* * *
— Ты снимал деньги со счёта? — Хосок обернулся на голос Даяны, которая стояла в дверях. Она выглядела озадаченно, держа в руках свой собственный телефон. Когда-то давно, когда они ещё был парой, они вместе открыли счёт в банке для особых случаев и помаленьку клали туда деньги. Сейчас же девушке пришло сообщение «С вашего счёта снято десять миллионов вон», и вопросы, прежде всего, были к Чону. — Какого хрена? На похороны кому-то дал? Хосок засунул руку под диван в своём кабинете и всё же выудил зажигалку, которую недавно потерял. Щёлкнув пальцами и улыбнувшись, владелец стрип-клуба засунул найденный предмет в задний карман штанов. — Я просто уволил Чонгука, но у него проблемы с деньгами, — произнёс мужчина, подходя к стриптизёрше ближе. Увидев, что она наморщила нос, явно не понимая, на какие нужды нужна сумма с шестью ноликами на конце, он поспешно объяснил: — Я поставил на него ставку всего-то. — Ставку? В десять миллионов? — обернувшись и не заметив никого, кто бы мог подслушать, девушка лишь чудом удержалась от оплеухи бывшему. — Ты совсем ебанулся? Это наш общий счёт, мог бы сначала со мной посовещаться, а не вот так вот… это некрасиво, потому что это и мои деньги тоже. — Милая моя Шин ЧиХо, — Хосок улыбнулся, — просто скажи спасибо, что у тебя осталось на счету хоть что-то. — Эти деньги предназначались моей матери, вообще-то, — горло будто сжала железная рука. Мать и так жила в Итэвоне после развода, там работы нормальной не найти, а книги уже не печатали. — Хосок, это уже переходит все границы, мы с тобой договорились советоваться, а не действовать наобум! Она не заметила, когда именно Хо зажёг сигарету, поднося её к губам и вдыхая ядовитый дым. Она знала, что он таким образом успокаивался, но хотелось лишить его средства успокоения, втоптать каблуком стрипа в ковёр, повидавший столько же, сколько и диван, и наорать на Чона, ударить по щекам, лишь бы он не был таким придурком. — Не забывайся, — достаточно резко сказал он. — Выше, чем у меня, платят только в борделях, но ты ведь не пойдёшь торговать своим телом, не так ли, малышка? Не надо мне устраивать сцен, я от них уже устал. Иначе вышвырну из клуба и мне будет абсолютно плевать на то, что местный контингент тебя любит. — Как и ты, — добавляя издёвку в голос и явно намекая на их недавний секс, ЧиХо улыбнулась. Она знала, что в каком-то смысле являлась его слабостью. Она видела его насквозь, знала каждую его пагубную или, наоборот, хорошую привычку. Они хорошо друг друга знали. От этого порой обоюдная ненависть просыпалась. — Когда-то, — стряхивая пепел на пол, совершенно не заботясь о чистоте помещения, выпалил Чон. — Не забывайся. Когда твоей матери будет совсем худо без денег, ты не побежишь к своему папочке. Ты побежишь ко мне, потому что я могу тебя содержать. Не так ли? А теперь надень туфли поудобнее и одежду поприличнее, — придирчивый взгляд остановился на открытом торсе девушки, где виднелись очертания кубиков. Это тело становилось слишком спортивным. А к своему отцу она действительно не побежит за деньгами, если её матери понадобится. Слишком некрасиво госпожа Ким и господин Шин расстались. — Мы идём к финишу гонок.* * *
Ещё бы чуть-чуть и рык бы вырвался из горла Чонгука. Битва за пересечение финишной черты могла длиться вечность, если бы не полицейские на хвосте. Минхун запаниковал — видно, что ни разу не попадал на их рейды, которые очень уж не любили все подпольные гонки, которые спонсируются людьми сверху, имеющими власть. Чонгук с лёгкостью обогнал врага, смотря через стекло заднего вида: похоже, на него не действовал «убийственный взгляд» Минхуна. Да и ладно — одной проблемой меньше. Десять миллионов вон, которых хватит надолго, явно в его кармане. В принципе, парень и не был удивлён, когда действительно приехал первым. Только вот кое-что его всё же смущало. Сначала ему показалось, что он обознался и в толпе не стояла девушка с длинными чёрными волосами, которая когда-то давно танцевала на его коленях. Но он не обознался — винная помада не исчезла с её губ, а рука Хосока так и не отлипла от её талии. Значит, Грязная Даяна зачем-то пришла сюда. Только что она делала здесь? — Этот господин поставил на тебя ставку в десять миллионов вон, — молодой парень, незнакомый Чонгуку, кивнул на Хосока, который что-то шептал стоящей рядом девушке. Она хмурилась и слушала, а потом кивнула и двинулась в сторону победителя. — Он тебе знаком, хён? Ухо резануло «хён». Какой Чонгук хён? Он же один из младших. А Даяна, качая бёдрами, подходила к парню всё ближе, не оборачиваясь к Хо, который отставал от её уверенных шагов. Младший, который Чонгука «хёном» назвал, чуть отступил, увидев рядом с собой молчаливую девушку. Она коротко улыбнулась, дождалась Хосока, а уже потом они вместе вручили большую сумку с деньгами. — Хён, я надеюсь, тебе не надо говорить, какой ты долбаёб, — произнёс Чон-младший, чувствуя тяжесть денег в своих руках. Он выгнал его только ради… этого? — И как я тебя ненавижу, тоже. Ты лишил меня постоянной работы, просто передал всё через Хона, а не… — Давай без драматизма, мне тут одной актрисы сполна хватает, — проводя большим пальцем по шее, Хосок показал на танцовщицу, которая поджала губы и замахнула на него ладонь, но не ударила. — Молодец, однако, ты оправдал мои надежды. — Как от полиции оторвался? Сначала Чонгук вздрогнул от чуть хрипловатого от долгого молчания голоса девушки, а потом выдохнул, глядя в безразличные карие глаза. Но на их дне был интерес, тщательно замаскированный, но всё же интерес. Не была бы она сдержанной — явно засыпала бы вопросами, шаг за шагом подходя ближе. Чонгук чувствовал нервную дрожь, которая прошлась по позвоночнику и говорила, что брюнетка не так просто об этом спросила. Что-то было в этом вопросе, важное для неё. — Да на него давно Шин МинХо зуб точит, — ответил Хосок, явно стараясь выделить имя, но на лице стриптизёрши ничего не отразилось — ни лёгкого испуга, ни удивления. Она будто многое знала. Но молчала. — Или это был не капитан Шин? — Нет, они больше по оживлённым трассам ездят, чем по спальным районам, — сказал Чонгук. — А от полиции, Даяна, я легко оторвался. Я ж профессионал. Он сделал попытку облокотиться о крышу машины, но локоть соскользнул вниз, и парень неловко рассмеялся. Девушка отвела взгляд и внутренне взвела глаза к небу — знала, что парень пытался красоваться перед ней. Не выйдет — много таких вот ухажёров она повстречала на своём пути. Один из них, отъявленный и наглухо отбитый сердцеед, стоял рядом с ней и улыбался до ушей. — Но ты в клуб захаживай, я буду только рад с тобой выпить, могу даже своей лучшей девочкой поделиться, — Хосок сжал пальцами плечо ЧиХо, от чего она поморщилась и выдернула свою руку из его. Это «своей лучшей девочкой» звучало слишком по-собственнически. Даяна не была вещью, чтобы кому-то принадлежать, но Хосок до сих пор, чёрт побери, не мог её отпустить. — Не откажусь от выпивки, — вновь зрительный контакт с девушкой, который не хотелось разрывать. Затягивали эти два омута, не хотели отпускать. Слишком многое было в этих омутах, слишком много тайн и загадок, которые хотелось разгадать. Чонгук чувствовал — эти омуты затягивали, как и чужие тайны. Сколько же у тебя тайн, Грязная Даяна? — А ты хочешь с нами выпить? — Не отказалась бы, — буквально дублируя слова Чона, сказала девушка. Действительно, выпить она не прочь. Главное, чтобы не было потом запаха изо рта, а то сказала отцу, что пошла на работу, а вернулась пьяной. — Довезёшь нас на машине, или мы пойдём пешком? — Залезайте. Это был первый раз, когда Шин ЧиХо сидела в машине Чон Чонгука. Они оба знали — не последний. Оба знали, что чем-то привлекли друг друга, но чем — пока не поняли. А сзади сидел, прикуривая, Хосок. Ему не нравилось всё это. Не нравились эти взгляды. Не нравились случайные касания брата и своей бывшей. — Куда направляемся? — две пары карих глаз, в которых таились свои секреты, смотрели на владельца клуба. Хосок выпустил дым в открытое окно и усмехнулся. — В Каннам, конечно же. Я знаю там очень хороший бар.