Ганнибал и Уилл. Русская версия.

Уилл сладко потянулся на стуле, предвкушающе улыбаясь, и довольно окинул стол голодным взглядом. Перед ним стояла литровая кружка кофе со сливками, на тарелке лежал полуметровый бутерброд, состоящий из майонеза, колбасы, помидоров, зелени и хрен знает ещё чего, а на планшете начался рандомный психологический триллер. Он подтянул под себя ноги, взял в руки свою съедобную пирамиду Хеопса и нажал на "play". На странные фильмы его подсадил Ганнибал. Любой, кто посмотрит со стороны на ебанутого оперативника, сразу скажет, что он неусидчивый, баламутный и со скипидаром в заднице, и было крайне сложно его представить за просмотром хоть какого-нибудь фильма. Но несмотря на агрессивность и бьющую через край сексуальную энергию, Уилла смогло привлечь кино, где этого всего не было. Тихие и извращённые издевательства мужа над женой, приведшие её к суициду, нудные копания в мотивах и поступках, бесконечные диалоги с психотерапевтом или с голосами в голове — всё это могло заставить его сидеть неподвижно пару часов и ловить каждое слово с экрана. Да, ему нравилось следить за эмоциями, постигать край человеческого маразма и сволочности и осознавать, что человек, загнанный в ловушку, способен на всё. Уилл жадно вгрызся в бутерброд, пачкая нос в хлынувшем из всех щелей майонезе, успел сделать несколько мощных глотков сладкого кофе, прежде чем услышал за спиной тихий выдох отчаяния. Обернувшись, он увидел мужа, стоящего у входа в кухню, и неосознанно вздрогнул на стуле.  — Ганнибал, — сквозь падающие на тарелку помидоры радостно пробубнил Уилл, быстро моргая. — Почему сегодня так рано? Я ждал тебя только через час.  — Я сегодня как обычно, — холодно ответил Лектер, вплывая в кухню и неодобрительно смотря на плиту, где стояла пустая грязная сковородка. — Не стал заезжать в магазин, ведь вчера вечером приготовил телятину в сливочном соусе и гуляш с картошкой. Думал, что нам хватит. Ты что, стрескал всё в одно лицо? Уилл мысленно умер, вознёсся на небеса, пообщался с апостолом Петром о своих грехах и, получив кукиш в наглую морду, вернулся обратно на землю отвечать за свои поступки.  — Телятина была на высоте, я просто не мог оторваться, да и не знал, что мне будет кто-то смотреть в рот, — попытался спасти ситуацию Уилл, обиженно каменея лицом. — Я так думал, раз лежит в холодильнике, значит можно есть.  — И это так и есть, любимый, ешь, сколько влезет, — ответил Ганнибал, доставая из холодильника кастрюльку и заглядывая внутрь. — Так, а это что такое?  — Где? — невинно спросил оперативник, подходя и тупо пялясь на то, что ему показывал муж. — Не знаю, гуляш вроде. Несколько секунд они молча рассматривали пустую кастрюлю с прилипшей к стенке одинокой картошиной и одновременно повернулись друг к другу.  — Я не доел, поэтому и не помыл, — начал свою песню Уилл, мило улыбаясь и пытаясь обнять супруга. — Всё так вкусно, что…  — Хватит, — резко перебил его Ганнибал, грохая по столешнице пустой кастрюлей и складывая руки на груди. — Ты съел сковороду телятины, весь гуляш и после этого сел и решил, что не наелся и сделал себе трёхкилограммовый бутерброд? У тебя глисты?  — Просто очень вкусно… Лектер грубо оттолкнул от себя мужа, который всё ещё пытался его обнять, и подошёл к окну, наблюдая за редкими снежинками, кружащими в воздухе. Уилл сел обратно на стул и взял в руки свой кофе.  — Кто он, Уилл? — решительно спросил Ганнибал, поворачиваясь и засовывая руки в карманы брюк. — Я хочу с ним познакомиться.  — С кем? — дёрнулся опер, дрогнув пушистыми ресницами. — Я не понял.  — Твой любовник, или любовница, я точно ещё не знаю, но и делать вид, что всё как обычно, тоже больше нельзя. Уилл ошалело вытаращил глаза и фальшиво рассмеялся.  — Ганнибал, любовь всей моей жизни, ты ебанулся головой об угол? — заколыхался оперативник, ставя кружку на стол и нервно потирая ладонями ноги. — Я раскрошил вдребезги весь свой привычный мир не для того, чтобы снова начать рушить то, что получил с таким трудом. Да как тебе такое вообще могло прийти в голову? Я люблю тебя больше жизни.  — Да, я помню, ты это постоянно говоришь, — отвлечённо ответил Лектер, начиная ходить по кухне и принюхиваться. — Ты кормишь его моей едой прямо здесь, а я не хочу больше изображать из себя глупого дурака.  — Ганнибал…  — Где он? — резко перебил его Лектер, выходя и беспокойно кружа по прихожей. — Не ври мне, дорогой, это бессмысленно. Уилл свалился со стула и бросился за мужем, который торопливо сунул ноги в короткие уличные сапожки и уже отпирал замок.  — Эй, остановись, ты куда? — ошалело закричал оперативник, вцепляясь в пальто Ганнибала, которое тот пытался накинуть на плечи. — Пизданулся что ли? Куда ты собрался? Не отпущу.  — Искать его, — прошипел Лектер, отпихивая мужа локтем и выходя на улицу прямо в свитере. — Где он, Уилл? Отвечай сейчас же, иначе я разозлюсь на твою ложь, и мы серьёзно поругаемся. Ганнибал поспешно сбежал с крыльца, осматриваясь по сторонам, и быстро пошёл по тропинке, огибая дом. Уилл отшвырнул от себя его пальто, схватил с вешалки два пуховика и, запрыгнув в сапоги, вылетел следом за ним.  — Стой, параноик, возьми хоть куртку, на улице минус, — защебетал опер, догоняя любимого, который упрямо шёл вперёд, набрасывая на него со спины пуховик. — Какой ещё любовник, Ганнибал? Где? Здесь, в сугробах? Совсем со своими психами на работе мозгом поехал? Да остановись ты, баран упрямый, тут никого нет. Лектер резко остановился, из-за чего Уилл практически влетел в него, чуть не роняя на землю, и, обернувшись, уничтожающе уставился на мужа.  — Да неужели? — широко улыбнулся Ганнибал, становясь похожим на сытого крокодила. — А это тогда что такое?  — Где? — спросил опер, упрямо смотря прямо перед собой, а не туда, куда указывал его муж. — Я ничего не вижу.  — Вот, лежит на снегу и горит, как звезда в ночном небе, — прошипел Лектер, тыкая пальцем на колодец с огромной кучей дерьма. — Откуда это здесь взялось?  — А это, ну понимаешь, я гулял, и у меня прихватило живот…  — И ты, взрослый разумный человек с высшим образованием, сел и насрал у себя в огороде? — против воли усмехнулся Ганнибал, сужая глаза и поджимая губы. — Ты можешь сейчас повторить это вслух чётко и правдиво? Мол я, Уилл Грэм, почти сорока лет от роду, занимающий престижную должность в органах, гуляя у себя по участку, захотел в туалет и, забыв, что в доме их есть аж целых два, присел и опорожнился прямо на собственный колодец. Давай, я слушаю.  — Да запросто, — улыбнулся опер. — Я, Уилл Грэм…  — Я в шоке, — отпрянул от него Лектер, всё-таки просовывая руки в рукава и кутаясь в пуховик. — Маленький лживый мальчишка, ты за кого меня принимаешь? За соседскую бабулю? Где собака?  — Собака? — так натурально удивился Уилл, что даже сам чуть в это не поверил. — Любимый, какая ещё собака? Я помню наш договор, пока котов не раздадим, никаких собак в доме.  — Аааааа, — зарычал Ганнибал, раздражённо топая ногой, разворачиваясь и убегая вперёд по тропинке. — Эй, Бобик, иди сюда. Ты где? Бобик, ко мне. Потормозив пару секунд, оперативник бросился за мужем, который нёсся вдоль дома, и продолжил ныть, что это всё глюки, и никаких Бобиков тут отродясь не было. Под свист и крики Ганнибала они обогнули дом и остановились у крыльца.  — Вот видишь, пусто, никого нет, — довольно сказал Уилл, пританцовывая на месте. — Я бы не стал тебе врать, любимый, я же не дебил, наше доверие и честность — залог наших отношений.  — Ну и отлично, — облегчённо ответил Ганнибал, поправляя взъерошенные волосы и мило улыбаясь. — Значит повода для волнений нет, ведь моя еда может свести собаку в могилу, а я бы этого не хотел.  — Почему в могилу? — испуганно вздрогнул оперативник, нервно закуривая сигарету. — Она же потрясающая.  — Для людей, — поправил его Лектер, отмахиваясь от дыма и отходя к крыльцу. — Я же добавляю туда большое количество специй, чеснока и индийских приправ, а им даже соль нельзя, и это запросто приведёт к болезни почек. Ты же заметил, что я готовлю Мише отдельно, от кусочка с хозяйского стола ничего не будет, а вот если кормить этим постоянно, то это приведёт к гибели животного. У Уилла медленно вытянулось лицо, и он выронил недокуренную сигарету на землю.  — Твоя забота о каком-то псе прекрасна, — тихо продолжил Ганнибал, неотрывно смотря ему в глаза, — но бестолковые действия хуже, чем намеренное зло. Зови сюда свою собаку, врунишка, я хочу взглянуть на того, кто питается лучше, чем учитель начальных классов. Оперативник ещё немного помялся, безуспешно ища выход из ситуации, но не выдержал и побежал к воротам. Пока он бегал по дороге и что-то там кричал, подзывая пса, который уже две недели жировал на харчах Ганнибала, Лектер лишь посмеивался и недовольно хмурился, облокотившись на деревянное крыльцо. Запах собаки, стойко витавший в воздухе уже полмесяца, он почувствовал сразу, но до последнего давал Уиллу возможность перестать врать и обманывать. Та нежность, с которой его любимый возился с новорождёнными котятами, была поистине необычной, учитывая то, что за прошедший месяц они дважды обрабатывали его разбитые об какого-то бедолагу костяшки на руках. Он почти перестал приносить в дом агрессию, становился спокойней, а заимев секрет от Ганнибала, вообще стал эталоном ласкового мужа и трудолюбивого любовника. Валяя по кровати, тиская и зацеловывая его до засосов, Уилл часами кружил вокруг него, и Ганнибал не мог сразу от этого отказаться. Он очень хорошо знал своего мужа, который испытывал наслаждение от самого факта обмана и лёгкого чувства стыда. Оперативнику нравилось задабривать своего мужа, а тот был и не против поиграть в наивность и получить порцию горячего секса. Скрипнули ворота, и появился Уилл, заводя на участок собаку, от вида которой Ганнибал чуть не упал в обморок.  — Ёбаный трюфель, кто это? — взвизгнул Лектер, делая шаг назад и испуганно вжимаясь спиной в крыльцо. — Что это за чудовище? Уилл тепло улыбнулся и погладил пса, прижимающегося к его ноге. Это животное не было похоже на собаку, скорее на старого побитого жизнью плюшевого медведя, которого стая волков трепала двенадцать лет. Возраст, как и породу пса, и цвет свалявшейся шерсти из-за грязи определить вот так с ходу было невозможно. Одно ухо было разорвано, свисая несуразными лоскутами, задняя нога поджата и, скорее всего, вывихнута, а челюсть, по которой какой-то хуесос не раз прошёлся ногой, слегка вывернута, из-за чего нижние зубы были видны и выпирали вперёд. Пёс был страшный, как исчадие ада, но Уилл смотрел на него с восхищением и жалостью.  — Это Шарик, — немного смущённо пролепетал оперативник, подталкивая собаку к Ганнибалу, который смотрел на них огромными глазами. — Я чуть не сбил его пару недель назад недалеко отсюда. Он брёл по дороге, его шатало, у него что-то с ногой, но я всё никак не мог затащить его к себе в машину. Наверное, люди его сильно обидели, и он просто боялся.  — Шарик? — выдавил из себя Лектер, с трудом скрывая брезгливость на лице. — Да это не Шарик, а какой-то монстр. Ты хотел собаку, и я видел рядом с тобой лабрадора или овчарку, но никак не этот заплесневелый коврик.  — В ворота он тоже боялся заходить, — продолжил Уилл, не обращая внимания на слова мужа и аккуратно притрагиваясь к собаке. — Я выносил ему еду на улицу, и мы там с ним сидели. Только сегодня он осмелился зайти за мной в дом, и я хотел попробовать затащить его в машину и отвезти в ветеринарку. Но он убежал, и надеюсь, Шарик скоро привыкнет ко мне и позволит ему помочь. Ганнибал шумно выдохнул и сурово посмотрел на своего мужа.  — Уилл, любимый, будь добр, не притрагивайся к нему, пожалуйста, — веско сказал Лектер, опасливо отодвигаясь и запрыгивая на крыльцо. — У него может быть лишай, блохи и ещё чёрт знает что. Отойди от него, а я возьму веник и выгоню его за ворота.  — Нет, не выгонишь, — нахмурился оперативник, смело заглядывая в глаза рассерженному супругу и продолжая гладить собаку. — Разреши ему хотя бы остаться во дворе. Я сейчас съезжу и куплю ему собачьей еды, и он поспит тут на коврике.  — Не трогай его, — ещё раз попросил Лектер, болезненно морща нос.  — Буду, — упрямо ответил Уилл, присаживаясь на корточки и обнимая Бобика-Шарика за шею. — Не разрешишь оставить тут, щас ещё целовать его начну.  — Вредитель, — обречённо прошептал Ганнибал, отступая к дверям. — Перестань его трогать, и я попробую ему помочь.  — Правда? — счастливо закричал опер, вскакивая на ноги и бросаясь к мужу. — Ты лучший, ты замечательный, я так тебя лю…  — Захлопнись, шантажист, — пресёк эту ересь Лектер, открывая замок и заходя в дом. — Ждите на улице. Ганнибал скрылся в тёмной прихожей, и Уилл заговорщически подмигнул псу и замер у крыльца. Трогать Шарика он и сам побаивался, он же не был совсем идиотом, но в споре с мужем реально мог дойти до крайности. Спустя десять минут в доме что-то зашевелилось, и из темноты материализовался Лектер, шурша как пакет с чипсами. Он был одет в какой-то прозрачный костюм, закрывающий его с ног до головы, и, глядя на него, Уилл не смог удержаться от смеха.  — Это чё за прикид? — заржал оперативник, любуясь полиэтиленовым супругом. — Ты к биологической войне готовился? Тебе значок радиации на жопу и можно в американский боевик отправлять.  — Это защитный костюм, — обиженно ответил Ганнибал, спускаясь с крыльца и подходя к собаке. — Лучше полчаса выглядеть странно, чем потом лечиться полгода от лишая и ещё чего-нибудь.  — Ты выглядишь очень сексуально, — признался Уилл, в эту минуту прям умирая от любви и признательности к собственному мужу. — Можно потом посмотреть на тебя в этом же, но внутри без одежды?  — Любовь моя, прекрати всё время подхалимничать, — холодно ответил Лектер, натягивая на руки латексные перчатки. — Я и сам знаю, что сейчас похож на использованный презерватив, но с собачьими болезнями я не знаком, не исключено даже бешенство, а это опасно и для нас, и для Миши.  — А я не вру, — пробурчал оперативник, потискав попку любимого через костюм. — Интересно, как это, видеть тебя голого и возбуждённого, но не иметь возможности прикоснуться к твоей коже. Она у тебя такая бархатистая, волоски на ней мягкие, даже там, где они кажутся грубыми и жёсткими, и стоит немного тебя погладить, как у меня в руках появляется старый извращенец, дрожащий от возбуждения. Ганнибал мгновенно смутился, покрываясь румянцем на всех видных местах, и слегка очумело уставился на мужа.  — Твоя откровенность всегда меня обезоруживает, — сказал Лектер, нервно дёрнув руками. — Иногда я щипаю себя побольнее, чтобы убедиться, что я не сплю, и ты действительно существуешь.  — Надо тогда драть тебя почаще, чтобы таких мыслей не возникало, — рассмеялся Уилл, нежно обнимая любимого и быстро целуя куда-то в подбородок. — А если честно, то я тоже так периодически делаю. Я постепенно превращаюсь в розовую соплю, но ничего не могу с этим поделать. Выходи за меня.  — Так я уже, — хихикнул Ганнибал, счастливо сверкнув глазками.  — Правда что ли? — в тон ему спросил опер. — А то если что, то я готов жениться на тебе ещё раз. Ты такой милашный, что аж зубы сводит. На несколько секунд они выпали из реальности, смотря друг на друга, и Лектер первый прервал внезапную душевную близость и отошёл на пару шагов. Без лишних слов, он схватил Шарика и понёс в дом, не реагируя на скулёж и нервные конвульсии собаки. Уилл побежал следом, открывая и закрывая за ними двери. Процедура поиска под слоем грязи собаки затянулась почти на час. Ганнибал надел маску, поняв, что пёс когда-то был домашним и, наверняка, смутно понимал, что перед ним врач. Шарик скукожился на дне ванны и позволил делать с собой всё, что требовалось. Они мыли его сначала мылом, потом шампунем, затем выстригали то, что не получалось промыть, и в конце концов Ганнибал психанул и обкорнал всё, что смог. Задняя лапа так и была поджата, но даже ощупав её всю, Лектер так и не нашёл перелом или вывих. На пару минут к ним заглянул Миша, неодобрительно посмотрев на то, что там творилось, и, перекинувшись с Шариком внимательным взглядом, ушёл к своим деткам. Их кот не боялся собак, чувствуя себя рядом с хозяевами в безопасности, а уличные псы редко настроены агрессивно к другим четвероногим. Это домашние собаки могут гонять кошек и вообще быть реально животными, но лишь из-за того, что их редко выпускают из дома, где они чахнут от тоски. Очень скоро перед ними стоял тощий, частично обстриженный пёсель, смотря на них доверчивыми и испуганными пуговками. Уилл, который всё это время больше мешал, чем помогал, окончательно расклеился и лил мифические слёзы умиления, то смотря на собаку, то от безумной благодарности мужу. Он две недели пичкал Шарика телятиной, мраморной говядиной и свиной рулькой, свято веря, что он ему помогает, но реальную помощь ему оказал Ганнибал, который отмыл и осмотрел несчастное животное на предмет болячек и ран. Под руководством супруга Уилл притащил самое старое, по мнению Ганнибала, полотенце и, вытерев пса, они выпустили его из ванной. Шарик пометался по коридору, тыкаясь носом по углам, и уселся на коврике около входной двери.  — Ганнибал, что делать теперь? — прокричал Уилл мужу, который наводил порядок в ванной. — Дать ему еды или воды?  — Только воды, — ответил Лектер, шурша своим комбинезоном. — Найди в нижнем ящике одноразовый контейнер и налей туда. Кормить не будем, пока его не осмотрит врач.  — Ясно, а когда он его осмотрит? — спросил опер, выполняя указания и ставя перед собакой чистую воду.  — Можно и сейчас. Найди в интернете зоотакси, и они сами посоветуют куда его отвезти. Сюда вызывать не будем, а то напугаем его ещё больше, а у них специальные машины и есть клетки для перевозки.  — Понял, — ответил Уилл, бросаясь к ноутбуку. — Я всё сделаю сам. Спасибо, милый, без тебя я бы не справился.  — Пожалуйста, — улыбнулся Ганнибал, выходя из ванной в своём любимом халате и присаживаясь рядом с мужем. — Если его не будут оперировать и не оставят там на ночь, привози его сюда, а завтра решим, что будем с ним делать. Оперативник отвлёкся от своих поисков и с любовью посмотрел на Ганнибала.  — Выходи за меня, — прошептал Уилл, обнимая и вжимаясь носом в его широкую грудь. — Я так тебя люблю, так люблю, что просто схожу с ума. Ты выйдешь за меня?  — Я уже, — шепнул ему в ответ Лектер, счастливо выдыхая. — Но если хочешь, я буду делать это каждый день снова и снова.