Гнилые души

      Когда в голове рой мыслей, как вообще возможно всецело отдаваться учёбе? Вслушиваясь в слова, ловишь себя лишь на урывках каких-то определений, уже ничего для тебя не значащих. Мысли копошатся и скачут, как блохи, от шевелящихся губ профессора до собственных размышлений. И это не контролируемо. Совершенно. Знания упорно не лезли в голову, потому что казалось, там нет места для них. По крайне мере, сегодня точно. Оказывается, это плохой знак — начинать утро с Тэхёна. У Ми никак он не шёл из головы, ставя под удар внимательность и концентрацию. Вместо знаний ей поступает «А помнишь его руки? А дыхание?» Помнит! А лучше бы наоборот. Она так старалась, грызла этот гранит науки, едва не переломав все зубы, чтобы попасть в академию, и вместо знаний думает о каких-то парнях. Как ветрено, но эти глаза… Просто временное помешательство красивым парнем. Она опустила голову в почти пустую тетрадь. За полтора часа в ней особо ничего и не изменилось, кроме как пары каких-то строк после заглавия лекции. Пришлось глубокого вздохнуть.       — Ты всё ещё дуешься на меня? — толкнула её Хёри по локтю, склоняясь, чтобы профессор не сделал замечания болтушкам на предпоследнем ряду. Да и каким болтушкам? Обычно Минсо с радостью поддерживала различные темы, тихонько подхихикивая в кулак на шуточки. Сегодня девушка буквально воды в рот набрала и была где-то в своём «домике».       Оторвав взгляд от конспектов, Минсо обречённо моргнула. Смысл попытаться уловить суть лекции печально провален, как ровно и на предыдущих пяти. Осмотрев рыжеватые лёгкие кудряшки подруги, отливающие яркими красками, бликующих от лучей солнца прекрасной погоды за окном, шепнула уже который раз за сегодня фразу:       — Ты меня бросила.       — Ну, прости, — и снова, который раз жалобно состроила моську Хёри. — Прости, прости, прости…       Да Минсо и не обижалась, даже не злилась. Ладно, возможно, лёгкая обида и была. Подруга просто излишне приняла на себя чрезмерную молчаливость, совершенно не догадываясь, откуда ноги растут. А именно из упругой задницы Ким Тэхёна, так легко расплескавшей ей мозг по маркированной доске.       Из объяснений Хёри, которые всё же удалось утрамбовать в голове с периодическим перекати-полем в голове, стало понятно (хотя и так было очевидно), что подруга напрочь потеряла голову от Югёма. Он вроде не плохой парень, как показалось. Да и что поделать, сердцу подруги не прикажешь. Со своим-то не разберёшься.       — Т-с-с, — приложив указательный палец к сложенным губам, Минсо пришлось шикнуть на подругу из-за риска быть выгнанными с лекции. Конечно, невелика потеря, учитывая полное отсутствие информации в голове и скорый звонок с пары, но всё же. Хёри бывает излишне назойливой и доставучей приставалкой. Но уже полюбившейся приставалкой.       — Простишь?       — Ну-у-у, — протянула она, загадочно приподнимая глаза к потолку.       — Намёк понят, — широко улыбнулась Хёри, чувствуя, наконец, что её вот-вот простят. — Дай, угадаю. Какао с зефирками и печёное яблоко с корицей загладят мою вину?       — И крендель с сахарной пудрой.       — Скупим тебе хоть полкафе, — обрадовавшись, Шин смачно чмокнула её в щёку.       Минсо хихикнула.       Преподаватель уже косо на них поглядывал, но звонок решил всё оставить без происшествий. Профессор только напомнил, чтобы они повторили тему к следующему занятию, когда студенты быстро поскидывали принадлежности в сумки и ринулись из аудитории. Домой-то всем хочется.       Пробившись через одногруппников, Ми с Хёри влились в единый поток студентов, следующих на выход. Вокруг стоял галдёж. Каждый обсуждал свои планы на остаток дня и посмеивался, успешно выдержав пытки знаний. Шин прихватила Пак под руку, не обращая внимания на остальных. Только её кудряшки подпрыгивали вместе с ней в такт.       — Ты бы знала, какой Югём классный, — мечтательно воздыхала подруга. Видимо, так не терпится поделиться с Минсо своими впечатлениями.       — Так вы теперь парочка? — улыбнулась Минсо. Она и сама хотела расспросить подробности, но как-то голова была загружена. А, собственно, чем? Ничем. Страдает ерундой. Болтать с подругой намного приятнее, поэтому она отпустила себя и свои мысли, значительно ощутив, как за целый день напряжённые плечи расслабились и стало легче дышать.       — Честно, не знаю. На вечеринке мы валялись в его комнате. Много болтали. И целовались тоже…       — Так вы это… — Ми смутилась, но это чёртово любопытство растягивает язык, — переспали?       — В том-то и дело, что нет, — в отличие от неё, Хёри вообще ничего не смущало. — Поэтому всё такое неоднозначное. Думаешь, надо было переспать?       Она посмеялась и толкнула Шин в бок локтем. Конечно, так откровенно разговаривать Хёри совершенно обычно, в то время как Ми со школьными подругами обычно щебетали «вы видели старосту из параллельного класса, правда, красавчик» или «капитан баскетбольной команды такой высокий, боже мой». Всё это сопровождалось восторженным попискиванием. Типичная реакция для необузданных чувств школьниц. И только перейдя грань первых поцелуев, возрастают новые потребности, познание того, что обычно взрослые прятали за дверьми своих спален. Да уж, тогда мальчики действительно казались красавчиками, а их эти кривые подмигивания в знак флирта чем-то невероятно сексуальным, вызывая румянец и бахвальство за «привилегированное» внимание. Но всё познаётся в сравнении.       Вместе с Хёри откровенные разговоры не казались чем-то постыдным. А красота школьных «секси боев» померкла с открытием нового вида парней. Им не надо выпячивать грудь, доказывая свою крутость, они сами трактуют свой уровень, словно созданы из одного котла «превосходства». Здесь девушки не хихикают как школьницы, они открыто томно воздыхают о них и способны так же буднично сказать о своих желаниях всем телом, как нечто в порядке вещей. Здесь не ищут глупую отмазку, чтобы лечь в постель не по любви. Достаточно «ты меня хочешь, я тебя тоже», к чему лишние сантименты. Минсо постепенно привыкает к новому уровню, но если бы не Хёри, она, наверно, так и продолжила бы дико смотреть на подобное и затыкать уши.       — Ты же говорила, что вы давно знакомы. Почему не начали встречаться раньше?       Девушки вышли на крыльцо академии. Студенты разбивались на группки по интересам и разбредались каждый в своём направлении. Только прекрасные представительницы пола чуть притормаживали и щебетали между собой, смотря в одну сторону. Наверняка очередной красавчик завладел их вниманием. Ми зажмурилась от яркого солнца. В воздухе стояла свежесть лёгкой прохлады с запахом молодой осени и пожухлых листьев. Всё же отличная погода, чтобы ходить угрюмой.       — Давно. Мы учились в одной школе, только он на два класса старше меня. И после его выпуска поддерживали общение. Ну, знаешь, выходы в свет, родители посещают одни и те же мероприятия. У нас так принято, — пожала Хёри плечами, как бы говоря, что ничего особенного в этом нет. У Ми же весь выход в свет это были совместные покупки с мамой и уютная кафешка, в которую они изредка заглядывали, чтобы выпить травяного чая. Такого ароматного и вкусного, что ей казалось, поставщик у них явно собирает листики и травки в сказочном лесу на цветочной поляне, тщательно отбирая каждый лепесток, на котором сидели бабочки.       — Тогда я тем более не пониманию.       Ладно Минсо, которая не могла собраться с духом признаться в чувствах своей школьной любви, но Хёри же намного раскованней неё и смелее. Как она сама рассказывала, что для них ходить девственницей в старших классах было моветон. Подруга не стала бы стыдиться и оттягивать время, тем более, если парень слишком нравится.       — Понимаешь, в старшей школе я познакомилась с кое-кем, — как-то нахмурилась Шин. Даже сникла. Улыбка не блистала, явно, воспоминания её охватили не из приятных, и Минсо обеспокоенно посмотрела на дочь судьи. — Не знаю, мне тогда что-то здорово вскружило голову. А когда я очнулась, Югём уже умотал за границу.       Да, наверно, это обидно — упустить такую возможность из-за внезапной влюблённости или что там это у подруги было. Страсть? Минсо с этим не знакома. Да она вообще мало с чем знакома. Но скользнувшая печаль на лице подруги дала понять, что и у неё был горький опыт. Возможно, даже ей разбили сердце, и единственное, что она сейчас может сделать, так это поддержать.       Минсо перехватила её ладонь, легонько сжала и улыбнулась:       — Сейчас зато он здесь. Так? — и подмигнула.       — Конечно, — довольно наморщила подруга носик. Всегда так делает, когда ей что-то очень нравится. Или кто-то. — Тебя подвезти? Я сегодня на машине, — тут же встрепенулась Хёри, отгоняя хмурь.       Они как раз спустились по лестнице и прошли предпарковую зону перед академией. Впереди парковка, значит, подругам пора расходиться.       Минсо ещё надо успеть на работу. Она хотела отказать, но замерла, подняв голову и посмотрев прямо. На долю секунды пульс участился. Хёри тоже оглянулась. Теперь стало ясна причина перешёптывания девушек в округе.       Знакомая машина стояла возле самой обочины. Мгновенно вспомнился запах салона, и, казалось, она почувствовала его на расстоянии. Этот запах кожаной обивки и мужского парфюма, полностью соответствующий владельцу. Молодой человек стоял, облокотившись на бочину авто, ярко освещённый солнцем, как под софитами. Скрещённые руки на груди. Снова весь в чёрном. Чёрный что, его личный тренд? И кожанке. Ох, эта кожанка, она же ночью согрела и её плечи. Чонгук лениво пожёвывал жвачку. Вполне возможно, он кого-то ждал. Неизвестно куда направлен его взгляд, прикрытый зеркальными солнцезащитными очками. Да и какая разница, кого он ожидает? Ну, подумаешь, что ей понравился запах его салона, так ярко всплывший в воспоминаниях. Всё закончено. Да, собственно, ничего и не начиналось. Минсо же это не касается и не должно касаться.       Глотнув свежего воздуха, приходя в чувства, девушка шагнула дальше с подругой. Слишком долго она его рассматривала, это уже неприлично. Самое лучшее просто пройти мимо. Их же ничего не связывает, даже эта кожаная куртка с заклёпками, сверкающими на солнце, как специально больше привлекая к нему внимания. Стоит усилий не глазеть.       Внезапно его голова склонилась, наблюдая за ней. Чонгук чуть спускает очки с носа и смотрит, чёрт бы его побрал, прямо на Минсо и расплывается в мягкой улыбке:       — Ты кое-что забыла в моей машине, — заявляет ей.       Кажется, Минсо поперхнулась сердцем, едва не выскочившим через глотку. Она непонимающе обернулась к нему. В голове стоит гул из абсолютного непонимания. Что?! Что это значит? Она точно не ослышалась?       Хёри тихонько склонилась к ней и шепнула:       — Кажется, я многое упустила?       — А нечего было меня оставлять одну, — тихо ответила Минсо, не сводя с Чонгука взгляда. Он-то явно чувствовал себя королём положения, судя по тому, как спокойно снял очки, повесил их за дужку в нагрудный карман кожанки, не сводя глаз, продолжая одаривать очаровательной улыбкой.       — Садись, — Чон кивнул на свою тачку, такую же чёрную, как его личный стиль. Ну точно ночная фурия.       Садиться? Серьезно? Сегодня она не замёрзла и не нуждалась в тёплом салоне. Слишком странный день. Хотя, если так подумать, со встречи с этими парнями все дни стали какими-то странными. По крайне мере, нетипичными. Они словно разбавляют её привычную жизнь вот такими внезапными вламываниями в её тихую гавань. «Тук-тук, к вам можно?» Даже не так, они открывают двери с ноги без разрешения.       Минсо поёжилась, как от внезапного порыва ветра. Она не помнит, что умудрилась забыть у него. Куртка была его. Слоник папы на месте, он на телефоне в рюкзаке. Ключи? Но она ими открывала и закрывала двери квартиры. Значит, тоже отпадает вариант. Хоть убей, не помнит. Ну же, напряги мозги! А может, она ему наследила в салоне и теперь он хочет, чтобы она оплатила чистку?       — Но что я забыла? — неуверенно поинтересовалась Ми. Да сколько можно блеять рядом с ними?       — Поехали, верну, — загадочно ответил Чонгук и открыл дверцу BMW, приглашая на соседнее кресло, прямо как в ту ночь. Он не оставляет выбора своими действиями. Хотя, можно развернуться и уйти, но ведь тогда она не получит обратно то, что забыла. И теперь ей самой уже интересно, что это за неведомый предмет.       Хёри вцепилась в руку Минсо:       — Всё в порядке?       — Да, — кивнула она. — Ты езжай, всё правда в порядке.       — Напиши мне потом, а лучше позвони, — потребовала подруга, покосившись на Чонгука, так что Ми даже улыбнулась её серьёзному виду.       — Хорошо, — сказала, чтобы успокоить.       Девушка двинулась к Чонгуку, чувствуя, как со стороны за ними начали любопытно глазеть. Ну вот, новые сплетни точно будут обеспечены. Минсо всё это не нравится. Это не в её стиле — быть в гуще событий. А любая связь с парнями гремит, как заголовки в газете о сенсации. Она нервно прикусила щёку изнутри и думала, а почему она вообще идёт к нему в машину. Что ему надо от неё? Все попытки стереть память о них сами же не позволяют. Сначала один утром, а сейчас второй встречает после пар. Сговорились? К чему такой внезапный повышенный интерес к ней? К абсолютно обычной Минсо со своими странностями в голове. А он действительно именно её ждал? Странно всё это. От нервов даже приступила делать зарядку для пальцев, как учила её учительница начальных классов, поочерёдно прикасая каждый пальчик к большому, туда-обратно, повторяя так по кругу. Указательный к большому, потом средний, затем безымянный, и мизинец. Теперь обратно, снова мизинец, безымянный, средний…       Тормозит возле него, заглядывая в лукавые глаза Чонгука. Его чёлка небрежно спадала на глаза. Лёгкий прищур его глаз уносил в какую-то неизвестную таинственность. Ещё не до конца уверена, стоит ли садиться с ним.       — Всё ещё боишься? — усмехается Чонгук, придерживая дверцу.       Не боится… наверно. Всё же в прошлый раз он ничего плохого не сделал. Она садится, неловко скидывая рюкзак на колени, и сжала его в пальцах. Куда-то же надо впить свою нервозность. Почему-то брелки впервые раздражают своим бряканьем.       Чонгук довольно лыбится, словно и не сомневался, что она сядет. Они все такие самоуверенные? Они верно рождаются уже с ней.       Плавно захлопнув дверцу, парень сел за руль, завёл мотор.       — Ну, так, и что я забыла? — вновь аккуратно поинтересовалась Минсо, боясь прямо посмотреть на него, поэтому её глаза бегали по панели. Никогда не понимала, зачем столько кнопочек в машине.       — Себя, — быстро бросил Чон и выехал с территории академии, не замечая, как брови Пак медленно и поражённо изгибались от услышанного.       Он точно шутит над ней.       Уже знакомый запах салона разбавил жжёный табак недавно выкуренной им сигареты. Чонгук облокотился локтем на дверную карту, второй же рукой расслабленно удерживал руль. Минсо косилась на него. Заговорить первой как-то неловко, а вот вопросов возникает всё больше. Видимо, придётся смириться с тем, что абсолютно не понимает, что творится в мозгах элитного общества. Хёри не в счёт, она свой человек. Ми всё ждала, что он сам начнёт разговор, но Чон насмехающе молчит, уткнувшись на дорогу. Сегодня она не пьяна и чувствует ещё больший дискомфорт, находясь с ним так близко. Сложно сходиться с теми людьми с которыми и не планировал сходиться. От странно витающей атмосферы даже принялась теребить брелок — маленькой куколки с глазами пуговками и в платьице балерины. Вот же нервотрёпка, а только расслабилась недавно. Резко выдохнув, Минсо собралась с духом, развернулась к Чонгуку, но…       — В этот раз не пристёгиваешься, — прервал её так и не начавшуюся речь.       Ну точно издевается. Даже лыбится, сверкнув своими ровными идеально белыми зубами.       Спохватившись, Минсо прикусила губу от нелепости положения. В прошлый раз подтрунивал над ней из-за ремня, как не могла управиться, а сейчас, что даже не принялась укрощать полиэстироловую ленту и вести неравный бой с замком. Она потянулась к креплению, вытягивая ремень.       — Расслабься, можешь не пристёгиваться, — чуть обернулся к ней Чон, но девушка упрямо щёлкнула замком. И даже с первого раза и слегка демонстративно. Шумахер уже обогнал парочку машин за весь маршрут. Чон только ощерился, пожав плечами, мол, как хочешь, сам-то он не пристёгивается. Не видит в этом смысла. Если не доверяешь себе, то тогда вообще больше некому доверять. Можно ещё потыкать в безопасность, но тут уж чему быть, того не миновать, особенно если машина бронированная, страх в ней сам собой отпадает и хочется гнать на всех скоростях.       — Это личная безопасность.       — От меня? — скривил он уголок губ.       Минсо обескураженно стрельнула в его сторону глазами и быстро вернула взгляд на руку, вновь принявшую теребить юбочку балерины. А всё потому что сердце бабахает, как детонатор.       От такого обычного ремня безопасности будет мало. Тут нужна целая система безопасности. С камерами слежения, сигнализацией, кучей вооружённой охраны и дополнительной системой «противоугона сердца».       — А мне есть чего опасаться?       Есть!       Молодой человек пожал плечами и перебрал пальцами по рулю, а пальцы второй приложил к краю губ, как иногда делают в задумчивости. Пальцы Чонгука длинные и ухоженные. Руки, не знающие физического труда, с грязью под ногтями. Но эти выпирающие вены на тыльной стороне ладони… Ми не фетишистска, но всё же они завораживают девичью фантазию.       — Всем нам есть чего опасаться. У всего есть свой предел, за которым следует конец. Но жить в вечном страхе — это попусту прожигать жизнь. А чего ты боишься, Минсо?       — Жить в страхе неправильно, — соглашается она, — но без страха есть риск утерять ценности. Я боюсь за маму. Боюсь за брата.       — А за себя?       — Возможно. Каждый человек боится за себя в той или иной степени, но это уже не ценность.       — Разве бояться за себя — не высшая ценность?       Минсо хмыкнула, взглянув в окно на мимо проезжающие машины.       — Это больше похоже на эгоизм.       — Все люди эгоисты, — парирует он.       — Но не меркантильные эгоисты, — она даже возмутилась, встречаясь с ним взглядом. Его спокойное выражение лица и затенённые глаза от козырька машины обрушаются обухом сильнее, чем если бы он злился, негодовал, да хоть как-нибудь эмоционировал. Сложно догадаться, о чём он думает. Ми поспешила отвести первой глаза, посмотрев на впереди едущую машину, пока жар, поднявшийся изнутри, не вспыхнул полностью и щёки не залились краской. Странно, печка вроде не работает, но очень жарко. Они как раз встали на красный сигнал светофора. — Просто для меня есть нечто более важное, чем я сама, — тихо добавила и умолкла.       Чонгук не отводил взгляда. Смотрел, как ресницы подрагивают, как она замучила бедную куколку на рюкзаке. В ней просыпаются моменты, когда она, кажется, готова накинуться с тирадой, как совершенно недавно, он заметил огонёк в её глазах. Такой живой, плавящий, что хочется верить, что она вся состоит из него. Но потом, словно очнувшись, сама пугается своего состояния. Но её чистосердечность светится изнутри. В этой девушке ещё нет фальши. А Чон видел кучу девушек из своего общества, от которых уже воротит. Искусственные, как глянец журнала. Блестит, красочный и яркий, но смысла в нём ровно столько же, сколько в туалетной бумаге. Польза только в чистой заднице.       — Куда тебе? — он отвлекает её от истязания брелка.       Она совершенно забылась с ним и уже опаздывает на работу. Лучше бы поспешить, не любит подводить людей. Госпожа Чхве её же ждёт. А она тут с Чонгуком катается. Сколько они улиц проехали? В каком вообще районе? Да что с Минсо вообще такое творится? Мозги отключаются.       — Мне надо на работу, — спохватывается она, выпрямляя спину, оглядываясь, пытаясь понять, где они находятся.       — Называй адрес, — Чон-старший спокойно нажимает на газ, как только загорается зелёный свет, и обгоняет переднюю машину.       Через пять минут, после того, как девушка назвала адрес, они оказались возле цветочного магазинчика. Минсо и не поняла, как всё произошло, просто вцепилась в сиденье ногтями, когда Чонгук варьировал на дороге на достаточно высокой скорости. Всё это не для неё, привыкнуть можно, но не с пристрастием, а он, кажется, получал наслаждение или просто посмеивался над её реакцией. Ми спокойно выдыхает, когда машина тормозит, и видит вывеску, широкие окна за которыми стоят готовые букеты. Да, так ей спокойнее. Вообще чувствует себя спокойней на своей территории.       Пак старается быстрее отстегнуть ремень, а вдруг повторится момент, как в тот вечер. Если он склонится к ней ближе, она ярко ощутит его мускатный аромат. Это сейчас ни к чему.       — Спасибо, — накрывает чувство дежа вю. Она хватается за ручку и аккуратно приоткрывает дверцу, но резко останавливается, не успев выйти, и разворачивается к Чонгуку, нахмурившись. — Слушай, а откуда ты той ночью знал мой адрес дома?       — Ты сама мне его назвала.       — Я не помню, чтобы называла, — сильнее хмурится Пак. Она, правда, не помнит. Всё тогда было каким-то спонтанным и неожиданным, но пробелами в памяти вроде не страдает.       — Ты была выпившая, Минсо, наверно, ты просто забыла, — Чонгук улыбнулся, но его глаза остались непроницаемыми. Это сочетание пугает. Ладно, Минсо соглашается на этот раз. Что-то подсказывало, что не стоит лезть туда, куда не следует. Тем более, если тебя туда не пускают. Но чувство недоговорённости остаётся горьковатым привкусом. Улыбки этих парней просто улыбки, какие-то пустые и холодные.       — Да, наверно, — она покидает салон, незаметно вобрав кожаный запах в лёгкие. Сказки не повторяются дважды. Карета не превратилась в тыкву, но если прокатилась с самим Чонгуком дважды, не означает, что будет и третий. Это уже будет за гранью фантастики.       — В этот раз ничего не забыла? — окликивает Чон, и девушка улыбается.       — В этот раз нет.       Интересно, а если бы она сказала «забыла», это означало бы, что их встреча состоялась бы ещё раз?