***
Утро среды выдалось беспокойное. Едва разлепив после сна веки, Тэхён осознал, что снова видел этой ночью тот самый кошмар, который уже снился ему с четверга на пятницу. В тот четверг, когда на дне чужих глаз парень увидел страх и непонимание, он подумал, что Чонгук ему теперь даже и не позвонит. Но уже на следующее утро, еле встав с кровати из-за сильной ломоты и боли в теле, Тэхён обнаружил в их общем чате двенадцать непрочитанных сообщений и три пропущенных звонка. И все были присланы тем же утром. Чонгук: Хён, ты будешь сегодня в университете? Да, и доброе утро! Я очень сильно за тебя переживаю, хён! Я принесу тебе твой любимый кимбап на обед. На большой перемене на крыше, да??? Хён, почему не отвечаешь?! Ладно, встретимся в универе. Как обычно. Я буду ждать тебя на нашем месте! Мне Чимин сказал, что ты сегодня не появлялся на парах. Хён, ты где???? Хён, что происходит? Это как-то связано с вчерашним??? Это из-за меня? Я был чересчур напорист? Я тебя чем-то задел? пропущенный вызов в 9:52 пропущенный вызов в 9:53 ТЭХЁН ОТВЕТЬ МНЕ пропущенный вызов в 9:58 Напиши хотя бы, что с тобой всё в порядке, чтобы я не волновался. Ладно, я всё понял. Я буду просто ждать, когда ты сам напишешь. Надеюсь, всё в порядке. Но Ким ему так и не ответил. Ни на протяжении дня, ни в субботу, ни в воскресенье, ни в понедельник. А Чонгук больше не писал. Тэхён с этого лишь горько усмехался, думая уже, что Чону надоело возиться с ним как с писаной торбой и он решил наконец-то от этого груза избавиться. Перед младшим было стыдно. За то, что зря отнимал его время, за то, что впустую морочил влюблённому парню голову, за то, что дал ему ложную надежду и сам же её и отнял, за то, что не мог соответствовать ожиданиям, за то, что был грязным. Нет, всё правильно. Наверное, это и к лучшему, что Чонгук перестал писать и звонить. Такой человек, как он, не должен находиться подле такой грязи, кем являлся Тэхён. Совесть и стыд душили Тэхёна, и даже боль так жгуче не чувствовалась.Прости.
Во вторник вечером написал младшему Тэхён и сразу же лёг спать. Сейчас же, всё ещё валяясь в кровати с чувством сильной тревоги, парень не хотел даже притрагиваться к телефону. После этого кошмара оставалось интересное необъяснимое послевкусие. Словно нечто подобное могло произойти и в жизни. Хотя Тэ был уверен, что произошло, если бы кто-то прознал о том, что на самом деле творится с Тэхёном. Все они одинаковые, думалось парню. И Чонгук, скорее всего, не исключение. Поднявшись всё-таки с постели, Тэхён направился в ванную. Он и так пропустил три дня занятий, а за этот семестр таких вот «три дня» скопилось столько, что Киму уже даже грозили отчислением. Поэтому нужно было придать себе более-менее человеческий вид и отправиться в университет. Проверить, прочитал Чонгук его вечернее сообщение или нет, Тэ так и не решился. Да и какая вообще разница? Контрастный душ и его любимый миндальный гель для тела, как всегда тёмная растянутая одежда, что скрывала новые отметины и пару синяков, крепкий кофе с тремя ложками сахара вместо завтрака и Тэхён готов вновь противостоять давлению этого мира. Он смотрит на себя в зеркало, с отвращением замечая, как сильно похудел. А ещё мешки под глазами отлично свидетельствовали о его полубессонных ночах и частых кошмарах, идеально дополняя образ живого мертвеца. Ким скривился этим мыслям, вздохнул тяжело и, накинув верхнюю одежду, вышел из квартиры. На улице было холодно и сыро. Наверное, в любую минуту мог начаться дождь, потому что покрытое мрачной завесой туч небо, намекало на скорую бурю. Тэхён ускорил шаг, в считанные минуты добравшись до автобусной остановки. Как всегда много людей. Все куда-то торопятся, суетятся. И, конечно же, не обращают друг на друга никакого внимания. Не обращают ровно до тех пор, пока кто-то из них не всколыхнёт интернет-ресурсы и газеты. Вот тогда-то, возможно, они и заметят то, что каждый день могли видеть буквально перед своим носом. Но люди — это такие существа, которые, как правило, дальше своего носа не видят. Парень горько усмехается своим мыслям и заходит в подъехавший автобус. Переполненный, ну как обычно. Достав из кармана смартфон, Тэхён всё-таки решил проверить их с Чонгуком чат. Хотя бы ради того, чтобы узнать, прочитал он его сообщение или нет. Парень снимает блокировку и сразу же заходит в мессенджер. Чонгук: Если ты вдруг не появишься сегодня и завтра в универе, то сообщаю так. Я купил нам билеты в Пусан на пятницу. Встретимся на вокзале в 11:50. Не опаздывай, хён. Буду ждать тебя. Серьёзно? И что это вообще значит? Не писал и не звонил с пятницы, на смс старшего ничего не ответил, а теперь, как ни в чём не бывало, докладывает о том, что он купил им билеты. Нет, Тэхён не хочет об этом думать. Он просто не в состоянии сейчас забивать чем-либо голову. Он решает, что правильнее будет просто проигнорировать это сообщение. Чонгук хотел его уведомить — он уведомил. А отвечать Ким не обязан. Сконцентрироваться бы теперь на дороге к университету. Раньше Тэхён ездил в общественном транспорте в наушниках, чтобы отвлечься от некоторых навязчивых мыслей и хоть немного расслабиться перед учёбой. Но теперь и в этом не было смысла, потому что нынче любая музыка проходила мимо его сознания. Так что он просто смотрит в слегка приоткрытое окно, равнодушно наблюдая, как на высокой скорости сменяются пейзажи. У студентов, кажется, какой-то праздник. Ну или произошло очередное событие, что сумело поднять на уши практически всё учебное заведение, что сейчас буквально гудело. Молодые парни и девушки активно что-то обсуждали. До Тэхёна доходили кусочки их фраз, но он так ничего и не понял, да и в принципе ему это не интересно. И только добравшись до нужной аудитории, где уже собралась почти вся его группа, из общего галдежа Ким смог расслышать и разобрать, что же так рьяно все размусоливали. — Я слышала, что это происходило на протяжении нескольких месяцев, представляете?! — донёсся голос той самой Ю Суа, которая просто не могла пропустить ни одного обсуждения, чего бы оно ни касалось. — Какой ужас! Как можно терпеть побои и изнасилования на протяжении многих месяцев? Я бы лучше повесилась, — бодро отвечала ей соседка, что сидела рядом, сморщив нос и исказив лицо противной гримасой. — Вот-вот, — согласилась с ней третья рядом стоящая девушка, — люди, которые позволяют делать с собой подобное — просто безвольные трусы! Всегда же можно пойти в полицию, а они терпят. Значит, их просто всё устраивает. Мерзко от них! — Раз такие, как они, не ценят свою жизнь, значит, они и вовсе её не достойны! — Не понимаю, — опять затараторила Суа, обращая внимания собеседниц на себя, — ладно своя собственная жизнь, это их дело. Но неужели не жалко родителей? Такие люди что ли совсем не думают, что бы на это сказала их мама? Все находящиеся рядом поддержали Ю Суа, кивая головой и говоря, как же она чертовски права. А Тэхён, кажется, почувствовал, как внезапно, будто стальным корсетом, сжало грудную клетку, а в глазах резко потемнело. Из помещения словно сразу выкачали весь воздух. И схватив свои вещи, он моментально выбежал из аудитории.***
«Ча Хеим, молодая девушка двадцати пяти лет, на протяжении шести месяцев подвергалась физическому и сексуальному насилию со стороны её парня». «Молодую девушку из Сеула на протяжении нескольких месяцев подвергал насилию её собственный избранник». «Ча Хеим рассказала полиции, почему терпела побои и изнасилования на протяжении такого длительного времени». Интернет просто кипел от подобных заголовков, на которые обычные пользователи слетались как пчёлы на мёд. Люди с жадностью поглощали каждую новую заметку и статью, которая относилась к Ча Хеим. Об этом стало известно только вчера вечером, но практически каждый журналист Сеула уже успел отхватить себе лакомый кусочек, выпуская новый материал, относящийся к происшествию. Очередная сенсация, разлетевшаяся по всей Кореи и привлёкшая немало внимания. «Мне её, безусловно, жаль. Но разве она сама не виновата, раз так долго не заявляла на этого урода в полицию?» «А я её понимаю. Разве наша полиция работает нормально? Моя сестра как-то попала в ДТП, а эти жирные ублюдки, что просиживают задницы в отделениях, ничем толком нам и не помогли. В нашей полиции есть толк только если к расследованию привлечены СМИ, как сейчас. А так они палец о палец не ударят. Но, знаете, я бы лучше терпела, как это делала она, чем бы заявила на всю страну, что меня несколько месяцев насиловали.» «Ох, зря она решилась привлечь полицию и журналистов. Теперь у этой девчушки точно не будет спокойной жизни.» «Мне её так жаль! Надеюсь, она скроется в будущем в какой-то деревушке и заживёт относительно спокойно.» «Ча Хеим, так тебя зовут, да? Ты фантастическая дура! Могла бы просто всё решить со своим парнем, сбежать от него в конце концов. Но нет, ты растормошила общественность и подняла шум на всю Корею. Думаешь, у тебя теперь будет нормальная жизнь?» «Очередная девица, жадная до внимания! Ча Хеим, как же ты мне противна!!!» И эта была лишь часть выбившихся в топ комментариев от интернет-пользователей. Тэхён закрыл вкладку со всеми статьями и обсуждениями и отбросил телефон на грязный пол туалета, где он сейчас сидел. В кабинке было душно и неприятно пахло, но он просто не мог выйти. Нужно было хотя бы чуть-чуть успокоиться, унять грозящееся выскочить из груди сердце. Голова всё ещё немного кружилась, а в области висков никак на оставляла острая боль. К горлу подступала тошнота и Тэхён только сейчас пожалел о том, что ничем сегодня не позавтракал. Так бы можно было выблевать всё скопившееся напряжение, ну хотя бы какую-то его часть. Но блевать желчью не очень-то и хотелось. Парень сжал обе руки и начал медленно разминать пальцы в надежде унять дрожь. Но почему же это не помогало? Почему ему сейчас ничего не помогало? За дверью послышался какой-то шум, и Ким понял, что в туалет кто-то вошёл. — Да не факт даже, что тот чувак реально несколько месяцев её избивал и насиловал, — услышал Тэхён голос какого-то парня, который обращался к своему собеседнику. — Может, они просто поссорились в этот вечер, и он вспылил, а девчонка решила таким образом ему отомстить, да ещё и засветиться на весь интернет. — Ты думаешь? — Ага, жертвы так себя не ведут, я тебе точно говорю. Они либо сидят и помалкивают, чтобы не опозориться ещё больше, либо, ну ты сам понимаешь, выпиливаются. — А в твоих словах есть логика, точно знаешь, о чём говоришь. Закончив со своими делами и помыв руки, парни вышли из туалета, так и продолжая обсуждать Ча Хеим. Тэхён не понимал. Их поведение, всех этих людей, конечно, было предсказуемым, но как они могли утверждать, что знают поведение жертв изнасилования. Они что, сами были на их месте, что с такой уверенностью обо всё этом говорят? И почему если человек, вытерпевший столько боли и унижения, осмелился наконец-то постоять за себя, его сразу считают жадным до внимания? Да, отличное внимание, когда тебя обсуждает весь интернет, а в жизни тычут пальцем, смотря гневно и пренебрежительно. Как же Тэхёну было жалко эту девушку. Она смогла собрать всю свою храбрость, предпринять хотя бы попытку постоять за себя, а в итоге получила осуждение, пренебрежение и даже ненависть со стороны общества, которое, как казалось Киму, прогнило насквозь. О подобном даже думать было страшно и противно. Телефон на полу вдруг вибрирует и парень с неохотой его подбирает. Снимает блокировку с экрана. Новое сообщение в чате с Чхве Бомсу, старостой его группы. Староста Чхве Бомсу: Суа мне всё рассказала, Ким Тэхён! Она видела тебя перед началом первой пары, а потом ты вдруг слинял! Мало того, что в универ ходишь не так часто, теперь ты ещё вздумал пары пропускать? Да ещё и семинар с профессором Хваном! Вторая пара начнётся через пятнадцать минут. Чтобы как миленький на ней появился, иначе на этот раз я точно сдам тебя нашему декану, клянусь. Я устала тебя покрывать перед всеми и отдуваться за чужие похождения! С меня хватит!!! Неужели он просидел тут всю первую пару? И судя по шуму за дверью и тем двум парням, ещё и какую-то часть перемены. Да уж, пришёл на занятия, называется. И ведь староста действительно была права. И не только сейчас. Всякий раз, когда Бомсу подходила к Тэ с возмущениями и претензиями, он или равнодушно кивал, отнекиваясь от всех её вопросов, либо вообще разворачивался и сразу же уходил прочь. Но Ким понимал, что девушка всегда была права и действовала верно, да ещё и порядочно, постоянно выгораживая Тэхёна перед преподавателями и выдумывая разные небылицы, чтобы прикрыть его задницу. Парень набирает в лёгкие побольше воздуха, пусть и не особо чистого, и выходит из кабинки. Тэхён умывается холодной водой из-под крана с надеждой, что она хоть чуток поможет и приведёт его в состояние, хотя бы напоминающее норму, убирает намокшую чёлку с бледного лица и выходит из уборной. Лучше бы не выходил. Студенты действительно словно сорвавшиеся с цепи голодные псы. По-видимому, каждый сейчас только и делает, что обсуждает произошедшее, ни о чём больше не думая и не беспокоясь. Тэхён проходит мимо них и чувствует себя загнанным в ловушку раненым зверем, на которого направили ружьё. Он дрожит и только и может умолять не стрелять в него. Но железная рука, схватившая оружие, крепка и безжалостна. Она бы могла поразить любого. А таких, как Тэхён, обычно поражают первыми. Добраться до нужной аудитории далось Тэхёну непросто. Приняв наконец сидячее положение за одной из последних парт, он сложил на её поверхности руки и сразу же на них рухнул. В ушах звенело. И парень понятия не имел, был ли это звук, что окружал сейчас всех и каждого или он один слышал этот мерзкий надоедливый звон? Голова всё так же болела, виски сдавливало будто стальными прутьями, но на это Тэхёну было уже всё равно. Он даже от таблеток против головной боли уже давно отказался. Считал, что когда в жизни столько разнообразных и изощрённых пыток, которые может перенести человек, то какая-то, пусть даже и сильная головная боль — просто ничто в сравнении со всем остальным. И это был очередной пункт в списке Кима, что он должен был терпеть.***
После занятий Тэхён поехал домой не сразу. Даже несмотря на то, что дождь таки начался, а небо порой озарялось яркими молниями и разражалось громом, парень не хотел возвращаться в свою квартиру. Ему впервые было плевать на то, что неожиданно мог прийти Хосок. А ещё на то, что окно в кухне осталось открытым. Вообще неважно. Он думал, что, может, холодные капли, которые с остервенением били по лицу, смоют с него всю грязь и весь негатив сегодняшнего дня. Тэ безразлично ступал по лужам, марая в них свои чёрные замшевые ботинки. Погружённый в омут мрачных мыслей, он даже и не замечал, куда несли его ноги. И, оказавшись вдруг в том самом парке, где на прошлой неделе гулял вместе с Чонгуком, Тэхён упал на мокрую землю и вголос заплакал. Всё равно на бежевое пальто, которое наверняка теперь полностью выпачкалось. Всё равно на редких случайных прохожих, которые шокировано на него косились и даже посмеивались. Какая теперь разница в том, что верхняя одежда запачкается, если внутри и снаружи сам Тэхён уже давно был грязным. Какая теперь разница, как посмотрят незнакомые люди, если подобные взгляды они дарили чуть ли не каждому, кто выходил за рамки принятых стандартов современного общества. Был ли во всём этом хоть какой-то смысл? Горячие слёзы мешались с ледяными дождевыми каплями, а кожу неприятно жгло и покалывало от такого контраста температур. Листья с высаженных в парке деревьев срывал сильный ветер, разнося их по воздуху и провожая к сырой земле. Тэхён перевёл на них взгляд, горько усмехнувшись. Знают ли они о том, в каком жестоком мире живут? И что, едва сорвавшись с ветки, будут втоптаны ногами в землю? В такие моменты, как сейчас, Ким иногда считал себя безумцем. Он встал на ноги и подошёл к большой кучке промокших листьев, поднимая столько, сколько сумел ухватить. Наверное, Тэхён и сам понимал, что это ненормально, но иначе поступить не мог. Так отчётливо сейчас ощущалась их боль, и он не сумел просто проигнорировать подобное. Всю дорогу до дома на него оборачивались очередные безликие прохожие. Тэхёну не было до них дела. Они все, словно те бездушные существа из его сна, просто маски не такие очевидные. Фонарь возле дома перегорел. Неужто остальным жильцам на это плевать? Ну и чёрт с ним! Не позаботится кто-то другой — Ким и не вспомнит об этом неработающем старом фонаре. Он быстро поднимается на второй этаж и открывает дверь в свою квартиру. Тепло. Оно сразу принимает Тэхёна в свои объятия, приятно согревая и даже едва успокаивая. Парень оставляет листья на полу прихожей и снимает замаравшуюся верхнюю одежду и обувь. Включает свет, а тот несильно бьёт по глазам, и от этого напора парень щурится, проходя в небольшую спальню и, даже не переодевшись, валится на расстеленную кровать. В голове пусто. Кажется, дождь и правда смыл многие ненужные мысли. Тэ тянет на себя одеяло, укрываясь с головой и зарываясь носом в большую мягкую подушку. Желудок вдруг издаёт противное урчание и парень осознаёт, что не ел аж со вчерашнего утра. Но ему даже и не хочется, тем более в данный момент, когда наконец воссоединился с постелью. Нет, сегодня он уже определённо не встанет. Завтра, всё завтра. И поест. И переоденется. И подумает над тем, над чем подумать теперь, как он считает, просто необходимо. А сейчас уже ничего не важно. Где-то в кармане пальто в прихожей вибрирует смартфон. И вибрирует довольно-таки долго, свидетельствуя о том, что Тэхёну кто-то звонит. Но и это тоже не важно. И пусть он и надоедает парню, скоро тот, кто звонит, поймёт, что ему не ответят и прекратит свои глупые попытки донимания. И только лишь тогда, когда противная вибрация утихает и комната полностью погружается в тишину, Тэхён проваливается в сон, оставив все тревоги за массивными стенами своего маленького жилища. Всё тот же бордовый манеж, только уже гораздо меньше. Та же железная решётка, только гораздо ближе. В зале лёгкий полумрак, но на прикованного теперь к полу Тэхёна обращены все прожектора и софиты. Он знает — скоро прошумит барабанная дробь или же заиграет мерзкая мелодия, предвещая начало нового шоу. Тэхён пытается встать на ноги, отталкивается руками от пола, но ничего не происходит. Ноги его больше не слушают. И дело даже не в отягощающих конечности кандалах, а в том, что они просто не двигаются. Паника. Тэхён ещё никогда не чувствовал такой сильной паники, как в этот момент. Как же он теперь убежит, если ноги парализованы? Он понимает, что его лишили последнего шанса на спасение. Из глотки вырывается задушенный крик, и в следующий момент он слышит какую-то весёлую песню, льющуюся откуда-то сверху и больно врезающуюся в ушные перепонки. Потом звучат аплодисменты. Они предназначены ему? Через уже несколько томительных секунд из тени выходит знакомый парень. Он подходит к клетке, бросает на Тэхёна презрительный взгляд и гадко ухмыляется. — Не противно ли тебе от самого себя, Ким Тэхён? — его бывший когда-то нежным голос, сейчас ледяной и грубый. — Ты что, такой жадный до внимания? Парень достаёт с кармана джинсов смартфон, снимая блокировку, и сразу пробегается глазами по какому-то тексту. Он читает совсем не долго, жутко при этом улыбаясь, после чего опять смотрит на Тэхёна и картинно качает головой. — Ким Тэхён, молодой парень двадцати трёх лет, на протяжении восьми месяцев подвергался физическому и сексуальному насилию со стороны его партнёра, — перечитывает Киму название заголовка парень. — Ох, зря ты решил привлечь полицию и журналистов. Разве жертвы себя так ведут, хён? Положив смартфон обратно в карман, парень подходит к решётке вплотную, присаживаясь возле неё на корточки. Он заглядывает в перепуганные глаза старшего. И теперь Тэхён с ужасом осознаёт, что знает этого темноволосого юношу. Нет, быть такого просто не может! Он не мог поступить с Тэхёном подобным образом. Не мог говорить то, что говорят другие. Не мог ведь? — Они либо сидят и помалкивают, чтобы не опозориться ещё больше, либо, ну ты сам понимаешь, выпиливаются. Но он говорит. Именно так, как говорят другие. И именно то, что говорят другие. Тэхён чувствует, как что-то очень тёплое течёт по его лицу к подбородку. Он с силой прикусывает нижнюю губу в попытке сдержать рвущуюся наружу истерику и ощущает на губах привкус соли и метала. А Чонгук, цокая языком, встаёт, выпрямляется, надевает маску и уходит прочь. Уходит к тем самым рядам, что неожиданно заполнились уже подоспевшими зрителями, на которых снова красовались одинаковые чёрные одеяния и маски. Кто-то из них тычет в Тэхёна пальцем, кто-то злобно что-либо выкрикивает, кто-то смеётся. Есть и те, которые просто равнодушно стоят и наблюдают. По сути они и не причиняют ему никакого вреда, не издеваются и не насмехаются, однако их лицо также, как и у остальных, скрыто искусственной маской. Да, они не вредят, но и не помогают. И они всё ещё остаются здесь. Не уходят даже, а стоят и с равнодушием наблюдают за заключённым в клетке молодым парнем. До ушей Тэхёна доходят обрывки чужих колких фраз, омерзительный хохот и, бывает, истерика, какие-то выкрикивания и звонкие улюлюканья. И из этой страшной какофонии невозможно чётко различить ни одного чистого звука, ни одного определённого голоса. Все эти люди, соединившись в толпу, будто разделяют одно дыхание, звучат как единственный механизм, запрограммированный на уничтожение слабого и уязвлённого. Массовость — вот их оружие. И, наверное, это самое опасное оружие общества. Неожиданно сон приобретает более тёмные оттенки. Тэхён чувствует, как по помещению начинает гулять сильный ветер, забираясь к нему под одежду и ероша волосы. Откуда ни возьмись, манеж заполняют сорвавшиеся с деревьев сухие листья, и внезапно весёлая мелодия стихает. Зрители куда-то моментально исчезают, оставляя ряды и амфитеатр пустовать, приглашая туда мощные порывы грозного ветра. И не слышно более ни чужих криков, ни насмешек, ни жестоких фраз. Лишь шелест уже давно иссохших листьев, что бережно обволакивает парня и уводит далеко-далеко.***
На переполненном людьми вокзале душно и суматошно. Несмотря на холод на улице, здесь воздуха уж точно не хватает. Пассажиры с чемоданами, дорожными сумками, маленькими рюкзаками снуют туда-сюда и все, абсолютно все куда-то спешат, задевая порой друг друга руками и багажом. Скинув с плеч свой рюкзак, Чонгук падает за скамейку и напряжённо смотрит на дисплей смартфона. 11:36. Он же придёт? Чон вертит головой из стороны в сторону и переводит взгляд на главный вход. Мучиться в сомнениях глупо, тем более сейчас. Поздно уже. Да и потом, Тэхён же пообещал ему. Он ведь так хотел сходить в ту пещеру, где исполняются любые желания. Они обязательно туда пойдут! И там-то Чонгук наконец и загадает своё самое смелое и сокровенное в жизни желание. Парень снимает шарф, расслабляет молнию на куртке и заходит в чат с хёном. Шесть пропущенных звонков за среду и три за вчерашний день. Девять сообщений, шесть из которых за сегодняшнее утро. И всё не просмотрено. Ни сообщения, ни оповещения о пропущенных вызовах. Чонгук вздыхает. Наверное, он слишком настырный. Сам же раздражался, когда тот паренёк, Чимин, не раз надоедал ему, а теперь ведёт себя точно так же, да ещё и с замкнутым Тэхёном. Надо бы, думается Гуку, свой пыл поубавить. И волноваться меньше. Потому что хён обязательно придёт! Почему? Да потому что он Чонгуку обещал. А обещания надо выполнять, верно? Тем более это же Тэхёни-хён. Он всегда был человеком слова. Да и сам сказал младшему, что больше не оттолкнёт его и никогда не расстроит. Прикусив нижнюю губу и пытаясь хотя бы мысленно себя успокоить, парень вновь смотрит на яркий экран телефона, на обоях которого стоит их общее с Тэхёном селфи. Они в тот день решили вдвоём прогулять последнюю пару и отправились в скверик рядом с университетом. Чонгук помнит, что хён тогда ещё жаловался на преподавателя Хвана, а ещё говорил, что профессор Чон, дядя Гука, между прочим тоже не самый добродетельный и милостивый преподаватель, называя его «старым ограниченным педантом». Они тогда много шутили, а старший даже улыбнулся пару раз, заставляя друга радоваться так, как маленький ребёнок радуется новой игрушке или тёплым объятиям матери после долгого дня в детском саду. 11:51. И хоть он и написал хёну, чтобы тот был на вокзале в без десяти минут двенадцать, это ведь лишь какая-то одна минута. Незначительные шестьдесят секунд. Тэ просто немного опаздывает, только и всего. Он обязательно придёт! Потому что он обещал. — Уважаемые пассажиры, скоростной поезд Сеул — Пусан прибудет на станцию через пять минут. Просим вас собрать все свои вещи, подготовить билеты и направляться к платформе. Пожалуйста, сохраняйте осторожность. Спасибо, что выбрали именно нас. Вот сейчас. Сейчас двери откроются, и наконец покажется та самая тёмная макушка. Чонгук был в этом уверен. Поэтому, даже не шелохнувшись и удачно проигнорировав извещение диспетчера о прибытии поезда, Чон продолжал сидеть и упрямо пялиться вперёд. — Молодой человек? — вдруг обратилась к нему какая-то пожилая женщина, отвлекая и будто выводя парня из транса. — Рядом с Вами не занято? — Что? А, нет, не занято. Присаживайтесь. 11:59. Ну вот уже сейчас. Сейчас-то уж точно Тэхён вбежит в эти большие двери, сильно запыхавшийся и с жалобным виноватым взглядом. Он, словно пуля, подлетит к младшему и начнёт быстро извиняться за свою оплошность и безответственность. А Чонгук спешно схватит его за запястье, и они вместе побегут к нужной платформе. А дальше Пусан и три беззаботных счастливых дня. Целых три дня вместе. Сейчас… — Двенадцатичасовые новости, — донеслось откуда-то из динамиков, и Чон осознал, что уже полдень. Их поезд отправляется в полдень. Ладно. Ничего страшного, сегодня ещё будут и другие рейсы в Пусан. Следующий, кажется, через три или четыре часа. Да и это в принципе не так уж и важно. Ведь они по-любому отправятся в Пусан в эти выходные. Тэхён же так этого хотел, ещё с детства хотел. И Тэхён ему обещал. Чонгук обязательно его тут дождётся. А когда хён придёт, Чон обнимет его, а потом накричит, потому что старший — безответственный ребёнок. Но он его обязательно дождётся. — В университете Кукмин, где сегодня должен был пройти научный консилиум по экономике, произошло страшное происшествие. Один из студентов данного учебного заведения забрался на крышу главного корпуса и спрыгнул. Личность студента установлена. Как сообщает один из преподавателей ВУЗа, пожелавший остаться анонимным, его зовут Ким Тэхён. Парень заканчивал третий курс факультета искусства и дизайна. На данный момент преподаватели пытаются связаться с семьёй погибшего. Наш специальный корреспондент Пак Мунбёль уже выехал на место событий. Ожидайте подробностей в следующем выпуске новостной программы. Далее к другим новостям. — Что делается? — укоризненно мотала головой та самая пожилая дама, которая села рядом с Чонгуком. — Молодые ребята, так и не успевшие познать этот мир, спрыгивают с крыш. Что же такого должно было с ним произойти, раз он решил расстаться с жизнью? Но Чонгук её не слышит. Чонгук больше не слышит ничего.