***
Вне стен учебного заведения Пак Чимин был немного другим. Он уже не так сильно напирал, соблюдал хоть какую-то дистанцию и более не задавал смущающих вопросов. Если бы ещё на его голове оказалась большая шапка… Создавалось впечатление, что всё то, что парень демонстрировал в университете, было напускным. Хотя Чонгук не особо разбирался в людях и их психологии, поэтому комментировать поведение старшего не брался. Когда парни гуляли по скверу, уже начало смеркаться. Возле лавочки, на которую они присели, вдоволь обойдя территорию, был небольшой искусственный прудик. На поверхности воды отражался тусклый свет уже загоревшихся фонарей, создавая притягивающие взгляд незамысловатые картинки. Чонгука завораживали подобные виды. В детстве с Тэхёном они часто обсуждали красоту природы, разные пейзажи, что пленили взор и навсегда оставались в памяти. Как бы Чонгуку и сейчас хотелось оказаться рядом с ним, поделиться своими впечатлениями от Сеула спустя восемь лет, восхититься тем, на что он в данный момент смотрел и выслушать монолог хёна, где бы он проводил аналогию между очередным природным явлением и своей жизнью. Тэхён очень красиво говорил. Порой бывало, что Чон просто молчал, слушая старшего часами и вникая в каждое предложение и слово. У него это получалось просто мастерски. Гук даже как-то предложил Киму книги в будущем писать, приговаривая, что его может подстерегать вполне большой успех. Но хён лишь с этого посмеивался и трепал тонсена по мягким волосам. Как же всего этого не хватало. — Чонгук-а, приём, — Чимин вдруг машет перед его лицом своей миниатюрной ладошкой, слегка обеспокоенно на того посматривая. — Извини, Чимин-хён, — опускаясь на землю грешную, негромко произносит младший, продолжая смотреть на поблескивающий красивыми огоньками пруд, — я, видимо, задумался. Что-то он и правда на долго отошёл, позабыв не только о собеседнике, но и том, где вообще находится. Чон вздыхает тяжко, сразу же бросая взгляд на старшего, и еле выдавливает из себя служебную улыбку. Пак неискренность подмечает на раз-два, но ничего по этому поводу не говорит, будучи уверенным, что правду младший всё равно не озвучит, а только лишь больше отдалится, выпячивая наружу свои защитные колючки. Энтузиазм действительно плескался в Чоне незадолго до их встречи, но сейчас, присвоив уже какую-то часть информации, им овладела меланхолия. После всего того, что рассказал Чимин, что-то поселилось на задворках сознания младшего и теперь противным голоском кричало, что Ким не просто изменился — он стал абсолютно другим человеком. Но разве это всё не глупости, ведь так? Какая к чёрту разница вообще, каким стал Тэхён. Это же был всё ещё он, тот самый человек, который научил Чонгука любить себя, верить в свои силы и возможности, наслаждаться прекрасным и эстетичным, не терять надежду даже тогда, когда каждый окружающий её желает подавить. Просто его надо было узнать по-новому и Гук был к этому готов. Как понял младший, кардинальные перемены в Тэхёне произошли, оказывается, не так уж и давно. В прошлом учебном семестре, по словам Чимина. Раньше Пак был довольно-таки близок с его хёном. Они часто вместе гуляли, тусили в ночных клубах, порой делились личным и сокровенным и даже ходили друг к другу в гости. А потом Ким стал отдаляться. На все предложения куда-то сходить отвечал отказом, говорил загадками, вечно, кажется, что-то скрывая, звонки и сообщения игнорировал, начал часто прогуливать пары, никого об этом не предупреждая, а на вопросы, почему, или как-то завуалированно отнекивался или вообще молчал. Однажды, когда его не было в университете чуть больше недели, Чимин даже решил проведать друга, попытав удачу наконец расставить все точки над «i». Тэхён долго ему не открывал, а когда всё же появился на пороге, внешне больше напоминая мертвеца, нежели здорового человека, как-то больно нервно уж залепетал что-то про то, что Пак не должен тут находиться и больше ему приходить вообще не стоит. У Чимина было несколько догадок касательно всех этих странных событий, но ни одна из них не оправдывала подобного поведения и внезапного отчуждения. Он даже думал, что Ким чем-то серьёзно болен, поэтому так переменился. Но возможности узнать всё равно не было, так как тот к себе больше никого не подпускал. Тэ даже стиль в одежде переменил, теперь походя на какого-то мрачного хипстера, что больше всего было неясно Паку. Что же такого могло произойти в жизни, что он вдруг стал таким? Может, Чимин действительно был прав и хёну диагностировали что-то серьёзное или даже неизлечимое и это окончательно его сломило. Нет! О подобном даже не хотелось думать. Ким не мог страдать от какой-то тяжёлой болезни. Он же был таким светлым и хорошим человеком. Вселенная бы не послала такому как он подобное наказание. Его просто было не за что наказывать. Из тех людей, кого Чон знал, Тэ больше всех заслуживал счастливой и беззаботной судьбы. Чонгук не был уверен, существует ли бог на самом деле, но если с его хёном и вправду произошло нечто страшное, то это был точно уж не бог, а самый настоящий дьявол. Потому что Тэхён не должен был страдать. Потому что Тэхён, его добрый, излучающий свет Тэхён, не имел никаких прав на душевные или физические муки. Кто угодно, но только не Тэхён. Внезапное желание окружить старшего заботой и заслонить собой от всех невзгод наполнило Чонгука. А ещё разузнать у него обо всём. И в первую очередь о том, почему же хён не появлялся целую неделю. Адрес, ему необходим тэхёнов адрес. Сомкнув тяжёлые веки и прикусив губу, Чон поворачивается к Паку и решительно смотрит тому в глаза. Нервничает. Это заметно по его напряжённым плечам, сминающим футболку пальцам, ни с того ни с сего сбившемуся дыханию, которое парень так старательно пытается контролировать. — Чимин-хён, ты говорил, что раньше навещал Тэхёна, — старший в подтверждение кивает, теперь тоже немного напрягаясь. — А ты не мог бы рассказать мне, где он живёт? Чимин моментально меняется в лице. Что этот мелкий удумал? Странный он, думается Паку, под стать нынешнему Тэхёну. Раз они были знакомы, то как младший мог не знать обо всех тех метаморфозах Кима? Может, Чонгук — его безумный сталкер? Или осознавший свою ошибку бывший? В любом случае в их отношениях было что-то нечисто и это даже не озабоченность Чона старшим. Чимин лишь надеялся, что у Гука это всё было на уровне помутнения, которое бы со временем прошло. — Это ты, Чонгук-а, конечно, хитро придумал, — натягивает на себя подозрительную улыбку Пак, фирменно сужая глаза. — А вдруг ты какой-то сталкер помешанный или, не знаю, маньяк. Придёшь, значит, к Тэхёну, а на следующий день его объявят в розыск как внезапно исчезнувшего. А меня до конца жизни будет сгрызать совесть, что это я был виноватым. — Не смешно, хён, — закатывая глаза, тут же отворачивается от него Чон. Он молчит какое-то время, явно активно что-то обмозговывая, а Чимин продолжает пристально смотреть, всё ещё с интересом изучая младшего. — Я ведь правда сильно за него волнуюсь, — понизив громкость голоса практически до предела, медленно проговаривает Чонгук. В его тоне слышны нотки отчаяния и искреннего беспокойства. — Ты сегодня задал мне вопрос на большой перемене в кафетерии. Хоть я и начал отрицать, но ты же и так всё понял. На улице уже окончательно стемнело. По всему городу зажглись фонари и разнообразные светящиеся инсталляции. Влюблённые пары, как правило, именно в такое время проводили свои томительные лаской и вожделением рандеву. Даже сквер, что ещё часом ранее пустовал, сейчас наполнился тепло смотрящими друг на друга людьми. Чимину стало некомфортно. И от снующих туда-сюда парочек, и от последних слов Чонгука, и от того, что брошены они были как раз таки в подобной атмосфере. Кажется, Ким Тэхён ему не просто нравился. — Ладно, Чонгук, — Чимин вздохнул и облокотился на спинку скамейки. Образовавшееся между ними напряжение со всей силой давило на него, по капелькам отнимая энергию и желание находиться сейчас рядом с этим парнем. Это напряжение, оно незаметно пробиралось словно бы под кожу. Его же чувствовал не только Мин? Ведь так? — Ладно, я дам тебе адрес Тэ, если ты мне честно расскажешь, что между вами происходит или происходило. Только так. Если ты согласен, сможешь увидеть своего Ромео уже сегодня. Небрежно брошенная фраза про Ромео смущает. А ощутимая смена поведения Пака и его резкость обезоруживает. Как бы Чонгук ни оберегал их общие с Тэхёном воспоминания, никого и никогда к ним не подпуская, сейчас выбора не оставалось. Может, ему стоило наконец отпустить их и попытаться создать новые? Он как-то прочитал одну цитату, кажется, кого-то из писателей то ли двадцатого, то ли девятнадцатого века, не суть. «Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть»*, — так там говорилось, если память не подводит. И именно сейчас это изречение так услужливо всплыло в сознании. И именно сейчас Чонгук мог сказать, что, кажется, наконец понял его смысл. Ведь на самом деле настоящее всегда важнее прошлого.***
Чонгук любил ночь. Да даже и не только её. Он любил тёмное время суток. Частенько парень по ночам не спал — ему нравилось, когда в свете луны весь город буквально затихал, отдаваясь вибрациями лишь в некоторых его частях. Ему нравилось, находясь у окна, наблюдать за чарующим мерцанием звёзд на небосклоне. Нравилась будоражащая отрезвляющая рассудок прохлада, которая была особенно приятна именно в ночное время, обволакивала каждый участок кожи и заставляла дышать глубже. Нравились тишина и спокойствие, окружающие ночью. Нравилась вся та гармония, что охватывала его эти несколько часов. И как невероятно было осознавать, что он — часть этой самой гармонии. В тёмное время суток Чону думалось и даже дышалось проще. Поэтому он был лишь рад отправиться к Тэхёну вечером, сопровождаемый лишь светом мигающих уличных фонарей. На улице, где жил хён, было малолюдно и по-настоящему спокойно. Это отчасти помогало успокоить с бешеной скоростью бьющееся в груди сердце и кое-как упорядочить немного спутанные мысли. Довольно старенькая четырёхэтажная постройка, находящаяся далеко не в самом богатом районе города, где в основном снимали квартиры подрабатывающие студенты. Обитель Тэхёна располагалась на втором этаже. Звонка не было, поэтому, простояв у порога чуть более пяти минут и собираясь с мыслями, Чонгук постучал по двери. Волнение поднималось к горлу, отбивая ускоренным ритмом сильные удары. Сейчас он волновался даже больше, чем в тот первый раз на крыше. По словам Чимина, Тэхён гостям больше не был рад, тем более внезапным. Сам ещё до конца того не осознавая, но Чон просто до подрагивающих колен и учащённого пульса боялся узнать правду. Он уже понимал, что, какой бы она ни являлась, красочной не будет уж точно. Впервые в жизни парень хотел ошибаться. «Тэхён, конечно, всегда был спонтанен и непредсказуем, но в последние месяцы, как ты и сам уже понял, особенно. Так что не расстраивайся сильно, если он вдруг тебя прогонит, Чонгук-а», — вспоминает Гук брошенные на прощание слова Чимин-хёна, мысленно подготавливая себя к любому исходу сегодняшнего вечера. Неважно, какой будет его реакция, Чон уже к ней готов. Он справится со всем. И что бы ни происходило в жизни старшего, какое бы бремя он ни нёс, Чонгук готов подставить свою спину и разделить этот груз с Тэхёном. Проходит, наверное, минута или даже две, но ему так и не открывают. Может, слабо постучал? Чон бьёт кулаком по двери во второй раз, уже сильнее и куда настойчивее. Ждёт. А нервозность тем временем волнами охватывает тело, растёт с каждой секундой. Парень вновь подносит руку вверх, чтобы постучать уже в третий раз, но неожиданно дверь распахивается, представляя взору Чона то, чего он уж точно не ожидал увидеть.