Dirty Diana

      Девушка смотрела в зеркало заднего вида, наблюдая за водителем. Он вёл машину достаточно аккуратно, если не обращать внимание на его пьяное состояние. В салоне приятно пахло кожей, не раздражая девушку, ночи которой проходят в компании коктейля Маргарита, приторных духов стриптизёрш и запаха пота гостей. Если так посудить, аромат в салоне автомобиля гонщика был весьма… приятным даже.       — Ты… хорошо себя чувствуешь, или мне окно открыть? — Чонгук посмотрел на Даяну, затем возвращая взгляд на ночную дорогу, которую мягко освещали фонари.       — Приемлемо, — Даяна стянула мокрые балетки, избавляясь от них и вытягивая ноги вперёд. Затекли. — Точно довезёшь до клуба?       Чонгук кивнул, пытаясь не зацикливаться на движениях девушки, которая сидела по правую руку от него. Она осторожно закинула ноги на торпеду, вжимаясь плечами в кресло, и сдавленно промычала, будто расслабляя одновременно все затёкшие мышцы. Чон не сомневался — ночка у неё выдалась тяжёлая, ведь она выпила всего лишь одну стопку, мозг не расслабился полностью.       — Давно работаешь в клубе? — Чонгук решил поддержать диалог, ведь ехать по закоулкам, чтобы не попасться пьяными за рулём, ещё долго.       — Примерно с совершеннолетия, — произнесла девушка, чуть приоткрывая окно. В салоне становилось нечем дышать от алкогольных паров, да и душно было от дневной жары, а так хоть немного, но воздух циркулировал. — Познакомилась с Хосоком в семнадцать, там что-то всё завертелось, в итоге на совершеннолетие, как раз, когда он клуб открыл, я туда и пошла работать.       Чонгук окинул взглядом девушку вновь. На вид ей можно было дать больше двадцати лет, а тело было такое, будто кричало «завидуйте, вы всё равно не будете выглядеть стройной и подтянутой, как я». Правда, парень сомневался, что такая молодая, но уже знаменитая стриптизёрша старше его. Не тянула она на его нуну.       — И сколько тебе сейчас лет?       — Во-первых, я не обязана тебе говорить свой возраст, скажи спасибо, что я хотя бы совершеннолетняя, — сказала Даяна, смотря на Чона исподлобья. — Во-вторых, если так посмотреть, интересоваться возрастом женщины в приличном обществе не принято.       Водитель почувствовал себя немного пристыженным, но будто знал, что Даяна не злилась. Она производила впечатление воспитанного и достаточно спокойного человека, но если копнуть глубже, что там было? Он не сомневался, что за молчанием скрывалось что-то способное поразить его воображение. Она не скрывала своего отношения к Хосоку, которому, на минутку, было двадцать шесть лет, не обращалась к нему формально. Они были очень близки, даже слишком, насколько Чонгук мог доверять своим воспоминаниям, ведь полуобнажённое тело девушки и его старшего брата крепко вцепилось в память.       — Ты себе стриптизом на жизнь зарабатываешь? Или что? Как ты вообще пришла в эту сферу? — от обилия вопросов голова ЧиХо кружилась, она попыталась найти в салоне хоть что-то, что заглушит этот речевой фонтан, и, не найдя ничего, просто заткнула рот парня своей ладонью. Она чувствовала ладошкой его горячее дыхание, а потом ощутила движение губ, будто Чон улыбался.       — Слишком много вопросов, — сказала она. — Любопытство, как и двуличие, порок общества, который стоит искоренить.       — По твоему мнению, все люди любопытны и двуличны?       Светофор перескочил на красный сигнал, и Чонгук остановился на перекрёстке, как и девушка рядом с ним, откидываясь на спинку. Ждать надо ещё долго — днём эта улица полна машин и народу, а сейчас практически никого не было. Даяна опустила ноги на коврик, поглядела на приборную панель, где часы показывали начало седьмого утра, и удивилась — вроде как уже город должен оживать. А потом вспомнила, что сегодня воскресенье, и удивление как рукой сняло.       — Люди — весьма интересные существа, поведение которых хочется и интересно изучать. Порой они очень однотипные, можно даже в пример привести эффект толпы: они не разбирают, что делают, они все вместе против кого-то. В этом люди порой тупы — вместо того, чтобы подумать своим собственным мозгом, они доверяют лидеру толпы, — она отвернулась к стеклу, вглядываясь в витрину магазина. Молодой человек, позёвывая, открывал жалюзи, которые скрывали от взора людей драгоценности, сверкающие на солнце. То, что они настоящие, сомневаться не приходилось.       — Ты психолог?       — Будущий юрист, социальную психологию тоже проходим, — эта информация вырвалась сама собой, но Даяна поняла, что жалеть поздно — рассказала, так рассказала, что взять с дрянного языка. — В общем, применяю эти знания на практике, как видишь.       Манипуляторством нигде не пахло, но Чонгук понял значение этих взглядов девушки, когда она долго смотрела в глаза, будто изучая. Глаза — зеркало души, эту истину знали все. И Даяна точно пыталась долгими взглядами влезть в душу. Его передёрнуло.       — Мне точно не следует поехать на определённый адрес, а именно высадить тебя у клуба? — в который раз интересовался парень, когда, приехав, Даяна натягивала балетки. Она мельком посмотрела на него, вздохнула и открыла дверцу машины, тотчас вылезая и захлопывая её. — Ясно, спасибо за ответ.       Даяна улыбнулась вслед уезжающей машине. Теперь ей надо вернуться домой и не пересечься с отцом, который точно очень сильно удивится, если увидит дочь на пороге дома в начале восьмого утра приходящую обратно, а не уходящую куда-то.

* * *

      Девушка лежала в кровати, сложив руки на груди. Ноги она подняла, опирая их на стену, и слегка шевелила пальцами в тёплых розовых носках. Осень началась стремительно, поэтому даже в доме, в котором ещё не включили отопление, было холодно. ЧиХо перевернулась на живот, вернувшись в привычное положение, и хрустнула спиной, понимая, что долго лежать в таком положении нельзя.       Надо было хоть немного поспать, но накрываться одеялом с головой, дабы не видеть скудные осенние лучи, не хотелось. Слишком многое она сказала Чонгуку, даже не понимая, что говорила. Сегодня надо бы расслабиться, раз сна ни в одном глазу. Рука вскинулась к тумбочке, Даяна достала телефон, открывая масштабный список номеров: нужных и совершенно ненужных, но сохранённых на всякий случай. Выбрав среди номеров доставки разной еды номер Миён (почему он находился именно там, девушка не знала), она сделала звонок, пялясь в потолок.       — Ты как? — всего несколько слов, а смысла в них столько, что Миён это грело душу. Молчание в трубке было недолгим.       — Вполне. Ты сегодня свободна? — девушка будто озвучивала мысли Даяны, в то время как и ей самой был нужен человек рядом, способный поддержать. У неё не было парня, было тяжело всё держать в себе, а с нахождением подруги было ещё трудней. Но Даяна и Миён могли считаться подругами, работающими вместе.       — Я к тебе приеду.       Разговор завершился буднично, так, как и всегда. Даяна поднялась с кровати, взяв одежду со стула, и пошла ванную, дабы немного освежиться и одеться. Пересчитав деньги уже на выходе из квартиры, она поняла, что такси она точно не возьмёт — дороговато выйдет туда и обратно. Хлопнув себя по лбу, не разуваясь, зашла в свою комнату и вынула из прикроватной тумбочки заначку. Открывать ещё один счёт не хотелось, а то вдруг возникнет Хосок, вынюхает, что у неё есть деньги в постороннем банке. Поэтому деньги находились дома в качестве заначек, распиханных по всей комнате.       Деньги всегда водились в доме, капитаны полиции зарабатывали достаточно, чтобы содержать семью, платить налоги, а потом ещё что-то сверху оставалось. Стриптизёрши порой зарабатывали больше — в стриптиз-индустрии совсем иные деньги. Они не боролись со злом, не арестовывали плохих парней, если только не в специальных комнатах, они просто доставляли удовольствие. Легче? Нисколько.       Толкаясь в метро, девушка думала о том, встретится ли с Чонгуком вновь. Она надеялась, что нет, ведь она буквально украла у него деньги, да и рассказала девушка о себе слишком многое. С такими людьми либо ещё раз встречаешься где-то при неловких обстоятельствах, либо не встречаешься никогда больше. Одной только судьбе известно, что из этих двух вариантов произойдёт.       Даяна, как и вроде бы недавно, вошла в квартиру Миён только спустя долгое время. Дверной звонок до сих пор не работал, что было отвратительно и только портило расположение духа. Но дверь, благо, открыли. Ми была в хорошем настроении, явно чуть смогла разгрузить всё и отдохнуть. Всем людям полезно отдыхать, но порой не до всех это доходит.       — Я буквально не спала всю ночь, — сказала Даяна, когда Миён наливала тёплый чай. — Сначала работа, потом Хосок на трассу позвал, затем была пьянка, затем… в общем, было много чего.       — А основное? — если девушка уже интересовалась именно таким способом — улыбаясь и чуть морща нос, значит, она практически оправилась. Наверно, можно говорить обо всём и не бояться нарваться на истерику. — Я вижу, что тебе есть, что рассказать. Не томи.       — Просто я вроде как поступила плохо, что запрещено законом, но, с другой стороны, это были мои деньги, Хосок не имел права снимать их с моего счёта.       — Тебя когда-то волновала мораль? В особенности с того момента, как ты пошла работать в сферу стриптиза? — печенье встало поперёк горла, и Шин закашлялась. Кажется, сказала лишнее, можно было просто рассказать про Чонгука, что теперь знал о ней больше, чем среднестатистический гость клуба. — Я тоже не думаю. Твои деньги — так твои, честно заработанные.       Девушки чуть посидели, время от времени поедая печенье с семечками кунжута. У Миён всегда были разные сладости, которые она с чистой душой скармливала всем подряд. Порой даже гостей клуба кормила этим печеньем, приговаривая, что благодаря им зрелище станет ещё приятнее. Ну, никто не знал, приятным для них было зрелище или нет, но голодными они не оставались.       Потом Миён начала о чём-то щебетать. Вновь улыбки, вновь весьма странное поведение. Хоть Миён и была одной из достаточно весёлых стриптизёрш, сейчас она будто что-то пыталась скрыть. Это подтверждали её вечно бегающие от прямого взгляда Даяны глаза. Остановив девушку поднятием ладони, ЧиХо попросила вытянуть руки вперёд. Они чуть подрагивали, но Ми показала свой ало-золотой маникюр.       — Ладони покажи, — сказала Шин.       Как только ладони оказались показаны, рукава чуть отогнулись. Даяна увидела запястья, целиком заклеенные пластырем, и подскочила, отгибая рукава полностью. Предплечья были неумело перевязаны бинтами, на которых проступала кровь, и Даяна еле удержалась, чтобы не дать девушке крепкую пощёчину. Сдержалась, впиваясь ногтями в собственные ладони, сохранила самообладание.       — Резалась? — долгий взгляд в тёмные, будто омуты, глаза напротив, и Миён сглотнула, кивая. — Зачем?       — Я устала, ЧиХо, я очень устала… изнасилование два года назад меня подкосило, ты знаешь, а сейчас… я не могу уже сдерживать всё внутри себя. Я как увидела нож на кухне, так у меня мозг отключился. Я даже боли не чувствовала, я просто… — не договорив, она всхлипнула. Даяна обняла девушку, ласково поглаживая её по голове, приговаривая, что всё будет хорошо. Но будет ли?       Миён уже сорвалась. Будет ли она ещё пытаться навредить себе? Или всю боль, которая должна быть на двоих, она забрала себе и теперь страдала? Даяна не чувствовала ничего после того практически. Мерзко? Да. Но она явно посильнее психикой, чем её подруга.       — Спасибо, что ты рядом, — Миён встала со стула и обняла девушку за шею, потянувшись лицом к её лицу. — Спасибо…       Оставив лёгкий поцелуй на её щеке, Миён уткнулась лицом куда-то в ключицу Даяны. Пусть отдыхает. Пусть выплёскивает эмоции. Пусть орёт, плачет, но не вредит себе. Боль надо выплёскивать не на себе.