***
— Ты лучший! Нет, ты просто бог! — восклицала Минсо, едва не брызгая слюной. По прибытию домой брат сразу решил побаловать её жарким, и она вертелась назойливой мухой вокруг, пока он не сжалился над бедной проголодавшейся студенткой. — Ты бы знал, как я скучала по твоей готовке! — втолкала она в себя ещё кусочек мяса, не успев прожеваться прошлый и елозя от удовольствия за столом на стуле. — Да не торопись, Ми, подавишься. Ну как дитё, честное слово, — проворчал брат, сидя напротив этой чушки, которая все губы заляпала в соусе. — Я думал, она по мне скучала, а она, оказывается, только и думает, как набить щёки. — Эй, я тебя, вообще-то, тут комплиментами засыпала, — приподняла она палочки с важными и возмущённым видом. Распиналась перед ним, хвалила. Неблагодарный. Хотя ладно, прощает, вкусно же! — Да ты без меня тут, видимо, на одной лапше быстрого приготовления сидела, — отпил воды Ван из стакана. — Ты же знаешь, я и готовка не совместимы от слова «совсем», — сложила младшая запачканные губки уточкой. Ну точно ребёнок ещё. Но в этом правда, уезжая, он вообще хотел огородить вход на кухню ограждающей лентой и поставить охрану. Засмеявшись над её видом, Ван потрепал младшую по макушке, видя, как она буквально расцветает от улыбки. Маленькая, беззащитная, и как её уберечь-то от всего? И в то же время нельзя сильно опекать, как-никак, ей необходимо набраться самостоятельности и уметь вставать на ноги после трудностей. А как найти золотую середину, когда сам ещё толком не научился? Он держится только ради неё, потому что ответственен, должен, обязан. Но боже, в какое же дерьмо он вляпался по собственной глупости… Минсо не простит его, узнав все подробности. Сильно огорчится, будет переживать. И вот тут уже он не простит себя. Эта девочка должна благоухать жизнью, а не увядать от неё. — Жуй тщательней, — горько улыбнулся, стараясь, чтобы не заметила, как совесть даёт ему оплеухи. Минсо не просто расцветала, она полностью наполнена чувствами, как хрупкий цветок, который вот-вот распустится и поразит красотой. Разве человеку много нужно для улыбки? Просто чувствовать себя счастливой. А с братом она всегда чувствовала себя счастливой. Даже вот просто так, сидя в их маленькой кухоньке. Ей спокойно ощущать, что родное плечо рядом, что о ней волнуются и её любят. Чтобы ей было, кого любить в ответ. А Ван с мамой единственные, к кому эти чувства теплятся в нескончаемом потоке её жизни. И они не утеряют силу. Это бесконечная мощь её сердца. — Ван, — обратилась Минсо, дожевав обед, поставив тарелки в раковину и наливая им горячий чай по кружкам. — М? — не отрывался брат от экрана смартфона. Ему кто-то постоянно писал сообщения, и он частенько зависал, строча ответ неизвестному ей оппоненту. Но ей абсолютно не нравилось, как с каждым новым входящим он хмурился всё сильнее, образовывая складки на переносице, которые ему абсолютно не идут, а её заставляет нервничать. Но всё спихнула на возможные проблемы на работе. Но и брат раньше как-то не скрывал свои проблемы, они делились буквально всем друг с другом, а сейчас невидимая заслонка встаёт перед ними. Её нельзя осязать, но очень чётко почувствовалась. Брат слегка отстранил её от себя, и это печалит. — Скажи, ты ещё помнишь что-нибудь об отце? — поставив кружки, младшая снова села на свое место. Она интересуется аккуратно, зная, насколько больна тема, но почему-то вся эта ситуация с Альфи расшевелила давно утаённое любопытство о родителе. Не терпится узнать хоть какую граммульку информации, которую смело можно отложить на полочку «факты об отце». Ван действительно не любит данную тему, судя по тому, как он замер, перестав набирать сообщение, а потом его глаза поднялись прямо на неё. Внезапно захотелось поёжиться, его взгляд впервые обдал тяжестью, так что незаметно внутри она скрючилась в маленький комочек и пожалела о том, что вообще спросила. Дурная была затея. Дурное любопытство. — Что я должен помнить о человеке, который бросил нашу мать и двоих своих детей? — голос, наполненный полной неприязнью от воспоминаний, охладил, как сквозняк от напрочь открытых окон. — Только ненависть, — скрипнул его голос так же раздражительно, как само слово. Пенопласт о стекло, б-р-р. Его можно понять. Минсо была совсем мелкой, чтобы осознавать всё происходящее, в то время когда он видел и уже понимал, насколько матери было тяжело. Она в одиночку пробивалась ради будущего детей. Пришлось работать на двух работах, чтобы прокормить их. Брат действительно рано повзрослел, осознавая всё положение и беря на себя роль няньки для младшей сестры. Их маленькой и такой крепкой и дружной семье пришлось многое пройти. Он видел, как ломалась мать и теряла свою красоту, уставая на работах и подрывая здоровье, чтобы дети всегда были одеты, обуты, накормлены, ходили в приличную школу. Чтобы их детство было наполнено воспоминаниями, обеспечивая их мало-мальскими благами. И видя всё это, беря на себя роль главы семьи, Ван первый сорвался в столицу, чтобы зарабатывать для семьи. Он пожертвовал собственной учёбой, чтобы была возможность иметь накопления, и Минсо получила образование в достойном ВУЗе. Ван далеко не дурак, но он не успел сполна почувствовать молодость, слишком много беря на себя. Мать часто ему это говорила, но он утверждал «всё нормально, мам, я просто люблю вас». А когда твои колени дрожат под гнётом, сломаться можно в один момент. Просто раз, и человек, как пыль, разлетается по улицам столицы, так и оставшись никем. Очередная пылинка в мегаполисе безликих людей. Опуская голову, Минсо сожалеет и мямлит что-то нечленораздельное «прости». Она знает, ему сложно, а она тут ещё со своими вопросами. Зря она всё это затеяла, брат просто устал. Но до этого он практически никогда не повышал голоса, и никогда не было такого холода от взгляда. Ей не по себе, но и обижаться глупо. Сама виновата, слишком она свешивает ноги с его шеи. Сейчас она понимает «да разве так важен был её вопрос». Да, их семья не полная, как положено обществу. Много ходило сплетен и косящих взглядов соседей. Но их семья была и остаётся слишком наполненной и намного твёрже, чем когда соседку — тётушку Юри — избивал собственный муж на глазах у детей-погодок. Да, у неё не было отца в жизни. Он не видел её первых шагов, не слышал первых слов, не утешал, поглаживая по голове из-за первой неразделённой школьной любви. Он не видел ничего первого в её жизни, потому что отсутствовал полностью. Где-то он сыграл свою роль. Но это где-то. Но она-то сейчас. И это сейчас говорит, что у неё есть Ван. Самый главный и любимый мужчина. Смартфон Минсо завибрировал на столе. Гаджет спасает от возникшего, кажется, впервые, напряжения между ними. Переводя на него взгляд, она первым делом смотрит на слоника (который перевесила на аппарат, чтобы теперь не потерять, а если и потеряет, то уже с телефоном — железная логика), а потом на экран. Хёри звонит некстати, но очень вовремя. — Слушаю, — отзывается Минсо. — Собирайся, подруга, сегодня мы идем тусить, — весело выкрикивала Хёри. Её задора вполне хватит на двоих, если бы… Пак переводит взгляд на брата. Он только приехал, и хотелось провести в ним время. Возможно, как раньше, посмотреть совместно фильм или подурачится за приставкой. Чёрт, Хёри, всё же ты совсем не вовремя. Она даже ещё не успела обдумать, соглашаться или это совсем не её. — Я не знаю, Ри… Просто, понимаешь… Я не могу. — Минсо, отказы больше не канают! Сколько можно меня игнорить? — слышно было, как подруга недовольно постукивает ногтем по столу. — Иди, — вдруг отзывается Ван, снова отрываясь от своего телефона. Надо напомнить, чтобы Минсо убавила громкость динамика. Она округляет глаза, не моргая, смотря в полной растерянности на брата. — Тебе полезно хоть иногда куда-то выбираться с друзьями, — убеждает Ван. — Передай своему брату, что он душка! — услышав всё, Хёри прокричала в трубку, на что Ван мягко улыбнулся, но снова отвлекается на входящее сообщение. — Я заеду за тобой к девяти. Будь готова. Гудки сброшенного вызова звучали в динамике. Рука с зажатым сматфоном рухнула перед собой на колени. Значит, надо собираться?***
Кучки отсортированных вещей в хаотичном порядке заполоняли всю поверхность кровати. Очередная кофта, выдернутая из шкафа, была нещадно брошена в «не то». Минсо понятия не имела, как одеваться и во что. У неё не было не подходящей одежды. А учитывая уровень друзей-товарищей Хёри, так и вовсе хоть занимай кучу денег и беги в дорогие бутики, чтобы не позориться рыночной одеждой. В последний раз она была на посиделках ещё в школе (не считая выпускного), это даже вечеринкой не назовёшь, но там были все обычные школьники, как и она. Те, кто не смотрел на дресс-код. А тут… Прям дилемма. Надувая губы и сдув прядь волос, запутавшуюся в ресницах, ничего не вышло. Пришлось откинуть рукой. Почему нельзя надеть обычный джинсовый комбинезон, и уже красотка? Все эти сборы знатно утомляют. Ухватив шифоновую блузку фрезового оттенка, она приложила ее к себе, но опять недовольно скривила лицо, повесила обратно. Стоя в комнате перед настенным зеркалом в одном нижнем белье, Минсо была вымотана. Хоть прямо сейчас хватай трубку, звони Хёри и сообщай, что никуда она не поедет, потому что ну нафиг эту вечеринку, ей и так хорошо. Ну обычная она! О-б-ы-ч-н-а-я! Скучная и неинтересная. Конечно, не то чтобы скучная и неинтересная, но вот такой средненький уровень девушка в себе принимала. Вот возиться с цветами в магазинчике совершенно другое дело. Там её стихия. В благоухании цветов и постоянной влажности. Там она вся, скользит, как воздушные потоки, меж листьев и творит, как фея, букеты, уносясь в фантазии, где представляла счастливые улыбки обладательниц её тонкого вкуса. Взгляд цепляется за пятно, пачкавшее тело, и ладонь машинально очертила контур стебля розы. Это странно. Раньше она избегала вообще смотреть на тату, стараясь свыкнуться с мыслью, что её и вовсе там нет. Но заниматься самовнушением, как оказалось, пустая трата времени и сил. А сейчас чуть приспускает линию трусиков, чтобы она полноценно оказалась перед взором. Если приглядеться — она красива. Словно живая, рука мастера вселяла в неё в жизнь на чужом теле. Прикоснись к шипу, и можно уколоться. Хрупкое изящество сочетало коварство внесённого смысла. И чем больше всматриваешься, тем больше ловишь себя на мысли, что в ней не хватает чего-то, словно она имеет незавершённый вид. Существует упущенная деталь, частичка, внеси которую, тату преобразится и окажется завершённой. А целостный вид откроет тайный умысел за хрупкими лепестками коварно-обольстительно цветка. Минсо вздрагивает, слишком углубившись в себя, когда на смартфон пришло сообщение.«Через полчаса буду».
Хёри не даёт передышки. «Чёрт», — пыхтит Ми, поспешно хватая очередные вещи, решая оставаться самой собой. Так правильно и комфортно. А корчить из себя светскую львицу… смешно. Подруга пунктуальна до чёртиков. Она сигналила из своей чёрной машинки, когда Минсо выбежала из подъезда. Пришлось быстро запрыгнуть к ней на соседнее сиденье. Соседи — бабули и дедули — теперь точно будут коситься на Пак «эх эта молодёжь», а ей уже заранее становится неловко и стыдно. Минсо пыхтит на подругу, ведь можно же было и потише, а не на всю округу радоваться на наконец данное ей согласие отправиться невесть куда. А кстати, и правда, куда это они? Только она хотела спросить, куда направляются, как заметила оценивающий взгляд Хёри. Не по себе от такого прицела-взгляда, вроде нигде не успела заляпать футболку. Да и вообще, она новая. Или смущает принт Дейзи Дак? Да и джинсы с кружевом по всей длине внешней стороны ноги ей нравятся. Они зрительно стройнят её. Или, может, подруге не по нраву белые кроссовки на массивной подошве? — Мило, — наконец заключила Хёри, и Минсо выдохнула. — Но, — вдруг приподняла рыжая девушка указательный палец, затем вывернулась, чтобы достать с заднего сиденья косметичку, покопошилась в ней, и в итоге протянула блеск для губ, — так будет поярче. Ладно, раз уж подруга вытащила её, она не стала сопротивляться. Пак же хотела довериться Хёри, и раз уж критики по поводу внешнего вида не прилетело в лоб, то хотя бы откликнется на блеск. Но не очень любит ощущать противную липкость на губах. Пухлые губы Минсо засверкали розовым перламутром, когда Хёри решила всё же объяснить, куда они направляются: — Сегодня мы будем гулять у Ким Югёма, он сын прокурора Ким Квона. Югём учится в Англии, но недавно прилетел навестить всех, вот и устроил вечер встречи. Конечно, там дети всех кого-то влиятельных лиц. Даже я не всех знаю, но ты не переживай, они отличные ребята. Вот увидишь. Хёри широко сверкнула улыбкой, поддерживая позитив настроя. Уж она-то видит, как миленькая Пак сцепила руки. Но она же будет рядом и никому не даст в обиду. И слова звучат вроде как подбадривающе, но щемящее чувство не давала покоя Минсо и только удвоилось, когда подруга тронулась в нужном направлении, напрямик в центральный район. Она на обычные-то вечеринки не ходила, а тут едет в самое пекло элитной молодёжи, где каждый разглядывает, как через лупу. Ей не по себе. Очень. И невольно вздыхает, когда Хёри тормозит возле высотки. Кода-то она прогуливалась здесь с братом, и они обсуждали, какие невероятные богачи могут позволить себе здесь квартиры. Интересно, что бы сказал Ван, зная, что сейчас идёт к одному из них прямиком в логово? Себе-то не верится, задирая голову кверху, пытаясь угадать, сколько там этажей. Хёри закрыла машину, бросила ключи в сумочку-клатч и подхватила её под руку, бодро, несмотря, что сама на каблуках, повела ко входу. Хёри-то подготовилась, укладка, макияж, чёрное в блёстках платье. Она сверкает в буквальном смысле, а Минсо может похвастаться только блеском на губах, и то одолженном у подруги. Замечательно. Осталось побледнеть, чтобы совсем на поганку стала похожа. Подруга не даёт толком поглазеть по сторонам, чтобы восхититься светлым шикарно обставленным только одним холлом, как уже затащила её в лифт и нажала на тридцать седьмой этаж. Минсо удивляется настолько тихому лифту и неловко поправляет выпрямленные волосы, видя своё отражение в стенах, прямо как в зеркале. Так чисто и пахнет приятно (не то что специфическое амбре её подъезда) и абсолютно не чувствуется движения, как будто всё это время они стоят на месте и только цифры этажей сменяют счёт. Сжав Альфи, болтающегося на гаджете из кармана джинсов, Пак очередной раз убеждает себя, что всё будет в порядке. Не зря же Хёри так светится. Правда, не совсем понятно, то ли причина в том, что она с ней, или причина в возможной симпатии рыжей к хозяину вечеринки. — Хёри, я чувствую себя неловко. Ты уверена, что впишусь в… формат вашего общества? — Ми, — ткнула подруга в бок локтем, — ты классная. А если ты нравишься мне, значит, понравишься и ребятам, — кажется, Хёри истинно не догоняет загонов Пак. Хочется верить, но всё равно Минсо глубоко вздохнула, стараясь унять жгучую неуверенность в себе. Формат не формат, конечно, они все люди, но, как не крути, всё же разделение по классам затрагивает абсолютно все страны, хоть и не поддаётся это огласки, но это не значит, что этого нет. Разделение было, есть и будет. Особенно встретившись с высшей кастой лицом к лицу. Чёткие границы проведены флуоресцентной лентой, и, кажется, ступи не туда грязнокровка, как ему отрубят ногу, чтобы неповадно было. Жестоко. Жизненно. Наконец высветился тридцать седьмой этаж, и дверцы лифта плавно раздвинулись, выпуская из своей зеркальной комнатки, больше чем ванная комната Минсо. Пак ступила следом за подругой, у которой улыбка никак не желала сходить с лица от предвкушения. Широкий коридор устелен коврами, и каждый их шаг утопал в них, не издавая лишних звуков. И пока Минсо поражалась одному этому фактору, до которого уровня её подъезду можно дорасти, только если снести дом и отстроить новый. Шин нажимает звонок нужной квартиры, а она встаёт за ней, неловко прячась за спиной. — Хёри, — радостно воскликнул симпатичный молодой человек, отрыв им через пару минут, и тут же сгрёб подругу в объятья. Щёки дочери судьи покрылись лёгким румянцем. Всё же дело было не в Минсо, пока та переминалась с ноги на ногу. Зато теперь появился повод подкалывать подругу. — А это у нас? — оторвавшись от Шин, Югём перевёл взгляд на Пак. — Минсо, это Югём. Югём, это моя подруга — Минсо, — представила их Хёри, и Пак ничего не оставалось, как улыбнуться, помахав рукой молодому человеку. — Мы только вас и ждём, — юноша отступил, доброжелательно пропуская дам внутрь. Играла музыка, но не сильно, она больше мелодично разливалась фоном, позволяя гостям спокойно вести диалоги, шутить и общаться между собой. Приглушённый свет отливал приятным неоновым фиолетовым по всей квадратуре квартиры. И большие кустарники с широкими листьями и вьющиеся растения повсюду, что, собственно, больше всего и восхитило Минсо, позволяя расслабить напряжённые плечи. Ей даже тут уже нравится. — Располагайтесь, чувствуйте себя как и дома и всё такое, — посмеялся владелец. В принципе, Югём действительно дружелюбно располагал к себе, и прежняя неловкость перестала скрести по рёбрам Минсо. Его лицо освещала широкая улыбка, провожая девушек за собой, вглубь квартиры в основное скопление. Молодёжи хватало, она занимала все комнаты и едва ли не все поверхности: стулья, диваны, кресла, кто-то располагался прямо на полу и столешницах. Запах алкоголя витал в воздухе, но здесь не было пьянки до свинячьего визга, скорее, просто поддерживали настроение навеселе. Единственное, что не нравилось — запах курева — табак плохо виляет на растения, Ми жаль сочную зелень, которая может задохнуться. А между тем Югём вывел их к компании, по-видимому, самых близких ему друзей. Молодые девушки и парни занимали большую площадь и самую комфортную. Они оккупировали диван в гостиной и подтащили кресла-мешки, усаживаясь вокруг столика из какого-то тёмного дерева. Если бы Минсо умела разбираться во всех этих богатых штучках, то предложила бы, что это, возможно, красное дерево. Ну или что у них там ещё есть? — Хё-ё-ри! — воскликнули одновременно множество голосов. Кто-то из парней подскочил и крепко обнял рыжую так, что она закряхтела. Некоторые просто махали руками, не желая покидать своего тёплого насиженного места. — Ну, здравствуй, подруга дней моих суровых, — протянул паренёк с небрежной причёской. Минсо могла бы утвердить, что он прекрасен. Таким бы сниматься в кино и радовать собой фанаток. Он вздёрнул бровью, то ли вызывающе, то ли зазывающе, но Хёри ответила фырканьем на его слова. — Хёну, будешь опять свои подкаты устраивать, я тебя покусаю. — Как горячо. Так, гостевую комнату не занимать, у меня тут тет-а-тет намечается, — громко оповещает этот Хёну, за что получил смачный подзатыльник от рядом сидящей девушки с ярко-зелёными волосами и пирсингом-септумом. — Раскидывай свои яйца в другом месте, — шикнула эта девушка парню. Тот скривился и отодвинулся от неё немного дальше. А вдруг опять прилетит? Минсо забавно. Она ожидала встретить тут таких… таких, как четвёрка идеалистов в академии. А перед ней, кажется, обычные ребята, прямо как её Хёри. Хотя рано делать ещё выводы. Зеленоволосая девушка улыбнулась, посмотрев на подруг: — Хёри, представишь свою крошку? — кивнула она на Пак. Ну вот, опять смущение накрывает волной. Хорошо, полумрак и подсветка скрывает всю неловкость и румянец Ми. Шин встрепенулась, словно совершенно забыла о главном. Она вцепилась в её руку, подталкивая вперёд, и утянула за собой, плюхнувшись рядом в освободившееся кресло (неизвестный парень любезно уступил его им, усаживаясь рядом с приятелем на пол). — Это самое милое создание, которое я знаю — Минсо, — представляет её подруга, а Ми готова теперь провалиться под землю. Это какой-то конкурс довести её до состояния отварнорного рака, о котором не в курсе? — Ри, — шепчет она ей на ухо, чтобы никто больше не мог услышать, — не надо так, — Хёри отмахнулась как ни в чём не бывало. Буквально говоря: «здесь нет ничего такого». Неизвестные ей, кроме Югёма и уже Хёну, поприветствовали Минсо такими же бурными возгласами, а потом по очереди представились. Минсо толком никого и не успела запомнить. Ну вот девушку с зелёными прядями из-за её яркой внешности — Руна. И, кажется, паренька с таким же яркими волосами, как у Хёри, звали Кёну. Это большой поток информации и галдежа, так что она не успевает садаптироваться. Они шумные, но весёлые. Постоянно обменивались колкостями. И разница между ей и ними чувствовалась только когда речь заходила о материальных благах. У кого лимузин длиннее. — Минсо, выпьешь? — потрясла Руна бутылкой мартини, а парень, которого Пак так и не запомнила, единственное, у него были ярко-синие линзы, всучил ей бокал в руки. — Честно, я не пью, — тихо произнесла она, сжав этот бокал плотнее. Да она вообще еще не знает, как вести себя среди них. Вообще, она не пьёт. Хватило выпускного, когда наклюкалась. Её вырвало, а горькая изжога, отдающая градусом выпитого, долго мучила на утро. Здорово тогда от Вана досталось. Он не ругался, но от его шуточек и подколов подташнивало ещё хуже. — Не будь ханжой, крошка, — Руна протянула бутылку в их сторону. — Немного выпивки ещё никому не повредит, — поддержал Югём, перехватил мартини и налил в бокал Ми, а потом и Хёри, мягко улыбнувшись, заглядывая в глаза последней. Хёри опять порозовела. Теперь точно не отвертится от приставучих вопросов Пак, которая разглядывала алкоголь, плескавшийся в рюмке. А синеглазка рядом разбавил её мартини колой. Да, так получше. Наверно. Наверно, не повредит. И правда, что она боится. Да и отказываться неудобно. Просто немного выпьет. Не больше положенного. Пара глотков, и всё. — За знакомство, — вскрикнула девушка с ну очень глубоким вырезом, на который косились многие тут присутствующие. Внушающий размер и, скорее всего, искусственный, мысленно пускал слюни парней прямо в впадинку между грудей. Хотя здесь были все достаточно эффектные. Парни стильные, с аксессуарами у кого на шее, у кого в ушах, на руках. Да здесь вообще каждый да чем-то выделялся. А девушки так и вовсе, казалось, устраивали бои на самое лучшее, индивидуальное, яркое, эффектное, но без пошлостей. Почти. Думая об этом, почему-то подумалось о Чон Суён. Эта девушка, даже не одеваясь в вычурные наряды, способна затмить их всех. У неё своя особенная магия. Это для Минсо они были необычными, потому что до этого никогда не общалась с подобными детками высшего общества. Для неё это всё в новинку и даже завораживает эта неизвестность просто понаблюдать за людьми, не свойственными для её простой жизни. Минсо присоединяется, приподнимая бокал со всеми, и смущённо улыбается. Но ведь улыбается же более открыто. Хёри на неё поглядывает и подбадривает, словно говоря «не бойся, я присматриваю за тобой». Но когда все собирались совершить первый глоток, в квартиру позвонили. Югём удивлённо вскинул брови, оборачиваясь в сторону коридора. — Ты кого-то ещё ждёшь? — Руна придерживала бокал, изогнула правую бровь, закидывая руку на плечо Хёну. Тот, успокоившись, думая, что ему больше ничего не угрожает, обратно пододвинулся к девушке. — Не жду, — виновник сия торжества отставил бокал на стол, скрываясь в толпе другой гулящей молодёжи. Он вернулся достаточно быстро, но слишком удивлённый и притихший, так что даже те, кто сидел спиной, обернулись и перенимали его настроение. Минсо нервно сглотнула, посмотрев на нежданных входящих гостей. — Ну а что у всех такие кислые рожи? — усмехнулся Ким Тэхён, а с ним Пак Чимин и близнецы Чонгук и Суён. Отлично, вся четвёрка в сборе. Вот где начинается истинное веселье.