ЗАРАЗА

POV Елена - Что ты пытаешься тут найти? Вздрагиваю от голоса Деймона и чуть ни роняю на пол ноутбук, который держу на коленях. Прослеживаю его взгляд, перевожу глаза на экран и физически чувствую, как заливаюсь краской до самых кончиков ушей. Фейсбук. Страница Сары Сальватор. Что я ищу в старых записях девушки, которая в коме на протяжении вот уже пяти лет? Что я ищу на страницы жены Деймона? Бывшей жены Деймона. Жены Деймона. В кухне из крана еле-еле капает холодная вода. Видимо, он не до конца повернул вентиль. Я сейчас должна думать только об этом. - Вы… ты… официально развелся с ней? – затравленно смотрю на него, и не могу отделаться от мысли, что он стоит слишком близко ко мне. - С трупом? Глаза Деймона сверкают, становясь неестественно синими, а мне на мгновение перестает хватать воздуха. Я с детства помню, как за несколько секунд меняется цвет его глаз. Он становится из светло голубого, почти прозрачного, небесно синим, и ничего хорошего это за собой никогда не несло. - Как ты смеешь так говорить?! Она была твоей женой! Она все еще твоя жена! – становится очень жарко, - ты виноват в том, что случилось с ней! Ты предал ее! Ты обидел ее! Она любила тебя, а ты..! - А я ее нет! – Деймон хватает меня за руку, поднимает с дивана и крепко прижимает к себе, - я всегда любил другую. И ты это знаешь. Его голос становится совсем тихим и очень хриплым. Я изо всех сил стараюсь вырвать руки, но он не пускает. Я не могу быть с ним. Я не хочу быть с ним. Не так. Не сейчас. Сейчас я не могу быть вообще ни с кем. Я поэтому и ушла из комнаты, потому что его близость казалась невыносимой. Мэтт бы понял меня. Он бы ушел. Но я предала его. Я выгнала Мэтта ради того, чтобы остаться здесь с Деймоном. И он не уйдет. - Почему ты всегда делаешь это? – у меня на глазах появляются слезы, и Деймон самодовольно усмехается, вытирая их костяшками пальцев, - ты появляешься и рушишь всю мою жизнь. За что? Что я тебе сделала? - Ничего, - он невозмутимо пожимает плечами, еще крепче прижимая меня к себе, от чего паника моментально усиливается, - меня бесит то, во что ты пытаешься превратить свою жизнь. И то, как с тобой всю жизнь все носились. И то, сколько раз мама плакала из-за тебя. - Но я же не виновата! - И она тоже, - Деймон невозмутимо пожимает плечами, - но ты могла бы стараться чуть лучше. Чтобы ей стало чуть легче. - А ты?! – его слова обжигают меня изнутри, - а ты, Деймон?! Из-за тебя она, скажешь, не плакала?! Сколько ты всего сделал ей? Мне?! Всем?! Из-за тебя папа был вынужден постоянно работать! - Ну, конечно! Он готов был свалить куда угодно, лишь бы не жить в доме с твоими истериками! - Это неправда!!! – бьюсь, как птица, стараясь вырваться от него, - не правда, не правда! Ты все врешь! Папа меня любит! Он все время работал! Потому что я болела! Болею! - О, интересно, чем, воспалением хитрости?! – Деймон нервно усмехается, а я начинаю тихо скулить от обиды и боли. - Нет!!! Ты же знаешь, чем! Ты же знаешь, что со мной! Так же нечестно! - Нечестно – это то, что мы все должны были повеситься от того, что ты не можешь жрать вилкой, которой касался кто-то еще! Вот это, Елена, реально, капец, как нечестно! Я понимаю, что это конец. Истерику, до которой он довел меня, скорее всего, уже не остановить без участия врачей. А это значит, они приедут. И застанут его здесь. И позвонят матери. И все расскажут. И всем все расскажут. И все узнают. И Мэтт. Мэтт. Господи, Мэтт! Он узнает! Узнает, что я была тут не одна. Что я обманула его, предала! Все узнают. Вызов зафиксируют, я больше никогда не смогу работать. Все, ради чего я старалась. Все, к чему так стремилась. Все полетит к чертям. Только из-за Деймона. Просто из-за Деймона. Наверное, если очень постараться, сейчас еще можно было бы привести меня в чувства. Но он не станет. Он наслаждается тем, что он сделал. Ему меня не жаль. Никогда не было и никогда не будет. И вся это его мнимая забота обо мне не более, чем игра. Игра психически нездорового человека. - За что?! – рыдаю навзрыд, все еще пытаясь вырваться от него, - за что ты так сильно меня ненавидишь?! - Ты дура, Елена?! – его крик режет пространство вокруг, и неожиданно я замираю, - я тебя не ненавижу, я тебя люблю! – синева сгущается, зрачки расширяются, его глаза становятся, практически, черными, - люблю всю жизнь, и ничего не могу с этим поделать… – я должна его ненавидеть, но та власть, которую он надо мной имеет, заставляет вспомнить о том, что, скорее всего, это не так, - я всю жизнь делаю то, что ты хочешь… - он придвигается ближе ко мне, и наши губы уже, практически, соприкасаются, - что ты со мной делаешь..? я веду себя, как твой раб… - Ты всю жизнь меня обижаешь… - я не узнаю свой собственный голос. - Я не умею иначе. Я чувствую жар, который исходит от его тела. Он хочет меня. Человек, который когда-то был назван самым сексуальным мужчиной года по версии суперпопулярного глянца. Модель. Богач. Психопат. Убийца. Этот кошмар длится тринадцать лет. Мы убиваем друг друга. Разрушаем друг друга. То, что происходит между нами – чудовищная, неправильная, совершенно больная любовь. Которой не может быть. Которой не должно быть. С которой я попыталась справиться, когда мне было восемнадцать, и, которую я, уж точно, должна победить в двадцать восемь. Мы – это то, что не может существовать. - Деймон… мы не можем… - Не можем… - рычит он в мои приоткрытые губы. - Мы все сделали правильно десять лет назад… мы решили, что мы… что больше… никогда больше… мы решили, что никогда больше не встретимся… - Я помню… Его руки скользят по моей спине, поднимают футболку. Прикосновения обжигают кожу, и я изо всех сил стараюсь сконцентрироваться на капающей воде. Я не могу пошевелить рукам. Я опять абсолютно беззащитна перед ним. - Елена… - я с трудом узнаю его голос, - Елена, останови меня… Я знаю, что он прав. И я права тоже. Я знаю, что должна остановить это, но я не могу. Мысль о том, что он сейчас уйдет и оставит меня вдруг кажется совершено невыносимой. - Елена… - Пожалуйста… - я знаю, что пытаюсь попросить его, чтобы он ушел, но я не могу, - Деймон, пожалуйста… - Елена, нет… - Пожалуйста, поцел… - Елена, не делай этого! - Деймон, пожалуйста, поцелуй меня… И я задыхаюсь, от того, как он набрасывается на меня. *** Лили ставит в раковину маленькую белую чашечку из под кофе и машинально тянется за тряпкой, чтобы вытереть оставшийся темно-коричневый след на светло серой мраморной столешнице. - Полоумная спит. Оставь, я уберу утром. Деймон достает из холодильника бутылку минеральной воды, открывает ее и делает несколько больших глотков, с трудом не облив свою темно синюю футболку с логотипом школьной футбольной команды. - Не расскажешь, что у тебя на шее? - Лили неохотно косится на него, а парень остается совершенно спокоен. - Засос. - Это я вижу, - она слово кивает, а он удивленно приподнимает бровь. - Зачем тогда спрашиваешь? Ее болотно зеленые глаза пристально смотря в его ярко голубые, и все желание ругаться на него пропадает. О чем ей спросить его? О том, зачем он поцеловал племянницу мэра города на школьном футбольном матче? Или почему снова подрался, да еще и на благотворительном вечере по сбору средств? Почему опять довел до истерики сестру и вот-вот доведет до привода в полицию брата? Она и так прекрасно знает, что он ей на это ответит. Закатит глаза, фыркнет и напомнит ей, что они братаны. - Деймон, ты можешь дать мне хотя бы неделю отдыха? - Лили устало откладывает в сторону тряпку, которой так и не вытерла со стола и, приоткрыв один из кухонных ящиков начинает судорожны искать в нем заначенные сигареты. - На, возьми мои, - Деймон невозмутимо протягивает ей пачку красных Мальборо и зажигалку, - твоя неделя отдыха от меня, мам - это неделя без нормальной жизни матери подростка. Что у тебя останется, если я скроюсь? Истерики Елены? Чувство вины перед Стефаном? Ты превратишься в мать-одиночку с проблемами и душевно больным ребенком. А так у тебя есть я. И возможность быть обычной матерью обычного старшеклассника. - Позволь тебе напомнить, сын, - Лили прикуривает, глубоко затягивается, а Деймон, забрав у нее из рук сигареты, невозмутимо делает тоже самое, игнорируя ее пристальный насмешливых взгляд, - что среднестатистическую мать обычного старшеклассника не вызывают через день к директору школы за… - она вопросительно приподнимает бровь, - за что на этот раз, Деймон? - В душе не е*у! - он фыркает, моментально подавившись едким горьким дымом, и изо всех сил старается откашляться, - мам, прости, но тут… - он с трудом выравнивает дыхание. - тут, реально, есть варианты. - Ты притащил наркоту в школу!!! - Лили с силой бьет его кулаком в плечо, а он начинает очень смешно уворачиваться от нее, пытаясь не выронить сигарету, - и накормил этим своих одноклассников! - Мам! - Деймон оскорбленно смотрит на Лили, - это была не наркота! А успокоительные Елены! - Отлично просто! - И я никого не кормил ими бесплатно! Я их продал! - Прекрасно!!! - Лили сверкает глазами, - замечательно! Еще лучше! Тебя посадят, Деймон! - Да не посадят… - Тогда я тебя убью! - Тогда посадят тебя. - Сукин сын… - Лили шумно выдыхает и, наконец, оставляет его в покое, - и только рискни сейчас сказать, что ты мой сын! Генетически, у меня бы такого вот существа никогда бы не получилось! - Зря ты так, мам, - Деймон забирается на кухонную тумбу и весело подмигивает ей, - мы с тобой оба клевые! Она тушит недокуренную сигарету в одной из грязных кофейных кружек и, облокотившись руками о стол, устало прикрывает глаза. Признать его правоту - означает расписаться в собственной беспомощности, и в том, каким кошмаром все это время является ее жизнь. - Ты не виновата ни в чем, - ей на плечи ложатся его сильные теплые руки, и она вздрагивает, - ни перед Стефаном, ни перед Еленой. Ни перед отцом. Ты ведь об этом думаешь. - Я виновата перед тобой, - еле слышно отзывается Лили, и вздрагивает, услышав, насколько вдруг охрип ее голос, - когда я забирала тебя из детского дома, я была уверена, что больше детей у меня никогда не будет. И ты должен был расти в нормальной семье. А не в том бреду, в котором мы живем теперь. Стефан хотя бы родился здесь. Мы с Джузеппе - его родные родители. Елена - его сестра. Но у тебя был вариант расти нормально. А из-за меня все получилось так, как есть. И я виновата перед тобой потому что… - Тссс… - он прикладывает ей палец к губам, и она вздрагивает, почему-то вдруг испугавшись его, - чтобы ты там ни говорила или ни думала, ты мне самая родная. Никого ближе у меня не было и нет. Если бы не ты, я бы сдох где-нибудь в подворотне, или меня бы забили насмерть в очередном детском доме, потому что, чувствую, я бы менял из потрясающе часто. Если кто и виноват во всем этом дерьме - то это… - Елена? - Лили устало усмехается, понимая, что у нее больше не осталось сил убеждать его и себя в обратном. - Отец, - Деймон неожиданно остается очень спокойным и очень серьезным, - то, что он много работает - красивая сказка, в которую я давно уже не верю. И Стефан не верит тоже. Он просто неофициально сбежал, неофициально бросив тебя до лучших времен. И я его за это никогда не прощу. - Деймон? - Лили хмурится, опасливо глядя на сына, - Деймон, не смей так даже думать. Даже теоретически допускать такие мысли! Деймон, не смей! Не вздумай ему хоть что-нибудь сделать! - А, если сделаю?! - Деймон хватает ее за плечи и резко разворачивает к себе, - если сделаю?! - Я тебя предупреждаю! - А-то что?! Его глаза ярко светятся в полумраке кухни, и Лили замирает, снизу вверх глядя на него, и словно бы видя впервые. Свободная футболка, широкий воротник которой открывает очень мощную жилистую шею, на которой от злости бешено ходят желваки, очень красивое, как будто точеное лицо, какое-то очень мужское, очень тонкое и, при этом, очень грубое. Растрепанные черные волосы, очень бледная кожа, ярко-розовый румянец на щеках, такой явный и такой болезненный, словно, у него повышенная температура. И эти глаза. Синие. Безумные. Совершенно не похожие на глаза адекватного человека. Он совсем не похож на подростка. Он совсем не похож на ребенка. Он похож на красивого и сильного мужчину, который, конечно же не сделает то, о чем она его просит. Он тронет того, кого решил тронуть, и не продумает, даже потому что его просит она, о какой бы безумной близости и любви он здесь пафосно не говорил. - Деймон, мне больно, - наконец, еле слышно произносит Лили, и он, словно проснувшись, отпускает ее. - Прости. POV Елена Осторожно выбираюсь из постели, стараясь не разбудить Деймона, беру своей телефон и спускаюсь на первый этаж. В доме пугающее тихо. В доме спасительно тихо. Чтобы не включать чайник и не создавать лишний шум, наливаю себе в чашку холодный чай, делаю несколько мелких глотков, открываю телефонную книжку и дохожу до буквы «Л». Маленькая испуганная Елена внутри меня не хочет набирать номер, задавать вопрос и тем более слышать ответ. Но адвокат Елена Донован понимает, что просто обязана это сделать. А еще это обязана сделать Елена Сальватор, которая так привыкла бороться с собой и своими демонами, но которую так пугает любая опасность из вне. Если Деймон спасал меня от чего-то или кого-то, значит, он делает это и теперь, потому что, когда моей жизни не угрожает ничего кроме меня самой, его никогда нет рядом. Я была дурой, когда поверила, что он оставит меня в покое десять лет назад. Я думала, что он умер. Я позволила себе так думать. А он был рядом. Каждый раз, когда меня нужно было спасать. И теперь он снова рядом со мной. И, как бы ни было страшно, мне надо знать настоящую причину, по которой он здесь. - Елена? - я сама не успеваю заметить, как нажимаю на «вызов», и, как Лиз отзывается на первом же гудке, - у тебя что-то случилось? - Нет, - набираю в легкие побольше воздуха и изо всех сил начинаю прикусывать щеку, - не спится, села поработать. Можешь узнать кое-что для меня? - Конечно, - Лиз зевает на другом конце провода, - что тебе нужно? Раз, два, три. Раз, два, три. На кухне не капает вода. Все ящики шкафа плотно закрыты. Я пока еще не чувствую привкус железа во рту. Я почти в порядке. - Ты можешь узнать, где был Тор семь лет назад?