Начало конца сказки

Мчались они сломя голову минут пять, пока не выбежали на большое поле. Вечер уже склонил над ним свою тёмную голову, как бы предупреждая о неизбежном наступлении ночи. Парни, не зная куда им дальше бежать, решили немного оглядеться, а заодно и перевести дух. Справа, стеной тянулся дремучий и тёмный лес, тот из которого они выбежали. С поля он выглядел ещё ужаснее и мрачнее. Левее лес редел и становился ниже. Будто кто-то косил его громадной косой. Обе части леса образовывали собой как бы ворота, отделяя поле от долины. Из-за спустившегося тумана нельзя было почти ничего разглядеть, лишь макушки холмов, слегка освещаемые лучами закатного солнца, уже почти утонувшего в горизонте. Страх жуткого места впрыснул адреналина в кровь, и Андрей почти не ощущал больное колено, пока друзья не остановились. Теперь ощущения нахлынули с новой силой, и парень брякнулся на траву. — Темнеет, нечего рассиживаться. — буркнул Миха и поднял друга на ноги. Но Андрей снова ухнул на траву. — Не могу, прости. Ноги не идут. — Ты предлагаешь в поле ночевать? А если дождь пойдёт? — Михаил поднял глаза к небу. Оно было чистым, до самого горизонта. Молодой человек прислушался к своим ощущениям, уж больно сильный ветер гуляет в этих местах. Нагонит тучи минут за тридцать. Он шумно выдохнул и сел на корточки перед Андреем, спиной к нему. — Залезай! — Сдурел? И сколько ты меня тащить будешь? — Ну, пока у тебя ноги не отдохнут, — прищурился Миха, — или пока мои не отвалятся. А просто на жопе сидеть в поле, хрен знает где — не хочу. Влазь! Андрею совершенно не хотелось ехать верхом на друге, но другого способа передвижения сейчас он придумать не мог. «Совсем чуть-чуть, пока ноги отдохнут, и тут же слезу…» Думал, он про себя, карабкаясь на спину Михаила. Шли они так и правда не долго, Миха даже запыхаться не успел. Вдруг около редколесья показались маленькие огоньки, Андрей прищурился и попытался разглядеть, что же там светится в темноте. — Миха, — всполошился он, — да это же окошки! Вскоре перед ними начал вырисовываться образ домика. Андрей слез со спины друга, убеждая его, что вполне способен доковылять сам и парни, недолго думая, заторопились к домику. Оказавшись совсем рядом со строением, они не поверили своим глазам, это была не простая избушка, а солидный бревенчатый домина, в два этажа, с несколькими пристройками. Парни подошли к невысокому заборчику, опоясывающему дом. Возле калитки стоял столбик с табличкой. Андрей прочитал надпись: «Входи ко мне и стар, и млад, Любому путнику я рад. Покуда людом полон мир Открытым будет мой ТРАКТИРЪ!» Последнее слово было вырезано большими красивыми ровными буквами и покрашено чёрной краской. В окнах горел свет. Друзья переглянулись, не мешкая, вскочили на крыльцо, отворили дверь, зашли и огляделись. Внутри трактир был довольно просторным. Справа от двери были расставлены небольшие столики с лавками на четверых или шестерых, а у левой стены стояли два добротных массивных стола каждый человек на десять, а то и больше. На против двери, видимо для лучшего обзора, расположилась длинная барная стойка с несколькими деревянными табуретами. На ней мирно устроились несколько бутылок с какой-то жидкостью, амбарные счёты и старенький граммофон. По обе стороны от неё зияли тёмные проёмы, за которыми едва различались дверь и лестница. Убранство самого трактира было странным. Всё из дерева, весьма грубой работы, небольшие окошки с мутными стёклами, самобытность и минимализм. Даже масляные светильники и свечи, вместо привычных лампочек. Андрей поискал глазами хоть какой-то электроприбор, но не нашёл даже розетки. Либо местный дизайнер хорошо постарался, либо… Своими мыслями он хотел поделиться с другом, но тут его взгляд остановился на том, что было за стойкой. Полки с трактирным добром: бутылками, банками, коробочками, мешочками разного размера и наполнения, кувшины с вином и мёдом. Около стойки стояли разные бочки: две толстые с пряными соленьями, красовались надписями «огурчики» и «грибочки», три бочонка «пива», литров по пятьдесят каждый и самая большая с надписью «сельдь». А на стене висели копчёные окорока и колбасы, головы пахучего сыра, связки лука, чеснока и перца. Всё это источало такой необыкновенный аромат, что уставший и голодный Андрей несдержанно громко сглотнул. Неожиданно перед ними возник пожилой человек странного вида. Слегка сгорбившийся, от чего казалось, что он кланяется, старичок в необычной одежде: белая косоворотка, поверх неё старомодная чёрная жилетка, льняной передник, полосатые шаровары, сапоги и перекинутое через плечо полотенце, явно неновое, но чистое. На лицо старик был довольно скверный: весь рябой, покрытый мелкими оспинами, с крючковатым носом, тонкими губами и маленькими прищуренными, со сверлящим насквозь взглядом, глазками. Рыжая с проседью жиденькая бородёнка и такие же редкие, с проплешиной волосы, делали его лицо ещё противнее. Старичок однобоко поклонился и с заискивающей улыбкой, сказал: — Добро пожаловать! — его голос звучал ровно и был довольно приятным, что никак не вязалось с его внешностью. — Я хозяин сего заведения. Звать меня Микулич. Чего изволите? — Да, нам бы покушать… — начал было Миха, тоже облизываясь на разносолы трактира. Особенно его интересовали бочонки пива, от болотной воды во рту было омерзительное ощущение. — Ага, и одежду хорошо бы раздобыть. — перебил его Андрей. — Прошу великодушно меня простить. — сказал трактирщик ещё более почтительным голосом. — Я вижу вы люди не здешние, а есть ли у вас разменные деньги? Трактирщик поклонился, выказывая путникам своё почтение. — Конечно! — усмехнулся Миха и вытащил из сумки пару хрустящих купюр. — Что это? — удивился трактирщик. — Как «что» — деньги! — парень сурово посмотрел на него. — Эта бумага у нас не разменная! — заявил трактирщик. –Чё?! — рявкнул парень. Усталость и голод довели Михаила и последней каплей стал этот мерзкий старик с его придурью. Трактирщик не понравился ему сразу, на уровне инстинкта. Микулич испуганно отпрыгнул; но Андрей успел удержать друга от излишней жестокости и спокойно спросил: —  Мы люди не здешние, ты скажи какие деньги у вас разменные? — Серебро, медь, а кто побогаче и золотишко имеет с каменьями! — при этих словах глаза трактирщика жадно блеснули, а физиономия расплылась в неприятной насмешливой улыбке. — Вы видимо из очень дальних стран, коли не знаете этого. Парни переглянулись. Куда же их занесло, что старик просит у них серебряные деньги, может разыгрывает, шутит. В трактире никого нет, вот и решил старик развлечься. — Да, ты прав, мы из очень дальних стран и не золота ни серебра у нас нет… — Андрей решил подыграть старику, но не успел договорить… — Тогда могу предложить вам обмен. Трактирщик несколько раз оглядел друзей с ног до головы и остановил свой взгляд на их ногах. — Могу обменять ночлег и ужин на ваши ботинки. Его глаза снова сверкнули тем неприятным блеском, который обычно бывает у купцов, содержателей и торгашей. И блеск этот не лишен был смысла. Обувь у ребят была отменная, фирменная, ни лес, ни болота не смогли испортить даже их внешний вид, не говоря уже о функциональности. Особенно трактирщику приглянулись высокие, массивные ботинки Михаила. Таких ботинок он не видел никогда в жизни и теперь пристально их разглядывал. Его взгляд изредка поднимался выше и оценивающе смотрел на цепочку с подвеской на шее Андрея, но в трактире не было достаточно света, чтобы определить из какого метала она состоит. — Ну, так что? — Ещё чего!!! — заорал Миха. Князь едва успевший его удержать от нападения на старика, усадил друга на лавку. Трактирщик, дабы не рассердить парней ещё больше, заискивающе улыбнулся и спросил: –Извините старика, не подумав ляпнул… Может вы чего сами предложите? Миха поморщился, пошарил в карманах, потом в сумке, но удручённо пожав плечами посмотрел на друга. Андрей обшарил карманы своих лохмотьев, ещё вчера бывшие хорошими кожаными штанами, карманы плаща и сумку. В ней по-прежнему лежал пакет с телефонами и зажигалкой. «Да, пусть подавится» — подумал Андрей и достал свой телефон. Аппарат был не слишком новый, но парень решил, что ужина и ночлега стоит. — Телефон сотовый устроит? — Князь вытащил предмет «бартера» и положил на стойку. Трактирщик недоумённо посмотрел на предмет. — Это чего за коробочка? — Телефон сотовый. — Андрей подумал, что их забросило в такую глушь, и дед просто не знает о сотовой связи. Может нет её тут. — Это как обычный телефон, только без провода, одна трубка с кнопками. — А что такое «телефон»? — снова спросил Микулич. И вот тут уже глаза Андрея полезли на лоб. Дед мог не знать, что такое сотовая связь, но вообще не знать, что такое телефон. В голове парня пронеслась безумная мысль, а внутренний голос начал истерически вопить «куда мы попали?» Глубоко вздохнув, он подошёл к Михе. Тот с мученическим видом сидел на лавке и ковырял стол. — Друг, не нравится мне это всё. Старик этот странный, не знающий, что такое телефон, трактир этот, в котором ни лампочки, ни розетки. Что делать то? — Князь, ну чё ты как ребёнок? — парень поднял на друга грустные глаза, — Не знает, что такое телефон, так втюхай ему это как плеер, калькулятор, да хоть часы, только быстрее, у меня ща живот к спине прилипнет и жабры сохнут, сил нет. Андрей осмыслил слова друга и просиял. С улыбкой чеширского кота он подошёл обратно к стойке, где трактирщик уже изучал непонятную коробочку. — Тебе невероятно повезло, Микулич! Это редкая и очень необычная вещица… Трактирщику не понравилось лукавое лицо парня. «Уж меня то они не проведут!» — подумал он и закрутил свою жидкую, рыжую бородёнку. — Это поистине волшебная шкатулка! — пояснил Андрей. — Смотри чего она умеет… И парень ловко принялся переключать кнопочки. «Шкатулка» засветилась и из неё зазвучали быстрые шумные мелодии на разный манер. Трактирщик отпрянул от странного изделия, а «шкатулка» под ловкими пальцами Андрея выдавала, всё новые и новые звуки. — Работают? — вдруг остановился Андрей и кивнул на старинные часы, между окон на стене. Трактирщик махнул рукой и со вздохом сказал: — Да, куда там, старые они, висят тут для красоты. Я солнечными, да лунными часами пользуюсь. — А эта «шкатулка» и время показывает! — не удержался Миха, сидевший теперь вразвалочку на лавке и наблюдающий за происходящим. — Да, — кивнул Андрей, — и часы есть и не со стрелками, а с цифрами… — И показал основной экран. — Да, цифрами, то мне сподручнее…– Усмехнулся трактирщик. — А ещё тут, счёты есть … — Да как же они туда поместились??!!?! — не выдержал трактирщик, глядя на свои старые счёты. — Как это вы туда их запихнули, они ж здоровенные. — Умеючи и блоху подковать можно! — усмехнулся Миха. — А ещё тут таймер и секундомер есть. — Это чего? — Ну, смотри, это чтобы время засекать. Андрей перевернул телефон к трактирщику и показал секундомер. Старик смотрел и не верил своим глазам. На небольшой шкатулочке со светящимся окошком быстро-быстро бежали цифры, отмеряя время. То останавливаясь, по велению пальцев парня, то вновь начиная бег. — Ишь ты! — А ещё… — Ещё?! — трактирщик, совсем обескураженный возможностями «шкатулки» не мог понять, как в такую маленькую коробочку поместилось столько всего. — Шутка тут одна есть. — С усмешкой глядя, на растерянного старика сказал Андрей. Он быстро настроил камеру и щёлкнув кнопочкой запечатлел образ трактирщика на экране. — Вот смотри! — Да это ж я!!! — Бедный старик, увидев себя внутри «шкатулки» чуть не шлёпнулся на пол. — Вы Колдуны?! — Нет… Да ты сам так можешь. — Успокоил его Андрей. — Смотри. Надо вот сюда нажать… — Ээээ… Стоп!!! — возмутился Михаил. — Я тут ща с голоду умру. Так трактирщик говори, берёшь или нет, мы и так показали достаточно. Если товар не по душе, так мы пойдём. — Он демонстративно забрал «шкатулку» у Андрея и повернулся к выходу. «Волшебная шкатулка» и впрямь была хороша. И музыка из неё текла ровная весёлая, не то, что из старого хриплого граммофона, и часы исправно работали, и пересъемка людей пригодилась бы старику. Микулич недолго помялся, боясь упускать такую ценную вещь, потом прищурился и сказал: — Хорошо, дам я вам за эту «шкатулку» ужин и ночлег. — Чего?! — Миха нахмурился. — Да, долго ли она прослужит? — Испуганно пробормотал трактирщик, боясь чем-нибудь разгневать сурового парня. — ОНА ВЕЧНАЯ!!! Неужели ты думаешь, мы какой-нибудь дрянью пользоваться будем?! Эта шкатулка бесценна!!! — Ну, так уж и бесценна! Хорошо, чего вы хотите? Андрей почесал грязный затылок, оборвал от штанов какой-то лоскут и потянувшись сказал: —  Нам бы одежду новую, в баньке бы попариться и денег не мешало бы, немного. — И пожрать!!! — не выдержал Миха. — Да, да — и ужин хороший. Думаю, цена за такую вещь для тебя небольшая. Я в свою очередь обязуюсь научить тебя ей пользоваться. Микулич помялся, но уж больно не хотелось ему упустить такую вещь. Прикинув все «за» и «против», он согласился. — Ладно, будет вам банька, ужин, одежда и пять серебряных. — Двадцать пять! — твёрдо сказал Михаил. Трактирщик удивлённо посмотрел на парня. — Да ты с ума сошёл! — Двадцать пять! — повторил тот, сдвинув брови и сжав кулаки. Андрей, наблюдал за происходящим опёршись на стол и широко улыбался, удивляясь манере друга торговаться. — Порукам! — Вздохнул трактирщик. — Баня у меня истоплена. — Ну, а «шкатулку» ты получишь, когда все наши условия выполнишь! — не разжимая рук сказал Миха. — Согласен. — Кивнул трактирщик. — Как вас хоть величать, путники? Андрей задумался, ему почему-то очень не хотелось говорить старику своё имя. Ему, как и другу старик не понравился. — Меня зовут Князь, а друга моего… — Горшок … рррррр…– парень скорчил жуткую гримасу и злобно посмотрел на трактирщика, оскалив выделяющиеся клыки. Трактирщик вздрогнул, но, быстро придя в себя, поклонился и предложил путникам попариться. Небольшая банька находилась в одной из пристроек к трактиру. Маленькая, но достаточно уютная, наполненная приятным ароматом сосны, банька была просто отражением мечты Андрея. В трактире он немного обсох и теперь от болотной воды и тины тело невыносимо зудело. Поэтому, как только трактирщик их покинул, Князь, сбросив плащ и свои лохмотья, забежал в помывочную и окатил себя прохладной водой из шайки, стоявшей у стены. Миха после ухода Микулича раздеваться не спешил, уж больно ему не понравился этот несговорчивый старик. Парень обшарил карманы лохмотьев друга и всё, что счёл наиболее ценным положил в сумку. Кожаные штаны предусмотрительно были свёрнуты вместе с плащом в небольшой тюк. И с этим тюком, подхватив обе пары ботинок и сумки, он размерено зашел в промывочную и запер дверь. «Не нравится мне этот старик, — подумал парень, — ещё сопрёт чего-нибудь». На удивлённые глаза Князя он лишь недовольно прищурился — «не твоё дело». Друзья с большим удовольствием попарились, смыв с себя грязь, тину и усталость. Андрей осмотрел своё колено, оно немного распухло, была содрана кожа, но уже не ныло, только отдавало болью при ходьбе. К их удивлению, в предбаннике их уже ждал Микулич с новой одеждой и льстиво улыбался. «Не зря Миха ботинки забрал», — подумал Князь, заметив, что их старой одежды ни на лавке, ни на полу уже не было. Второго друга больше заинтересовала одежда, принесённая трактирщиком. Микулич не пожадничал, одежда была новая и добротная. Две простые широкие льняные рубахи и конопляные подштанники, над которыми долго хохотал Горшок, предлагая Князю их выкурить. Штаны из тонкой, но прочной кожи, чёрные Миха взял себе, а коричневые отдал другу. К штанам трактирщик приложил пару плетёных кожаных поясов с замысловатыми узорами на пряжках. Одежда была необычная, но удобная и к тому же пришлась парням впору. Андрей немного возмутился, что при столь холодных ночах трактирщик не додумался принести ему какую-нибудь куртку, на что Микулич, обречённо вздохнув, пообещал найти что-нибудь после ужина. В трактире уже был накрыт небольшой столик у окна. Еды было довольно много. По середине стола красовался большой сочный кусок жареного мяса с румяным луком, в две миски была насыпана гречневая каша, от которой тянуло ароматом деревенского масла. Слегка поблёскивали в лучах поднимающейся луны и масляных светильников малосольные огурчики и грибочки. Около окна стояла миска с яблоками и лесными ягодами, рядом лежал уже нарезанный ржаной хлеб. Парни жадно посмотрели на предложенное угощение и незамедлительно сели. Миха, улыбаясь потёр руки и уже было принялся резать мясо, как был остановлен Князем, посоветовавшим ему закатать рукава и повязать льняную салфетку. — Слюнявчик!!! — недовольно огрызнулся парень, но к совету друга прислушался. Новую одежду не хотелось сразу заляпать. Друзья, громко чавкая, хватались то за одно, то за другое блюдо. Жир, сок и маринад сочились по рукам и лицам. — Эх, пивка бы ща! — вздохнул Миха. И тут же около них появился трактирщик с двумя кружками свежего и ароматного пива. Парень удивлённо на него посмотрел: «Этот чёрт ещё и мысли читает». И заметил ехидную ухмылку на лице Микулича, как бы в подтверждение своих мыслей. В ответ Горшок продемонстрировал свой беззубый оскал и осушил треть кружки. После ужина трактирщик, как и обещал, принёс кошель с деньгами. И повёл Князя в какой-то закуток около лестницы. Там у старика хранилось разное тряпьё: одежда, скатерти, постельное бельё и другие тряпки. На крючках висели несколько курток, армейская шинель и другие вещи непонятного назначения. То есть это явно была верхняя одежда, но, как и главное куда можно такое носить Андрей не знал. Даже куртка и безрукавка, которые он выбрал, больше пригодились бы на концерт, чем в повседневной жизни. Страшная и фантастическая мысль, крутившаяся в голове, всё больше не давала покоя. Вдруг Андрею показалось, что в углу, что-то блеснуло и он, разворошив гору тряпок извлёк из-под них зелёную накидку с капюшоном. Подхватил набранное и пошёл к Михаилу. Глаза трактирщика полезли на лоб, когда он увидел, что принёс парень. — Нет, — запротестовал он, — только одно, имейте совесть, грабите старого человека. — Да, не вопи. — поднял голову Горшок и посмотрел на старика. Пиво в трактире было знатное, Миха осушив третью кружку, сидел с беззаботным видом за столом, играл сам с собой серебряными монетами не то в шашки, не то в пятнашки и кажется проигрывал. — Чего у вас там? — Да я выбрал себе одежду, а этот старый … говорит, что вещь должна быть одна и, что мы его грабим. Миха сплюнул под ноги, сгрёб монеты и подошёл к Андрею. — И чё это за хлам? — он двумя пальцами взял куртку и повертел в разные стороны. Потом взял накидку и приподнял бровь. — Из чего она? — Да, из крапивы! — небрежно вытянул трактирщик. — Тогда я беру накидку и безрукавку… — неуверенно сказал Андрей. — Ты сдурел? — Миха удивлённо посмотрел на друга. — Немецкие солдаты во II мировую носили мундиры из крапивы! — аргументировал свой выбор Князь. — Ага, вот в них они войну и проиграли! — усмехнулся Горшок. Микулич решил вмешаться в спор: — Берите куртку, Князь, ваш друг дело говорит. Михаил нахмурил брови: «что-то этот старый лис хитрит, предлагает взять кожаную куртку вместо какой-то крапивной накидки». — Какого чёрта вы мне указываете?! Я сказал — накидка и безрукавка, и точка! — Да бери всё!!! — Горшок с улыбкой посмотрел на друга. — Вы меня так по миру пустите! — возмутился трактирщик. — Не вопи! — парень подкинул вверх один серебряный, который тут же был пойман трактирщиком. — Жаль больше таких нет… — Есть! — оживился Микулич и через секунду ловко подхватил ещё один серебряный. Он поклонился и исчез в своёй подсобке. — Ты чего деньгами раскидался? — нахмурился Князь. — Ты видел, как у него глаза забегали, когда ты накидку выбрал?! — Да, накидка просто шедевр, ты сам посмотри какие на ней рисунки! Андрей поднёс накидку к одному из масляных светильников и тут рисунки лёгкой искрящейся волной пробежали по всему подолу и аканту капюшона. Парни вздрогнули и переглянулись. Но самой необыкновенной была застёжка, продолжавшая блестеть при тусклом свете лампы. Из себя она представляла подобие глаза с заострёнными вверх и вниз концами рожков, отходивших от оправы. А оправа заключала в себе небольшую стеклянную полусферу, сантиметра два в диаметре. Изнутри она будто светилась, поблёскивая странными символами из полумесяцев, сложенных наподобие аббревиатуры каких-то букв. Как только Андрей отстранил накидку от светильника, сияние и переливы прекратилось. — Ого… Это чего сейчас было?! — Не знаю. — Андрей ошарашено посмотрел на друга и плюхнулся на лавку. Они ещё с полминуты сидели и пристально смотрели на необычную накидку. Тишину прорезал голос Михи: — Так вот из-за чего старик не хотел так просто с ней расставаться… — Да, нет, думаю, он и не знает, что она светится, иначе бы не отдал! — Надо расспросить старого чёрта, откуда у него эта штука. Князь кивнул в ответ, а на пороге подсобки показался Микулич с ещё одной такой же накидкой. — Слышь, Микулич, — крикнул старика Горшок, широко улыбаясь. — А откуда у тебя эти накидки, да ещё и две, небось напоил каких-нибудь артистов и забрал у них шмотки, а? Трактирщик поёжился, да и махнул рукой: — Да, не знаю я, куда мне путников обирать, старый я для такого…– усмехнулся старик. — У меня и так одежды много, кто чего забудет, кто оставит в долг. А эти. Были тут двое из дальних мест. Один молодой как вы, а другой пожилой у него в прислужниках. По виду очень знатные и богатые. Поужинали, ночью вышли во двор и не вернулись, и кони их пропали. Видать уехали, только вот накидки эти забыли. Рисунок на них больно мудрёный и застёжка странная. У меня нож есть с такими же, я их и забрал. — Что за нож? Покажи! — Показать могу, — начал старик, — а продать не уговаривайте, мне этот нож дороже золота. Он достал из-за пояса большой охотничий нож, на лезвии которого были нанесены такие же рисунки, что и на накидках, а рукоять украшал «глаз» с камешком, точно такой же, как и застёжка. Микулич резко взмахнул им в воздухе и на стол упали две половинки мухи, только что пролетевшей над ним. — Ого! — почти хором сказали парни. — Сколько лет он у меня, ни разу его не точил! Острый, как бабий язык! — Радостно сказал Микулич и спрятал нож, лишь лезвие на прощание сверкнуло в свете луны. — Да, хорош! — печально вздохнул Горшок. Трактирщик откланялся и исчез в подсобке.