жить там же, где и я. Если с первого раза ты не понял, мы можем вернуться к отцу Николаю и повторить обряд. У меня в загашнике есть ещё кое-что, чтобы задобрить этого толерантного священника.  — А Миша? — спросил Лектер, забираясь следом.  — Я правильно понял, что речь о твоём пушистом бегемоте? — рассмеялся Уилл. — Конечно, твой кот переедет тоже. А так-то я всегда мечтал о собаке, но просто не мог завести из-за своей работы. Когда я смогу заставить тебя бросить твоих психов, мы сразу же заведём пару щенков, и ты будешь за ними присматривать.  — Спасибо за разнарядку на мою ближайшую жизнь, — проворчал Ганнибал, принюхиваясь и оставляя дверцу открытой. — Приятно, когда мне кто-то указывает, что будет со мной дальше. Оперативник вздрогнул и, неожиданно для самого себя, испуганно посмотрел на любимого.  — Милый, если я перегибаю палку, то скажи сразу, я не хочу тебя обидеть.  — Не волнуйся, я не промолчу, — усмехнулся Лектер, быстро потискав любимую коленку. — А вон и Миша с какими-то огромными пакетами. Судя по всему, вечером нас хорошо накормят. Марго классная девчонка, постарайся с ней не ругаться. Забив багажник машины продуктами и звенящими пакетами, всё в той же тишине они поехали домой. Если девочки и догадались, что они сидят на брачном ложе молодожёнов, то скромно промолчали, лишь немного приоткрыв окошко. Голодные и уставшие, они приехали в Горохово, где пообедали щами и, как-то не сговариваясь, дружно завалились спать. Наших мальчиков разбудили уже глубокой ночью, дали пятнадцать минут на привязку к реальности и пригласили в уличную беседку для празднования узаконивания их отношений. Немного вялые и опухшие влюблённые бессмысленно потолкались по углам, умылись и оказались за богатым столом, застеленным разноцветной клеёнкой. Часть угощений были свои: лечо, соленья, грибочки, какие-то непонятные овощи, замаринованные в странных приправах, молодая картошечка с укропом - и всё это стояло вперемешку с французским жульеном и фаршированной щукой. Прямо на земле стояли банки с компотами, водка и несколько бутылок вина.  — Так, налетайте, мальчики, — радостно улыбалась Миша, накладывая оливье в маленькие тарелки. — Я только что затопила баню, так что через пару часов пойдёте мыться, а Маргоша замариновала мясо, и вот-вот будет шашлык. Наливай, Уилл, ты сегодня будешь на бочке.  — Может Ганнибал займётся шашлыком? — просто спросил Грэм, сворачивая пробку с бутылки водки. — Так-то мясо бабских рук не любит. И что значит "на бочке"?  — Ещё неизвестно, чьи руки более бабские, — фыркнула Марго, предвкушающе смотря на оперативника. — Я смотрю, ты беспардонный, Уилл. Не умеешь следить за языком? А "на бочке" значит, будешь следить за выпивкой и за всеми ухаживать. Я занимаюсь мясом, Миша — столом, Ганечка — просто лапочка, а тебе поручено наливать. Надеюсь, с этим-то ты справишься?  — Какая ты зловредная пиявка, дорогая, — рассмеялась Миша, протягиваю свою стопку Уиллу. — Так, братик, мы с тобой пьём водку, а наши девочки вино. Грэм бросил благодарный взгляд на свою приобретённую сестрёнку и азартно улыбнулся, готовясь к настоящей срачке с рассерженной Марго. Очень аккуратно и бережно он налил ей и Ганнибалу вина, плеснул себе и Мише водки, после чего встал и громко прочистил горло.  — Спасибо всем, кто здесь и кто счастлив за меня и Ганнибала, — весело сказал оперативник, ласково касаясь плеча мужа. — Всё остальное вас не касается, и предлагаю выпить до дна за нашу новую семью. Поехали! Все немного растерялись от такой короткой речи, но послушно выпили, глядя на Уилла, который поднял руку вверх, как будто сказал ещё не всё. Быстро опрокинув в себя водку, оперативник запил её соком и тут же налил ещё.  — За Ганнибала, — махнув вторую, прохрипел Грэм, наклоняясь и целуя смущённого мужа в лоб. — Я люблю тебя, зайчонок, и никогда никому не отдам. Уилл скоренько закусил и, поборов естественную неловкость (они ещё никогда не проявляли свои чувства на людях) (Гарик не в счёт)), прижался к любимому и нежно поцеловал его руку. Марго и Миша против воли улыбнулись и растроганно поморгали, смотря на двух влюблённых. Они сидели совсем рядышком, как неразлучники, соприкасаясь плечами и коленями, и казались совсем юными и какими-то невинными. И Ганнибал, и Уилл имели за плечами много говна, но их любовь отдавала чистотой и девственностью, и именно она окрашивала эти отношения ореолом возвышенности. Было что-то трогательное в том, как Лектер смотрел на своего любимого, как они всегда следили друг за другом, переживая, не обидели ли случайно словом или делом, и как ходили, не выпуская свою половинку из поля зрения. Поступок Уилла — настоящее церковное венчание — выглядел так откровенно и чувственно, что просто разрывал шаблон о том, что мужчины не романтики и способны лишь на секс и вынужденные проявления нежности.  — Как так вышло, что вы сошлись? — с искренним любопытством спросила Марго, пригубляя красное вино. — Уилл, ты ведь не был таким до Ганнибала? Он у тебя первый?  — Агась, первый и последний, — хихикнул оперативник. — Всё просто, Маргариша, это случилось спонтанно и по старой как мир причине. Мы нажрались в слюни, я повёлся на его глазки, цвета пятизвёздочного коньяка, драники и упругую, как орех, задницу. Я и оглянуться не успел, как этот извращенец меня соблазнил и затащил в постель.  — Чего? — вздрогнул Лектер, чуть не поперхнувшись. — Я тебя не…  — Было-было, — со смехом перебил его Уилл. — Такой Казанова, что я растаял, как дурачок и совсем поплыл от любви.  — И кто кого из вас, ну, это, поимел первым? — быстро спросила Марго, не давая им очухаться.  — Он меня, — тут же ответил оперативник, со всей силы сдавливая коленку Ганнибала. — Я совсем обезумел, он был таким мужественным, что я сразу же захотел ему отдаться. Ганнибал настоящий зверь в постели, моя ориентация перестала иметь значение, когда я оказался под ним. Девочки быстро переглянулись, даже не скрывая своих эмоций, и уставились на Лектера, почти равнодушно поедающего жульен. Пару секунд потупив, Миша вытащила из кармана сто долларов и протянула их довольной Марго.  — Я всегда верила в тебя, Ганнибал, — радостно сказала Маргоша, помахав купюрой и пряча её в нагрудный карман. — Ты тот ещё сладострастник.  — Да, я такой, — кивнул головой доктор, скашивая глаза на хитрого мужа. — Тем более, я сам влюбился с первого взгляда. Они продолжили пить, через полчаса появились тарелка с шашлыком и маленькое аккумуляторное радио, откуда играло «Дорожное радио», и весь вечер выли Лепс и Стас Михайлов. Иногда они все внезапно замолкали, просто смотря на своих любимых, и становилось всё очевиднее, что для счастья не нужны свидетели. Миша дважды бегала в баню, затапливая котёл и подбрасывая дров в маленькую печку и, когда молодые уже собрались туда уходить, она встала на ноги и вытащила из-под стола огромную старинную шкатулку. Ганнибал, который уже здорово накачался вином, увидев её, пьяненько вскрикнул и громко икнул.  — Брателло, — торжественно сказала девушка, пододвигая ему шкатулку. — Так как ты у нас пиздец какой скрытный и никого не предупредил о свадьбе…  — Да я сам не знал, — смущённо улыбнулся Лектер, не отрывая глаз от странного раритета.  — Неважно, — отмахнулась Миша, открывая шкатулку и заглядывая внутрь. — Знал бы, всё равно ничего бы нам не сказал. Про Уилла вон молчал полгода, хотя созваниваемся каждые несколько дней. Короче, мы с Маргошей особо долго не думали и решили отдать её тебе как свадебный подарок. Ганнибал тоже вскочил на ноги и благоговейно достал из шкатулки очень старую на вид книгу.  — Что это? — спросил Уилл, разливая остатки второй бутылки по стопкам. — Старинная энциклопедия какая-то?  — Нет, — покачал головой Лектер, бережно поглаживая корешок и обложку. — Это книга рецептов нашей прабабушки.  — Она работала поварихой во дворце и готовила блюда для Николая Второго, — гордо сказала Миша, смотря на оперативника как на солдатскую вошь. — У него было много поваров, и она записывала всё сюда, чтобы сохранить. Там есть такие рецепты, что многим рестораторам и не снились. Когда началась революция, наша дальновидная прабабка сбежала, прихватив книгу с собой, и с тех она передаётся по женской линии из поколения в поколение. Я очень люблю готовить, но это никогда не было моей страстью, так что забирай, Ганечка, и корми своего Уилла по-королевски. Ганнибал радостно прижал книгу к себе и, немного покачнувшись, плюхнулся обратно на стул. Марго, которая весь вечер пускала в Уилла шпильки и подначивала к ссоре, торжествующе посмотрела на оперативника, важно приподняв брови.  — Вот такой подарок мы подарили нашему Ганьке, — прошипела эта вредина, облокачиваясь на стол и сверля Грэма пьяными глазищами. — Эта книга бесценна, а вот что ты подарил своему мужу, вот этот вопрос не даёт мне покоя.  — Марго, будь добра, заткнись, — неожиданно встрял Лектер, убирая подарок обратно в шкатулку. — Уилл уже сделал мне подарок, и я даже знаю какой. Он лежит в правом кармане его джинсов, но в любом случае тебя это должно касаться. Он ведь там, любимый? Я прав?  — Как ты догадался? — удивлённо шепнул оперативник, поспешно щупая карман. — Это, конечно, не старинные рецепты от маразматичной бабульки, я всё-таки реалист, но, правда, как ты понял?  — Это несложно, дорогой, — улыбнулся Ганнибал, обнимая и целуя мужа. — Я ведь так хорошо тебя знаю. Для такого как ты, личная машина — это даже интимнее, чем нижнее бельё, и раз уж ты усадил меня за руль, значит, она больше не твоя.  — Пронырливый докторишка, — усмехнулся Грэм, вытаскивая брелок и бросая его любимому. — На, катайся, теперь она твоя. Лектер ловко поймал брелок и спрятал его в свой карман. Обе лесбиянки немного ошарашено смотрели на то, как оперативник «романтично» преподнёс свой презент.  — А я думала, что тачка для Уилла, это продолжение его члена, — фыркнула Марго, безуспешно стараясь сохранить лицо. — Слишком большая, по-любому что-то компенсирует.  — Желаешь взглянуть на мой член? — злобно рассмеялся Уилл, начиная по-настоящему сердиться. — Ты чего доебалась до меня, курица? У тебя недотрах что-ли? Ничем не могу помочь, я занят.  — С трахом у меня всё в порядке, — огрызнулась Маргоша, вальяжно разваливаясь на плетёном стуле. — У нас полная гармония с Мишей, и мы не ебёмся на парковках на виду у всех. Меня чуть не стошнило, пока мы ехали домой.  — А не помешало бы, трахаться почаще, — хихикнул оперативник, обнимая любимого за талию. — У нас с Ганнибалом секс по желанию, а не по расписанию. Может ты нам просто завидуешь? Марго собиралась что-то ответить, но тут Миша резко вскочила на ноги и схватила её за ухо.  — Ты чего разошлась, пьянчужка? — зашипела Миша, поднимая её и толкая к выходу. — А ну иди в дом, надоела уже всем.  — Ты чего? — заныла Маргоша, потирая покрасневшее ухо. — Я…  — В дом! — грозно приказала Миша, сдвигая брови. — Иди посуду мыть начинай, я сейчас подойду. Дебоширка немного потопталась, бросая на всех обиженный взгляд и повесив голову, поплелась выполнять указание. Ганнибал и Уилл, видя, что начинается домашняя заварушка, схватили со стола недопитую бутылку вина, два бокала и быстро сбрились в сторону бани. Ну как обычно, продолжение следует…